[1] ОБРАЩЕНИЕ РАВА ИГАЛЯ ПОЛИЩУКА

С помощью Небес

24 Кислева 5775 г.

Дорогие друзья!

Мы приближаемся к светлым дням Хануки. В молитвах и благословении после еды в эти дни мы говорим вставку «Аль а-Нисим», возвещая о чуде спасения нашего народа, о чуде меноры в эти дни во времена Хасмонеев. После зажигания свечей весь наш народ поет гимн «Маоз Цур», благодаря и славя Творца за произошедшие с нами в те дни чудеса. Мы вспоминаем и предшествующие чуду меноры изгнания: египетское рабство, вавилонское изгнание, попытку «окончательного решения еврейского вопроса» Аманом, – и мы благодарим Творца за чудесное избавление от этих поработителей. Завершается этот гимн молитвой о спасении от гнета царства Эдома и о приближении окончательного избавления.

Наши мудрецы писали, что соратником Эдома в этом изгнании является Ишмаэль. Мы говорим в слихот и молитве Неила в Йом Кипур: «Уничтожь Сеир (так называется царство Эдома) и его тестя (как известно, это Ишмаэль), и поднимутся спасенные в Цион». Именно в эти дни мы видим воочию союз Ишмаэля и Эдома, направленный против нашего народа, чтобы не дать нам обосноваться на Святой Земле. Однако самое страшное, что силы зла, являющиеся источником мощи Эдома и Ишмаэля, обосновались в нашем народе, борясь со всем светлым в нас. Именно это зло, которое еще есть в нас, и дает силу нашим врагам.

Как известно, царство Эдома включает в себя все порабощающие царства, в частности греческое. На нас лежит обязанность искоренить в себе внутреннее порабощение, преклонение перед европейской культурой, в которой мы выросли. Единственный способ сделать это – впитать в себя свет мудрости Торы, на который намекает свет меноры. Этим светом надо осветить и очистить себя от тьмы изнутри, а также нести его вовне – всему нашему народу. Истинный вечный свет Торы должен и дальше быть живой водой для народа Израиля.

Слава Б-гу, в нашей ешиве «а-Ран» уже более двадцати лет учатся и растут в Торе сотни замечательных бней Тора, которые не уступают по глубине знаний выпускникам лучших ешив. Уже много лет ученики «а-Ран» несут Тору нашей общине в Израиле и во многих странах, где живет русскоязычное еврейство. Последние годы мы (не в силу наших заслуг, а в силу того, что мы это делаем ради общины) самоотверженно работаем, чтобы распространить слова живой Торы – такой, какая она есть. Мы стараемся, чтобы они дошли до более широких кругов, и, слава Б-гу, в этом мы также видим продолжение чуда Хануки. Даже далекие от Торы сердца наших братьев и сестер находят в получаемых от нас материалах то, что подходит им. Особое внимание мы уделяем урокам для женщин, а также помощи семьям в построении настоящего еврейского дома. Недавно мы начали очень важный проект – хейдер онлайн, позволяющий детям со всего мира, не имеющим возможности учиться в традиционных еврейских учебных заведениях, постоянно учить Тору по программе израильских хейдеров и семинаров «Бейт Яаков» с лучшими русскоязычными преподавателями.

Мы все – сотрудники «Беерот Ицхак» и все наши партнеры – должны благодарить Творца за наш замечательный удел – нести свет Торы нашему народу! Однако силы зла, противодействующие изучению и распространению Торы, к нашему сожалению, всячески препятствуют нашей деятельности, главным образом, мешая финансированию наших предприятий. Великая книга «Йесод ве-Шореш а-Авода» пишет в разделе о Хануке, основываясь на книге Зоар и на других каббалистических источниках, что крайне важно в дни Хануки помогать неимущим, и в особенности поддерживать изучающих Тору. Смысл поддержки Торы можно объяснить просто: нам надо максимально разжечь свет Торы, а для зажигания светильников нужно масло!

Особая заслуга в эти дни – принести еще больше света Торы в наш мир. Мы обращаемся ко всем нашим читателям: помогите нам и дальше поддерживать изучающих Тору и нести свет Торы всему нашему народу.

Пусть пошлет вам Всевышний благословение в материальном и духовном! Дай Б-г всем вам удостоиться света Торы в ваших домах, света, который не прекратится, а будет только усиливаться в вашем потомстве. Несущий свет Торы другим, мера за меру, удостаивается света Торы в своем доме и своем потомстве!

Радостной и светлой Хануки!

Игаль Полищук

[2] НЕДЕЛЬНАЯ ГЛАВА

[2-1] Комментарии Рамбана к недельной главе Микец

 «Открыватель скрытого»

«И назвал фараон Йосефа именем Цафнат-Панеах…» (Берешит, 41:45)

Раби Авраам (Ибн Эзра) написал: «Если это имя египетское, то неизвестно его значение, а если это перевод (на святой язык), то неизвестно само имя, которым фараон назвал Йосефа».

Но, учитывая мнение древних мудрецов, которые использовали в молитве выражение «המפענח נעלמים» (а-мефанеах нээламим – «открывающий тайное»), можно предположить, что фараон дал ему почетное имя на языке «земли евреев», посоветовавшись предварительно с ним самим. А возможно, фараон знал язык, на котором говорили в земле Кнаан, соседней с его державой. И значение этого имени: «открыватель скрытого». И также дочь фараона назвала нашего наставника Моше на языке его народа, как сказано: «И назвала она его именем Моше (משה), …потому что вытащила его (משיתהו – мешитиу) из воды» (Шмот, 2:10).

«И узнал Йосеф своих братьев»

«И узнал Йосеф своих братьев, а они его не узнали» (Берешит, 42:8).

Вообще не узнали, и даже не было необходимости «притворяться перед ними чужим».

И наши наставники объясняли, что он их узнал, потому что, когда он расстался с ними, у них уже были бороды, а они его не узнали, потому что при расставании с ними у него еще не было бороды, а теперь была. И хотя Иссахар и Звулун были лишь немного старше его, все же, поскольку он узнал старших братьев, то узнал и их.

И еще, он узнал своих братьев, потому что знал, что они придут к нему, а они его не узнали, потому что не могли представить себе, что раб, которого они продали ишмаэлитянам, смог стать правителем этой страны.

А раби Авраам (Ибн Эзра) прокомментировал так: «И узнал их» (Берешит, 42:7) – сначала распознал, что они его братья, а затем посмотрел на каждого из них и узнал его.

«Мы виноваты из-за нашего брата…»

«И сказали они друг другу: действительно, мы виноваты из-за нашего брата, ведь мы видели его страдания, когда он умолял нас, но мы не слушали – за это и постигла нас эта беда» (Берешит, 42:21).

Они видели в своем жестокосердии даже большую вину, чем в продаже Йосефа, ведь их брат, их родная плоть, просил у них милости и молил их – а они над ним не сжалились! А Тора не повествует об этом в рассказе о продаже Йосефа, видимо потому, что подобное поведение в природе человека: если братья собираются причинить ему зло, он умоляет их и заклинает их жизнью отца, и предпринимает все возможное, чтобы спастись от смерти. А может быть, Тора стремилась, повествуя об их грехе, избежать излишних подробностей. Но таков путь изложения в Торе: о некоторых событиях в одном месте рассказывается кратко, а в другом приводятся дополнительные подробности.

«В глазах Того Мужа…»

«А Б-г Всемогущий даст вам милость в глазах того мужа, и тот отпустит вашего брата другого и Биньямина – а я как (тогда) лишился сына, так лишаюсь снова» (Берешит, 43:14).

Раши комментирует так: дух святого постижения (руах а-кодеш) озарил Яакова – и он имел в виду также и Йосефа. И в «Берешит раба» тоже сказано: «Отпустит вашего брата – это Йосеф; другого – это Шимон». Это верное объяснение, потому что Яаков молил Всевышнего и о Йосефе – ведь, возможно, он еще жив!

А еще эта строка Торы рассматривается в «Берешит Раба» как пророчество о последнем изгнании. Там приведено толкование от имени раби Йеошуа бен Леви: «Даст вам милость – и подобно этому написано: «Пробудит к ним милость» (Теилим, 106:46); в глазах Того Мужа (А-Иш) – это Святой, благословен Он, как сказано: «Г-сподь – Муж-Воин (Иш милхама), Г-сподь – Его Имя» (Шмот, 15:3); отпустит вашего брата – это «потерявшиеся» десять колен Израиля, другого и Биньямина – это колена Йеуды и Биньямина; а я как лишился сына – это разрушение Первого Храма, так лишаюсь снова – это разрушение Второго, – но в третий раз разрушения не будет». Так объясняют наши наставники, благословенной памяти. И они подразумевают, что спуск Яакова в Египет служит прообразом нашего изгнания под власть Эдома, как я еще объясню, – Яаков видел пророческим зрением предстоящие страдания, и он молился как о спасении своего сына, плененного в Египте, так и об избавлении своих будущих потомков из плена Эдома.

И в соответствии с этим толкованием в данной строке Торы скрыта великая тайна, ведь сказано: «Б-г Всемогущий», т. е. Его Имя, выражающее меру Суда, даст вам милость» – мера Суда преобразуется для вас в меру Милосердия. И постигший – это поймет.

Редакция «Беерот Ицхак» выражает глубокую признательность переводчику раву Александру Кацу, редактору раву Цви Патласу и издательству «Пардес» за право пользоваться их переводом комментария Рамбана на русский язык.

