[1] НЕДЕЛЬНАЯ ГЛАВА
[1-1] Комментарии рамбана к недельной главе хукат
Почему приготовлением пепла красной коровы занимался именно Элазар?
«А вы передадите ее Элазару-коэну» (Бемидбар, 19:3).
Сказано «вы передадите», а не «ты передашь» – т.е. (не только Моше, но) и Аарон, – они оба должны передать Элазару приказ вывести корову за стан и зарезать там. А возможно, в словах «вы передадите» подразумеваются (главы народа) не только на тот момент, но и в будущем, – ведь и Элазар, (и те, кто будут заниматься приготовлением очистительного пепла после него), получают красную корову от Верховного Суда, чтобы под руководством глав поколения шхита (и другие необходимые действия) были выполнены верно. И поэтому в мишне написано: «А кто его приготовил (т. е. кто приготовил очистительный пепел от красной коровы)? В первый раз приготовил Моше, во второй – Эзра, и еще семь раз после Эзры: по два раза приготовили Шимон а-Цадик и первосвященник Йоханан и т. д.»
[Т.е. в первый раз пепел красной коровы был приготовлен под руководством Моше и его верховного суда, хотя в практической плоскости приготовлением пепла занимался старший сын первосвященника Аарона – Элазар («Бейт а-Яйн», Бемидбар, 19:2-10/19/). Всего до разрушения Второго Храма был приготовлен пепел от девяти красных коров, а пепел от десятой приготовит в будущем царь-Машиах – да произойдет это быстрее и в наши дни! (р. Бхайе, Бемидбар 19:2).]
«Элазару-коэну». Заповедано, чтобы это сделал заместитель первосвященника (סגן – сган). Так объясняет Раши. Однако не имеется в виду, что (на все времена) останется предпочтительным, чтобы эту заповедь выполнял именно заместитель первосвященника, а не сам первосвященник или рядовой коэн. Но лишь в отношении первой коровы было указано, что ею должен заниматься Элазар, который был заместителем первосвященника.
И об этом говорится в «Сифри»: «Из данной строки Торы учим, что корову должен приготовить заместитель первосвященника, ведь, хотя Аарон еще был в живых, сжигать корову поручили Элазару. Сказано: «А вы передадите ее Элазару-коэну». Раби Меир поясняет, что этой (коровой) будет заниматься Элазар, а всеми последующими – первосвященники. А раби Йоси, раби Йеуда, раби Шимон и раби Элиэзер бен Яаков считают, что эту приготовит Элазар, а всех остальных – либо первосвященник, либо рядовой коэн».
Имеется в виду следующее: в соответствии с глубочайшей тайной, содержащейся в этой заповеди, ее следовало бы выполнять первосвященнику, и, тем не менее, ее выполнение не было поручено Аарону – возможно, из-за его духовного величия. Ведь он был святым слугой Б-га и Его праведником, искупающим (народ Израиля) в Святилище, и (Всевышний) не желал поручать ему служение, совершаемое вне Святилища. А может быть, так было сделано для того, чтобы возвысить Элазара еще при жизни его отца, поручив ему выполнить одну из заповедей первосвященника. Однако, возможно, это было наказанием за грех золотого тельца, как об этом говорит раби Моше Даршан. [Согласно объяснению р. Моше Даршана, первосвященник Аарон был отстранен от приготовления пепла красной коровы потому, что именно он изготовил золотого тельца, – а участвовавший в грехе не может искупить за него (см. Раши, Бемидбар 19:22).]
И вот, Святой, благословен Он, сделал так, чтобы и Аарон воспринял эту заповедь в качестве пророка. А затем Аарон и наш наставник Моше поручили выполнение этой заповеди Элазару, второму после Аарона коэну, окропленному маслом помазания, – но на будущие поколения было завещано, чтобы эту заповедь выполнял старший из коэнов, т.е. первосвященник.
И об этом мы учим в мишне: «Очистительный пепел, приготовленный не первосвященником, непригоден, однако раби Йеуда считает его пригодным». А в талмудическом трактате Йома толкуют: «А вы передадите ее Элазару-коэну – ее передают Элазару, но в следующих поколениях – не Элазару (т.е. не заместителю первосвященника). Есть говорящие, что в будущих поколениях (этот пепел может приготовить) любой коэн, а есть говорящие – (только) первосвященник». И это, (последнее), мнение соответствует алахическому решению, представленному в мишне первым, без указания имени мудреца (стам-мишна), – и оно верно по смыслу.
[Ведь, как отмечено выше, «в соответствии с глубочайшей тайной, содержащейся в этой заповеди, ее следовало бы выполнять первосвященнику».
Однако р. Моше бен Маймон (Рамбам) определил алаху в соответствии с мнением раби Йеуды: «Любой коэн пригоден для сжигания (красной) коровы» (Рамбам, Пара Адума, 1:11).]
А в соответствии с точкой зрения, согласно которой (очистительный пепел может приготовить) любой коэн, следует объяснить, что приготовление было поручено Элазару потому, что еще не было других коэнов, (кроме Аарона и двух его сыновей), – а было бы неверным, если бы Элазару предпочли его младшего брата (Итамара).
Тайна медного змея
«И сделал Моше медного змея» (Бемидбар, 21:9).
Хотя ему и не было приказано изготовить (змея) из меди, тем не менее, Моше сказал: «Святой, благословен Он, назвал его «змей» (נחַשׁ – нахаш), и я сделаю его из меди (נְחשֶׁת – нехошет) – слова, сходные по звучанию. Так объясняет Раши, опираясь на слова наших наставников.
Но, на первый взгляд, это не понятно, ведь Святой, благословен Он, не упомянул, обращаясь к Моше, слово נחַשׁ (нахаш), но сказал ему: «Сделай себе ядовитого змея (שָׂרָף – сараф)» (Бемидбар, 21:8). А наши наставники подразумевали следующее: (слово сараф – это лишь определение, указывающее на то, что змея является ядовитой), а Моше последовал за звучанием самого определяемого слова – (нахаш).
[Т. е., хотя Моше и не было указано, из какого материала следует изготовить изображение ядовитого змея, и он избрал именно медь, потому что слово нехошет (медь) созвучно со словом нахаш – видовым названием всех змей. А созвучность слов в святом языке указывает на их духовную близость (см. Йерушалми, Рош а-Шана, 3:9, «Корбан а-Эйда» и «Пней Моше»; «Берешит Раба», 31:8, «Эц Йосеф»).]
И, как мне видится, тайна «медного змея» заключалась в том, что это было «чудом в чуде» (нес бетох нес), – ведь в Торе рассказывается, как порой от ущерба избавляет именно нанесший ущерб, а от болезни излечивает то, что стало ее причиной. Так было, по словам наших наставников, когда сыны Израиля «не могли пить воду в Маре, ибо горька она, …и возроптал народ на Моше, …и указал ему Б-г дерево, и бросил его в воду, и стала вода пресною» (Шмот, 15:23-25). И так же было, когда пророк Элиша «вышел к истоку вод и, (чтобы сделать эту воду пригодной для питья), бросил туда соли» (Мелахим 2, 2:21).
[В мидраше указывается, что «дерево», которое Моше бросил в горькую воду, чтобы опреснить ее, было ветвью оливы – «самого горького из всех деревьев». И далее там сказано: «Посмотри, до какой степени отличаются пути Святого, благословен Он, от путей человека из плоти и крови: человек исправляет горькое, добавляя в него сладкое, но Святой, благословен Он, совершая чудо, исправляет горькое горьким» («Мехильта», Ва-яса 1).]
Ведь из медицинской практики известно, что люди, укушенные ядовитыми животными или насекомыми, подвергаются смертельной опасности, если вновь видят само укусившее животное или его изображение. А если человек, укушенный бешеной собакой или другим взбесившимся животным, посмотрит в воду, то увидит там призрачное отражение собаки или демона – и умрет, как это описывается в медицинских книгах и упоминается в талмудическом трактате Йома. И врачи также предостерегают, чтобы в присутствии укушенного вообще не упоминали об укусившем животном, – иначе его образ овладеет воображением пострадавшего и будет преследовать его, пока не приведет к гибели.
Но раз это так, то сынам Израиля, которые были укушены ядовитыми змеями, вообще бы не следовало смотреть на змею или размышлять о ней, или даже вспоминать о ней в сердце. А Святой, благословен Он, повелел Моше сделать для них изображение ядовитой змеи – подобной тем, из-за которых они оказались на пороге смерти.
И известно, что у ядовитых змей красные глаза, широкая голова, а тело сверкает подобно блестящей меди, – и поэтому Моше, выполняя повеление «сделать ядовитого змея», решил изготовить его именно из меди, чтобы изображение было похоже на ядовитую змею. А если бы он выполнил изображение из другого материала, то, возможно, оно и походило бы на змею, но не на ядовитую.
А наши наставники говорят о том, что «слова (нахаш и нехошет) сходны по звучанию», а ведь, как правило, даже упоминание названия (укусившего животного) приносит вред. И смысл этого повеления Б-га заключался в том, что сыны Израиля должны были излечиться, изготовив изображение, которое своим видом и названием должно было бы естественным путем приводить к смерти.
[Комментаторы поясняют, что существует два вида чудес. В ряде случаев чудеса совершаются «по необходимости», когда нет другого способа исцелить праведника или спасти его от иной смертельной опасности, – но только чудесным образом. В таких случаях Всевышний стремится как бы «уменьшить чудо», и тогда Он нарушает установленное Им течение природных процессов только в рамках необходимости – и это «скрытые чудеса». Однако все чудеса, совершенные через нашего наставника Моше, происходили открыто – и во многих случаях к ним было добавлено «чудо внутри чуда», которое явным образом изменяло привычный ход природных процессов. Ведь эти чудеса были призваны прославить Имя Творца, чтобы сыны Израиля и все народы осознали, что именно Он управляет миром (р. Н. Боровский, «Шломей Нахум», Бемидбар, Хукат с. 446-449.]
И когда человек осознанно смотрел на медного змея, совершенно сходного с причинившей ему вред (змеёй), – он оставался в живых. (Так было сделано для того), чтобы сыны Израиля осознали, что (только) Всевышний «умерщвляет и дает жизнь».
[В мишне говорится: «Разве змей умерщвляет или змей сохраняет жизнь? Но когда евреи смотрели вверх, подчиняя сердца своему Небесному Отцу, они исцелялись, а без этого – погибали» (Рош а-Шана, 29а). А в святой книге «Зоар» объяснено: «Когда ужаленный человек поднимал глаза и видел изображение укусившей его змеи, он в страхе и раскаянии молил Всевышнего о спасении, понимая, что укус стал наказанием за его грехи. Ведь все время, пока ребенок видит ремень своего отца, он трепещет перед отцом, и вид ремня, которым его наказывали, избавляет его от любых прегрешений и от всего дурного» («Зоар», Шлах, 175а, «Маток ми-Дваш»).
Таким образом, благодаря шесту с медным змеем люди осознавали, что глубинной причиной смерти являются грехи человека, а ядовитые змеи или другие подобные животные могут быть лишь посланниками Творца, исполняющими Его приговор, – но если человек чист от греха, то и яд бессилен. В талмудическом трактате Брахот рассказывается о том, как в одной местности поселилось ядовитое пресмыкающееся (арод), от укусов которого погибло много людей. Местные жители обратились за помощью к праведнику поколения раву Ханине бен Доса. Он сказал: «Покажите мне его нору». Его привели к норе, и он заткнул вход своей пяткой. Арод ужалил его – и умер. Раби Ханина бен Доса взвалил его на плечо и принес в Дом Учения, сказав присутствующим: «Взгляните, дети мои, – не арод убивает, а грех убивает» (Брахот, 33а; см. также «Шмот Раба», 3:12).
А конкретным грехом, за который сыны Израиля были наказаны нашествием змей, было злословие (лашон а-ра), как написано: «И говорил народ против Г-спода и против Моше: «Для чего вы нас вывели из Египта – умереть в пустыне?» (Бемидбар, 21:5). В этом грехе они последовали древнему змею, который первым злословил против Всевышнего, говоря Хаве: «Вы не умрете, но Б-г знает, что в день, когда поедите от него (от Древа Познания), ваши глаза откроются и станете, как Б-г…» (Берешит, 3:4-5) – т.е., по его словам, получалось, будто Всевышний запретил есть плоды от Древа Познания только ради того, чтобы лишить Адама и Хаву высочайшего блага. А поскольку сыны Израиля последовали за древним змеем, то Всевышний наказал их именно нашествием змей («Мидраш Танхума», Хукат 19; см. также Раши, Бемидбар, 21:6; «Шмират а-Лашон», 2, Хукат).
Согласно пояснению знатоков каббалы, ядовитые змеи были избраны в качестве орудия наказания еще и потому, что они являются материальным воплощением «высшего змея» – ангела-обвинителя Сатана. К тому же, нахаш, соблазнивший Хаву в Ган Эдене, стал причиной первого греха и принес смерть в мир. И поэтому слово а-нахаш («этот змей») в строке «Моли Г-спода, чтобы Он отвернул от нас этого змея» (Бемидбар, 21:7) употреблено в единственном числе – ведь сыны Израиля просили спасти их не только от напавших змей пустыни, но и от змея-искусителя, который побуждает человека к греху, а затем сам же обвиняет его перед Небесным Судом. (р. Бхайе, Бемидбар 21:7-8). А медный змей «на высоком шесте» также указывал на связь змей пустыни с их духовным «корнем» в высших мирах (р. Э. Деслер, «Михтав ме-Элияу», 5 с. 145-146).
В этой связи комментаторы уточняют, что Творец не насылает на грешников ядовитых змей или другие орудия возмездия, – ведь от Него не исходит ничего дурного, – но Он только лишает человека, чаша грехов которого переполнилась, своей защиты. «Эти ядовитые змеи всегда существовали в пустыне, – пишет р. Ш.-Р. Гирш. – Однако до этого времени Б-г не давал им приблизиться к людям. А теперь Он отменил это ограничение, и змеи пустыни вернулись к своим природным повадкам, жертвой которых и пали люди. …Но единственной целью змеиных укусов было заставить людей увидеть те опасности, которые окружали их в пустыне на каждом шагу, и осознать, что лишь чудесная Б-жественная сила отводила от них угрозы, о существовании которых они даже не подозревали. И поэтому каждый, кто был укушен, должен был прочно запечатлеть в своем сознании образ змеи, …чтобы всегда помнить о тех опасностях, через которые особое попечение Б-га проводит нас изо дня в день – во все времена. …Ведь эти нереализовавшиеся угрозы показывают, что каждое наше дыхание является даром Б-жественного милосердия» («Трумат Цви», Бемидбар 21:6-8).]
Сначала предложить мир…
«А Израиль направил посланцев к Сихону, царю эморейцев, сказать: Дай мне пройти через твою землю…» (Бемидбар, 21:21-22).
