Рав Акива Софер — Избегая почестей

Дата: | Автор материала: Рав Шломо Лоренц

1918

Прийти точно вовремя

Когда нашего учителя удостоили почетной роли месадер кидушин – проводящего церемонию бракосочетания, он явился точно в назначенное время, хотя опыт и сложившийся обычай таковы, что хупа никогда не начинается вовремя. И когда его спросили об этом, он ответил так: «Дерех эрец [правила достойного поведения в отношениях между людьми] повелевает приходить вовремя. Не хочу, чтобы люди меня ждали».

Случилось однажды, что родные жениха и невесты пригласили на роль месадер кидушин раввина из «а-Эда а-Харедит» [общины, известной своим более жестким, чем у большинства харедим, отношением к Государству Израиль]. Публика долго ждала, но он задерживался. Пошли к нему домой – узнать, что происходит; раввин извинился и сказал: «Члены моей общины осаждают мою дверь и не дают мне идти исполнять рольмесадер кидушим к людям, которые участвуют в выборах в Кнессет».

Родные жениха и невесты пришли домой к нашему учителю. Со смущением и не без некоторого стыда они попросили его быть месадер кидушин… Он тут же согласился, сказав, что он, напротив, рад решить эту проблему, чтобы не причинять огорчение жениху и невесте.

Без личного интереса

Рав Акива Софер вместе со своим сыном гаоном равом Авраамом Шмуэлем Биньямином основал ешиву под названием «Маон Хатам Софер». В начале своего пути это учреждение столкнулось с трудностями, одной из причин которых было то, что для него не нашли преподавателей должного уровня. Одним из близких учеников рава Акивы, с которым его связывали давние теплые отношения, был гаон рав Биньямин Хаим Штайнер, известный как один из самых успешных преподавателей. Наш учитель пригласил его к себе и сказал ему: «Есть у меня некоторая идея, но, прежде всего, я хочу, чтобы Вы пообещали мне, что никоим образом не будете считаться с моим желанием, а только будете высказывать, совершенно открыто и ясно, свою личную точку зрения».

И только после того, как рав Биньямин Хаим пообещал это, рав Акива спросил его, готов ли он стать преподавателем в основанной им ешиве «Маон Хатам Софер», после чего сказал: «Вы взяли на себя обязательство не считаться с моими желаниями и только сказали мне, что хорошо для Вас. Я хочу, чтобы Вы меняли место своей работы [переходя ко мне] только при условии, что это будет хорошо для Вас».

Это показывает нам, до чего доходила чистота его помыслов: даже будучи заинтересованным укрепить свою ешиву, он отстранял свой личный интерес.

«Она – внучка Хатам Софера…»

Он часто повторял: «Дополнительно к обязанности, которая есть у каждого, – уважать свою жену, – мою жену я должен уважать также и как внучку Хатам Софера».

«Я спросил у нашего учителя, – рассказывал мне рав Дов Кинстлихер, – но ведь и сам рав – внук Хатам Софера?» И он ответил так: «Я – внук Хатам Софера только при условии, что учусь, как подобает внуку Хатам Софера, а моя жена – его внучка как есть, без всяких условий!»

Сам достает пасхальную посуду

Рассказывал мне мой свойственник рав Авраам Таргер, как однажды перед праздником Песах он вошел в дом нашего учителя – и вдруг увидел, что тот стоит на лестнице и снимает сверху пасхальную посуду, делая, таким образом, нечто противоречащее его раввинскому достоинству.

Увидев удивление на его лице, наш учитель сказал: «Сойдя с корабля по прибытии моем на Святую Землю, я решил, что буду вести себя здесь как простой житель Иерусалима, без царственных обычаев, которые были уделом отцов моих и меня самого как раввинов Прешбурга; и потому я обязан помогать жене».

«Я – простой еврей и стою в очереди, как все»

В те времена еще не получили распространение электрические холодильники, и все пользовались ящиками со льдом. Изо дня в день люди стояли в очередях, чтобы купить этот лед. Однажды люди в очереди узнали нашего учителя, стоявшего среди них; тут же подошли к нему, сказали, что это не соответствует его достоинству, и попросили, чтобы он дал им свое ведро – они купят ему лед и принесут домой. Но наш учитель отказался и сказал: «Когда мои ноги ступили на Святую Землю, я тут же объявил, что отныне буду все делать как простой иерусалимский еврей; и я не хочу, чтобы меня обслуживали».