[2-2] Опасность совершенства

По материалам уроков рава Игаля Полищука

Противостояние Йосефа и его братьев не перестает вызывать вопросы и заставляет задумываться изучающих Тору. В этом противостоянии есть множество граней, и скрыты глубочайшие тайны мироздания. Оно проявляет себя во всей истории нашего народа до конца времен. Здесь мы затронем только один аспект этого противостояния, который важно понимать каждому, строящему свое служение перед Всевышним.

Противостояние Йосефа и его братьев берет начало в их материях – Рахели и Леи. В Торе сказано: «А у Лавана две дочери: имя старшей – Лея, а имя младшей – Рахель. А у Леи глаза слабые» (Берешит, 29:16-17). Как говорят наши мудрецы, глаза ее ослабели от беспрерывных слез и молитвы. Может показаться, что в этом месте Писание говорит о Лее дурно. На самом же деле речь идет о ее величайшем достоинстве. Объясняют наши мудрецы, что Лея слышала, как говорят люди: два сына у Ривки и две дочери у Лавана; старшая – старшему, младшая – младшему. Лея расспрашивала: кто старший, чем занимается? Охотник, дурной человек, грабит людей. А каков младший? Человек смиренный и добродетельный. «И плакала Лея, пока не выпали ресницы глаз ее». Поэтому мидраш говорит, что Лея «обрела искусство молитвы». Благодаря силе своей молитвы, Лея стала первой женой Яакова, стала родоначальницей шести из двенадцати колен и похоронена вместе с ним в Маарат а-Махпела. Трех корон – короны царства (колено Йеуды), короны Торы (Тора пришла к нам через Моше) и короны священничества (колено Леви) – удостоились потомки Леи. Среди ее потомков есть много баалей тшува. Она вошла в еврейский народ через молитву, обратив себя из праматери преступного царства Эдома в праматерь нашего народа. Это сила баалей тшува – способность исправлять изъяны и ошибки, сила вернуться на путь Творца, обратить зло в добро, – и потомки Леи переняли это качество. Мы знаем, что поступки сыновей Леи не были полностью совершенны: проступок Реувена, когда, согласно мидрашу он переставил ложе отца, гнев Шимона и Леви на город Шхем, история Йеуды и Тамар.

Про Рахель же сказано: «красива станом и красива видом» (Берешит, 29:17). Здесь Тора говорит нам о безупречности Рахели. Она олицетворяет собой идеал внутренней цельности и красоты, раскрывшийся и во внешней красоте, абсолютную праведность. Она – основа дома Яакова, ради нее Яаков служил Лавану. Непостижимо для нас самопожертвование Рахели ради сохранения чести сестры! Рахель жертвует по сути всем – мужем, жизнью, своим грядущим миром – и передает Лее симаним, условные знаки Яакова. В еврейской традиции именно Рахель стала символом матери, молящей о судьбе своих сыновей – сынов Израиля. Формально являясь матерью всего двух колен, Рахель, по сути, мать всего народа. «Рахель плачет о детях своих и не может утешиться» (Ирмияу, 31:15).

Подобно столь различным качествам Рахели и Леи, Йосеф и братья выступают воплощением двух противоположных путей служения Творцу. Сыновья Леи идут по пути баалей тшува, они совершают ошибки, но имеют силу их исправить. Мы знаем, как в истории с Тамар Йеуда публично признал свою вину, и нам не удастся даже представить величину его стыда при этом (Брейшит, 38:26).

Йосеф – образец истинного праведника, весь путь его служения исходит из его личного совершенства, его путь – восхождение без падений. Ярким примером совершенного праведника является Шауль, первый еврейский царь из колена Биньямина. Совершив одну единственную ошибку – он потерял свое великое царство. Кроме того, в такого рода совершенстве кроется еще одна большая опасность. Бедняк, которому нечего есть – не может жить без упования на Всевышнего. Богач же обычно полагается на свое богатство, ему трудно преодолеть иллюзорность материи и увидеть, что все в мире происходит от Единого Источника. Как сказано: «Тот, кто полагается на свое богатство, тот падет» (Мишлей, 11:28). В трактате Авот говорится: «Кто богат? Тот, кто доволен своей долей». Довольство связано с пониманием того, что все, что мы имеем, приходит от Творца.

Несовершенство само по себе является причиной обратиться к Б-гу. В совершенстве с этой точки зрения есть большая опасность отойти от пути Творца, оторваться от источника жизни.

Праздник Ханука всегда выпадает на недельные главы, связанные с историей Йосефа. Слова Торы: «Земля же была пуста и хаотична, и тьма над бездною; и дух Божий витал над водою» (Берешит, 1:2), трактуются комментаторами как череда пленений еврейского народа разными империями, причем «пустота» соответствует Вавилону, «хаотичность» – Персии, а «тьма» – Греции. Тьма всегда противопоставляется свету, под пологом темноты скрывается истинная суть вещей, тьма обманывает. В этом суть Греции – здоровье, телесная красота и сила разума служат самоцелью, а истинная картина мироздания становится сокрытой, и в этом ослеплении ложными ценностями теряется связь с Творцом. Братья Йосефа подозревали, что за видимым совершенством кроются пороки. Они опасались изъяна совершенства: быть в отрыве от Творца. Все, что происходило с Йосефом с момента, когда он попал в руки братьев, было направлено на укрепление его связи с Творцом, имя Всевышнего постоянно на устах Йосефа. И при встрече с фараоном он говорит: «Не я – Б-г ответит во благо фараону» (Берешит, 41:16). Йосеф подтверждает, что дар – не от него, совершенство – не от него. Для Йосефа изгнание – это испытание качества упования на Всевышнего, мидат а-битахон, его личное исправление и исправление всех последующих поколений.

Согласно простому пониманию, одна из причин противостояния Йосефа и его братьев – в неправильной оценке поступков: они не судили друг о друге в лучшую сторону. Требование абсолютной праведности применимо лишь по отношению к себе, так следует судить свои поступки и мысли, но по отношению к другим людям необходимо искать оправдание. Йосеф и его братья оценивали поступки друг друга неверно.

Но посмотрим, что происходит в конце нашей недельной главы. Йосеф задерживает своих братьев, обвиняет их в шпионаже и говорит, что оставит одного из них в заложниках, остальные же отвезут купленный хлеб домой. И далее: «И вашего младшего брата доставьте ко мне, и оправдаются ваши слова, и не умрете вы. И сделали так» (Берешит, 42:20). Что значит «сделали так», ве-асу хен? Не раз в истории нашего народа евреям предъявлялся ультиматум выдачи одного из них. Так было и во время Катастрофы, когда нацисты требовали от руководителей гетто выдать им евреев для отправки в лагеря смерти. В Талмуде сказано, что в таком случае лучше всем погибнуть, чем выдать врагам одного-единственного еврея. И написано также, что если кто-то изъявляет готовность выступить добровольцем и спасти весь город ценой собственной жизни, он может это сделать, и это – величайшая заслуга. И вот Йосеф дает приказ выдать одного, остальных отпустить. В самом худшем из сценариев поведения братьев, они стали бы обвинять друг друга, искать виноватого в происходящем с ними, виноватого в продаже Йосефа. Но говорят наши мудрецы, что их спор шел совсем в другом ключе. Каждый из них чувствовал свою вину.

Существует два типа поведения, два подхода в жизни: когда человек всегда находит оправдания своим действиям, а вину за происходящее зло перекладывает на другого.

Есть и второй подход, когда человек думает хорошо о других, ищет оправдание их поступкам, но в отношении себя реализует полную меру суда, тщательно ищет мельчайшие недостатки и просчеты. Именно так показали себя братья Йосефа – каждый понимал, что именно он заслуживает того, чтобы остаться заложником в тюрьме на чужбине. «И они не знали, что понимает Йосеф, ибо толмач между ними. А он отстранился от них и заплакал» (Берешит, 42:23). Видеть добро в других и искать зло в самом себе – это то, как нам надо жить; то, что может изменить этот мир.

Как-то к одному раввину пришли двое – отец и сын, чтобы тот рассудил их. Дело в том, что они жили чрезвычайно бедно, у них было одно пальто на двоих. Была лютая польская зима, сыну нужно было каждый день ходить на работу, а отец ходил в синагогу. Отец настаивал на своем праве носить пальто, ведь он уже стар, он непременно заболеет – и ведь сын обязан проявлять почтение к отцу. А сын, со своей стороны, утверждал, что пальто должен носить он, ведь и ему нельзя болеть, это он кормит отца, и без него тот бы умер с голоду. Рав предложил им обратиться с этим вопросом в раввинский суд, но при этом они должны поменяться в своих претензиях друг к другу: сын должен настаивать на том, чтобы пальто носил отец, а отец – требовать обратного, чтобы пальто досталось сыну. Так они и сделали. Удивленные и растроганные члены раввинского суда на свои деньги купили второе пальто!

В этом вопросе проявилась большая мудрость того раввина и важный урок. Небесный суд действует по принципу мида кенегед мида, мера за меру. Всевышний будет строг к тем, кто строго судит других. Тот же, кто проявляет милосердие, удостоится милосердия к себе со стороны Творца.

В природе человека оправдывать свои собственные недостатки. Но Всевышний требует от нас такого отношения к ближнему! Негативные суждения порождают лашон а-ра и ненависть между сынами Израиля. Но милосердие к другим людям приводит к тому, что Творец мира вершит свой суд мерой милосердия, с пониманием и состраданием, как отец судит любимого своего сына.

Подготовила Р. Кудрина

[2-3] Как Йосеф исправил свой недостаток?