Хотя и не было заповедано предлагать им мир, тем не менее, вначале (сыны Израиля) обратились к ним с миром. Так комментирует Раши.Но я еще, с Б-жьей помощью, объясню в своем месте, что сынам Израиля заповедано обращаться с миром ко всем народам [в том числе, и к народам, населявшим Кнаан], кроме Амона и Моава.
[В соответствии с мнением Раши, заповедь «предложить мир» относится только к «разрешенной войне» (милхемет решут), которая ведется народом Израиля ради расширения своих границ за пределы святой земли. Но в «заповеданной войне» (милхемет мицва), ведущейся против народов Кнаана, в том числе, и против эморейцев, ради овладения святой землей, разрешается внезапное нападение (см. Раши, Дварим 20:10; «Бейт а-Яйн», Бемидбар 21:21-22/1/).]
Однако, и в самом деле, просьба Моше «Дай мне пройти через твою землю…» была его собственной инициативой, вызванной его нежеланием воевать с ними. И хотя земля, захваченная эморейскими царями Сихоном и Огом, (в дальнейшем) должна была стать владением сынов Израиля, – и даже если бы эморейцы заключили с сынами Израиля мир, то, согласно закону Торы, они должны были стать данниками и рабами, – тем не менее, Моше понимал, что сыны Израиля не смогут завоевать земли сразу всех десяти народов Кнаана. И поэтому он желал, чтобы все завоеванные ими наделы были бы на другом, (западном), берегу Иордана – чтобы они смогли поселиться вместе на доброй земле, текущей молоком и медом. И если бы сыны Гада и Реувена не попросили у Моше наделы на восточном берегу Иордана, он бы не поселил там ни одного человека, и эта земля осталась бы опустошенной.
А в «Сифри» толкуют строку Торы «Пришел я в страну, которую поклялся Б-г отцам нашим дать нам» (Дварим, 26:3) – «но восточный берег Иордана они (т.е. колена Реувена и Гада) взяли сами» [т. е. в тот период сыны Израиля не должны были захватывать земли всех десяти народов, но только территорию на западном берегу Иордана («Бейт а-Яйн», Бемидбар 21:21-22/7/)]. И еще наши мудрецы говорили: «Земля Кнаан превышает своей святостью восточный берег Иордана, так как земля Кнаан пригодна для возведения Дома Шехины, а восточный берег Иордана не пригоден». И такой же вывод следует из (упрека, обращенного к коленам Реувена и Гада, живущим на восточном берегу Иордана): «Если же нечиста земля владения вашего, то перейдите в землю владения Б-га, в которой находится Шатер Б-га, возьмите надел среди нас, но не восставайте против Б-га…» (Йеошуа, 22:19).
Но к царю Огу уже не направляли послов с предложением мира, ведь, как только он увидел, что сыны Израиля поразили войско Сихона, он вышел им навстречу, чтобы воевать с ними.
«Страх праведников»
«И сказал Г-сподь Моше: Не страшись его, ибо Я отдам его в твои руки, и весь его народ, и его землю…» (Бемидбар, 21:34).
…Но ведь наш наставник Моше и не страшился силы людей из плоти и крови, так как с ним был Б-г, его Всесильный, против которого все народы «ничто и пустота». И сам Моше наставлял народ Израиля: «Не бойтесь и не страшитесь их, ибо Г-сподь, Б-г твой, Он идет с тобой…» (Дварим, 31:6). И он сам укорял народ, (пораженный страхом) из-за (клеветы) разведчиков: «Не страшитесь и не бойтесь их! Г-сподь, Б-г ваш, идущий перед вами, – Он сражаться будет за вас так же, как сделал Он это в Египте на глазах у вас» (там же, 29:30).
Согласно простому смыслу (данной строки, объяснение заключается в следующем). В тот момент Моше не собирался передавать народу Израиля в надел земли Сихона и Ога… И вот, Сихон вышел в пустыню, навстречу сынам Израиля, чтобы воевать с ними вопреки их воле. И тогда Всевышний сказал Моше: «Смотри, Я отдаю тебе Сихона и страну его, приступай к покорению его страны!» (Дварим, 2:31) – и с этого момента началось завоевание земли семи кнаанских народов. Однако Ог собрал все свое войско в Эдреи, городе на своей границе, и сыны Израиля могли отступить от него, как они отступили от потомков Эсава. И поэтому Всевышний сказал Моше: «Не страшись его, иди к его земле и вступи с ним в бой, ибо Я отдам его в твои руки» [земли Ога, царя Башана, включающие северный Гилъад, склоны Хермона и Голанские высоты, были переданы в надел колену Менаше (см. Дварим, 3:8-15; Йеошуа, 12:4-6, 13:29-31 и 17:1)].
А в (сборнике мидрашей) «Бемидбар Раба», как я видел, толкуют: «Почему страшился Моше? Он опасался того, что, возможно, в войне с Сихоном кто-либо из сынов Израиля взял запрещенное (т.е. часть военной добычи, посвященной на нужды Святилища) или нажился разбоем»– и это «страх» всех праведников [ведь праведник всегда пребывает в трепете перед Б-гом, опасаясь, что совершил невольное прегрешение, лишающее его помощи Небес]. И так же было и с Йеошуа бин Нуном [в Танахе рассказывается, что перед штурмом города Ай «обратился Б-г к Йеошуа: Не бойся и не страшись, …смотри, предаю Я в руки твои царя Ая и его народ» (Йеошуа 8:1) – а «страх» Йеошуа был связан с тем, что один из его воинов присвоил запрещенное при захвате города Иерихона (см. там же 7:1-26)].
Редакция «Беерот Ицхак» выражает глубокую признательность переводчику раву Александру Кацу, редактору раву Цви Патласу и издательству «Пардес» за право пользоваться их переводом комментария Рамбана на русский язык.
[1-2] Исполнять заповеди, даже если не понимаем их смысл
Рав Йосеф Хаим из Багдада (Бен Иш Хай)
«Вот закон Учения, который заповедал Г-сподь» (Бемидбар, 19:2).
Многие комментаторы задавались вопросом, почему сказано «Вот закон Учения», а не «Вот закон о корове», ведь заповедь о красной корове – это еще не вся Тора, но лишь одна из шестисот тринадцати заповедей? Почему же все «учение», вся Тора?
Мудрецы-ришоним комментируют стих из Теилим (81:5) «Ибо закон [хок] это для Израиля, установление [мишпат] от Б-га Яакова» следующим образом. Есть заповеди, которые для Израиля – хок, закон, у которого нет понятного нам объяснения, но для «Б-га Яакова» они – мишпат, установления, и они, безусловно, понятны Всевышнему, хотя Он скрыл их смысл от нас. И, несомненно, Всевышний скрыл этот смысл не иначе как для того, чтобы испытать евреев: будут ли они следовать кажущимся непонятными указаниям?
Теперь понятно, почему заповедь о красной корове была дана евреям еще в Маре, до получения Торы на горе Синай. Всевышний хотел сначала проверить, готовы ли евреи принять на себя заповеди, которые находятся вне их понимания, и таким образом доказать, что они достойны получить Тору. Если бы не стали выполнять законов, кроме тех, которые могут объяснить для себя, не были бы достойны, не дай Б-г. Всевышний выбрал испытать их именно законом о красной корове, и никаким другим, поскольку именно этот закон дальше всего от человеческих возможностей постижения. Ведь у одной и той же коровы есть две диаметрально противоположные функции! С одной стороны, она очищает тмеим – нечистых, с другой стороны – делает нечистыми теорим, чистых! Когда евреи мудро решили пойти по прямому пути бесхитростного доверия Творцу, абсолютно не понимая причин, они удостоились получить Тору на горе Синай.
Об этом же написано: «Там [в Маре] дал Он ему [народу] закон и установление, и там Он испытал его» (Шмот, 15:25). Всевышний дал Израилю закон, но для Него это – осмысленное установление. Причина же этого разъясняется в продолжении стиха: «и там Он испытал его» – готовы ли евреи исполнять Его слова, даже когда не понимают логику закона.
Теперь ясно, почему парашат пара (раздел о красной корове) называется хукат а-Тора, законом Торы, ведь закон о красной корове был дан евреям, чтобы выяснить, достойны ли они получить Тору.
Подготовила З. Скаржинская
[1-3] Почему все евреи плакали об Аароне?
Рав Авраам Куперман
«И увидела вся община, что умер Аарон, и весь дом Израиля оплакивал Аарона тридцать дней» (Бемидбар, 20:29).
Начнем с краткого объяснения Раши.
«Весь дом Израиля» – мужчины и женщины, поскольку Аарон стремился к миру и устанавливал любовь между ссорящимися, между мужем и женой.
Барайта («Авот де-раби Натан», нусха 1, глава 12) объясняет, каким образом Аарону удавалось добиваться мира между ссорящимися.
Точно так же два человека, которые ссорились друг с другом. Шел Аарон, и садился около одного из них, и говорил ему: «Сын мой, посмотри, что говорит твой друг – терзает свое сердце, рвет свою одежду и говорит: “Горе мне! Как я подниму глаза и увижу моего друга? Я стыжусь его, ведь я поступил плохо по отношению к нему”». Сидел около него до тех пор, пока не устранял ревность [претензии] из его сердца, а затем шел Аарон, и садился около другого, и говорил ему: «Сын мой, посмотри, что говорит твой друг: терзает свое сердце, рвет свою одежду и говорит: “Горе мне! Как я подниму глаза и увижу моего друга? Я стыжусь его, ведь я поступил плохо по отношению к нему”». Сидел около него до тех пор, пока не устранял ревность из его сердца. И когда они встречали друг друга, то обнимали и целовали друг друга. Поэтому сказано «и весь дом Израиля оплакивал Аарона тридцать дней» (Бемидбар 20:29).
Там же («Авот де-раби Натан, нусха 2, глава 24) объяснено, как он восстанавливал мир между мужем и женой.
И также если человек ссорился со своей женой и прогонял ее из своего дома, Аарон шел к нему и говорил ему: «Сын мой, почему ты поссорился с женой?» Говорил ему: «Потому что она поступила со мной плохо». Говорил ему: «Вот, я ручаюсь за нее, что больше она с тобой так не поступит». Шел к его жене и говорил ей: «Дочь моя, почему ты поссорилась с мужем?» Говорила ему: «Потому что он бил меня и проклинал». Говорил ей: «Вот, я ручаюсь за него, что больше он не будет тебя бить и проклинать». И так делал Аарон всегда, до тех пор, пока [муж] не принимал ее в свой дом, и она беременела, и рожала сына, и говорила: «Не было бы у меня этого сына, если бы не заслуга Аарона». А есть те, которые говорят, что более трех тысяч евреев звали Аарон. А когда умер, более двадцати четырех тысяч сыновей и внуков обнажили свои плечи [т.е. порвали на себе одежду перед его носилками]. Поэтому сказано: «и весь дом Израиля оплакивал Аарона тридцать дней» (Бемидбар 20:29).
Из «Авот де-раби Натан» (там же) мы также узнаем нечто новое: само по себе произнесение слова «шалом» в адрес каждого (даже в адрес злодеев) побуждало грешников воздержаться от совершения грехов!
Другое объяснение слов «будь одним из учеников Аарона»: это учит нас, что Аарон говорил «шалом» изменникам Израиля, и, когда один из них хотел согрешить, то говорил: «Горе мне! Завтра придет Аарон и скажет мне “шалом” – как же я отвечу ему?» Стыдился и не грешил.
Также «Авот де-раби Натан» и мидраш «Торат Коаним» говорят еще об одном важном достоинстве Аарона (которое нам тяжело приобрести).
А из-за чего Аарона оплакивал тридцать дней «весь дом Израиля», а Моше оплакивали только «сыновья Израиля», а не «весь дом Израиля»? Потому что Аарон не сказал мужчине или женщине «ты согрешил». Но Моше, поскольку укорял их – сказано о нем «и оплакивали сыновья Израиля Моше» (Дварим, 34:8).
[От имени гаона рава Элазара Менахема Шаха приводят следующее объяснение. Сказанное выше, безусловно, не было недостатком Моше. Ему, как главе поколения, требовалось иногда укорять и упрекать злодеев.]
Обычно, когда мы видим, что кто-то ведет себя неправильно, то, если мы – люди очень тактичные, то скажем ему только, что его поступки не в порядке. Но в большинстве случаев люди дают очень обидные оценки («это – преступление, грех» и т. д., то есть, по сути, человеку говорят: «ты согрешил»). Аарон же никогда не говорил подобного! Как же это возможно? Только благодаря тому, что мы видели моего святого тестя рава Ицхака Зильбера, мы понимаем, что такое возможно, – ведь рав Зильбер никогда не говорил человеку «ты согрешил». Он сообщал это непрямым намеком, и всегда в очень деликатной форме, всячески обходя «острые» моменты.
Будем надеяться, что хотя бы какие-то качества Аарона станут и нашими качествами!
Подготовил рав Э. Швальб
[1-4] Не змей убивает, а грех
Рав Йосеф Хаим из Багдада (Бен Иш Хай)
«Молись Г-споду, чтобы Он отвел от нас змея!» (Бемидбар, 21:7).
Почему сыны Израиля просили, чтобы Всевышний «отвел змея»? Нужно было просить «отвел змей», ведь их было много.
Евреи знали, что «не змей убивает, а грех» (Брахот, 33а), ведь все время, пока они были в пустыне, их окружали живущие там змеи, и все же не причиняли им вреда, поскольку евреи не грешили. И только когда пожаловались на Всевышнего – «Ибо нет хлеба и нет воды, и душе нашей постыла бесплотная пища» (Бемидбар, 21:5) – сразу пострадали от змей. И поэтому евреи попросили Моше, чтобы он помолился Всевышнему, и Тот убрал бы того самого змея, то есть первого нахаша, йецер а-ра, дурное начало, чтобы не совращал их грешить дальше. Тогда и материальные змеи перестали бы вредить им.
В этом смысле можно понять и ответ Всевышнего Моше: «Сделай себе ядовитого (змея) и посади его на шест, и будет: всякий укушенный, увидев его, будет жив». Всевышний таким образом намекнул Моше, что невозможно полностью отменить йецер а-ра, ведь если не будет его, то не станет свободы выбора [между добром и злом], и человек не сможет удостоиться получить награду за свои хорошие поступки в будущем мире. А что можно сделать – это посадить «змея» на шест, то есть на высокое место, куда рука человека не может запросто достать. Таким образом, йецер а-ра отдалится и не сможет властвовать над человеком так, как до этого. Но совсем убрать его нет никакой возможности.
Подготовила З. Скаржинская
[2] ИЗУЧЕНИЕ МИШНЫ
[2-1] Трактат Брахот. Глава вторая. Мишна шестая
За возвышение души
Анатолий бен Михаил
Хана бат Лейб
Александр бен Наум
Предисловие
Мишна продолжает тему законов, связанных с произнесением «Шма». Так как мысли новобрачного полностью заняты заповедью, которую он должен выполнить в первую брачную ночь, Тора освободила его от необходимости произносить «Шма».
