Бо — Награда за мацу

Дата: | Автор материала: Рав Яаков Галинский

1857
награда за мацу

Недельная глава Бо

«В первый месяц (т. е. в месяц нисан), в четырнадцатый день, вечером, ешьте мацу» (Шмот, 12:2).

Тора установила, что это обязанность. Вот как постановил Рамбам («Илхот Маца», гл. 10, алаха 1): «Есть мацу вечером 15 нисана – это заповедь Торы, как сказано: “вечером ешьте мацу”. Если человек съел [объем] ке-зайт— с маслину, он выполнил заповедь».

Эту историю я слышал от великого рава Ицхака Шломо Унгера, главы ешивы «Махане Эфраим» и главного раввина общины «Хуг Хатам Софер» в Бней Браке. Однажды к нему пришел один из членов общины, очень взволнованный. Рассказал ему невероятную историю.

Началась она тридцатью годами раньше, в лагере смерти Освенцим.

Венгерские евреи попали в Освенцим в конце войны. Когда фашисты стали терпеть поражение за поражением, правительство Венгрии решило восстать против немцев, которые превратили ее в вассала нацистской Германии. Но немцы смогли окончательно покорить Венгрию, согнали евреев в гетто, а потом в течение нескольких месяцев отправили на уничтожение около миллиона человек, да отомстит Всевышний за их кровь. Этот еврей (назовем его реб Шимон для удобства повествования) был среди них. Его отделили от жены, а детей отправили в газовые камеры. Вытатуировали синий номер на руке, но оставили в живых. Работа была адской, существовали они на куске хлеба и чашке супа в день. Его соседом по нарам был «сын святых», отпрыск знатной семьи больших праведников. Он беспрерывно укреплял Шимона в вере и уповании на Творца, использовал каждую свободную минуту для изучения Торы и повторения слов праведников. Однажды он обратился к Шимону с великим волнением: приближается праздник Песах! «Марора» – горечи – было у них вдоволь, но откуда достать ке-зайт мацы?

Слава Б-гу, у Всевышнего всегда есть возможность спасти, многим ли, малым ли. Авиация союзников разбомбила продовольственный склад неподалеку от лагеря. Там были мешки с зернами, настоящий клад для узников. Но тот, кто пытался пронести это богатство в лагерь – рисковал жизнью. Шимон рассказал об этом товарищу, и тот начал подбадривать его, воодушевлять на самопожертвование. В итоге Шимону удалось спрятать в тайнике пару горстей зерен. Во время краткого ежедневного перерыва он отшлифовал два камня и с их помощью смолол зерна. Потом нашел кусок железа, раскалил его, смешал муку с водой, сделал лепешку, продырявил ее гвоздем, и испек. Получилась твердая и плотная лепешка, размером с ладонь. Поскольку она была очень толстой, было в ней два ке-зайта. Один – для него, один – для друга. Теперь нужно пронести ее в лагерь. Если его поймают…

Шимон положил лепешку за пазуху и прижал руку к телу. Ему удалось пройти проверку на входе в лагерь, и он направился к своему бараку. У входа в барак стоял немец, который заметил, что рука Шимона прижата неестественным образом. «Что ты там прячешь?» – заорал он, и грубо потянул Шимона за руку. Маца упала. Немец наступил на нее грязным сапогом, а потом его дубинка со всей яростью обрушилась на спину несчастного еврея. Тот, чуть не теряя сознание, упал в грязь, а немец пошел искать себе новую жертву. Из последних сил Шимон собрал крошки мацы, ради которых едва не пожертвовал жизнью. Он доплелся до своих нар и упал в обморок. Друг привел его в чувство, умыл его лицо, дал ему попить. Шимон раскрыл руку и показал другу сокровище. Если бы у него в руке была горсть бриллиантов, тот не взволновался бы больше! Ах, маца, святая маца здесь, в этой «долине слез», в этом аду! Просто луч света в темном царстве! Но – увы, все эти крошки составляют только один ке-зайт, и не больше!

Друг стал умолять Шимона: «Пожалуйста, отдай мне мацу! Никогда в жизни я не проводил Седер без мацы!»