Рав Реувен Куклин

«И отвечал Йосеф Паро, говоря: не от меня (эта мудрость не принадлежит мне)…» (Берешит, 41:16)

По мнению наших мудрецов, Йосеф был наказан двумя дополнительными годами в тюрьме потому, что положился на виночерпия, говоря: «Если вспомнишь меня», то есть за то, что не уповал только на Творца. Как известно, цель любого наказания Всевышнего – чтобы человек выучил из него, каким образом исправить изъян. Если так, почему Йосеф после того, как разгадал сон фараона, сказал ему: «И ныне, да усмотрит фараон мужа рассудительного и мудрого и поставит его над землею Египетской», ведь это выглядит как старание, чтобы фараон вспомнил его к лучшему, и, следовательно, как недостаток в уповании на Творца.

Рав Элияу Деслер в книге «Михтав ми-Элияу» (4-ая часть) дает следующий ответ на этот вопрос. В действительности, Йосеф, находясь в тюрьме, серьезно задумывался о том, за что получил это наказание. Ему удалось постичь истинную глубину упования на Творца, которая требуется от человека. А именно – чтобы человек прояснил для себя, что у «причины» любого события, которое ему пошлет Творец, нет совершенно никакой самостоятельной силы, поскольку вся сила принадлежит только Ему, благословен Он. И доказательством этому может служить то, что Йосеф сказал, отвечая на просьбу Фараона разгадать его сон: «Не от меня». На первый взгляд, странно: почему Йосеф должен был полностью отрицать свою мудрость, ведь он мог сказать: «Да, я немного разбираюсь в этом, однако это не моя мудрость, а Всевышний дал ее мне» или что-то вроде этого. Вместо этого он говорит однозначно, что у него нет никаких сил и способностей разгадать сон. Ведь весьма возможно, из его ответа фараон поймет, что слух, который распространяют про Йосефа о его незаурядном умении разгадывать сны – ошибочный. И тогда Йосеф потеряет свою последнюю возможность освободиться из заключения.

Однако рав Деслер утверждает, что Йосеф не обращал на это никакого внимания, осознавая, что прежде всего ему необходимо перестать придавать важность материальным «причинам» в своем сердце и явно осознать, что все силы принадлежат только Б-гу. И в этом заключается основа упования на Творца. Из этого мы явно видим, насколько серьезно Йосеф преуспел в постижении за те два года, в течение которых он оставался в тюрьме. Только после того, как стала явной высокая ступень упования Йосефа, перестало быть проблемой «приложение усилий», то есть обращение к Фараону с советом: «И ныне, да усмотрит фараон мужа рассудительного…». Ведь на самом деле не само старание противоречит упованию, а ожидание, что именно это старание принесет плоды. Зная, что все от Всевышнего, проявить старание и при этом не рассчитывать на его немедленный эффект (что, конечно, непросто) – это и есть путь Торы.

[2-4] Понимание святого языка. Недельная глава Микец

Рав Нахум Шатхин

«И сказал фараон Йосефу: сон (חֲלוֹם) мне приснился, но истолковать его некому. А я слышал о тебе такое: ты слышишь сон, чтобы истолковать его» (Берешит, 41:15).

חזון (хазон) – это вид видения, находящийся на более низкой ступени, чем пророчество, потому что при получении хазона (видения) нужно гораздо значительнее задействовать воображение, для того чтобы полученное послание приобрело реальную картину.

חלום (халом) – сон. Сказано в трактате Брахот (55), что сон – это одна шестидесятая от пророчества, но несмотря на это, халом находится на еще более низкой ступени восприятия видений, чем хазон, потому что в нем подмешано гораздо больше неясности, чем в хазоне. И из-за этого гораздо сложнее понять халом и истолковать его.

Среди толкователей снов есть такие, кто расшифровывают их, основываясь на предположениях. В таких случаях погрешность велика, и лишь часть полученной информации раскрывается правильно. Однако Йосеф и Даниэль достигали очень высокой степени понимания, благодаря изобилию духа пророчества, и в точности раскрывали содержание всех получаемых снов без исключения. И не только часть сна, а полностью весь сон, как сказано у Йосефа: «…ты слышишь сон, чтоб истолковать его», а о Даниэле сказано: «… а Даниэль приобрел понимание любого видения (חָזוֹן) и любых снов (וחֲלֹמות)» (Даниэль, 1:17).

«И как он истолковал нам, так и сбылось …» (Берешит, 41:13).

В трактате Брахот говорится, что есть сны, представляющие собой намек на волю Небес, и их нельзя изменить, а только принять. Но есть сны, которые идут за устами, т. е. в соответствии с тем, как их истолковывают. На это намекает нам стих из нашей главы. Но почему Йосеф растолковал в хорошую сторону только сон виночерпия? Сказал Йосеф: «Ты сообщил мне радостную весть, поэтому и я сообщу тебе радостную вещь». И какую радостную весть увидел Йосеф во сне виночерпия? Сказал раби Йеошуа: виноградная лоза, что во сне виночерпия – это Тора, три ответвления – это Аарон, Моше и Мирьям, распустившиеся почки – это Санедрин, виноградные гроздья – это праведники в каждом поколении. Раби Элиэзер а-Модаи предлагает свой вариант: лоза – это Иерусалим, три ответвления – это Храм, царь и первосвященник, завязь – подрастающее поколение коэнов, виноградные гроздья – это возлияния из вина (Хулин, 92а).

Но тогда почему Йосеф говорит фараону, что только Б-г даст ответ?

Фараон видит в Йосефе человека, обладающего способностью истолковать сон в ту или иную сторону, и, разумеется, желает получить положительный результат. На что Йосеф отвечает, что в данной ситуации он не может направить сон в желательное русло, а может только раскрыть содержание послания. Почему? Потому что это царский сон. Написано в Мишлей (21:1): «…сердце царя в руках Всевышнего». Устроено это так, потому что любой царь имеет власть над жизнями миллионов людей, и если не контролировать его желания, то могут быть тяжелые последствия. Поэтому и ответил Йосеф фараону: «… это не мое; Б-г даст ответ во благо Паро». То есть, я не могу вмешаться, а могу только дать объяснение, ибо это царский сон, а он – в руках Всевышнего.

[2-5] Светильник Зехарии. Афтара недельной главы Микец

[3] ХАНУКА

[3-1] Ханука – благодарение

[3-2] Любовь к Творцу и Ханука

[3-3] Чудеса и свеча

[3-4] Ханукальные свечи и спор Шамая и Илеля

[3-5] Шимон и Леви. Ханукальный аспект

[4] ЕВРЕЙСКОЕ МИРОВОЗЗРЕНИЕ

[4-1] Томер Двора. Глава вторая. Кетер

Рав Моше Кордоверо

Кротость – ענוה (продолжение)

[Атрибут Кетер считает себя ничем по отношению к Создателю, благодаря этому получает от него поток жизненной силы и передает ее всем мирам. Точно так же человек, который превращается в ничто в смысле полного пренебрежения своими желаниями для  выполнения воли Творца, удостаивается дать другим.

Для того чтобы достичь качества кротости, требуется постоянная работа над собой. Человек должен работать над ним всю свою жизнь, ибо это самое главное из всех положительных качеств, и духовное величие человека всецело зависит от этого: чем более человек скромен, тем более велик.

Рамхаль в книге «Месилат Йешарим» пишет, что человек обязан постоянно анализировать свои поступки и не сдаваться на волю привычки. Только постоянная самооценка и непрерывный контроль над своими поступками обеспечивает человеку возможность духовного роста. Хазон Иш в книге «Эмуна ве-Битахон» пишет, что свобода выбора, которой обладает человек, сводится к двум возможностям: анализировать и контролировать свои поступки, то есть, выбрать добро, или жить бездумно, по привычке, в соответствии с тем, что в него заложено природой, то есть, выбрать зло. Человек, который не осуществляет сознательный контроль своего поведения, может прийти только к усугублению дурных качеств и к разрушению личности. А человек, который заглушает зов желаний и следует голосу доброго начала (совести), приходит к самосовершенствованию и духовному подъему.

Виленский Гаон (комментарий к книге Мишлей, 4:13) пишет: «Человек живет для того, чтобы ломать в себе те дурные качества, сломать которые ему пока не удалось. Поэтому нужно постоянно пересиливать себя – ведь если он не будет этого делать, зачем ему жизнь?»

Здесь автор объясняет, какие конкретные действия человек должен совершить, чтобы изменить себя и приобрести качество кротости.]

Я нашел средство, с помощью которого человеку стоит приучать себя к этим вещам понемногу. Возможно, что так он исцелится от болезни гордыни и войдет во врата кротости. Это «лекарство» состоит из трех «веществ»:

[Избавиться от естественной склонности можно, изменив свои практические, внешние действия. Поведение постепенно влияет и на внутреннюю духовную структуру человека. Поэтому если человек будет постоянно избегать любых почестей и вообще уважительного отношения к себе, то сможет постепенно воспитать в себе качество кротости. И об этом пишет Рамхаль в книге «Месилат Йешарим» (гл. 23): из-за того, что естественная склонность человеческого сердца – возноситься и гордиться собой, человеку очень трудно полностью искоренить это естественное качество. Единственный способ добиться этого – посредством внешних действий.

С другой стороны, если человек привыкнет к почету, в конечном итоге он уже не сможет избавиться от гордыни.

А что касается изучающих Тору, их почет зависит не от красивой одежды и т. п., а от самого погружения в Тору. Более того, рав Хаим из Воложина написал в книге «Руах Хаим» (4:1), что человеку, которому постоянно оказывают почести, чрезвычайно трудно поднять свой духовный уровень и добиться успеха в изучении Торы. А тот, кому оказывают почет против его воли, должен приучить себя к мысли, что на самом деле у него нет никаких особых заслуг. Он должен подавить в себе всякую радость по поводу оказываемого ему почета, и стараться уважать каждого и учиться у него, как сказали мудрецы: «Кто умен? Тот, кто учится у каждого человека».]