С этой мишны также начинается описание серии поступков, совершенных Рабаном Гамлиэлем, из которых выводятся детали некоторых законов.
רָחַץ לַיְלָה הָרִאשׁוֹן שֶׁמֵּתָה אִשְׁתּוֹ. אָמְרוּ לוֹ תַּלְמִידָיו: לֹא לִמַּדְתָּנוּ, רַבֵּנוּ, שֶׁאָבֵל אָסוּר לִרְחֹץ? אָמַר לָהֶם: אֵינִי כִּשְׁאָר כָּל אָדָם, אִסְטְנִיס אֲנִי.
Еще один поступок рабана Гамлиэля: он помылся в первую ночь после смерти своей жены. Сказали ему его ученики: «Разве наш учитель не учил нас, что скорбящему запрещено мыться?» Рабан Гамлиэль сказал им: «Я не такой, как все остальные люди, я – истенис».
Комментарий рава Овадьи из Бартануры
Помылся в первую ночь после смерти своей жены, несмотря на то, что скорбящему запрещено мыться.
Я – истенис. [Это слово] созвучно со словом צינה. [То есть рабан Гамлиэль сказал, что ему] холодно, и он склонен к простуде. И если он не вымоется, то будет страдать от этого. А в дни скорби запрещено только мытье для удовольствия, [а необходимости испытывать страдания нет].
Комментарий «Полная чаша»
Объяснение комментария рава Овадьи из Бартануры
Скорбящему запрещено мыться. Ему запрещено мыть все тело даже холодной водой, а лицо, руки и ноги — горячей водой. Но умыть лицо, руки и ноги холодной водой ему можно [תפארת ישראל, יכין אות לב].
Истенис — это слово халдейского происхождения [Marcus Jastrow, A Dictionary of the Targumim, the Talmud Bavli and Yerushalmi and the Midrashic Literature, vol. 1, pg. 58. Рав Овадья нашел созвучное слово в Святом Языке, следуя давней традиции мудрецов.]. Рав Овадья объяснил, что оно означает «склонный к простуде». Другие комментаторы [ע’ רש״י ברכות דף טז ע״ב] объясняют его как «изнеженный», «привыкший к комфорту». Есть также мнение [ע’ ראשון לציון על המשנה כאן], что это означает «чрезвычайно брезгливый».
Рав Ай Гаон пишет, что не всякий человек может назваться истенис, чтобы ему разрешили мыться в дни траура. Только если заранее известно, что, не помывшись, этот человек будет испытывать страдания, угрожающие его здоровью, ему можно воспользоваться исключением, сделанным для истенис.
Кодекс «Шулхан Арух» [יורה דעה ס’ שפא סע’ א, ג] пишет, что человек, который испачкался грязью или нечистотами, может их отмыть. Также роженица и тот, кто страдает от болезней кожи или волос, могут помыться.
В дни скорби запрещено только мытье для удовольствия. С этой мишны начинается обсуждение законов, относящихся к человеку, у которого умер один из близких родственников: отец или мать, брат или сестра, сын или дочь, супруг или супруга. В Торе упоминаются две стадии скорби. Первая стадия называется анинут [אנינות], а вторая – авелут [אבלות]. Человек, находящийся в первой стадии называется онен [אונן], а во второй – авель [אבל]. Первая стадия начинается, как только становится известно о смерти одного из родственников. Она, в первую очередь, связана с горечью, которую испытывает человек, узнав о смерти близкого. Вторая стадия начинается после похорон. Она связана с внешними проявлениями скорби [это лишь самое общее определение, необходимое для понимания смысла данной мишны; для того, чтобы узнать законы, связанные с кончиной и трауру, необходимо изучить книги еврейских законоучителей по данному вопросу или проконсультироваться с компетентным раввином].
Онен – это собирательное понятие, включающее несколько аспектов. Мы рассмотрим только один из них, и продолжим эту тему в начале третьей главы.
Онену запрещено есть вторую десятину по закону Торы, как сказано (Дварим, 26:14): «Не ел я в скорби своей от него». Кроме того, запрещено есть жертвоприношения, как сказано (Ваикра, 10:19): «И такое случилось со мною; а если съем я очистительную жертву сегодня, будет ли это угодно Г-споду?» [речь идет об Аароне, у которого в этот день умерли два сына; он говорит Моше, что в этот день ему нельзя есть мясо очистительной жертвы], а также первые плоды, бикурим. Этот запрет действует с момента смерти родственника и до конца дня, если родственник умер ночью. Если же родственник умер в дневное время, то окончание этого периода является предметом спора мудрецов [תו״כ שמיני פרשתא א פרק ב; זבחים דף צט ע״ב ודף קא ע״ב]. Раби Йеуда и раби Нехемья считали, что в следующую за днем смерти ночь анинут продолжается по закону Торы и оканчивается только на рассвете. А раби Шимон и Раби [Йеуда а-Наси] считали, что по закону Торы анинут продолжается только до конца дня, то есть только до появления звезд, а ночной анинут – это постановление мудрецов. И в этом же вопросе рабан Гамлиэль поспорил с мудрецами. Мудрецы считали, что в ночь после смерти жены рабан Гамлиэль сохранял статус онен по закону Торы, а рабан Гамлиэль считал, что он онен по постановлению мудрецов, и поэтому ему можно мыться. Закон соответствует мнению рабана Гамилэля [ע’ ערוך השלחן יורה דעה ס’ שפא ס״ק ה].
Комментаторы-ришоним объяснили их разногласие по-разному. Некоторые из них [רי״ף ותר״י ברכות דף ט ע״ב בדפי הרי״ף, רמב״ם ה’ אבל פ’ א ה’ א] считали, что если родственник был похоронен в день своей смерти, то, после того как закрыли могилу, онен также приобретает статус авель по закону Торы. Что же касается принципа, согласно которому «в дни скорби запрещено только мытье для удовольствия», он по всем мнениям относится только к скорбящему по постановлению мудрецов. Поэтому рабан Гамлиэль, который с вечера считал себя скорбящим по постановлению мудрецов, посчитал, что ему можно мыться. А мудрецы, которые придерживались мнения, что до наступления утра он является скорбящим по закону Торы, считали, что ему мыться нельзя.
Другие комментаторы [תוס’ ברכות דף טז ע״ב ד״ה אנינות לילה] считают, что по закону Торы вообще не существует запретов, связанных со статусом авелут [хотя обычаи авелут упоминаются в писании (См. Шмуэль 2, 14:2), из того, что они фигурируют в книгах пророков, а не в Торе, можно сделать вывод, что они являются не законом Торы, а постановлением пророков], и запрет мыться – это постановление мудрецов. Но так как в первый день на онена распространяется ряд запретов Торы, то и запрет мудрецов на мытье является всеобъемлющим, не делающим исключений для истенис. В остальные дни авелута, то есть в течение семи дней после похорон, авель должен скорбеть только по закону мудрецов. Поэтому для истенис и для других людей, которые моются не для удовольствия, было сделано исключение. Комментарий «Сифтей Коэн» [יורה דעה ס’ שצח ס״ק ב] пишет, что закон установлен по этому мнению – по закону Торы на авеля не распространяются никакие особые запреты. Все законы авелута – это постановления пророков и мудрецов.
Перевод и комментарий – рав Б. Набутовский
[3] ЕВРЕЙСКИЙ ВЗГЛЯД
[3-1] Маамар аль а-Агадот
Рав Моше Хаим Луцатто
Подход к различным видам высказываний мудрецов (продолжение)
Однако я уже предупредил тебя: утверждение, что все возможные интерпретации написанного всегда истинны, не абсолютно. На самом деле, в этом есть определенные принципы и правила – правила агады. И здесь легко может возникнуть ошибка, если человек начнет толковать что-либо из Писания, не пользуясь упомянутыми правилами, ибо то, что выйдет из такого толкования, может быть полностью ложным и не будет являться истиной ни при каких обстоятельствах. Более того, даже если его утверждение будет само по себе правильным, оно может быть ложным по отношению к данному тексту, так как его содержание совершенно не подразумевает данную интерпретацию.
По этой причине в книгах мудрецов иногда описывается ситуация, когда один мудрец говорит о словах другого мудреца, что они ошибочны. Это из-за того, что, по его мнению, другой неправильно использовал известные им правила интерпретации, когда выводил данное утверждение. И хотя <книги> не объясняют нам, в чем именно ошибся толкователь, они <мудрецы> в краткой форме указывают друг другу, где возникла ошибка, или отвечают на возражение, – и все это следует методам, которые были им известны. И это в отличие от нас, <которым эти методы неизвестны, и поэтому> их слова <зачастую> весьма затруднительны для нас, будь это утверждение с их стороны, возражение, или ответ на него.
И только тот, кто действительно знает их методы, поймет все с предельной ясностью.
Например, когда раби Меир толковал стих в осуждение народу Израиля, ему сказали: «Шир а-Ширим не толкуют в порицание Израилю, а только во хвалу», – ибо у них было такое правило. Получается, что любой, кто толкует Шир а-Ширим в порицание Израилю, отходит от вложенного в нее по пророческому наитию смысла. И также раби Леви, когда пришел к выводу, что Авраам оказался обрезанным, – это <вызвало возражения> в результате имевшегося у них правила, по которому все, что можно толковать во хвалу праведникам, толкуется во хвалу. А что касается злодеев, то все наоборот. Существует традиция, по которой намерение Творца, благословен Он, с которым Он диктовал слова <Писания>, заключалось в том, чтобы указать на все подробности злодейства злодеев и объяснить все детали их порока. А что касается праведников, то все наоборот: <намерение заключалось в том, чтобы> скрыть, насколько это возможно, их недостатки и объяснить все их положительные качества. Тот, кто хочет прийти к истинному толкованию, должен следовать замыслу пишущего, и <только> тогда результат <толкования> будет адекватно отражать мнение автора текста, и это очевидно.
Еще они <мудрецы>, благословенной памяти, получили такую традицию: текст Торы, кроме того, что указывает на вещи, связанные с ходом повествования, намекают также на другие вещи, будущие и прошлые. И поэтому каждый мудрец объясняет их по-своему, следуя законам и правилам интерпретации текста, которые были у мудрецов.
Но остается возможность, что один из толкователей, пользующихся вышеозначенными методами, ошибется. И поэтому составители Талмуда и мидрашей трудились и старались, ибо были они выдающимися мудрецами своего поколения, и собрали все высказывания <мудрецов, которые дошли до их поколения>, и взвесили их в собрании всех своих соратников. Те из высказываний, которые посредством должных методов проверки были признаны подходящими и соответствующими, они включили в свои книги.
Теперь нам стало понятно, что все, что входит в собрания высказываний танаим и амораим, все это – истинные концепции, каждая концепция – согласно своему методу <толкования>, ибо каждая из них была подробно изучена и тщательно проверена вышеупомянутыми составителями и признана верной. Мы полагаемся на них в том, что они включили в свои книги только то, что изучили и признали достойным, каждое высказывание – согласно тому методу, который ему подходит, и пойми это хорошо!
Комментарий
«В этом есть определенные принципы и правила – правила агады».
Под словом «принципы» автор подразумевает тринадцать правил интерпретации Торы раби Ишмаэля и тридцать два правила интерпретации Торы раби Йосе а-Глили. Под словом «правила» автор подразумевает дополнительные правила, о которых он пишет ниже. В будущем, автор объединяет эти наборы правил под общим названием «правила».
«То, что выйдет из такого толкования, может быть полностью ложным и не будет являться истиной ни при каких обстоятельствах». То есть его выводы будут ложными не только в том смысле, что они не следуют из анализируемого им текста. Они будут ложными даже сами по себе.
«Например, когда раби Меир толковал стих в осуждение народу Израиля, ему сказали: “Шир а-Ширим не толкуют в порицание Израилю, а только во хвалу”, – ибо у них было такое правило». Речь идет о мидраше «Шир а-Ширим Раба» (1:12) на стих «Пока за трапезою царь, нейрд мой издавал запах свой».
«”Пока за трапезою царь” – [поспорили об этом] раби Меир и раби Йеуда. Раби Меир говорит: “Пока Царь всех царей, Святой, Благословен Он за трапезою в Небесах, издавал народ Израиля дурной запах, сказали золотому тельцу (Шмот, 32:4): это бог твой, Израиль!”.
Сказал ему раби Йеуда: “Хватит тебе, Меир! Не толкуют Шир а-Ширим в порицание, а только во хвалу, ибо Шир а-Ширим была дана во хвалу народа Израиля. Что же тогда означает “Пока за трапезою царь”? “Пока Царь всех царей, Святой, Благословен Он, за трапезою в Небесах, издавал народ Израиля приятный запах перед горой Синай, и сказал (Шмот, 24:7): исполним и услышим».
Еще один подобный спор в «Шир а-Ширим Раба» на стих (2:4): «Он привел меня в дом вина, и знамя его надо мною – любовь».
«”Он привел меня в дом вина” – [поспорили об этом] раби Меир и раби Иуда. Раби Меир говорит: “сказала община Израиля: дурное начало взяло верх надо мной, как вино, и сказала я золотому тельцу: (Шмот, 32:4): «Это бог твой, Израиль!» Это то, что происходит с человеком под влиянием вина: вино начинает путать его”.
Сказал ему раби Йеуда: “Хватит тебе, Меир! Не толкуют Шир а-Ширим в порицание, а только во хвалу, ибо Шир а-Ширим была дана во хвалу народа Израиля. Что же тогда означает “Он привел меня в дом вина”? Сказала община Израиля: привел меня Святой, Благословен Он, в большой винный погреб, – это гора Синай. И дал мне там знамена Торы, заповедей и добрых дел. И я приняла их с великою любовью!” [“вино” намекает на тайны Торы]».
Это пример того, что автор сказал выше: «Даже если утверждение будет само по себе правильным, оно может быть ложным по отношению к данному тексту». Раби Йеуда считал, что утверждения раби Меира в принципе верны, но они не следуют из данного текста.
«И также раби Леви, когда пришел к выводу, что Авраам оказался обрезанным, – это <вызвало возражения> в результате имевшегося у них правила, согласно которому все, что можно толковать во хвалу праведникам, толкуется во хвалу». На стих (Берешит, 17:26): «В тот самый день обрезаны были Авраам и Ишмаэль, сын его» мидраш «Берешит Раба» (47:9) говорит: «Сказал раби Аба бар Каана: “[Аврам] испытывал боль, для того чтобы Всевышний увеличил его награду”. Сказал раби Леви: “Не сказано обрезал Авраама, а сказано были обрезаны. Из этого можно сделать вывод, что Авраам осмотрел себя и обнаружил, что он обрезан”. Сказал раби Брахья: в этот момент раби Аба бар Каана ругал и порицал раби Леви, и сказал ему: “Ты лгун и обманщик! Авраам испытывал боль, для того, чтобы Всевышний увеличил его награду”».