Тот ответил: «Не может быть и речи, ке-зайт мой! Меня чуть не убили из-за него, я не могу его уступить!»

Друг продолжил умолять: «Я тебя очень прошу, я прочту тебе всю Агаду – я знаю ее наизусть, и даже Шир а-Ширим, ты сможешь повторять за мной слово за словом, только дай мне ке-зайт

Шимон отказался.

«Я отдам тебе весь свой удел в Будущем мире за эту мацу! Послушай, я потерял всю свою семью, все, что у меня было в этом мире, пропало. Так хотя бы ке-зайт мацы…», — зарыдал тот еврей.

«Да у меня же точно такое положение», — зарыдал Шимон в ответ.

В конце концов он поддался на уговоры, и они пришли к компромиссу: его друг расскажет всю Агаду и за это получит мацу, но награда за эту заповедь принадлежит Шимону. Ведь «согласно страданиям – награда», как он рисковал и страдал из-за нее! Так они и сделали. Вечером его друг шептал ему Агаду, и вместе они плакали над строкой «в этом году – рабы, в следующем году – свободные люди», вместе тихонько напевали «Алель» и провозглашали: «В следующем году – в Иерусалиме!» Мацу съел друг.

На следующий день они вышли на работу. Друг молился шепотом, тихонько пел «Кель бе-таацумот», закрыл глаза, читая «Шма», еле заметно наклонялся в Амиде, а когда дошел до «Алеля», не выдержал, выпрямился и прокричал благословение во весь голос. Пуля убийц настигла его в ту же минуту, и он упал замертво. Да отомстит Всевышний за его кровь!

Ну а Шимон выжил. После окончания войны поехал в Землю Израиля и начал строить жизнь заново. Создал прекрасную семью и был одним из членов общины «Хуг Хатам Софер» в Бней Браке.

Всю эту историю он рассказал раву как предисловие. А самое главное произошло этой ночью: ему приснился друг. Он был одет в белые одежды, и лицо его сияло небесным светом. Он попросил Шимона: «Ты помнишь, что дал мне мацу с условием, что награду за эту заповедь получишь ты?» Конечно же, он помнил, да еще как. «Я пришел, чтобы попросить тебя. Пожалуйста, уступи мне эту награду. Я получил награду за все заповеди, которые исполнил. Кроме этой заповеди. Это единственное действие, за которое я не получил награды. Пожалуйста, будь добр, подари мне и награду за заповедь!»

Шимон был просто потрясен этой просьбой. Как он смеет! Он напомнил товарищу: «Ведь маца была моей. Я рисковал жизнью, когда собирал зерна, когда молол муку и пек, когда проносил в лагерь. Меня избили из-за нее, чуть не насмерть. Ты плакал и умолял, и я уступил тебе мацу. Так хотя бы награда за нее достанется мне…»

Друг согласился со всеми доводами, но напомнил, что это именно он вел еврейский календарь и рассказал Шимону, когда начинается Песах, он торопил его добыть мацу, он читал Агаду. Поэтому он просит награду за мацу. Ради этого он спустился из высшего мира и раскрылся Шимону, это ему настолько важно…

Шимон отказался. Лицо святого друга омрачилось глубоким разочарованием, и он исчез.

Шимон проснулся в холодном поту. Он был совершенно потрясен этим сном. Не знал, правильно ли поступил. С одной стороны, Тора говорит – «твоя жизнь на первом месте». И нет у друга никакого оправдания, это просто дерзость с его стороны. С другой стороны, как можно отказать святой душе, не выполнить просьбу умершего…

«И он пришел ко мне, — рассказывал рав Унгер, — спрашивал, правильно ли повел себя, может быть, нужно было уступить… Я ответил ему, что это вопрос не к обычному раву, а к адмору. И отправил его к ребе из Махновки. Попросил, чтобы он потом вернулся и рассказал, что раби постановил».

«И что же он сказал?» – полюбопытствовал я.

«Он вернулся на следующий день и…»

С большим нетерпением дождался Шимон вечера, приемных часов адмора. Вошел к нему и рассказал свою историю.