Во-первых, приучать себя избегать славы, насколько это возможно. Ведь если он позволит людям почитать себя, это научит его гордыне и привьет ему постоянное стремление к почестям, от которого очень трудно будет излечиться.

[Так же как кротость (ענוה) – основа всех положительных качеств, гордость является причиной развития всех дурных качеств и черт характера. Поэтому самый первый шаг в приобретении хороших качеств – это избавиться от гордости.

Рамбан писал об этом в письме сыну: «Ты можешь постоянно вести себя скромно и никогда не отходить от скромного поведения. Всегда говори спокойно, и пусть голова твоя всегда будет склонена, и пусть глаза твои смотрят в землю, а сердце – в Небеса. Не смотри в лицо человеку, с которым говоришь, и считай каждого человека лучше себя. И если он мудр или богат, ты должен оказать ему почет. А если ли ты богаче или мудрее его, думай в сердце своем, что у тебя больше грехов, чему у него, а у него больше заслуг. Ведь даже если <вы оба согрешили>, то ты согрешил намеренно, а он – неумышленно». И писал Рав Исраэль Салантер («Ор Исраэль», 30): «Работу по улучшению душевных качеств человек может проделать только по отношению к себе самому. А что касается других, он должен вести себя прямо противоположным образом. Сам человек должен всеми силами избегать почестей, как сказали мудрецы: «почет сживает человека со света». А что касается других людей, мудрецы сказали: «Кто уважаем? Тот, кто оказывает почет другому». И все это можно выучить из атрибута Кетер. Сам он считает себя ничем и избегает чести, а другим отдает все то, что обеспечивает их существование.

Написано в трактате Нида (30б): «Душу ребенка перед рождением заставляют поклясться: будь праведником, и не будь злодеем, и даже если весь мир говорит тебе, что ты праведник, будь грешником в глазах своих».]

Во-вторых, приучать себя обращать внимание на свои недостатки, и думать: «хотя люди не знают о моих недостатках – что мне с этого, разве я сам не знаю, что я презрен в том-то и том-то – <я страдаю> невежеством, слабостью, едой и испражнением, и т. п.», [И хотя в этом отношении люди не отличаются друг от друга, человек не был создан таким образом с самого начала. Рамбан пишет (комментарий к Торе, Берешит, 2:17), что плоды райского сада полностью растворялись в теле Адама, и у того не было нужды избавляться от отходов, так же как ман растворялся в теле евреев во времена странствий по Синайской пустыне. Поэтому факт выделения экскрементов  человеческим телом показывает, что в результате греха все в этом мире является смесью хорошего и плохого, добра и зла.

Человек должен думать: какой смысл наслаждаться яствами, ведь через несколько часов в любом случае они превратятся в отходы.] пока человек не станет презрен и отвратителен сам себе.

[Весь мир – это смесь добра и зла, но в человеке зла больше, чем во всех остальных частях творения.

Рабейну Йона пишет в книге «Шаарей Тшува» (1:23): «Познавший Всевышнего осознает, насколько ничтожен и никчемен, насколько утратил свое значение тот, кто преступил Его волю». Рав Айзик Шер («Лекет Сихот Мусар», 2) объясняет, что в мыслях человек должен дойти до предельной кротости, быть приниженным и покорным. Но в практических действиях следует выбрать средний путь: не следует вести себя приниженно, публично позориться, носить лохмотья и т. п. Только человек, который очень сильно подвержен гордости, может прибегать к самоунижению и публично позориться, так написано у Рамбама.

Рамхаль в книге «Месилат Йешарим» пишет: «Нужно постоянно помнить о слабости человеческого разума, его склонности к ошибкам и к самообману. Он всегда ближе к ошибке, чем к истинному знанию. И основная причина, мешающая человеку приобрести качество кротости – это глупость и недостаток истинного знания, ибо, чем человек глупее, тем больше он гордится собой».

И еще пишет Рамхаль: «На каком бы уровне ни находился человек, не может быть, чтобы у него не было множества недостатков – или в его природе, или в происхождении, или в семье, или из-за того, что с ним приключилось в прошлом. Ибо “нет на земле праведника, который бы делал хорошие дела и не совершил грех”. И все эти недостатки совершенно не дают человеку возможности возгордиться, даже если он обладает множеством достоинств. Ибо его недостатки затмевают его достоинства.

Пусть задумается о чередовании времен и изменениях, которые постигают человека – ведь богатый может легко стать бедным, правитель – рабом, а уважаемый – презренным. И если любой может с такой легкостью, за один день, вернуться в столь жалкое состояние, как же он будет гордиться своим статусом, в котором не может быть уверен? Сколько видов болезни могут неожиданно настичь человека, … сколько несчастий, не дай Б-г, которые заставят его идти обивать пороги людей, с которыми он совсем недавно не желал даже здороваться, и молить их о спасении! Ведь мы ежедневно становимся свидетелями подобных происшествий. Этого достаточно, чтобы избавить сердце человека от гордости и вселить в него смирение и кротость».]

В-третьих, постоянно думать о своих грехах и желать очищения, взыскания и <искупающих грех> страданий, и говорить: «самые лучшие в мире страдания – это такие, что не будут отвлекать меня от служения Творцу». И в этом смысле нет страданий лучше, чем когда его позорят, срамят и поносят. Ведь от этого он не лишается сил и не болеет; и не страдает от недостатка пищи, и ни он, ни его дети не лишаются жизни. Поэтому человек должен в буквальном смысле слова желать подобных страданий, и говорить: «Зачем мне поститься и истязать себя мешковиной и избиениями, ослабляющими мои силы, предназначенные для служения Всевышнему?! Разве я могу собственными руками уменьшать свою силу? Пусть лучше моим истязанием будет унижение и позор перед людьми – ведь это не ослабит меня». И тогда он будет рад постигающим его унижениям, и даже будет желать их.

[Рамбам писал («Яд а-Хазака», законы раскаяния 7:8): «Покаянные должны быть в высшей степени униженны и скромны. И если начнут глупцы срамить их, напоминая им о грехах их прошлого… те не должны реагировать на насмешки. Пусть безмолвно выслушивают оскорбления и знают, что перенесенный ими позор засчитывается им в заслугу».]

И пусть человек лечит себе сердце с помощью этих трех «лекарств» и пусть учится этому всю жизнь.

[При прочтении этого отрывка возникает вопрос: почему дети иногда умирают, не достигнув совершеннолетия? Ведь у них еще нет греха! Автор книги «Шомер Эмуним а-Кадмон» рав Йосеф Играс пишет (2 дискуссия): «Если Всевышний дает человеку детей, которые потом умирают, это от жалости Его. Так как это души, которые должны уйти из мира в раннем возрасте по множеству причин, связанных с их инкарнациями (т. е. перевоплощениями в другом теле). И их смерть искупает грехи отца и матери. Ибо смерть одного из детей – это великое горе, хуже смерти, и она искупает грех как сама смерть».]

Редакция «Беерот Ицхак» выражает признательность раву Цви Вассерману и издательству Швут Ами за право пользоваться переводом книги «Томер Двора». Примечания редактора основаны на книге рава Аарона Довида Гольдберга «Ве-алахта би-Драхав» и на книге рава Бен-Циона Эпштейна «Акдамот у-Шеарим». Подготовил рав Б. Набутовский.

[4-2] Законы изучения Торы

Рав Гершон Эдельштейн

В заповеди изучения Торы есть две части: первая – заниматься Торой, а вторая – знать ее. Виленский Гаон, как известно, говорил, что мог бы всю жизнь изучать одну мишну, и ему никогда это не надоело бы из-за большого удовольствия, которое приносило ему изучение Торы. Но есть также и заповедь знать Тору. Мудрецы говорили (Кидушин, 30а): «”И заучи их” – чтобы слова Торы были у тебя на устах, так, что, если человек спросит тебя о чем-либо, ты не будешь запинаться, а сразу же скажешь ему». Про Тору сказано, что «длиннее земли мера ее», и нужно знать ее всю. Значит, кроме обязанности заниматься Торой, нужно еще делать это так, чтобы занятие привело к успеху и познаниям в ней. Поразмыслим о том, каковы пути, ведущие к этому.

В Пиркей Авот (гл. 6) мудрецы перечислили сорок восемь средств, помогающих овладеть Торой. Мы остановимся на трех из них: шимуш хахамим (буквально: «обслуживание мудрецов») – это включает в себя максимальный контакт с ними, что позволяет научиться жить по Торе и постигать сложные и противоречивые места в ней; дибук хаверим (близкая связь людей, объединенных изучением Торы) и пильпуль талмидим – обсуждать с учениками, вникая в ход их мыслей. Эти идеи упомянуты также в Гемаре (Макот, 10а): «Сказал Раби: многому я научился у моих учителей, от товарищей по учебе – еще больше, а от учеников – больше всего». Требуется объяснение, как можно выучить от товарищей по учебе и учеников больше, чем от учителей.

Дело в том, что знания и вправду получают от учителей, но благодаря товарищам и ученикам достигают понимания и большей ясности. Когда вместе с товарищем повторяют то, что слышали от учителя, идеи проясняются полнее. А обсуждение предмета с учениками добавляет ясности самому раву. Ведь когда он говорит ученику алаху, тот находит противоречие в другом месте или не понимает логику, которая кажется ему противоречащей буквальному смыслу текста. Тогда учителю приходится повторять и объяснять, пока тот не поймет эту логику. Благодаря этому вся тема проясняется и для него самого.