Это пример вывода, который, с точки зрения раби Абы бар Каана, является абсолютно ложным. И ложным не только по отношению к тексту, на основании которого он был сделан. Об этом автор написал «то, что выйдет из такого толкования может быть полностью ложным».
Теперь автор объясняет, какое правило нарушил раби Леви с точки зрения раби Абы бар Кааны: «все, что можно толковать во хвалу праведникам, толкуется во хвалу».
В самой же книге мидрашей это правило не объясняется, и об этом автор сказал: «<книги> не объясняют нам, в чем именно ошибся толкователь».
«А что касается праведников, то все наоборот: <намерение заключалось в том, чтобы> скрыть, насколько это возможно, их недостатки, и объяснить все их положительные качества». Однако в некоторых случаях Писание открыто заповедует нам упоминать грехи праведников. Например, есть заповедь помнить грех Мирьям, так как это является напоминанием о серьезности греха злословия (Рамбан к Дварим, 25:17).
«Тот, кто хочет прийти к истинному толкованию, должен следовать замыслу пишущего, и <только> тогда результат <толкования> будет адекватно отражать мнение автора текста». И это верно даже в случае, когда выясняется, что замысел пишущего коренным образом отличается от простого понимания текста. Пример этого мы привели выше. Стих (Шмот, 21:24): «Глаз за глаз, зуб за зуб, руку за руку, ногу за ногу» в книге «Мидраш Мехилта» (91) объясняется: «”Глаз за глаз” – денежная компенсация». То есть тот, кто выбил глаз человеку, должен заплатить ему денежную компенсацию за нанесенный ущерб».
В книге «Маамар а-Икарим» автор пишет: «Господин, Благословен Он, не хотел записывать Тору настолько ясно, чтобы ее можно было понять без дополнительного объяснения. Наоборот, Он написал в ней много в высшей степени скрытых вещей; настолько скрытых, что ни один человек в мире не сможет раскрыть их истинный смысл, если не получит его по традиции, восходящей к Нему, Благословен Он, ибо Он – автор текста… И истина заключается в том, что Г-сподь, Благословен Он, намеренно скрыл смысл Своих слов, по известным Ему причинам… С точки зрения согласования между тем, что написано в письменной Торе, и ее объяснением, полученным по традиции, существует три части:
Первая часть – там, где записан общий принцип, но не детали. А детали передаются по традиции.
Вторая часть – там, где объяснение того, что написано, вызывает сомнение, так как [рассматриваемому тексту] можно дать несколько различных толкований; а традиция указывает, какое из них является верным.
Третья часть – там, где написанное имеет какой-то определенный смысл, но традиционное толкование утверждает, что истинный смысл написанного радикально отличается от простого понимания слов. И об этом сказали мудрецы (Талмуд Йерушалми, Кидушин, 1:2): “закон обходит Писание”… И, как нам известно благодаря традиции, Автор Торы, Благословен Он, написал ее Своими методами и по определенным правилам. И если захотим понять, что в ней подразумевает Сам Автор, нам необходимо будет следовать тем методам и тем правилам. А если мы этого делать не будем, то даже если обнаружим объяснение, которое очень хорошо трактует слова и изящно вписывается в них, все равно оно не будет являться истинным, так как Автор вложил в Свои слова другой смысл».
«Текст Торы, кроме того, что он указывает на вещи, связанные с ходом повествования, намекают также на другие вещи, будущие и прошлые». Текст намекает на вещи, очень сильно отличающиеся от того повествования, которое ведет простой смысл текста. Тем не менее, между простым смыслом и тем, на что указывает текст, есть связь. Поэтому данная интерпретация входит в разряд друш.
Пример упоминания будущих событий находим в книге «Зоар» («Мидраш а-Неелам, 1, Толдот, 135а) на стих (Берешит, 25:19): «А вот порождения Ицхака, сына Авраама. Авраам родил Ицхака». «Сказал раби Йеуда от имени Рава: в будущем Святой, Благословен Он, будет радоваться вместе с праведниками и Его Присутствие будет с ними; и все будут счастливы от этой радости… А радость души от того, что у нее есть тело, будет больше всех радостей, ибо оба они будут существовать, и вместе будут узнавать и постигать своего Творца, и наслаждаться сиянием Присутствия Его. И это называется “добро, сохраняемое для праведников в грядущем”. И об этом сказано: “Вот порождения Ицхака сына Авраама”, – это порождения радости и смеха, которые будут в мире в это время. ]Это толкование основывается на том, что на святом языке слово ицхак означает «будет смеяться».] “Сын Авраама” – это душа, которая заслуживает этого, и которая достигает целостности во всех своих достоинствах. “Авраам породил Ицхака” – душа рождает эту радость и этот смех в мире».
Пример упоминания прошлых событий также из книги «Зоар» (3, лист 125а), где толкуются следующие стихи (Берешит, 36:31 и далее): «И вот цари, царствовавшие в земле Эдома прежде царствования царя у сынов Израилевых: И царствовал в Эдоме Бэла, сын Быора, а имя городу его Динава. И умер Бэла, и воцарился вместо него Йовав, сын Зэраха, из Боцры…» Книга «Зоар» утверждает, что речь идет о тех мирах, которые Всевышний создавал и разрушал, прежде чем создал этот мир.
Или, например, то, что написано в «Мидраш Танхума» (Лех Леха, 7) о стихах (Теилим, 37:14-15): «Меч обнажили нечестивые и натянули лук свой, чтобы сразить бедного и нищего, убить (идущих) прямым путем. Меч их в их сердце войдет, и луки их ломаются». Мидраш утверждает, что речь идет о том, что произошло с царем Давидом (см. Шмуэль 2, 10:1 и далее): «И было после этого, умер царь аммонитян, и стал царем вместо него сын его Ханун. И сказал Давид: окажу я милость Хануну, сыну Нахаша, как оказал милость отец его мне. И послал Давид слуг своих утешить его (в горе) по отцу его. И пришли слуги Давида в землю сынов аммоновых. И сказали князья аммонитские Хануну, господину своему: (настолько) ли уважает Давид отца твоего, на твой взгляд, что послал к тебе утешителей? Не для того ли, чтобы осмотреть этот город и разведать его и (после) разрушить его, прислал Давид своих слуг к тебе? И взял Ханун слуг Давида, и обрил (каждому) половину бороды его, и обрезал одежды их наполовину, до седалищ, и отпустил их…» Но мидраш утверждает, что слова книги Теилим имеют также и другое значение: «”Меч обнажили нечестивые” – это Каин, который начал убивать и умертвил своего брата Эвеля раньше, чем кто-либо был убит в мире. “Меч их в их сердце войдет” – это Лемех, который убил Каина…»
«Теперь нам стало понятно, что все, что входит в собрания высказываний танаим и амораим, все это – истинные концепции, каждая концепция – согласно своему методу <толкования>, ибо каждая из них была подробно изучена и тщательно проверена вышеупомянутыми составителями, и признана верной. Мы полагаемся на них в том, что они включили в свои книги только то, что изучили, и признали достойным, каждое высказывание – согласно тому методу, который ему подходит». Здесь автор отвергает еще одно возражение, которые часто выдвигается против слов мудрецов: в толкования, переданные нами мудрецами, с легкостью могла вкрасться ошибка. Откуда нам может быть известно, что все, что нам передали мудрецы – это действительно правильно? На это автор отвечает: «каждая из них была подробно изучена и тщательно проверена». Кроме того, «каждое высказывание по тому методу, который ему подходит» – то есть каждый вывод верен не только сам по себе. Он действительно следует из того текста, из которого его выводят мудрецы.
Подготовил рав Б. Набутовский по материалам книги рава А. Баума
[3-2] Ман в наши дни. За счет чего живет мир Торы?
По материалам уроков рава Игаля Полищука
Тема соотношения усилий между заработком и изучением Торы волнует в наше время многих людей. Многие люди не могут себе представить, как можно работать только 4-6 часов в день, а большую часть времени тратить на изучение Торы. На первый взгляд, резонное замечание, которое при этом высказывается: в наше время нет мана с Небес. Из этого утверждения сразу же выводят, что каждый обязан заботиться, прежде всего, о своем пропитании. Вместе с тем, возникает вопрос: как вообще может существовать мир Торы? За счет чего он существует?
Постараемся ответить с помощью слов Торы и наших мудрецов, а также на конкретных исторических примерах.
Ман – на хранение?
Написано в Торе (Шмот, 16:33-34): «И сказал Моше Аарону: Возьми один сосуд, и положи туда полный омер мана, и поставь его перед Всевышним на все поколения ваши. Как повелел Всевышний Моше, поставил его Аарон перед [ковчегом] свидетельства на хранение». В этих стихах Тора говорит нам о том, что Аарон должен был поставить сосуд с маном в Скинии завета «на хранение» для будущих поколений. То есть, в Святая Святых, помимо Скрижалей завета, должен был также находиться ман. Для чего? Раши объясняет, что, когда, много лет спустя, пророк Ирмияу укорял еврейский народ тем, что они не занимались Торой, ему сказали в ответ: «Если оставим наши труды, и займемся Торой, то чем мы будем питаться?» То есть, уже в поколении пророка Ирмияу звучал этот вопрос! Тогда пророк вынес к ним сосуд с маном, и сказал им: «Узрите слово Всевышнего!» Не «услышьте», а «узрите» – чем питались ваши предки в пустыне. У Всевышнего есть много посланцев (способов) дать пропитание тем, кто Его боится.
В Талмуде в трактате Йома (75а) также рассматривается тема мана. Там разбирается противоречие (на первый взгляд) в стихах Торы, которые говорят о мане. В одном месте сказано, что ман находился прямо перед евреями, в другом – что выходили и его собирали, а в третьем сказано, что для того, чтобы его собрать, нужно было хорошо постараться. Это противоречие Талмуд объясняет так: у нас есть три известные категории людей: праведники, грешники и «средние». Праведники собирали ман у входа в свои шатры. Грешникам приходилось хорошо поработать, чтобы собрать ман. Для «средних» ман не доставлялся ко входу в шатер, но и усилия по сбору не были так велики, как у грешников.
Стоит привести еще несколько интересных и важных деталей, которые непосредственно касаются нашей темы. Во-первых, все путешествие нашего народа по пустыне сопровождалось открытым и явным правлением Творца, и ман – один из его аспектов. Во-вторых, с момента прихода евреев в Землю Израиля, это чудо, вроде бы, прекратилось. Но в реальности – сам способ получения пропитания нашим народом никак не изменился. Оно по-прежнему приходит к нам с Небес, и зависит, прежде всего, от наших усилий ради исполнения воли Творца. Более того, способ получения пропитания праведниками и грешниками – не изменился. Грешникам приходится затрачивать гораздо больше усилий. Тут важно сделать оговорку: это не означает, что праведник будет миллиардером, а грешник – питаться хлебом и водой. Наше время – эпоха сокрытия Лика Творца, и часто бывает, что законченный грешник живет припеваючи. Здесь же речь идет о том, что зачастую праведник получает свою «порцию мана» относительно легко, занимаясь изучением Торы, и не тратя время на заработок. Да, эта «порция» не позволяет купить шикарную виллу, но ее вполне хватает на скромную жизнь. При этом, у грешника могут быть миллиарды, приносящие ему огромные страдания, буквально лишающие его спокойной жизни. Важно оговориться, что отдельная и сложная тема «праведник, которому плохо», как метод правления Всевышнего, в данном случае, нами не разбирается [подробно эта тема разбирается в книге Рамхаля «Даат Твунот»].
Итак, мы видим, что даже несмотря на то, что мана в нашем поколении нет, как не было его и во времена пророков, общие принципы получения пропитания не изменились. Всевышний даже в условиях сокрытия Лика и отсутствия Храма дает пропитание согласно тем же законам, по которым распределялся ман в пустыне. Пророк Ирмияу, который показал евреям сосуд с маном, никого им не накормил. Он лишь показал, что Всевышний не изменил способов получения пропитания в этом мире. Чем более Б-гобоязнен человек, чем больше он полагается на Творца, – тем «легче» ему может доставаться его пропитание. Под «легкостью» здесь подразумеваются, прежде всего, душевное спокойствие и затрачиваемые силы.
Как живет мир Торы в наши дни?
Известно, что большая часть мира Торы в наши дни сосредоточена в Земле Израиля. Несмотря на то, что и в других странах, в частности, в Америке, мир Торы растет, главным местом изучения является именно Израиль. И именно здесь вопрос пропитания для учеников ешив и колелей стоит наиболее остро. С одной стороны – множество явных противников, которые всеми силами стремятся разрушить мир ешив, выступая под лозунгами «перестанем кормить религиозных дармоедов». С другой – мы воочию видим, что изучение Торы в Земле Израиля, слава Б-гу, процветает, и евреи диаспоры, которые стремятся посвятить себя изучению Торы, приезжают именно сюда.
Приведенные выше слова пророка Ирмияу о том, что у Творца есть много посланников (способов), чтобы дать пропитание тем, кто боится Его, в наше время имеют зримое воплощение в Земле Израиля. Несмотря на тяжелую экономическую ситуацию, мир ешив и колелей существует и растет. Разница лишь в том, что ман в пустыне был открытым чудом, а в наше время все это чудо скрыто.
Иногда кажется, что способ спасения и поддержки мира Торы выглядит весьма неоднозначно… Известный пример – спасение ешивы Мир в годы Второй мировой войны. Казалось бы, что хорошего в том, что группа евреев оказалась на территории, контролируемой союзником гитлеровской Германии, вдали от семей, в полной изоляции и неведении? Разве это оптимальный и логичный способ, чтобы спасти Тору ешив довоенной Европы и передать ее будущему поколению? А ведь это – далеко не все подробности. Даже с учетом того, что оккупированный Шанхай оказался спасительным местом для ешивы, как содержать учеников в годы войны? Как обеспечивать им пропитание? Оккупированный японцами Шанхай буквально голодал во время войны, но это чудесным образом не коснулось ешивы. На фоне окружающего населения, ученики ешивы Мир, были неплохо обеспечены пропитанием. Совершенно очевидно, что рав Калманович из Америки, который взял на себя заботу о ешиве, как и те, кто ему помогали, были посланниками Творца, которые обеспечивали пропитание ученикам ешивы Мир, как говорил об этом пророк.
Важно отметить, что их деятельность в годы войны была незаконна – они переправляли средства в Японию, которая находилась в состоянии войны с Америкой. По американским законам это было строго запрещено – экономические отношения с врагом. Такая поддержка была опасна и для тех, кто ее оказывал, и для самой ешивы. Японские власти поставили перед главой ешивы, великим равом Хаимом Шмулевичем непростой вопрос: на что вы живете? Ответ на этот вопрос – в словах пророка Ирмияу, которые приводит Раши: у Творца есть множество способов обеспечить пропитание. Иногда эти способы нам кажутся совершенно противоестественными и нелогичными. Но это не отменяет того, что получение пропитания миром Торы – это исполнение замысла Творца, который в пустыне был воплощен в мане.