Ребе услышал и проронил: «По справедливости, ты должен ему уступить…»

«Как это – по справедливости?!» – возмутился Шимон. По справедливости уж точно не должен уступать! Весь вопрос, не поступить ли благородно, сделать больше, чем он обязан…

Ребе объяснил: «Ты пойми, твой друг – умер. Что у него есть – то есть. Заповеди, которые он выполнял, записаны ему в заслугу. Больше этого он добыть не может. Есть одна заповедь, которую он выполнил и не получил за нее награду, и ему этого не хватает.

Но ты-то – жив! Ты накладываешь тфиллин, надеваешь талит, молишься трижды в день и благословляешь сто благословений в день. А Шаббаты, а праздники? Не счесть заповедей! У тебя есть дети, ты воспитываешь их выполнять заповеди, и каждая заповедь, которую они выполняют, идет в заслугу и тебе, в заслугу воспитания, которого ты им дал… Разве это не справедливо, чтобы ты уступил своему другу награду за одну заповедь?»

«Ну, ребе, если вы так говорите, я уступлю…»

«Нет, дорогой мой, не так. Уступать нужно от всего сердца», — решительно сказал раби. Он достал из кармана связку ключей: «Иди в ближайший бейт мидраш. Там сейчас никого нет. Открой дверь этим ключом. Включи свет, открой арон а-кодеш – вот этим ключом. Встань к нему вплотную, прямо засунь голову в него. И излей свое сердце перед Всевышним. Расскажи Ему все: как вы познакомились, какими близкими друзьями были, как он тебя беспрерывно поддерживал и подбадривал. Как подстегивал тебя найти зерна и испечь мацу. Расскажи об этом пасхальном Седере на нарах, в кромешной темноте. Проживи заново эту ночь, последнюю ночь жизни твоего друга. А потом скажи, что ты от чистого сердца уступаешь ему награду за заповедь, чтобы доставить радость его душе в высшем мире… После этого – вернись ко мне».

Шимон так и поступил. Воспоминания нахлынули на него, зрелища и звуки обступили, он действительно будто прожил все заново, и это выжало из него все силы.

Он закрыл арон а-кодеш, поцеловал его покрывало, выключил свет и закрыл синагогу. Вернул ключи габаю, но к ребе уже не было сил зайти. Попросил передать, что зайдет на следующий день. В полном изнеможении он доплелся до дома и буквально упал в постель.

И друг появился во сне. Его лицо светилось и сияло – он пришел поблагодарить Шимона, что тот откликнулся на его просьбу.

Утром Шимон пошел молиться в миньян адмора. После молитвы он рассказал ребе о вторичном появлении друга во сне. Ребе не был удивлен, но обратился к Шимону: «Смотри, реб Шимон. Твой друг был сыном святых праведников, рос в доме, полном Торы и Б-гобоязненности. Вне всяких сомнений, он сам выполнял множество заповедей и хороших дел. Он удостоился погибнуть, освящая Имя Всевышнего, и если были к нему какие-то претензии Свыше, то эта смерть искупила абсолютно все. Столько заповедей – и никаких грехов, и более того – наши мудрецы свидетельствуют, что те, кто погиб, освящая Имя Творца, находятся в таком высоком месте, в Высшем Ган Эдене, что никто не может находиться рядом с ними. И все равно он оставил величайшее наслаждение сиянием Шехины, спустился в этот мир, чтобы просить и умолять, буквально как нищий, удостоиться награды за одну-единственную заповедь.

А мы? Сколько заповедей валяются у нас под ногами, а мы даже не наклоняемся, чтобы подобрать их!

Каждая выученная глава Торы, каждая мишна, каждая страница Гемары. В каждом уроке Торы есть столько заповедей! И как легкомысленно мы тратим часы!

Любая помощь ближнему, любая поддержка или доброе слово – какая это заповедь! А мы, насколько мы равнодушны, насколько игнорируем эти возможности.

Твоя история – настоящий урок по мусару

«И все это, — завершил рав Унгер, — он вернулся и рассказал…»

Перевод: госпожа Лея Шухман


http://www.beerot.ru/?p=44619