Был случай с одним гаоном, которого попросили преподавать Гемару детям одиннадцати и двенадцати лет. Он пошел с вопросом к Хазон Ишу, и тот сказал, что ему стоит их обучать, поскольку есть много простых вещей, на которых он не останавливается, когда учится сам. А когда станет преподавать детям, они начнут спрашивать и об этих простых вещах, о которых сам он не думал. Ему придется отвечать и объяснять им, и благодаря этому он получит дополнительное понимание и ясность в изучаемом материале.

Даже при учебе в хавруте (паре) каждый может достичь успеха по принципу «от учеников – больше всего». В жизни бывает так, что приходится учиться в паре с теми, кто обладает меньшими способностями. Им нужно объяснять, как ученикам. Благодаря этому объясняющий и сам получает большую пользу. У каждого человека это зависит от его натуры. Мы уже упоминали, что сказанное в Пиркей Авот (4:15): «Будь хвостом львов и не будь головой лисиц» – это качество благочестия для людей, находящихся на высоком уровне [которые в состоянии быть хвостом львов]. Но иногда пользу извлекают как раз из того, что становятся «головой лисиц». Благодаря этому можно научиться от своих учеников больше, чем от всех остальных.

Я помню, в ешиве был ученик, который по натуре был способен учиться только с теми, кто слабее него. Но сам он этого не знал, и учился с отличниками и наиболее талантливыми. Он чувствовал, что учеба ему не дается, и в итоге ушел на какой-то период в другую ешиву, более низкого уровня. Там он весьма преуспел, а потом, вернувшись в нашу ешиву, почувствовал себя нехорошо. Он пришел ко мне, и я посоветовал ему учиться в паре только с теми, кто слабее него. Он так и поступил, и действительно достиг большого успеха.

Нужно знать этот принцип учебы с хаврутой (напарником) – не искать непременно тех, кто обладает большими талантами. Часто пользу получают как раз от более слабых. Впрочем, есть и такие, кто способен учиться с более одаренными товарищами. Им хватает терпения выслушивать то, что объясняет другой. У каждого это зависит от его натуры.

Как бы то ни было, основная польза, которую получают от товарищей и учеников, связана с дополнительным пониманием. Когда в паре повторяют то, что слышали от учителя, достигают большей ясности. Для памяти это тоже полезно. Поэтому очень важно каждый день повторять уроки, услышанные в ешиве. Даже если это занимает время, стоит вкладывать в это силы, потому что повторение добавляет качество пониманию. Если хотят успевать изучать другие вещи и продвигаться также и в количестве, можно найти для этого другое время, и делать это не в ущерб повторению уроков.

В ешивах есть много взрослых учащихся, которые слушают ежедневный урок, поскольку от этого они получают большую пользу. Не надо опасаться, что потом они не смогут учиться сами. Именно с помощью уроков, где много информации в правильном понимании, они учатся учиться, и в итоге могут стать преподавателями Торы. Известно, что именно те, кто слушали уроки, более востребованы в качестве преподавателей, так как у них есть много знаний и правильное понимание. Они могут обучать других согласно тому пути, который они усвоили от своих учителей.

Поэтому важно повторять уроки в ешиве, и также перед уроком готовить Гемару, Раши и Тосафот. Благодаря этому можно понять урок ясно и получить удовольствие от него, а заодно увидеть, как урок добавляет ясности в изучаемую тему. На это можно обратить внимание, только если готовить материал предварительно.

Что же касается способа подготовки к уроку, есть проверенный и испытанный совет, который также хорошо помогает во всем, что учат. В первый раз не задерживаться слишком долго, потому что многие вещи, непонятные вначале, с легкостью прояснятся при повторении. Лучше сначала изучить по-простому, а на следующий день повторить еще раз. Тогда будет легче понять детали, которые остались неясными с первого раза.

Был случай с двумя юношами, которые учились вместе на втором седере. Они подходили ко мне с вопросами, и я не всегда мог ответить им. Я говорил им возвращаться на следующий день снова, и тогда они увидят, как изучаемый предмет проясняется. Они так и делали, и действительно видели, что все, что не понимали, прояснялось для них при повторении. Они решили поступать так постоянно – к каждому разделу, который они изучали, возвращались повторно на следующий день. Так они самостоятельно поняли все, что вызывало затруднение.

Много времени они не приходили с вопросами. В один прекрасный день они подошли ко мне и попросили объяснить сказанное рабейну Нисимом в трактате Недарим. Я удивился: ведь они уже привыкли учить все по два раза. Что же случилось, что они вдруг пришли с вопросом? Они сказали, что эту тему уже проучили дважды, но она все еще непонятна. Я взглянул и увидел, что и сам не понимаю. Тогда я сказал им, чтобы завтра попробовали вернуться к этому месту в третий раз и посмотрели, станет ли оно яснее. Они так и сделали и на следующий день сказали, что все прояснилось. Поскольку этот раздел был гораздо запутаннее, чем обычно, проучить его два раза было недостаточно. Понадобилось третье повторение, чтобы все детали прояснились.

То же самое происходит, когда готовят тему перед уроком: следует готовиться по ней, по меньшей мере, два раза в течение двух отдельных дней. Благодаря этому предмет прояснится лучше. Каждое повторение вносит вклад в качество понимания.

В последние годы мы успеваем на уроках не так уж много. Я помню прежние годы, когда в ешиве изучали лист в день, и это было нерушимым законом. Рав из Поневежа следил за тем, чтобы не отставали от этого темпа. Но он умер в 5729 (1969) году, и начался спад, и сегодня мы успеваем только половину страницы в день. Это мало в сравнении с тем, что успевали пройти в нашей и в других ешивах в прежние годы. В Воложинской ешиве у наших учителей рава Хаима Соловейчика и рава Нафтали Цви Йеуды Берлина (Нецива) за ежедневный урок успевали пройти лист. Они проходили по порядку весь Талмуд, проводя шесть уроков в неделю – три урока давал Нецив, три урока – рав Хаим. Все, что Нецив сказал на своих уроках, было издано в его книге «Меромей Саде». Некто рассказывал мне, что учился в Барановичах у гаона рава Элханана Вассермана, и там на уроках успевали пройти лист в день. Краткие заметки, изданные в книгах «Ковец Шиурим», взяты из того, что рав Элханан говорил на ежедневных уроках. А то, чему там дается длинное объяснение, – это из обобщающих уроков (шиурим клалиим). Мой дед, автор книги «Хидушей Бен Арье», в возрасте тринадцати лет установил себе учебу в паре, и они проходили каждый день семь листов, намереваясь вместе закончить весь Талмуд. Но через полгода его товарищ заболел и не мог продолжать учиться дальше. Тогда мой дедушка продолжил учиться один, и сам завершил весь Талмуд. В течение жизни он еще много раз повторял его целиком, но говорил, что основное знание он приобрел из того, что выучил в тот период. Это было «учение детства».

Перевод – рав Б. Ариэли

[5] НАШИ ВЕЛИКИЕ МУДРЕЦЫ

[5-1] «Кто за Б-га – ко мне!» История жизни рава Шимшона Рафаэля Гирша

Рабанит Хава Крускаль

Редакция «Беерот Ицхак» благодарит правнучку рава Шимшона Рафаэля Гирша рабанит Хаву Крускаль за право переводить ее книгу на русский язык и неоценимую материальную поддержку. Все права на данный материал защищены! Редакция «Беерот Ицхак» не дает права на перепечатку либо копирование данного материала в любой форме, кроме как с разрешения рабанит Хавы Крускаль. Данная книга основана на реальных исторических фактах и написана в оригинальной форме ради удобства восприятия материала читателем.

Глава 18. Верен своему обещанию

Евреи Никольсбурга и всей Моравии были потрясены. Никто не хотел верить слухам, передававшимся из уст в уста, и ставших громом среди ясного неба: главный раввин Моравии, рав Шимшон Рафаэль Гирш сообщил властям, что собирается оставить Никольсбург, и просит назначить на его место другого раввина. Более того! В пятидесяти с лишним общинах Моравии состояло более пятидесяти тысяч человек. И рав Гирш решил оставить управление такой «империей» ради крошечной общины Франкфурта, насчитывавшей едва ли сотню евреев!

– Как такое может быть? – спрашивали люди друг друга, – что заставляет необыкновенного, возвышенного человека отказаться от высокого и ответственного поста, переехать в маленькую общину в городе, где большинство евреев уже далеки от иудаизма и относят себя к реформистам?

Кто же оказал влияние на решение рава Гирша? Его друг юности, рав Гершон Йеошофат, товарищ по комнате и учебной скамье в ешиве рава Этлингера в Маннгейме. Он обратился к раву Гиршу в адаре 5611 (1851) года. В своем письме рав Гершон просил рава Гирша принять на себя важную миссию: встать во главе маленькой общины Франкфурта. Рав Йеошофат описывал в своем письме эту новую общину, основанную на прочном фундаменте прежней, великой общины Франкфурта, от которой из-за радикальных изменений последних лет практически ничего не осталось: она была почти целиком захвачена реформистами. В письме рав Йеошофат сообщал своему другу, что он лично знает членов общины, и что их цель – вернуть франкфуртской общине ее былое великолепие, несмотря на полное разрушение еврейской жизни в городе.

Рав Йеошофат правильно оценил, что именно рав Гирш – человек, который лучше всего подходит на должность раввина в этой святой общине. Он понимал, что именно во Франкфурте будут востребованы качества рава Гирша, как то – прямота и мужество, а также вдохновенное служение Творцу и святой Торе. Такой человек найдет во Франкфурте плодородное поле для деятельности, и, хотя пост раввина Моравии считался одним из самых важных, рав Йеошофат был уверен, что во Франкфурте рав Гирш сможет развернуть активную деятельность, и новая должность подойдет ему больше.