Безусловно, ученики ешив не ангелы и не Моше Рабейну, который обходился без еды сорок дней. Им нужно пропитание. Тора говорит нам во многих местах, что пропитание приходит от Творца, и получают его в зависимости от того, насколько человек трепещет перед Ним, исполняет Его волю, изучает Тору. Еще раз оговоримся – ученики ешив и колелей не являются обладателями шикарных вилл и дорогих автомобилей. То пропитание, которое им посылается, зачастую вызывает вопрос окружающих: как можно прожить на такие деньги? Тем не менее, этой небольшой «порции мана», хватает тем, кто изучает Тору. И этот ман по-прежнему достается им относительно легко.
Еще одна важная деталь, которая касается мира Торы. Я слышал от своих учителей, что после греха золотого тельца, Свыше было постановлено, что изучающие Тору будут жить стесненно. И это не зависит от того, сколько времени люди будут уделять заработку. Если человек выбирает для себя быть тем, кого называют бен Тора, бен Олам Аба, он должен быть готов к тому, что в материальном мире он будет ограничен.
Важная оговорка – это «ограничение» не означает, что в этом мире человеку будет хуже. Материальное ограничение никак не касается духовной жизни, оно не мешает изучающим Тору радоваться жизни. В качестве примера приведем известный разговор между выдающимся еврейским меценатом равом Моше Райхманом и нашим учителем гаоном равом Элазаром Шахом. Стоит отметить, что жизнь рава Райхмана сама по себе хорошо отвечает на вопрос: «за счет чего живут ешивы?» Его помощь миру Торы в Израиле была огромной. Он поддерживал множество ешив и колелей на протяжении долгих лет. И вот однажды рав Шах (на тот момент – глава Совета великих мудрецов Торы, бесспорный глава поколения) сказал ему: «Я завидую вашему будущему миру, но такого мира настоящего, как есть у меня, у вас – нет». Безусловно, содержать мир Торы десятки лет – огромная заслуга. Непонятно то, что сказал рав Шах о своем настоящем мире. Чем он лучше?
То, о чем сказал рав Шах – это радость от изучения Торы в любых условиях. Это ни с чем не сравнимое наслаждение от постижения воли Творца есть у тех, кто изучает Тору по-настоящему. Один человек вспоминал, как рав Шах учился в возрасте за 90 лет. Для него Гемара была подобна сладости, которую дают маленькому ребенку. Сам же рав Шах говорил, что одним из лучших периодов в его жизни было время его учебы в ешиве Слободка. Сам он рассказывал об этом так («В кругу великих», 1 том, глава о раве Шахе, 1): «Когда я учился в Слободке, молодые учащиеся ходили питаться “по хозяевам”, а я, из-за своей стыдливости, не мог этого делать и довольствовался сухим хлебом, который праведные женщины приносили в ешиву из того, что у них оставалось. Вода там была… Всю неделю я жил хлебом и водой, (как сказано): “Хлебом с солью питайся и воду по мерке пей” (Пиркей Авот, 6:4). Исключением была суббота, в которую есть обязанность устраивать трапезы. Я шел “к хозяевам” на две трапезы, обязательные с точки зрения закона, – но в часы, когда положено участвовать в третьей трапезе, о которой сказано: “Сделай свою субботу буднями, но не проси одолжений у людей” (Шаббат, 118а), я предпочитал оставаться голодным, но не идти “к хозяевам”.
Спал я в ешиве на скамье, положив под голову обрубок дерева. У меня никогда не было подушки… Было холодно, и приходил какой-то человек, у которого был рваный плащ; видя, что я замерзаю, он укрывал меня.
У меня никогда не было целых туфель. Не было денег заменить подошвы, и в них протерлись дыры. Туфли к тому же были маленькими, и они в конце концов порвались, из них вылезли пальцы… Костюм был потрепанный; рубашка у меня была только одна, и я стирал ее накануне субботы, чтобы иметь чистую рубашку в честь субботы. Со временем рубашка порвалась…»
И при этом он называл этот совершенно кошмарный, на первый взгляд, период – самым лучшим. Почему? Потому что он на самом деле постоянно радовался жизни. Каждая сугия (тема) в Талмуде была для него настоящей радостью жизни! Свет Торы непрерывно радовал его и давал силы!
В наши дни, к сожалению, мир Торы не на уровне того поколения. Однако есть непростая (пусть и не такая, как в дни молодости рава Шаха) экономическая ситуация. Есть и поддержка тех людей, которые понимают, что изучение Торы в нашем народе – это залог нашего дальнейшего существования. Честь и хвала этим людям! Изучение и поддержка Торы – две великие заповеди, на которых держится все еврейство. Эта поддержка не сможет сделать из изучающих Тору миллиардеров, но им этого и не нужно. Тора способна дарить людям огромную радость и удовлетворение, компенсируя тем самым вынужденные тяготы материального существования. То есть тот самый ман (т.е. пропитание), которое праведники в пустыне собирали без особых забот, в наше время выражается в том, что изучающие Тору с весьма скромным материальным достатком способны жить и радоваться жизни гораздо больше, чем те, кто тратит много времени на поиски пропитания, стремится к достатку и т.д.
Кому нужна поддержка Торы: тем, кто дает или тем, кто получает?
Приведем одну достаточно известную историю. В бытность премьер-министром Израиля Менахем Бегин решил взять обеспечение ешив под государственную опеку. Нужно отметить, что Менахем Бегин старался соблюдать Шаббат, и действовал из благих побуждений, когда хотел поставить обеспечение ешив на один уровень с обеспечением школ и университетов.
Само по себе решение признать заслугу ешив и дать им государственное обеспечение – для Израиля событие совершенно нетривиальное. Окрыленные такой новостью, религиозные депутаты Кнессета собрали Совет великих мудрецов Торы (подробно эта история описана в книге непосредственного участника тех событий, рава Шломо Лоренца, «В кругу великих»). Тем не менее, глава Совета, рав Шах, категорически отверг это предложение! Приведем отрывок со словами рава Шаха из книги «В кругу великих».
Прежде всего, содержание ешив и учреждений Торы должно быть заслугой каждого человека из народа Израиля, и нельзя отнимать у людей эту заслугу.
Во-вторых, больше, чем хозяин дома (куда пришел посланник, собирающий пожертвования) дает посланнику, тот дает живущим в этом доме (заслугу исполнения важной заповеди). Когда люди видят еврея с бородой и пейсами, который напоминает им их деда, принадлежавшего к предыдущему поколению, это может повлиять на сыновей, которые продолжат учиться в ешиве.
В-третьих, наши мудрецы сказали: «Не вступай в близкие отношения с властями» (Пиркей Авот, 1:10). Невозможно полагаться ни на какое правительство, даже самое лучшее. Сегодня они решают так, а завтра, когда интересы их изменятся, – иначе. Если в будущем правительство примет решение урезать ассигнования, ешивы окажутся в тяжелом положении. Поскольку они на какое-то время перестанут собирать деньги, будет очень тяжело начинать это дело заново, – ведь люди, прежде дававшие пожертвования на ешивы, за это время привыкнут к тому, чтобы не давать их.
Во времена Хафец Хаима была похожая история. Несколько богатых евреев предложили взять на себя полное обеспечение литовских ешив. Великий Хафец Хаим был категорически против этого. Почему? Нельзя отнимать заслугу поддержки Торы у еврейского народа!
Во всем этом есть еще один немаловажный аспект. Больше, чем богач одаряет бедняка деньгами, бедняк удостаивает богача исполнением заповеди Торы помочь бедному. В наше время это правило работает и в отношении изучения Торы. Часть нашего народа, к сожалению, Тору не учит. Каким же образом они могут удостоиться мира грядущего? В заслугу поддержки Торы. Так говорит Талмуд в трактате Ктубот. В наше время, когда глава ешивы обращается к меценатам, он объясняет им важность Торы. При этом, такой глава ешивы, по сути дела, дает им будущий мир.
Более того, часто не очень большое пожертвование, искренне и самоотверженно сделанное небогатым человеком, имеет большую духовную силу, чем огромный вклад миллионера. Весь вопрос в том, какая духовная составляющая у этого действия. Не просто так в Торе приношение минха (хлебный дар, который приносили бедные люди) называется нефеш, душа. Когда человек вкладывает душу даже в небольшую сумму денег – это является источником большого благословения.
Испытание нашего поколения
Безусловно, наша жизнь сейчас – не та жизнь, что была у нашего народа в пустыне. Испытание заработком в нашем поколении необычайно сильно. У каждого из нас есть два постоянных испытания. На кого полагаться в добыче пропитания: на себя или на Всевышнего? Как распределить время: больше изучать Тору или больше работать? По сути дела, эти вопросы сопровождают нас всю жизнь. Пренебречь хаврутой и заработать больше денег или же выбрать изучение Торы? Особенно сильно это проявляется у людей работающих, погруженных в деловой мир. Их «ман» не появляется перед входом в дом, материальный достаток требует от них больших усилий. Весь мир вокруг, безусловно, стремится к тому, чтобы обеспечить себя материально. Но в этом ли состоит задача народа, который назван в Торе «святым»?
В наше время, когда сокрытие Лика Творца необычайно сильно, мы не можем ждать того, что к нашим ногам упадет ман. Более того, общество вокруг нас стремится, зачастую, столкнуть нас с пути Торы. Все это, тем не менее, не отменяет того, что Всевышний посылает пропитание тем, кто боится Его и изучает Тору. Весь мир пытается убедить нас в обратном, но Тора – неизменна, и именно она – наша истинная жизнь. Поэтому выбор между часом работы и часом изучения Торы означает выбор между жизнью истинной и жизнью преходящей. Кроме того, каждый из нас должен спросить себя: всегда ли те часы, которые мы тратим на заработок, столь необходимы для нашего пропитания? Всегда ли они действительно обеспечивают нам необходимый достаток или же это время, которое мы тратим ради необязательной роскоши? Не продаем ли мы при этом свое «первородство», право называться «домом Израиля», за чечевичную похлебку, подобно Эсаву?
Подготовил Арье Кац
[4] ЕВРЕЙСКОЕ МИРОВОЗЗРЕНИЕ
[4-1] Ховот а-Левавот. Врата смирения
Рабейну Бахае бен Йосеф ибн Пакуда
РАЗДЕЛ ДЕСЯТЫЙ
Качество смирения приносит человеку пользу в шести вещах; три из них относятся к делам этого мира, а три другие – к делам мира Грядущего.
Первая из тех вещей, которые относятся к делам этого мира, состоит в том, что человек рад своей участи, поскольку того, кто проникнут гордыней и ощущением своего величия, не может насытить весь мир со всем, что в нем есть, из-за высокомерия его и пренебрежения тем, что досталось ему в удел. Но когда он приобретает качество смирения, он не видит в себе никаких достоинств, и того, что приходит к нему в этом мире, довольно ему для пропитания и удовлетворения всех потребностей. Так он приходит к душевному спокойствию, и уменьшается его страх; он ест то, что случится ему достать, одевается в то, что есть, спит, как придётся, и довольно ему малой доли из благ этого мира благодаря его смирению. А гордец никак не восполнит недостающего ему – из-за высокомерия своего и гордыни, как сказал мудрец: «Праведник ест досыта, а чрево нечестивых не знает сытости» (Мишлей, 13:25).
Вторая [из упомянутых шести вещей]: человек смиренный способен к терпению в час беды и перемен к худшему – благодаря скромности и кротости духа, тогда как у гордеца страх велик, а терпения мало перед лицом подобных бедствий и перемен – из-за высокомерия, заносчивости сердца и [постоянного] недовольства своим положением. О таких сказало Писание: «Как же пал ты с небес – утренняя звезда, на землю низвергнутая! Ты, бросающий жребий о народах!» (Йешаяу, 14:12).
Третья вещь: человек смиренный больше нравится людям, более любим ими; он больше способен принимать их точку зрения и вести себя согласно их обычаям.
Рассказывают об одном царе, который всегда ходил быстро [в отличие от большинства царей], и когда его спросили о причине этого, он ответил: во-первых, для того, чтобы отдалиться от гордыни, а во-вторых, для того, чтобы быстрее осуществлять то, что он желает осуществить.
И также спросили одного из мудрецов: как ты удостоился стать духовным главой всего своего поколения? Он ответил: я не встретил ни одного из них [людей своего поколения], в ком не увидел бы превосходства надо мной самим. Если он превосходил меня в мудрости, я говорил себе: он [также] и Б-га боится больше меня – из-за своего превосходства в мудрости. Если же он уступал мне в мудрости, я говорил себе, что его грехи будут весить меньше моих в день суда, ибо я преступаю закон предумышленно, а он – по незнанию. Если он был старше меня летами, я говорил: его заслуги больше моих, так как он раньше меня пришёл в этот мир; если же он был моложе, я говорил, что у него меньше грехов, чем у меня. Если же он был равен мне и по возрасту, и по мудрости, я говорил, что, быть может, его сердце перед Б-гом лучше, чем моё, ведь я знаю мои грехи, совершённые доныне, а его грехов не знаю. Если он был богаче меня, я говорил, что благодаря своему богатству он мог лучше меня служить Творцу, делать больше добрых дел и помогать бедным. Если же он был беднее меня, то я говорил, что он подавлен духом и скромен более меня из-за своей бедности, и тем он лучше меня. И я не отступал от того, чтобы оказывать всем уважение и смиряться перед ними.
И так сказали наши учителя, будь благословенна их память: «Суди о каждом человеке, стараясь найти ему оправдание» (Пиркей Авот, 1:6), и также сказали: «Принимай любого человека приветливо» (там, 1:15), и ещё сказали: «Будь чрезвычайно скромен» (там, 4:4), и ещё сказали: «Пусть человек всегда будет гибок, как стебель тростника, и не будет несгибаем, как кедр; за то и удостоился стебель тростника, что из него изготовляют перо, которым пишут свитки Торы, тфилин и мезузы» (Таанит, 20:2).
Четвёртая [из упомянутых шести вещей] относится [в отличие от предыдущих] к делам Будущего мира: человеку смиренному легче обрести мудрость, ибо его влечёт к мудрецам; он проявляет покорность перед ними, приходит к ним, как сказано: «Идущий к мудрецам – обретёт мудрость» (Мишлей, 13:20), и сказали наши мудрецы, будь благословенна их память: «Пусть будет дом твой домом собрания мудрецов, и [сиди] в пыли у ног их, и впитывай с жадностью их слова» (Пиркей Авот, 1:4). И тогда Б-г поможет в обретении мудрости, как сказано: «Наставит Он смиренных в правосудии и обучит смиренных Своему пути» (Теилим, 25:9). Но человек высокомерный не сможет овладеть мудростью по-настоящему, и не достичь ему завершённого ясного знания, поскольку гордость не позволяет ему идти к мудрецам, знатокам Торы, как сказано: «Нечестивый задирает свой нос; не ищет [слова мудрого]; “нет Б-га” – вот все дурные помыслы его» (Теилим, 10:4).