Люди стали его упрашивать, чтобы он хотя бы не стоял в очереди, так как все согласны пропустить его вперед. Но и на это наш учитель не согласился и изо дня в день стоял в очереди, как всякий другой. Тому, кто знал его и его царственные качества, тяжело было поверить, что это возможно. Также и в этом нашли свое выражение его особое благородство и скромность.

«Мы все обязаны полагаться на постановления гаона рава Ицхака Зэева!»

Недалеко от того места, где жил наш учитель гаон рав Ицхак Зэев, было нечто похожее на небольшой частный дом престарелых. Перед Йом Кипуром рав Ицхак Зеев велел передать директору этого учреждения, что следует позаботиться о том, чтобы физически слабые старики ели в день поста, и даже более того – он должен варить для них в этот день, чтобы еда была свежей. Тот ответил, что не готов варить в такой святой день, если не получит точное указание от рава Акивы Софера, раввина Прешбурга, считавшегося в Венгрии законоучителем, на которого все обязаны полагаться.

В ответ ему передали из дома гаона рава Ицхака Зэева, что в таком случае пусть он пойдет к раву Акиве Соферу, посоветуется с ним и сделает по его слову. Когда хозяин дома престарелых представил раву Акиве этот вопрос, тот не стал спрашивать о деталях и вдаваться в суть дела, а тут же решительно сказал: «Мы обязаны полагаться на все решения, которые принимает гаон рав Ицхак Зэев!»

Важность учащегося ешивы

О том, насколько ценил наш учитель учащихся ешивы – бней Тора, «сидящих в шатрах Торы», может свидетельствовать то, что он сказал по поводу слов Раши в недельной главе Ваеце – «И вышел» [Яаков из Беер Шевы в Харан, спасаясь от гнева брата своего Эсава].

«И вышел Яаков из Беер Шевы» (Берешит, 28:10), – пишет Раши: «Когда праведник в городе, он являет собой его величие, блеск и великолепие. Ушел оттуда – ушло величие, ушел блеск, ушло великолепие». Спросил наш учитель: почему наши мудрецы не говорят всего этого в отношении Авраама и Ицхака?

И он объясняет: Авраам и Ицхак были главами народа, руководителями общины и главами ешив, и совершенно ясно, что когда человек, занимающий высокое положение и исполняющий важные обязанности, оставляет город, – «уходит величие, уходит блеск, уходит великолепие». Нечто новое произошло с Яаковом: он был «человеком цельным, сидящим в шатрах» – мы называем таких просто «учениками ешивы». Он не имел никаких особых должностей и полномочий. И когда такой человек оставляет город, жители наверняка не чувствуют этого, поскольку, даже пребывая там, он полностью погружен в свою учебу.

И потому именно в отношении Яакова наши мудрецы сочли нужным отметить, что, тем не менее, с его уходом «ушло величие, ушел блеск, ушло великолепие».

«Ваша учеба стоит больше, чем мой урок»

У нашего учителя был обычай давать в праздник Шавуот урок пилпуль [урок с талмудической дискуссией] в синагоге, находившейся рядом с «Колелем», в котором учились [в свое время] еще ученики его отца – автора книги «Шевет Софер» и даже некоторые старики из числа учеников деда нашего учителя, автора книги «Ктав Софер». Когда люди из «Колеля» видели, что наш учитель идет в синагогу, все они выходили, чтобы поздравить его с праздником, поцеловать руку, как было принято в Венгрии, и извиниться перед ним, что им тяжело подняться по ступенькам в синагогу, чтобы послушать его урок. А он скромно отвечал им: «Вы ничего не теряете! Ваша учеба стоит не меньше, чем мой урок!»

На своих уроках в ешиве наш учитель внимательно относился к словам каждого из учеников, включая самых молодых, и считался с каждым замечанием. Среди учеников ешивы были серьезные талмидей хахамим [мудрецы Торы], острые в суждении и с большими познаниями, и бывало порой, что молодой ученик высказывал что-то, что вызывало у них улыбку. Рав Акива давал им понять, что не следует легковесно относиться к сказанному молодыми; он с особенной любовью реагировал на слова молодого ученика и объяснял ему то, что нужно, сообразно его ступени в учебе.

Перевод – рав П. Перлов


http://www.beerot.ru/?p=20625