Рав Гирш ответил согласием на предложение своего друга. Его очень впечатлила решимость обратившихся к нему евреев отстроить новую общину на обломках старой, разрушенной реформистами, и впервые он увидел, что перед ним открывается возможность исполнить то, что он считал своим настоящим жизненным предназначением.

Пораженные руководители еврейства Моравии послали к раву Гиршу почтенную делегацию из сорока девяти раввинов и уважаемых представителей всех общин. Те предстали перед равом, надеясь уговорить его отказаться от своего решения.

– Мы знаем и ценим, сколько сил Вы, рав, вкладываете, чтобы объединить все общины в одну крепкую и цельную организацию, – начал один из членов делегации.

– Мы все поможем в этом и примем Ваше решение, – продолжил другой.

– Мы принимаем все установления, которые Вы изложили в письме к нашим общинам по поводу святости синагог, и с этого момента будем вести себя в соответствии со всеми правилами, которые Вы указали, – добавил еще один представитель.

Рав Гирш внимательно выслушал их, кивнул, но ничего не ответил.

– Уважаемый рав! – нарушил тишину голос господина Гирша Колиша, главы общины Никольсбурга, – я обязуюсь дать каждому из Ваших восьмерых детей приданое в десять тысяч крон, если Вы согласитесь заново обдумать Ваше решение, и остаться на посту главного раввина Моравии…

Рав Гирш тихо улыбнулся: неужели они не понимают, что денежные интересы никогда не являлись для него решающим фактором в принятии решений? Однако он продолжал молчать, погруженный в свои мысли.

– А что касается бейт-мидраша для подготовки раввинов и преподавателей Торы, о котором рав не раз говорил, мы приложим все усилия, чтобы создать такое учебное заведение, – попытался привести следующий убедительный довод один из представителей.

Рав Гирш встал. Взволнованные слова членов делегации тронули его, но он хорошо помнил, сколько разочарований уже испытал, когда его проекты натыкались на непонимание и сопротивление. С другой стороны, создание той маленькой общины во Франкфурте было для него самым радостным событием, которое произошло в еврейском народе за последние несколько десятков лет, поскольку он видел свою жизненную цель в построении преданной Творцу общины, несмотря на противодействие реформистов

– Я очень благодарен всем за ваши теплые слова, – ответил он членам делегации, – но вы должны знать, что я уже дал согласие франкфуртской общине. Я могу отменить его лишь в том случае, если во Франкфурте согласятся освободить меня от моего слова.

Гирш Колиш, исполненный надежды, поехал во Франкфурт, чтобы постараться убедить их отпустить рава Гирша. «Я прошу вас от имени более чем пятидесяти тысяч еврейских душ», – сказал он.

Однако ответ членов франкфуртской общины был решительным и бесповоротным: «Мы ни в коем случае не можем уступить! Для нас это вопрос жизни и смерти – для всего, что нам дорого и свято! Невозможно найти другого человека, который в силах взять на себя руководство нашей общиной и вернуть ей утраченное великолепие!»

Так было принято окончательное решение, и 20 элуля 5611 (1851) года рав Гирш вступил в свою новую должность – пост раввина общины «Кааль Эдат Йешурун» во Франкфурте.

Как сказано в Гемаре, «человека ведут по тому пути, по которому он желает идти».

Перевод – Л. Г. Шухман

[5-2] Рав Яаков Йехезкияу Гринвальд из Папо

Рав Шломо Лоренц

Душевные качества

Никто никогда не видел, чтобы наш учитель гневался или обижался на кого-нибудь. Если ему казалось, что его охватывает гнев или обида, даже если никто из присутствующих не замечал этого, – сразу же шел окунуться в микве. Он рассказывал об одном из известных праведников, что у него была коробка табака; он никогда его не нюхал, но часто бывало, что он открывал и закрывал эту коробку. Когда его спросили об этом, он ответил, что, когда он сталкивается с чем-то способным пробудить в нем гнев, он открывает коробку, «вкладывает» в нее это дело и закрывает его в ней на какое-то время, пока не успокоится. После чего открывает коробку вновь и пристально вглядывается в то дело – стоит ли из-за него впадать в гнев…

Однажды один из учеников, желая услужить адмору, с почтением открыл перед ним дверь, но при этом, из-за неосторожности и невнимательности того ученика, пальцы адмора оказались прищемленными дверью у боковой стойки так сильно, что из них пошла кровь. А он, несмотря на боль, обратился к нему с улыбкой и сказал: «Вот видите – я был недостоин такой чести!» А после этого, когда тот ученик пришел просить прощения, сказал ему: «Ну, и что Вы мне сделали? Ведь сказали наши мудрецы: “Не поранит человек палец внизу, если не объявят об этом Наверху” (Хулин, 7б); таким образом, через Вас произошло так, что обо мне говорили Наверху. И потому Вы – молодец!»

Когда в учебном зале оказывался гость, адмор спрашивал его, ел ли он уже. Если гость отвечал, что нет – звал его к себе домой, на завтрак или на обед.

Рассказывает его сын и наследник, рав Йосеф: «Однажды я находился там во время обеда. Отец увидел, что ему дали лучшую порцию, чем гостю, – и поменял тарелки».

У нашего учителя было исключительное самообладание.

Он страдал от тяжелой кожной болезни. Иногда рука его тянулась почесать больное место – но он всегда возвращал уже поднятую руку назад, считая, что нельзя чесаться на людях во время своего урока. Еще я обратил внимание, что иногда за едой он не доносил ложку с едой до рта и опускал ее – насколько я понял, желая проявить сдержанность в еде.

Случилось однажды, что из-за сильных страданий он упал в обморок во время своего урока – прямо на пол. После того, как на него стали лить воду, и он пришел в сознание – поднялся, попросил воды, чтобы сделать омовение рук, и продолжил свой урок, будто ничего не случилось.

А однажды, в то время как он давал урок в ешиве в Уняде, вдруг послышался звон разбиваемых окон: студенты-антисемиты начали еврейский погром. Погром этот вылился в грабеж и разбой, и завершился сожжением свитков Торы и кровопролитием, но наш учитель не сдвинулся с места и продолжал свой урок без всякого страха, как будто ничего не случилось.

Врачи предупредили его, что он должен уменьшить свою огромную нагрузку и на какое-то время сократить количество уроков, которых он давал очень много, и тогда будет шанс, что они смогут вылечить его или, по крайней мере, улучшить его состояние. Адмор не согласился уменьшить количество уроков, которые он давал учащимся ешивы, и сказал, что не хочет излечиться посредством какого бы то ни было уменьшения своей Торы. Врачи опять стали просить его – чтобы он уступил хотя бы с микве, поскольку, по их мнению, окунания приносили прямой вред при его болезни. Адмор ответил так: «Я не могу уступить в том, что касается чистоты и святости, которые дает мне микве». Когда его болезнь обострилась, врачи опять стали просить, чтобы он давал меньше уроков в ешиве; они настаивали, что в небольшом учебном зале, в котором собиралось так много учеников, воздух недостаточно чист для такого больного, как он. Однако адмор ответил: «В учебном зале ешивы, хотя в нем и душно, я чувствую себя лучше, чем на чистом воздухе снаружи», – и возлагал свое упование на Всевышнего.

Перевод – рав П. Перлов

[6] ЕВРЕЙСКИЙ ЗАКОН (АЛАХА)

[6-1] Законы Шаббата в кратком изложении

Рав Яаков Позен

Глава 17. Шеия (оставление), хазара (возвращение), атмана (укутывание) и умывание в Шаббат

Шеия (оставление)

1. Источник запрета

Обычно разрешается начинать выполнение мелахи перед Шаббатом, даже если она сама завершится в Шаббат. Но в мелахе варки устрожили и запретили ставить на плиту (огонь) не сваренную еще пищу с тем, чтобы она сама доварилась в Шаббат. Причина этого – в опасении, что подобное действие приведет к совершению в Шаббат самой мелахи. Опасались, что, обнаружив во время еды (или перед едой) вечером в Шаббат, что пища еще не готова, забудут и (максимально) увеличат огонь для ускорения варки, нарушив, таким образом, сразу и запрет зажигания огня, и запрет варки. Так как гзера была введена из-за опасности прибавления огня, не все ситуации подпадают под ее действие: только в случае, когда подобная опасность существует, эта гзера запрещает ставить на огонь еще до начала Шаббата кастрюлю с недоваренной едой, и см. ниже.

2. Плита груфа и ктума, печь (духовка) с закрытой дверцей

Поэтому разрешается оставлять кастрюлю с недоваренной пищей на плите, которая груфа или ктума. Груфа – очищенная от углей, в которой остался только жар огня; ктума – когда огонь немного уменьшен за счет того, что засыпали угли золой и тем самым показали еще до начала Шаббата, что огонь (угли) уже не нужен. После такого действия мудрецы уже не опасались, что кто-нибудь станет ворошить угли в Шаббат, и разрешили ставить на такую плиту даже кастрюлю с недоваренной едой. Таков же закон и относительно печи (духовки), если замазали (закрыли) дверцу печи глиной таким образом, что нельзя добраться до огня. В таком случае нет опасности, что разворошат угли, и разрешается поставить внутрь печи кастрюлю с недоваренной пищей. И идет речь не только о плите или печи, которые были во времена Гемары. Но таковы же и законы обращения с любым огнем, на котором готовят, и который можно регулировать в Шаббат, и, соответственно, действует приведенная выше гзера на «оставление», запрещающая оставлять на таком огне недоваренную пищу. Но любой подобный огонь можно подготовить как плиту, которая груфа или ктума, чтобы можно было ставить на него недоваренную еду. Это касается и газовых или электрических плит, которыми мы пользуемся: если в них можно увеличить жар в Шаббат, запрещается ставить на них еще до начала Шаббата кастрюлю с недоваренной едой без того, чтобы сделать исправление, подобное исправлению груфа и ктума в плите времен Гемары или замазать дверцы печи, см. ниже.