[Раши и другие комментаторы объясняют слова «баль идрош» как «не взыщет» [Б-г за грехи, как полагает нечестивый], но автор, по-видимому, понимает эти слова иначе, так, чтобы они могли указывать на причину, по которой нечестивый не овладевает мудростью.]
Пятая [вещь]: человек смиренный спешит в делах служения; он расторопен и старателен в них, не делает их предметом своей гордости и не пренебрегает никакими их них, как сказали наши мудрецы: «Будь осторожен в лёгкой заповеди, как в тяжёлой» (Пиркей Авот, 2:1). В то же время гордец нетороплив в служении из-за заносчивости сердца и равнодушия своего, и ничего не чувствует, пока не скатится вниз, как сказано: «Говори царю и матери царя: сядьте пониже, ибо упала с головы вашей корона красы вашей» (Ирмияу, 13:18), и также сказано: «Шесть вещей ненавидит Г-сподь… [и первая из них] – глаза, горделиво воздетые» (Мишлей, 6:16 – 17).
Шестая [вещь]: добрые дела человека смиренного приемлемы Б-гом, как сказано: «[Словно] жертвы для Б-га – дух сокрушённый» (Теилим, 51:19), и грех его быстро прощаем, когда он раскаивается, как сказано: «Признавшийся [в грехе] и оставивший его – помилован будет» (Мишлей, 18:13), и также сказано: «Если унижены [грешники перед тобой] – скажешь: гордыня [их стала причиной их унижения]; но тех, у кого потуплены очи, спасает [Г-сподь]» (Иов, 22:29).
Из этих десяти основ смирения [о которых шла речь в десяти разделах данной части этой книги] тебе станут ясными, брат мой, прочие достоинства этого столь важного и возвышенного качества, такие, о которых я не упоминал здесь, в этой части. Помни то, на что я старался обратить твоё внимание, относящееся к этим достоинствам, и утверди это напротив глаз своих, и думай об этом постоянно, и постарайся приобрести это, и храни это [среди сокровищ] своей души, [вместе с достойными] качествами её постоянно, и вооружись помощью Б-га [проси Его о помощи] во всём этом, чтобы приблизиться к Нему и быть Ему желанным. Быть может, Он дарует тебе исправление и укажет путь к Себе, как просят Его об этом праведные люди после молитвы «Восемнадцать благословений»: «Б-г мой! Огради язык мой от злословия, а уста – от лживых речей! И перед проклинающими меня пусть безмолвствует душа моя; подобной праху земному да будет она перед всеми».
Оберегайся нечестивых размышлений и дурного побуждения, подталкивающего тебя к высокомерию, гордыне, стремлению к высокому положению, величию, власти, известности среди людей. Царь Шломо учит нас тому, каким должен быть тот верный «средний путь», которого должен держаться человек в этом мире: «О двух вещах просил я у Тебя; не откажи мне в них прежде, чем умру: пустоту и обман удали от меня; бедности и богатства не давай мне [в удел]» (Мишлей, 30:7), и ещё он сказал: «Вдруг, пресытившись, я стану отрицать [Творца], и скажу: кто Г-сподь? Или – обеднею я и украду» (там, 30:9).
Проснись, брат мой, и не уклоняйся от того, чтобы излечить болезнь гордыни в своей душе и в душевных качествах твоих теми целительными средствами, которые я указал тебе. И пусть не остановит тебя на этом пути то, что ты видишь, что множество людей отказываются от того, чтобы излечить эту болезнь их душ. Не говори: пусть меня постигнет то же, что и их! Ведь тогда ты уподобишься слепому, которому попали в руки целительные снадобья, могущие его излечить, а он не торопится воспользоваться ими и говорит: пусть меня постигнет то же, что и моих слепых друзей! И тот, кто услышит от него эти слова, посмеётся над ним, сочтёт его слова глупостью, а его самого – безумцем.
Поэтому подумай о себе и постарайся позаботиться о себе изо всех сил, и не ленись делать то, что будет полезным тебе в этом мире и в Грядущем мире; чтобы не случилось так, что ты умрёшь, не достигнув желаемого тобой из тех духовных достижений, которые могли бы быть твоими, как сказал мудрец: «Влечение лентяя [к покою] убьёт его» (Мишлей, 21:25), и также сказано: «Полем лентяя проходил я и виноградником человека без [мудрого] сердца. И вот, зарос он крапивою, покрыт бурьяном» (там, 24:30 – 31).
Пусть же Б-г, со Своим милосердием и милостью, научит нас и тебя путям служения Ему. Амен.
Перевод – рав П. Перлов, приведено с сокращениями. Редакция «Беерот Ицхак» благодарит рава Моше Хенина и издательство «Тора Лишма» за разрешение использовать их материалы.
[4-2] Шмират а-Лашон. Хатимат а-Сефер
Рав Исраэль Меир а-Коэн из Радина
ГЛАВА 5. Направим сердца наши путями, которыми шли наши отцы
Мы пойдем путями, которыми шли наши отцы, как сказано (Ирмияу, 31:20): «Направь сердце свое на путь, по которому ты шла [община Израиля]!» И так сказано в «Тана де-вэй Элияу Раба» (гл. 23):
«Когда был Израиль в Египте и в пустыне, шли они путями цельности и праведности… И когда был Израиль в Египте, собрались все и сидели вместе, ибо были все сообществом одним. И заключили вместе завет – делать добро друг другу, и хранить в сердцах завет Авраама, Ицхака и Яакова, и служить одному лишь Отцу их небесному, и не оставлять язык дома отца их Яакова, и не изучать языка египтян-идолопоклонников [ибо он был пронизан и насыщен понятиями и ассоциациями, связанными с их идолослужением].
Как это было? Когда служили сыны Израиля в Египте одному только Отцу своему, Который на Небесах и не меняли своего языка, и говорили египтяне: “Почему бы не служить вам египетским богам, и облегчена будет вам работа?”, то отвечали им на это так: “Разве оставили отцы наши – Авраам, Ицхак и Яаков – Б-га нашего, Который на небесах, чтобы оставили Его сыновья их?” И сказали им египтяне: “Нет!” …
И делали обрезание сыновьям своим в Египте. Когда говорили им египтяне: “Если не будете соблюдать это и обрезать, то, быть может, будет облегчена вам ваша тяжелая работа”, – говорили им в ответ сыны Израиля: “Разве забыли отцы наши завет с нашим Б-гом, Который на Небесах, чтобы забыли этот завет сыновья их после них?” И отвечали египтяне: “Нет!” И говорили им сыны Израиля: “Так же, как не забыли его отцы наши, так и мы не забудем его никогда!”
И еще. Когда сыны Израиля обрезали своих сыновей в Египте и говорили им египтяне: “Зачем вы обрезаете своих сыновей? Ведь еще немного – и их бросят в реку!”, – отвечали им сыны Израиля: “Мы их обрежем, а после этого – делайте с ними, что хотите!”
Когда устраивали сыны Израиля семидневный пир [в честь жениха и невесты], говорили им египтяне: “Зачем вы устраиваете семидневный пир? Ведь сразу после него заберут его [жениха] на тяжелые работы!”, – отвечали им так: “Мы устроим этот пир, а после – делайте с нами, что хотите. Кому быть умерщвленным – будет умерщвлен, кому быть убитым – убит, а кому выжить – жив будет!” И всеми этими делами своими египтяне срамили сынов Израиля, и поражали их, и издевались над ними, и устрашали их, – и негде было искать спасения от них, как сказано (Теилим, 44:14 – 18): “Ты отдал нас на посрамление соседям нашим, на посмеяние и поругание – окружающим нас… Все это пришло на нас, но мы не забыли Тебя и не изменили завету Твоему”.»
Так точно и мы направим сердца наши тем же путем, и пожелаем творить друг другу добро и милость, и будем хранить завет Авраама, Ицхака и Яакова, и служить Отцу нашему, Который на Небесах, и только Ему одному. И не позволим сердцам нашим свернуть с этого пути, следуя соблазнам дурного побуждения и доводам его – так же, как сыны Израиля не внимали доводам египтян, невзирая на то, что те хотели облегчить взамен ярмо их рабства. И в заслугу этих наших дел осуществит для нас Всевышний сказанное (Миха, 7:15): «Как в дни исхода твоего из земли Египетской явлю Я ему чудеса», – вскоре, в наши дни. Амен.
Перевод – рав П. Перлов
[5] НАШИ ВЕЛИКИЕ МУДРЕЦЫ
[5-1] Рав Авраам Йеошуа Эшель из Копичениц
Рав Шломо Лоренц
«а-Хинух а-Ацмаи» – во главе его забот
Адмор Авраам Йеошуа из Копичениц, будучи главой и первым во всяком святом деле, взял на себя тяготы сбора средств на нужды «а-Хинух а-Ацмаи» – «Независимой системы образования». Вместе с гаонами равом Аароном Котлером, равом Моше Файнштейном, равом Яаковом Каменецким и адмором из Новоминска он изо дня в день обивал пороги жертвователей, собирая деньги.
Каждый месяц требовалось собрать сумму в десять тысяч долларов. Перед Йом Кипуром адмору позвонил рав Аарон Котлер и сказал, что нужно срочно послать такую сумму в Израиль, чтобы выплатить учителям зарплату Сейчас, однако, нет ничего, поэтому рав Аарон просит адмора одолжить пять тысяч, а он сам позаботится об остальном.
Адмор ответил, что не может взять деньги в долг, так как еще не расплатился с долгом, взятым в прошлом месяце. Тем не менее, он согласился собрать требуемую сумму.
Накануне Йом Кипура, во время подготовки к «разделительной трапезе» [последней перед постом], адмор позвонил раву Эниху Коэну, начальнику канцелярии «а-Хинух а-Ацмаи» в Соединенных Штатах, и попросил немедленно к нему прийти. Когда тот пришел, адмор сказал ему: «Подойдите к моему столу и соберите все деньги, которые есть там!» Перед Йом Кипуром к адмору приходили многие евреи, чтобы получить от него благословение и оставить пидьон [деньги – по хасидскому обычаю].
Рав Эних знал, что деньги эти для адмора – средства к существованию на ближайшие полгода, и он колебался, брать ли их, но рав Авраам Йеошуа заставил его взять, говоря: «Не беспокойтесь обо мне…»
Рав Эних собрал все деньги, как велел ему адмор, – и это оказалась как раз требуемая сумма.
«Держись этого [доброго дела], – но и от другого [доброго дела] не отнимай руки своей» (Коэлет, 7:18)
В 5713 (1953) году адмор из Копичениц посетил Хазон Иша. В ходе беседы с ним он задал следующий вопрос. У него есть некоторая сумма, которую он может пожертвовать либо на ешиву в Кфар Ата, либо на строительство миквы в Тель-Авиве. Что ему следует предпочесть?
Хазон Иш ответил, что ешива в Кфар Ата важнее: если мы приумножим Тору, то и микв будет больше…
Рав Авраам Йеошуа так и сделал. Однако, вернувшись в Соединенные Штаты, он не давал себе покоя, пока не послал требуемую сумму также и на строительство миквы…
Не зря сказал о нем адмор из Сатмара, что он – величайший в нашем поколении в благотворительности. Изо дня в день он получал десятки писем с просьбами о помощи, в основном из Земли Израиля, и на все отвечал, с приложением суммы в помощь просящему.
Друг каждого еврея
Рассказывает рав Яаков Оренштейн: «В дни холь а-моэд праздника Суккот я пришел навестить нашего учителя. Распорядителя дома не оказалось на месте. Увидев, что никого нет, я набрался смелости, сам приоткрыл дверь в сукку адмора – и был потрясен открывшимся зрелищем: наш учитель сидел с книгой псалмов и горько плакал…
Адмор вдруг увидел меня и поднял глаза. Я спросил его, не случилось ли что-то особенное. Он ответил: “Приходила женщина, которая просила меня молиться за излечение ее сына. Ребе я или нет – не знаю, но я – верный друг каждого еврея, и с момента ее ухода я молюсь Властелину мира об излечении мальчика”».
Приходит на брит-милу, не известив
Когда я организовывал брит-милу [обрезание] моему сыну р. Моше (в будущем – один из глав ешивы «Кеилот Яаков»), то, хотя рав Авраам Йеошуа и находился в это время в Земле Израиля, мне, несмотря на связывавшую нас большую дружбу, не приходило в голову утруждать его участием в этом событии.
И как же я был удивлен, прибыв с семьей в назначенное место, когда увидел, что адмор уже там! Я был очень смущен, поскольку уже предложил почетную роль сандака [держащего ребенка при обрезании на коленях] гаону раву Шабтаю Игалю, главе ешивы Слоним, и думал, что иная роль не будет соответствовать почету адмора. Я извинился перед ним и сказал, что не думал, что он придет, и потому не сообщил, – а сейчас я в растерянности и просто не знаю, как и чем почтить его.
Ответил мне наш учитель: «На торжественное и радостное событие в жизни друга приходят и без приглашения! А что касается почетных ролей – Вы ничем мне не обязаны, поскольку я не предупредил о своем прибытии».
Многих отвратил от греха
Его помощь ближнему не ограничивалась только материальной поддержкой. С той же деликатностью и тактом он отвращал многих от греха и возвращал их на пути Торы.
Живя в Вене, он убеждал евреев-владельцев магазинов закрывать их на субботу. Когда один из них стал объяснять ему, что не может этого делать, поскольку пропитание его очень сильно зависит от выручки в субботние дни, наш учитель попросил его представить точный расчет этой выручки, и сказал, что он ему ее возместит. Тот еврей действительно стал закрывать свой магазин по субботам, но отказался от обещанного возмещения, сказав, что принял на себя соблюдать субботу без возмещения причиненных этим убытков.
При поездках на такси рав Авраам Йеошуа садился рядом с шофером, хотя это и не соответствовало достоинству адмора. Большинство водителей были евреи, и он хотел говорить с ними, чтобы повлиять на них. Со многими из них это ему удавалось, – например, побудить их накладывать тфилин каждый день. Он даже покупал тфилин каждому, готовому пообещать, что будет накладывать их хотя бы на несколько минут в день.
Как был установлен кондиционер в квартире адмора?
Однажды к адмору пришел еврей, не соблюдающий заповеди, переполненный претензиями к харедим – евреям, верным Торе. Наш учитель успокоил его, ответил на все его обвинения и объяснил ему высокие достоинства исполняющих Тору. Ему удалось убедить его накладывать тфилин каждый день. Рав Авраам Йеошуа даже подарил ему пару тфилин – и со временем этот еврей стал хасидом адмора из Копичениц.
