Недельная глава Ки Теце
«Да не войдут аммонитянин и моавитянин в общину Г-спода – никогда, даже в десятом поколении, не войти им в общину Г-спода. Ведь не встречали они вас с хлебом и водою на дороге, когда вы шли из Египта» (Дварим, 23:4-5).
Как известно, этот запрет отличается от других запретов браков, которые одинаковы как для мужчин, так и для женщин. Здесь же закон говорит «аммонитянин», но не аммонитянка, «моавитянин», но не моавитянка. Поэтому моавитянка Рут, праматерь царя Давида, и аммонитянка Наама, мать Рехавама, сына Шломо, смогли стать частью еврейского народа.
Многие поколения этот закон не был ясен до конца. Объяснение запрета: «За то, что не встретили вас хлебом и водой» относится к мужчинам, так как принято, что мужчины встречают гостей, а не женщины. Однако Доэг Эдоми утверждал, что мужчины должны быть выйти навстречу мужчинам, а женщины – навстречу женщинам. Ему ответили стихом из Теилим: «Вся честь царской дочери – (быть) внутри», и из Торы: «Где Сара, жена твоя? Ответил он: она в шатре». Комментирует Раши: потому что была скромна. Ктав Софер объясняет, что ангелы удивились, потому что обычно женщины подают гостям еду. А праотец Авраам ответил им, что из-за ее великой скромности она попросила его самого подать им еду.
Меня как-то пригласили выступить на собрании по поводу скромности. Вместе со мной выступал и рав Мордехай Элияу. Когда мы сидели вместе за столом, он сказал мне: «Хочу рассказать вам одну историю. Не везде, правда, ее можно рассказать. Возможно, это крайний случай – в обе стороны, а ведь наши мудрецы в трактате Гитин сказали, что в таких делах лучше всего – золотая середина. Но дело было так.
Я был судьей в раввинском суде Беер Шевы. Пришел один человек, который желал развестись со своей женой. Соблюдающий еврей, из общины Джерба (Тунис). Мы стали его расспрашивать: что тебе не понравилась, что с ней не так?
Он говорит: она, мол, слишком скромная. Он работает в больнице “Сорока”. К нему приходят в гости друзья – коллеги по работе. Жена готовит для них угощение, выпечку, питье и т. д., но подавать отказывается. Говорит, что это нескромно – угощать мужчин. Что, мол, “вся честь царской дочери…” и Сара в шатре…
А он что об этом говорит? Он считает, что это не скромность, а невежество и отсталость.
Поскольку он был из общины Джерба, я позвонил раввину общины Рафаэлю Кадиру Цабану спросить его совета.
Тот ответил, что уже знает об этой проблеме. Уже пытался их помирить и отчаялся. Муж – упрямец и тяжелый человек, и все попытки установить мир в семье окончились ничем.
Мы тоже попытались как-то потянуть это дело, но муж не отступал. Тогда мы сказали, что готовы оформить ему развод, но при условии, что квартира останется жене.
Он согласен. И дети все тоже останутся у нее. Нет проблем. Делать было нечего, мы оформили развод.
Прошло пару месяцев, я прихожу в суд, и входит человек с перевязанной головой, только глаза видно, и рот – без пары зубов. Кто это? Да тот самый муж.
Что произошло? Рассказал, что после развода женился на медсестре из больницы. Они устроили большую трапезу для всех друзей, пили и ели, и жена, конечно же, тоже участвовала, к его большой радости. Что ж, друзья наелись, посидели и разошлись по домам.
“Ну что, — говорит жена, — теперь убирай со стола!”
“Что? – он удивился, — Но это же женская работа!”
“У твоей прошлой жены ты был царем, а здесь я – царица! – ответила жена, которая была хорошо навеселе, — Короче, ты моешь посуду, убираешь в комнате и моешь пол! Утром чтобы и следа не было от вечеринки!”
“Хорошо-хорошо, — поспешил сказать он. — Ты – царица, но и я – царь!”
“Ты?! – заорала она. — Ты пустое место!” Схватила бутылку коньяка и разбила о его голову.
В больнице его перевязали, и он сразу помчался в раввинский суд.
“Я ему говорю, — рассказывает рав Мордехай Элияу, — смотри, у тебя была жена темная и невежественная, а теперь ты получил жену образованную и просвещенную…”
Нет, он хочет вернуться к первой жене.
Я позвонил к ней, а она сказала, что согласна при условии, что рав Рафаэль Кадир Цабан выскажет свое согласие.
Я рассказал раву, и тот ответил: “Ну что ж, если ему дали по голове и поставили мозги на место, пусть возвращается…”».
Перевод: г-жа Лея Шухман