3. Современные плиты

Согласно описанному выше, в современных электрических и газовых плитах, используемых в наших странах, принято накрывать плиту на Шаббат металлическим или асбестовым листом, что подобно покрыванию огня во времена Гемары, то есть вышеописанной плите, где огонь (угли) покрыты золой (ктума). Разумеется, что разрешают использовать только такой лист, которым не покрывают огонь в будни; в противном случае не будет никакого знака, что нельзя поправлять огонь, то есть увеличить огонь в Шаббат. Ведь когда и в будни ставят кастрюли на тот же лист, не заметно никакой разницы между буднями и Шаббатом. Все же можно накрыть этот лист сверху металлической фольгой (некоторые устрожают, и считают, что не помогает никакое покрытие). Некоторые добавляют к этому, что необходимо накрыть и ручки, регулирующие величину огня (но представляется маловероятным разрешить пользование плитой при накрытии только ручек).

Если завязать вышеупомянутые ручки или приклеить к ним что-либо, это не даст возможности увеличить силу огня или электрического тока без того, чтобы порвать этот предмет. Тогда, вероятно, можно разрешить пользование плитой в Шаббат и без покрытия огня, поскольку это подобно замазанной дверце печи, как описано в п.2, но данный вопрос требует более серьезного исследования.

4. Современные печи (духовки)

В современных газовых или электрических духовках, открывающихся сбоку, или в грилях, в которых прикрыть огонь невозможно, есть единственная возможность: завязать ручки или наклеить что-либо на них или на дверцу, как было описано в предыдущем пункте, подобно замазыванию дверцы печи, упомянутому выше в п. 2. В печах, где огонь увеличивается и уменьшается посредством термостата, необходимо быть очень осторожным, чтобы открытие или закрытие дверцы не привело к их зажиганию или погашению. Пользование печами, в которых невозможно регулировать огонь, вероятно, можно разрешить и без каких-либо специальных действий. Ведь раз никак невозможно увеличить огонь, нет места и для гзеры.

5. К какой еде относится запрет «оставления»

Несмотря на то, что есть мнение, что только полностью сваренную еду можно оставлять на плите, которая не груфа и не ктума, это мнение не стало довлеющим в алахе. Мы считаем, что эта гзера относится только к еде, которая не достигли уровня готовности маахаль Бен Друсай (то есть половины или трети готовности, см. выше, гл. 15, п. 2 – и мы следуем устрожающему мнению, т.е. в данном случае необходимо, чтобы еда была сварена наполовину). Но если пища достигла этого уровня готовности, разрешается оставить ее на плите, которая не груфа и не ктума. Что касается воды, то даже этого не требуется: достаточно, чтобы она достигла температуры яд соледет бо. Все же, по возможности, желательно действовать разрешенным по всем мнениям образом, и, если нужно поставить еду на плиту, не покрытую согласно вышеприведенным законам, то еда должна быть уже полностью сварена. (Видимо, по этой причине многие всегда накрывают плиту, даже если еда достигла готовности маахаль Бен Друсай).

6. Совершенно сырая пища

Так как причина гзеры на «оставление» в опасении, что, обнаружив вечером в Шаббат перед трапезой недоваренную еду, станут ворошить угли для ускорения варки, чтобы еда поспела к трапезе, гзера касается только еды, предназначенной для вечерней трапезы (или, по крайней мере, пригодной для нее). Но к еде, которую ставят на плиту, чтобы она была готова только к утренней трапезе, и она в любом случае сварится уже после окончания вечерней трапезы, эта гзера не относится. То есть, если не собираются есть данную еду вечером, нет и гзеры: зачем ворошить угли, если это не поможет еде приготовиться к вечерней трапезе, а к утренней трапезе еда будет готова и без вмешательства человека.

Все это касается продуктов, требующих продолжительной варки, таких, как сырая говядина и т.п. Вследствие того, что они явно не смогут свариться к вечерней трапезе, о них, конечно, не думают и не станут подправлять огонь. Поэтому подобные продукты в сыром виде можно ставить перед Шаббатом на плиту, даже, если она не груфа и ктума. Что же касается продуктов, не требующих длительной варки, таких как овощи, бобовые, вода и т.п., даже если собираются есть их только в утреннюю трапезу, не поможет то, что они сырые перед наступлением Шаббата. Ведь, несмотря на это, они смогут свариться и к вечерней трапезе, и, соответственно, о них всегда помнят – со всеми вытекающими отсюда последствиями. И не требуется (для разрешения «оставления»), чтобы кастрюля была наполнена только сырым продуктом. Достаточно, чтобы в кастрюле находился только один кусок сырого мяса.

7. Йом-тов, приходящийся на канун Шаббата

Канун Шаббата, который совпадает с йом-товом, отличается от остальных канунов Шаббата тем, что изначально стараются, чтобы все было сварено до состояния маахаль бен Друсай до начала Шаббата, даже если кастрюля ставится на плиту, которая груфа или ктума. Все же, при необходимости, видимо, можно облегчить и опереться на мнение, что такой случай не отличается от остальных Шаббатов, и поэтому разрешено оставлять на плите, которая груфа и ктума, недоваренную еду. Что касается воды, то, очевидно, если она немного нагрелась до Шаббата, то ее можно оставить по всем мнениям.

8. Осторожность в обращении с недоваренной едой

Уже упоминалось выше, что запрещается брать что-либо из стоящей на огне кастрюли с недоваренной едой, так как это уменьшает ее содержимое и, соответственно, ускоряет процесс варки. Поэтому необходимо проявлять осторожность, когда такая кастрюля находится на плите, (даже если плита – груфа или ктума), чтобы не брать из нее ничего, пока не будет совершенно очевидным, что все содержимое кастрюли уже сварилось. То же самое относится к некипяченой воде.

И то же при открытии духовки: если видно, что еда в ней еще не готова, закрыть снова дверцу духовки нельзя, так как этим ускоряют варку. Возможно, по этой причине многие ввели в обычай не оставлять даже на плите груфе или ктуме недоваренную еду, чтобы при извлечении еды из кастрюли не было опасения совершения мелахи варки.

[6-2] Законы лашон а-ра (злоязычия) и рехилут (сплетен)

Рав Исраэль Меир а-Коэн из Радина

Правило 4 (продолжение)

(11) И знай еще одно важное правило в этих делах. Допустим, человек хочет ввести товарища в свои дела, например, нанять его к себе на работу, или взять в компаньоны, или сосватать своих детей за него или его детей и тому подобное. Тогда, даже если до сих пор не слышал о нем ничего плохого, разрешается расспрашивать людей о нем и о его делах. И даже если есть вероятность, что о нем расскажут плохое – все равно можно расспрашивать, поскольку человек делает это только ради собственного блага, чтобы избежать будущего ущерба для себя, ссоры и осквернения имени Всевышнего, не дай Б-г. Но я думаю, что он должен сообщить тому, кого расспрашивает, о сватовстве или о намерении взять в компаньоны, и тогда не будет никакого опасения запретности расспроса, поскольку спрашивающий не имеет намерения осудить и заботится только о себе, как мы поясняли. [Только нужно быть осторожным – не принимать полностью на веру услышанное, чтобы это не оказалось принятием злоязычия; нужно только принять это к сведению, оберегая себя.]

И также нет здесь проблемы, связанной с запретом Торы: «Перед слепым не создавай преткновения». Ибо если даже товарищ рассказывает что-то плохое, он тоже не нарушает запрета, так как это не было само по себе его целью – он лишь рассказывает правду, чтобы сделать добро тому, кто просит его совета в данном деле, и мы объясняли уже в другом месте, что это разрешено по закону. Рассказывающий только должен очень остерегаться, чтобы не преувеличивать и не выходить за рамки того, что ему точно известно и каких-то еще необходимых в этом деле деталей (см. также об этом далее в Законах рехилут, правило 9).

[Примечание автора. Еще одного нужно остерегаться чрезвычайно: не спрашивай о человеке и его делах у того, кто, по твоей оценке, не очень любит его. Может быть даже, это не ненависть в полном смысле слова, а просто оба они занимаются тем же ремеслом или заняты тем же делом. Ведь известно, что, из-за многих наших грехов, «каждый мастер не любит товарища по ремеслу» (Мидраш Танхума, Берешит, 8). Кроме того, что от расспроса не будет никакой пользы – поскольку спрашиваемый привык врать или, по меньшей мере, преувеличивать из-за своей неприязни – спрашивающий толкает его на полноценное нарушение запрета злоязычия. Рассказывая, он наверняка будет движим своей неприязнью. Хоть он и скажет тебе, что просто не может видеть зло, которое причинит тебе тот человек, но на сердце у него будет совсем другое.]

Но если спрашивающий не сообщает о причине расспросов и представляет себя человеком сторонним, который желает узнать, каков тот, о ком расспрашивает, – ясно, что он преступает запрет «Перед слепым не создавай преткновения». Ведь из-за него расспрашиваемый нарушит запрет, если расскажет что-то плохое, и даже правду, как мы объясняли в другом месте: злоязычие запрещено, даже если это правда, согласно мнению всех законоучителей. И рассказывать плохое можно только с намерением, чтобы этот рассказ принес пользу другому, а без этого – нет разрешения. Однако здесь, хотя рассказ и принесет пользу, при всем этом у рассказчика есть намерение сказать плохое, и потому нужно поступить так, как мы говорили [сообщить о цели расспроса].