Одним знойным летним днем тот еврей навестил адмора в его доме. В доме было очень жарко, и на вопрос, почему он не устанавливает кондиционер, тот ответил, что кондиционер относится к «излишествам», и он предпочитает давать деньги беднякам, которые в них очень нуждаются.
Тот еврей тут же пошел в магазин и заказал для адмора кондиционер за свой счет. Но когда через какое-то время он вновь пришел к нему домой, увидел, что кондиционер так и лежит, упакованный, в углу комнаты… Он понял, что адмор не желает подарка, как сказано (Мишлей, 15:27): «Ненавидящий дары – жить будет». Тот еврей, однако, обратился к нему и сказал с легкой улыбкой: «Если рав отказывается принять мой подарок, – я тоже верну ему его подарок!» [ту пару тфилин].
Адмору пришлось признать правоту его слов, и он установил кондиционер…
«С ними – в беде» (по Теилим, 91:15)
Когда в 5698 (1938) году гитлеровская Германия захватила Австрию, нацисты возложили на евреев, среди прочего, обязанность унизительным образом убирать улицы Вены. Рабочими инструментами были только маленькие щеточки. Нужно было опускаться на колени и так работать на глазах у неевреев. Ясно, что занятие это было совершенно издевательским.
Среди убиравших были также адмор из Копичениц и его шурин, адмор из Садигуры. Евреи Вены прилагали усилия, чтобы освободить мудрецов от этих тяжких и попирающих человеческое достоинство работ, и им удалось подкупить ответственного чиновника, – с условием, что взамен придут двое других евреев. Но когда тот чиновник сообщил адморам, что они свободны и могут идти домой, они спросили его, каковы условия, на которых их отпускают. Услышав, что взамен них должны прийти двое других евреев, вызвавшихся на это добровольно, адмор из Копичениц и его шурин ответили: «Если это так – мы не согласны! Будем работать и дальше, как все!»
Эсэсовец ошеломлен…
Рав Йоэль Полак и рав Элиэзер Бройер присутствовали в тот момент, когда к адмору из Копичениц вошел эсэсовец – с намерением сбрить ему бороду. Они рассказывают, что адмор взялся одной рукой за свою бороду, а другую протянул эсэсовцу: «Эти два пальца ты можешь мне отрезать, но не бороду!» Тот был ошеломлен и оставил адмора в покое.
Через какое-то время адмор был посажен в тюрьму, и его хасиды предпринимали огромные усилия по его освобождению. Уже выйдя на свободу, он рассказывал, что все время, проведенное в заключении, он молился Всевышнему о том, чтобы его не освободили в субботу, – чтобы ему не пришлось подписывать в святую субботу какие-то бумаги. И он действительно был освобожден после исхода субботы.
«Вина – только на мне!»
Когда адмор находился в заключении с тысячами других евреев, все они проявляли выдержку, хотя и были разбиты и подавлены. Но однажды злодеи-нацисты привели какого-то нерелигиозного еврея – избитого, израненного, с окровавленным лицом… И тот, подойдя к стене, стал биться о нее головой и истерически вопить: «Все это – заслуженно! Я сам во всем виноват!»
Эти вопли угнетающе действовали на других заключенных, но его никак не удавалось успокоить – пока не подошел к нему рав Авраам Йеошуа и мягкими словами, с великой своей любовью к еврейскому народу, сумел постепенно привести его в чувство. Когда тот, наконец, успокоился, адмор начал говорить ему так: «Смотрите, мы здесь все в одинаковом положении, все страдаем так же, как и Вы, – но держим себя в руках и не кричим. Почему Вы в такой истерике?»
Ответил ему тот еврей: «Уважаемый рав, расскажу Вам мою историю. Я женат вот уже пятьдесят лет на нееврейке и живу в таком месте, где нет ни одного еврея. Ни один человек там не знал, что я еврей, но жена, с которой я прожил пятьдесят лет, пошла и донесла на меня! Как же мне не чувствовать себя обманутым и преданным, как не быть в истерике? Я чувствую себя виноватым – в том, что женился на нееврейке…»
Рассказывает внук адмора: «Помню, когда я был в Соединенных Штатах, пришла к адмору женщина со своей дочерью, которая хотела выйти замуж за нееврея. Мой дед рассказал им тот рассказ о преданном женой еврее, – о том, до какой низости дошла та жена, донесшая на мужа, с которым прожила пятьдесят лет! Рассказ произвел большое впечатление на дочь, которая пообещала отказаться от своего замысла.
Впоследствии адмор сказал мне, что, возможно, вся цель его ареста была в том, чтобы он увидел того еврея, услышал его рассказ, – и смог после этого оберегать души Израиля от брака с неевреями».
Испытание акеда
В первый день Рош а-Шана 5725 (1964) года, в день годовщины смерти своего отца, рав Авраам Йеошуа сказал следующее: «Все молитвы Грозных дней [от Рош а-Шана до Йом Кипура] связаны с акеда: “И вспомни ради нас … и об акеда, когда связал [Авраам] Ицхака… Вспомни завет Авраама и акеда Ицхака” [букв. «связывание»: Авраам приносит в жертву Ицхака]. Кажется непонятным: как проявляется величие нашего праотца Авраама в том, что он идет принести в жертву своего сына Ицхака? Ведь во всех поколениях многие евреи с радостью шли, чтобы пожертвовать собой ради освящения имени Всевышнего, будь Он благословен, – и в чем состоит тогда особое величие Авраама?
Если бы Всевышний повелел Аврааму принести в жертву самого себя, – это то, к чему готов каждый еврей, и это не было бы таким уж большим испытанием. Но когда Всевышний приказал ему зарезать другого еврея, – это было чрезвычайно тяжело. Ведь как это можно – зарезать еврея и отнять у него душу?»
Адмор говорил эти слова, и слезы текли из глаз его. Он добавил: «И со мной было подобное, когда те злодеи бросили меня в тюрьму, и я знал, что это – смертельная опасность, поскольку многих увозили оттуда в концлагерь Дахау. Я шел в тюрьму с радостью и чувством уверенности, ибо знал, что такова воля Всевышнего, будь Он благословен. Но когда я увидел, что арестовали и моих соратников, – не мог переносить эту боль».
Перевод – рав П. Перлов
[6] ЕВРЕЙСКИЙ ЗАКОН (АЛАХА)
[6-1] Хаей Адам. Законы о цицит
Рав Авраам Данциг
Законы буднего дня. Утро
Глава 11. Законы о цицит (продолжение)
10. И у ашкеназских, и у сефардских евреев бывают (четырехугольные) одежды, на которых не принято делать цицит, так как у них нет двух углов спереди и двух сзади. Но этого аргумента недостаточно для того, чтобы освободить их от обязанности делать цицит. Поэтому законоучители указывают, что Б-гобоязненному человеку следует сделать один из углов овальным, – и тогда он, согласно всем мнениям, освобожден от обязанности делать цицит на такой одежде. Ведь «углы» (канфот) должны иметь форму углов. А если они закруглены, то делать цицит не обязаны, поскольку это не называется «углом» (канаф).
11. Из того, что написано «(и вплетают) в кисть угла» (Бемидбар, 15:38), делают вывод, что кисти должны быть из того же материала, что и сам «угол». Следовательно, если одежда сшита из шерсти или изо льна, то и цицит нужно сделать из шерсти или изо льна, а если одежда из шелка или хлопка, то и цицит нужно сделать, соответственно, из шелка или хлопка.
Но наряду с этим написано: «Не надевай одежды из смешанной ткани – из шерсти и льна вместе» (Дварим, 22:11), а сразу вслед за этим сказано: «Кисти сделай себе…» (там же, 22:12). И наши мудрецы получили по цепи устной традиции указание на то, что из сопряжения этих двух стихов следует: «кисти», т.е. цицит, должны быть изготовлены из шерсти или льна – именно из шерсти или льна, но не из каких-либо иных материалов. И согласно традиции, из стихов Торы следует, что кисти-цицит, сделанные из шерсти или льна, годятся для одежды из любого материала, а цицит из другого материала – только для одежды, сшитой из этого же материала (см. Менахот, 39б). И поэтому для одежды из шелка необходимо сделать кисти либо из шерсти и льна, либо из шелка. Но в соответствии с этим, запрещено сделать часть кистей из шерсти, а часть из шелка – ведь, возможно, Тора требует, чтобы все кисти были сделаны либо из шерсти, либо из того же материала, что и одежда.
И есть утверждающие, что, если одежда изготовлена из шерсти и шелка – т.е. продольная нить из шерсти, а поперечная – из шелка или другого материала, – то для нее не годятся никакие кисти. Ведь они полагают, что «шерсть» (которая обязательно должна быть в цицит) – это именно тхелет (4)(5). И во время, когда был тхелет, кисти делали из тхелет и льна – и они годились для одежды из любого материала, но кисти из шерсти или льна по отдельности годятся только для одежды из того же материала, что и кисти. Но все же задним числом (бе-диавад) для такой одежды (изготовленной из шерсти и шелка вместе) можно сделать кисти из шерсти.
И еще, некоторые законоучители утверждают, что, если кисти изготовляют из шелка или других материалов, нужно, чтобы они были под цвет одежды, – т.е. такими же, как и «угол». И если «угол» красный, то и они должны быть красными, а если зеленый – зелеными. И хотя закон не определен в соответствии с этим мнением, все же Б‑гобоязненному человеку следует сделать себе белый талит и белые кисти.
12. Есть законоучители, говорящие, что запрещено делать талит из льна, даже если кисти тоже делаются из льна, так как во время, когда еще был тхелет, мудрецы запретили это из опасения, как бы человек, в кисти одежды которого (наряду со льном) вплетен тхелет, не накрылся бы этой одеждой ночью (когда не выполняется заповедь о цицит, – и тогда бы он нарушил запрет о смешении шерсти и льна).
Но, во всяком случае, если у человека нет другой ткани, то пусть сделает одежду изо льна и кисти изо льна, чтобы не пренебрегать выполнением заповеди о цицит. А в нашей общине уже распространился обычай, основанный на точке зрения Гаона рава Элияу: делать талит изо льна и цицит изо льна.
13. Нити цицит должны быть спрядены именно для этой цели, и в начале прядения следует сказать, что эти нити прядут для цицит [следует произнести это вслух («Мишна Брура», 11:4)]. А если они не спрядены специально для цицит, то и не пригодны для выполнения этой заповеди, как написано: «(Кисти) сделай себе…» (Дварим, 22:12) – т.е. сделай ради выполнения этой заповеди.
И если их прял нееврей, они непригодны. Однако в трудной ситуации, когда некому прясть нити специально для этого, можно сказать нееврею, чтобы он спрял нити для цицит, – но при этом еврей должен хотя бы немного помочь ему при прядении, а также присутствовать при прядении, имея в виду, что оно совершается для цицит.
[А ретроактивно (бе-диавад) достаточно того, что еврей попросил его спрясть нити специально для цицит и присутствует при прядении, даже не помогая нееврею в работе. Но если еврей немного помог в работе, а затем ушел и не присутствовал при прядении, то, согласно всем мнениям, такие нити для выполнения заповеди непригодны (11:12). И указание изготовить нити именно для цицит, данное нееврею, имеет силу лишь на сравнительно короткое время, – но если прядение производится длительное время (например, целый день, как на фабрике), то такие нити для цицит непригодны (11:9, «Беур Алаха», «ве-Исраэль омед аль габо»).]
И поэтому не следует покупать цицит у нееврея, так как, возможно, он спрял нити сам, и тогда это – просто нити, но не цицит. Но разрешено посылать нарезанные и сплетенные нити для цицит с неевреем, ведь он ничего не выиграл бы от подмены, а поскольку он ничего не выиграл бы от подмены, не следует подозревать, будто бы он подменил специально, чтобы подвести еврея при выполнении заповеди [согласно алахическому решению, приведенному в кодексе «Мишна Брура», такие нити запрещено посылать с неевреем, если сверток с ними не запечатан двумя печатями (20:5)]. И так же, если человек нашел нарезанные и сплетенные нити для цицит на улице, они пригодны [однако, согласно мнению Виленского Гаона, такие нити непригодны для выполнения заповеди («Мишна Брура», 11:1)].
14. Нити должны быть сплетены специально для этой цели, ведь написано: «нить (петиль) тхелет» (Бемидбар, 15:38) – т.е. нить, которая была бы спрядена и сплетена наподобие «шнура» (из двух или нескольких нитей). И если они не сплетены специально для этой цели, то непригодны. А если нить расплелась, но сплетенным остался отрезок, достаточный для того, чтобы завязать бантик (кдей анива), такая нить пригодна.
15. Не делают цицит из грубой шерсти, из которой не изготовляют одежду. И даже задним числом (бе-диавад) такие кисти непригодны, ведь написано: «в кисть угла (одежды)» (там же) – а из этого следует, что кисти-цицит должны быть из такого же материала, из какого изготовляют «угол», т.е. саму одежду.
16. Минимальная длина для кистей-цицит Торой не установлена, ведь слово «цицит» (родственное глаголу מציץ – «выглядывает», «торчит», «высовывается») подразумевает даже самые короткие (нити). [Так написано в книге «Левуш». Но я (р. А. Данциг – прим. ред.) не нашел подобных же утверждений у законоучителей ранних поколений (ришоним). Наоборот, из слов Рамбама следует, что Торой не установлено лишь точное число нитей и узлов, но минимальная длина кистей установлена. И такой же вывод следует из высказывания мудрецов эпохи Мишны, посвященного лулаву. И поэтому мне видится, что, уж во всяком случае, длина, достаточная для того, чтобы можно было завязать бантик (кдей анива), – это требование из Торы. И смотри в комментарии «Тосафот Йом-Тов» к трактату Пара (11:9), отрывок «Коль ше-у».]
А согласно установлению мудрецов (ми-де-рабанан), длина нити, не считая ее части, вдетой в сам край, должна быть равна как минимум двенадцатикратной ширине большого пальца в его наиболее широком месте (а это как минимум половина «локтя» по измерению, принятому в Берлине или в Вильно). Но можно сделать их более длинными. А при желании можно укоротить нити даже после того, как они уже закреплены на одежде, – но только чтобы оставался отрезок, равный двенадцатикратной ширине большого пальца. И одна нить должна быть длиннее остальных, чтобы ее можно было обернуть вокруг них, – эту нить называют шамаш («служка»). А если длины этой нити не хватает для того, чтобы сделать ею все необходимые при завязывании витки, то остальное можно обернуть другой нитью из той же кисти.
17. На каждом из углов одежды должно быть по четыре нити (см. в своде Рамбама, начало главы «Илхот цицит», и комментарий «Кесеф Мишнэ», а также Тосафот в начале главы «Тхелет») – ведь написано גְּדִלִים (гдилим – буквально «сплетения», «связки») (Дварим, 22:12). А если бы было написаноגדיל (гдиль – «сплетение», «связка»), то можно было бы заключить, что на каждом из углов по две нити, так как невозможно сделать «связку» менее, чем из двух нитей. Но поскольку написано гдилим (т.е. множественное число), то подразумеваются как минимум две «связки» – т.е. четыре нити. А после того как нити вдеваются в угол одежды, они удваиваются, и получается восемь. Ведь написано: פְּתִיל (петиль; буквально «шнурок»)» (Бемидбар, 15:38) – т.е. нити складывают вдвойне наподобие «шнура».
А если число нитей уменьшено или увеличено, такие цицит непригодны.
18. Изначально следует проследить, чтобы прежде, чем нити будут продеты в угол одежды, было бы четыре отдельных нити (Таз, 14), как толкуют «гдиль»-«гдилим» (см. Йевамот, 5б). А если две нити были соединены между собой и в таком виде продеты в одежду, то их необходимо разделить еще до завязывания узлов. А если не разделил и завязал хотя бы один узел, то такие цицит непригодны. И поскольку они были сделаны непригодным способом, то не поможет, если он разделит эти нити потом, ведь написано: «(гдилим) сделай себе…» (Дварим, 22:12) – «сделай», но (не исправь) уже сделанное непригодным способом.
19. Наши наставники получили по цепи традиции знание о том, что цицит должны быть изготовлены в форме «связки» (гдиль) – т.е. обмотаны у своего основания, ведь написано: «гдилим сделай …». А нити в кистях должны быть разделены, ведь в Торе употреблено слово «цицит», которое встречается в стихе: «пряди волос моей головы (бе-цицат роши)» (Йехезкель, 8:3).
В Торе не определено, сколько (витков и узелков) должно быть на каждой кисти. Но если завязал лишь двойной узел сверху, у самого края одежды, – ведь одинарный узел и не называют «узлом» (см. Менахот 39, Тосафот «Кешер») – и сделал лишь три витка, а затем завязал еще один двойной узел, то такие цицит пригодны для выполнения заповеди. На это можно положиться в том случае, когда нет возможности сделать полностью, как установлено, – с такими цицит разрешено выходить в Шабат, а также благословлять на них. Но, согласно установлению мудрецов (ми-де-рабанан), необходимо сделать треть длины как «связка», а две трети – как «кисть». А поскольку общая длина равна двенадцатикратной ширине большого пальца (т.е. двенадцати гудалин), то следует сделать отрезок в четырехкратную ширину большого пальца переплетенным, а остальной отрезок в восьмикратную ширину большего пальца – как отдельно висящие нити, и это – подобающая для цицит форма. А если переплел на большую часть длины, то цицит пригодны, но если на всю длину – непригодны.
20. Поскольку минимальная длина цицит не установлена из Торы, а только мудрецами (но все же, как я и написал в п. 16, длина, достаточная для того, чтобы можно было завязать бантик, – это требование из Торы), то, если на одной из четырех уже вставленных в одежду кистей оборвались все отдельно висящие нити и осталась только переплетенная часть, – в крайнем случае, когда нет других цицит на замену, эту одежду разрешено надевать. Но на такие цицит не благословляют и не выходят в них в Шабат во «владение многих» (решут а-рабим). А если от отдельно висящих нитей остался отрезок, равный как минимум четырехкратной ширине большого пальца (т.е. четырем гудалин)? [Я (р. А. Данциг) написал здесь «отрезок, равный как минимум четырем гудалин», хотя в Гемаре и книгах законоучителей приведен в качестве минимального размера «отрезок, достаточный для того, чтобы можно было завязать бантик (кдей анива)». Как мне видится, размер «кдей анива» явно меньше четырех гудалин, ведь, согласно мнению Ри, размер «кдей анива» отсчитывается от переплетенной части цицит, а вся переплетенная часть равна лишь четырем гудалин – и значит, мы вынуждены заключить, что этот размер меньше четырех гудалин. И хотя мы точно не знаем, сколько составляет размер «кдей анива», все же, как мне видится и по мнению Раши, он не составляет более четырех гудалин от длины отдельно висящих нитей.] Даже когда оборвались все отдельно висящие нити (и остались лишь обрывки в четыре гудалин), – если нет других цицит на замену, или если из-за замены цицит человек пропустит молитву и т.п., ему разрешено надевать эту одежду, но и в таком случае не следует благословлять на цицит [в кодексе «Мишна Брура» указывается, что в этом случае можно благословить (12, Беур алаха, «Ва-алаха»)]. Однако, когда (от некоторых отдельно висящих нитей) не осталось (даже четырех гудалин), такую одежду разрешено надевать и тем более благословлять на нее только в том случае, если остались две целые нити, составляющие четыре висящих конца, каждый из которых равен двенадцати гудалин, а от каждой из двух оборвавшихся нитей осталось как минимум четыре гудалин, т.е. отрезок, достаточный, чтобы завязать бантик («кдей анива»). [Согласно мнению составителя кодекса «Мишна Брура», размер «кдей анива» составляет лишь два гудалин (12, «Беур алаха», «Им нифсеку»).]
И поэтому, когда оборвались два конца с одной стороны узла – если при завязывании цицит он не проследил, чтобы с одной стороны от узла было бы по одному концу каждой из четырех нитей, а другие концы тех же четырех нитей были бы с другой стороны, или, даже если проследил, но оборвалось по одному концу с двух сторон узла, так, что эти два конца могли бы принадлежать одной и той же нити, а значит, эта нить оборвалась полностью, и от нее не остался даже отрезок, достаточный, чтобы завязать бантик («кдей анива»), – такие цицит непригодны. И тем более, когда нить оборвалась в той части, которая проходит через край одежды, – такие цицит непригодны, согласно всем мнениям, и даже в крайнем случае (би-шеат а-дхак; например, когда нет замены).
Но если оборвался лишь один конец нити, такие цицит пригодны, согласно всем мнениям, и даже изначально (ле-хатхила), ведь, во всяком случае, остался второй конец. И также, если при завязывании цицит он проследил, чтобы по одному концу каждой из четырех нитей были бы с одной стороны от узла, и оборвались два конца с другой стороны, – цицит пригодны. Но вплетать нити в одежду разрешено только в том случае, когда все четыре нити целы, – чтобы после привязывания с каждого из углов свисало по восемь нитей длиной как минимум в двенадцать гудалин. А если одна нить оборвалась до того, как ее вставили в одежду, разрешено связать два конца – и (такая нить) считается (целой), как будто она вообще не обрывалась, поскольку связывание считается «полным соединением» (хибур гамур) («Орах Хаим», гл. 12, Таз и «Маген Авраам», гл. 15). (6)
Дополнительный комментарий
(4) «И вплетают в кисть угла нить тхелет»
В Торе написано: «Говори сынам Израиля и скажи им: пусть делают себе кисти на углах их одежды во всех поколениях и вплетают в кисть угла нить тхелет» (Бемидбар, 15:38). Комментаторы поясняют, что нить окрашивали красителем, получаемым из крови обитающего в море существа, называемого хилазон (Раши к Бемидбар, 15:38, «Сифтей Хахамим»; см. также Рамбам, «Илхот Цицит», 2:1-2).
В Талмуде указывается, что хилазон формой тела похож на рыбу, а цветом «подобен морю». Раз в семь десятилетий он поднимался из моря на сушу, – и его кровь, необходимая для красителя, стоила очень дорого (Менахот, 44а, Раши). Ловлей хилазона занималось в Земле Израиля колено Звулуна (Мегила, 6а, Раши). В Талмуде также рассказывается, каким способом получали кровь хилазона и каким методом окрашивали цицит (Шаббат, 75а, Раши; Менахот, 42б).
По определению мудрецов, цвет тхелет «подобен морю» (Менахот, 43б). Раши называет этот цвет – ירוק (ярок – «зеленый», «зеленоватый») (Раши на Бемидбар, 15:38), а Рамбам – כחול (кахоль – «синий», «голубой») («Цицит», 2:1). И, возможно, имеются в виду близкие оттенки «цвета морской волны». А некоторые законоучители полагают, что тхелет – это фиолетовый цвет (см. в кн. «Тшувот Ям а-хахма», 1, 2:5).
Согласно мнению Рамбама, одну из восьми нитей делали цвета тхелет, а семь – белыми («Цицит», 1:6), ведь написано: «и вплетают в кисть угла нить тхелет» – т.е. одну нить (см. «Кесеф Мишнэ»). Однако Раавад считает это мнение ошибочным: с его точки зрения, одна из четырех нитей, используемых для изготовления одной кисти, была цвета тхелет, и, соответственно, после перегибания каждой нити надвое получалось две нити тхелет и шесть белых. А по мнению Тура две из четырех нитей были цвета тхелет, а две – из белой шерсти или изо льна («Арбаа Турим», «Орах Хаим», «Цицит», 11, см. также «Бейт Йосеф»).
Судя по имеющимся свидетельствам, тхелет использовали не только в эпоху Храма, но и позднее, во времена Талмуда, и даже в период вавилонских гаонов (см. «Асагот а-Раавад», «Цицит», 1:7). Но затем, в изгнании, традиция изготовления тхелет прервалась, ведь разрешено использовать лишь определенный краситель, изготовленный из крови определенного живого существа, которое обитало в Земле Израиля, – и другой краситель, даже подходящего цвета, непригоден (Рамбам, «Цицит», 2:1; см. также Менахот, 42б, Раши). И в кодексе Шулхан арух уже однозначно сказано: «в наше время нет тхелет» («Орах Хаим», 9:2 и 13:2).
Однако отсутствие тхелет не препятствует выполнению заповеди о цицит, и в таком случае следует сделать все кисти цвета одежды (обычно и талит, и кисти – белые) (Менахот, 38а, Раши; Рамбам, «Цицит», 1:4). Ведь кисти из белых нитей Тора предписывает носить во все времена, и поэтому написано: «пусть делают себе кисти на углах их одежды во всех поколениях» – и слова «во всех поколениях» относятся именно к белым нитям. И лишь затем написано: «…и вплетают в кисть угла нить тхелет» – не во всех поколениях, а лишь в эпоху, когда есть тхелет («Ор а-Хаим», Бемидбар, 15:38).
Но есть очень существенное различие: во времена, когда был тхелет и заповедь о цицит исполнялась наилучшим образом, разрешалось, по букве закона Торы, использовать шерстяные нити тхелет вместе с белыми нитями изо льна, независимо от того, был ли сам талит изо льна или из шерсти (т.е. цицит был таким же исключением из запрета о шаатнезе, как и одежда коэнов для храмового служения). Но в наше время, когда нет тхелет и заповедь не может быть выполнена совершенным образом, в кистях-цицит запрещено смешивать шерсть и лен, как и в любой другой одежде («Мишна Брура», 9:7).
Более столетия тому назад один из хасидских лидеров, выдающийся знаток Торы Адмор из Радзина предложил способ изготовления красителя для цицит из крови определенного вида морского моллюска, полагая, что это и есть хилазон, о котором говорится в Устной Торе. В последующий период еще несколько серьезных знатоков Торы, стремившихся удостоить народ Израиля возможности выполнять заповедь о цицит совершенным образом, исследовали эту проблему и выдвигали иные предположения относительно того, какое именно морское животное называется хилазоном (см. «Ям а-Хахма», 1, 2:7). Но все эти гипотезы не были приняты главами поколения – вероятно, по той причине, что невозможно «обновить» подобный важный закон без надежной устной традиции, передаваемой из поколения в поколение, или без пророчества.
(5) «А море подобно небесному своду»
В Талмуде подчеркивается, что цвет тхелет направляет мысли человека к Небесам, так как «тхелет подобен морю, а море подобно небесному своду, а небесный свод – Престолу Славы» (Менахот, 43б).
В силу этого нить тхелет также служила напоминанием обо всех заповедях Творца. Как отмечает Рамбан, название этого цвета תְּכֵלֶת (тхелет) намеком указывает на единство, включающее в себя все остальное, так как слово תְּכֵלֶת образовано от основы כָּל (коль – все). Да и сам этот цвет включает в себя все другие цвета, ибо издалека все выглядит голубым (как принято говорить, «в голубой дымке») (Рамбан к Бемидбар, 15:38; см. также «Михтав ме-Элияу», 5, с. 422).
Выдающийся наставник движения р. Э. Деслер подчеркивает, что в Торе написано וּרְאִיתֶם אֹתוֹ – буквально «И вы будете видеть его», а не «их». И подразумевается «видеть Его» – чтобы во всем многообразии сотворенного мира человек распознавал и осознавал присутствие Творца («Михтав ме-Элияу», 1, стр. 131-132). Ведь все существующее является лишь выражением Его воли. И весь этот мир, скрывающий за своей видимой материальностью присутствие Б-га, был сотворен Им именно для того, чтобы человек смог путем своей духовной работы преодолеть неведение, открыв и осознав, что «нет ничего, кроме Него» (там же 5, стр. 476-477).
Знатоки сокровенной мудрости передают от имени Аризаля, что и в изгнании, когда нет тхелет, при взгляде на кисти цицит следует ясно представлять себе, будто в них, как и прежде, вплетена нить, «ведь духовное свечение, исходящее от тхелет и напоминающее о небесном своде, не пресеклось» – такой душевный настрой приносит человеку благо («Бен Иш Хай», 1, Ноах 17; «Пардес Йосеф», Шлах, 15:38/224/). И р. М. Файнштейн так же отмечает, что и в наше время, без тхелет, цицит сохраняет свои особые духовные свойства («Игрот Моше», «Орах Хаим», 4:4).
(6) Исправление с помощью привязывания нити
В кодексе «Мишна Брура» указывается, что, если цицит были закреплены на одежде кошерным образом, но затем одна из нитей оборвалась – и даже так, что не осталось отрезка, достаточного для того, чтобы сделать бантик, – разрешено привязать оторвавшуюся часть нити на прежнее место. Но если нить оборвалась так, что кисть перестала быть пригодной для выполнения заповеди, – например, оторвалось два конца одной нити или порвалась нить у отверстия – привязывание не помогает, ведь цицит следует «сделать», а не исправить ставший непригодным (12:7).
Однако Хазон Иш считал, что таким способом цицит не следует исправлять даже в том случае, когда после отрыва нити он оставался кошерным, – ведь оторвавшийся кусок нити привязывают уже после того, как цицит был полностью «сделан», т.е закреплен на одежде. И если оторвавшуюся нить все-таки привязали, а затем, по прошествии некоторого времени, оторвался второй конец той же нити, такой цицит непригоден, так как привязанная нить не входит в число кошерных («Хазон Иш», «Орах Хаим», 3:15). И, согласно точке зрения Хазон Иша, в Шабат такая нить будет считаться «переносимым грузом» («Долэ у-Машке», стр. 24).
Перевод и комментарии – рав Александр Кац. Редакция «Беерот Ицхак» сердечно благодарит рава Моше Хенина и издательство «Тора Лишма» за право публиковать отрывки из готовящейся к выходу книги «Хаей Адам».