[Примечание автора. И пусть не говорит мне читатель, что сказанное выше трудноисполнимо: после того, как спрашивающий объяснит, каким образом касается его это дело, спрашиваемый не захочет ничего говорить. Я бы на это ответил следующее. Даже если это действительно так – разве можно уподобляться тому, кто предлагает стакан вина назиру [давшему обет, включающий запрет вина (см. Бемидбар, 6:2)], чтобы заработать на этом или получить иную выгоду? Так и здесь: ведь запрет злоязычия не менее строг, чем прочие запреты Торы. Разве можно ради собственной выгоды подталкивать ближнего к нарушению этого запрета? [И мы уже поясняли во Введении – запреты, п. 4, что на такое «подталкивание» к греху есть особый запрет: «Перед слепым не создавай преткновения». Его нарушает даже тот, у кого нет желания, чтобы ближний согрешил, но он создает ему причину для этого].

В действительности, однако, даже нет необходимости в приведенном ответе. Человек может прийти к ближнему и сказать: «Брат мой, хочу спросить у тебя о чем-то. Не преувеличивай, отвечая мне, а скажи лишь то, что знаешь. И нет для тебя запрета в том, чтобы открыть мне истину, поскольку мы оба хотим лишь пользы и не желаем никого осуждать; и обещаю тебе, что никто ничего от меня не узнает». А после этого сообщит о причине расспросов, и тот, кого он спрашивает, вне всякого сомнения, даст ему ответ.

Однако большинство людей поступают не так, как должно, из-за многих наших грехов, в вопросах сватовства, выбора компаньона и т. п. Они желают узнать самую суть личности будущего родственника или компаньона. Расспрашивают и разузнают, но при этом прикидываются людьми совершенно сторонними и незаинтересованными – и нарушают запрет, вовлекая ближнего в грех злоязычия. И даже хуже того: расспрашивают вначале не о том, кем действительно интересуются, а о других людях, чтобы замаскировать свой интерес. И таким образом побуждают тех, кого расспрашивают, совершать грех злословия в полной мере в отношении многих людей, – без всякой пользы; и потому нужно поступать так, как мы писали выше.

Но сам по себе закон – как отвечать, и когда отвечать, и прочие детали – будет подробно разъясняться ниже, во 2-й части правила 9. Нередко случается также, что человек расспрашивает о своем сыне или родственнике, живущем в другом городе, о его положении и делах, и в том числе – как у него обстоит дело с Торой: продолжает он до сих пор свою учебу или нет? С точки зрения закона ситуация такова: если спрашивающий рассчитывает в будущем на какую-то пользу от своих расспросов – например, узнав, что его сын забросил учебу, будет убеждать его возобновить ее – тогда, несомненно, разрешается, и правильным будет расспрашивать. И также тот, кого расспрашивают, обязан отвечать правду. [Такого рода рассказ о раби Акиве и его товарищах, мудрецах Мишны, приводится в Арахин, 15а – 16б; см. там]. Только спрашивающий должен с самого начала сказать, что он родственник и хочет знать правду, – и таким путем будут сняты оба запрета: злоязычия – с отвечающего, «перед слепым не создавай преткновения» – со спрашивающего.

Часто бывает, что человек переезжает в другой город. Через какое-то время, увидев вдруг кого-нибудь из своего прежнего города, начинает выспрашивать у него обо всех горожанах – в целом и в деталях, об их положении и о делах их в отношениях с Б-гом и людьми, хороши они или плохи. Спрашивает, в частности, о сыновьях горожан, занимавшихся Торой, – продолжают они учебу или прекратили. И на все эти расспросы и ответы нет тех разрешений, о которых говорилось выше, поскольку у спрашивающего нет намерения отправиться после разговора в свой прежний город, чтобы поучать и наставлять там людей, да и собеседник его, несомненно, не с этой целью ведет свой рассказ. И рассказ его будет наполнен злословием от начала до конца, поскольку тот человек расспрашивает обо всех в бывшем своем городе. И к каждому он подходит с особой меркой в оценке его Б-гобоязненности и личных качеств [в зависимости от своих личных симпатий и антипатий].

Посмотри выше, во Введении, сколько запретов и повелительных заповедей преступают и злословящий, и принимающий его злословие в отношении одного человека из народа Израиля! И особенно – в описанной выше ситуации: чем больше людей в городе, и чем больше удлиняется рассказ, тем больше будет нарушений тех запретов и повелений. И за каждое из них придется держать ответ на Высшем суде – и потому каждый, кто оберегает себя, должен держаться от таких вещей как можно дальше.]

(12) Если человек преступил запрет злословия и желает вернуться к Всевышнему, то его дальнейшие действия определяются вот чем. Если слышавшие отвергли его слова, и репутация товарища в их глазах не пострадала, то грех злоязычия остался только в сфере отношений между человеком и Всевышним. Он преступил волю Всевышнего, Который заповедал нам не злословить, как мы писали выше во Введении. Для исправления грешник должен раскаяться в сделанном, совершить видуй, то есть признаться вслух перед Всевышним в своем грехе, и принять на себя от всего сердца обязательство больше так не поступать, – как в случае всех грехов между человеком и Всевышним.

Но если репутация товарища была испорчена, и тем самым ему был причинен ущерб, телесный или имущественный, горе или огорчение, то это – грех в сфере отношений между человеком и ближним его, который не искупят ни Йом Кипур, ни смерть грешника, пока он не умиротворит того ближнего. И потому грешник должен просить у него прощения. Когда тот умиротворится и простит его – останется только грех между человеком и Всевышним, для исправления которого надо будет сделать то, о чем уже говорилось выше. И даже если ближний еще не знает, что было сделано ему – грешник должен сообщить ему об этом и попросить прощения, зная, что сделанное им было причиной ущерба ближнего его. [Примеч. ред. Однако надо постараться сделать это, не обижая и не огорчая ближнего. Ведь нельзя искупать и заглаживать старый грех, совершая при этом новый].

Из этого мы можем понять, как нужно оберегать себя от этого скверного качества – склонности к злословию. Ведь у человека, привычного к нему, не дай Б-г, почти нет возможности исправить сделанное – ведь он наверняка не сможет вспомнить всех, кто пострадал от его языка! И даже те, о ком он вспомнит – им самим неизвестно о случившемся, а он постыдится признаваться им. А иногда, когда он злословит о недостатках или проблемах какой-то семьи, он причиняет ей ущерб на поколения вперед [имеются в виду такие недостатки и проблемы, которые могут передаваться из поколения в поколение] и не получает за это прощения, как сказали наши мудрецы: «Злословящий о семье – не получает искупления вовеки».

И потому нужно отдаляться от этого скверного качества всемерно, чтобы не остаться впоследствии, не дай Б-г, в положении, о котором сказано: «Искривленного не выправить» (Коэлет, 1:15).

Перевод – рав П. Перлов

[6-3] Законы Хануки (Продолжение)

Рав Лейб Нахман Злотник

[6-3-1] Материалы, используемые для ханукальных свечей

В качестве ханукальных свечей разрешено использовать стеариновые, парафиновые, восковые и любые другие свечи. Если зажигают масляные свечи, разрешено пользоваться какими угодно горючими маслами. Все же, тот, кто хочет исполнить заповедь наилучшим образом, пользуется чистым оливковым маслом, так как оно дает наиболее чистое и яркое свечение, легко впитывается в фитиль, а также потому, что для храмового служения пользовались оливковым маслом, и чудеса Хануки связанны именно с ним.

Электрический свет или газовое пламя не могут выступать в роли ханукальных свечей.

Для зажигания ханукальных свечей не пользуются маслом, которое запрещено в употребление законами Торы или постановлениями мудрецов, как, например, продукт варки мяса с молоком; масло, полученное из оливок урожая первых трех лет – орла; масло, от которого не отделили трумот и маасрот – тэвель. Понятно, что категорически запрещено пользоваться краденым маслом. Для ханукальных свечей изначально не используют масло, освещенное святостью седьмого года, но если ничего другого для зажигания ханукальных свечей нет, то разрешено.

Фитили могут быть изготовлены из любого пригодного для этого материала, но предпочтительно пользоваться фитилями, изготовленными из хлопка или льна.

Согласно закону не обязаны менять фитили, пока ими еще возможно пользоваться, но некоторые в знак особого почитания заповеди каждый день заменяют фитили новыми.

Для зажигания ханукальных свечей следует пользоваться красивым подсвечником и красивыми чистыми стаканчиками для масла.

Стаканчики, которые специально предназначены для ханукальных свечей, не обязательно окунать в микве.

Ханукальные свечи необходимо расставлять ровно, в один ряд. Расстояние между фитилями должно быть не меньше толщины большого пальца руки, но, с другой стороны, они не должны быть слишком отдалены друг от друга. Ханукальные свечи должны быть похожи одна на другую и внешним видом, и высотой.

[6-3-2] Зажигание ханукальных свечей для тех, кто не находится дома

Зажигать ханукальные свечи, так же, как и исполнять любую другую заповедь желательно самостоятельно, а не с помощью других людей. Поэтому очень важно постараться находится дома во время зажигания ханукальных свечей, для того чтобы зажечь их самому. Если человек не может быть дома в установленное для зажигания свечей время, даже если он зажигает ханукальные свечи в другом месте, он должен попросить жену, мать или других членов семьи, а если он живет один, то назначить посланника, чтобы в его доме горели ханукальные свечи. Причем посланником может быть тот, кто уже успел выполнить заповедь зажигания ханукальных свечей. Однако произнести благословения посланник может только в случае, если тот, вместо кого он исполняет заповедь, присутствует при зажигании свечей.

Даже когда человек предполагает вернуться домой, но это будет уже после времени зажигания ханукальных свечей, он должен попросить других, чтобы они зажгли свечи у него дома вовремя. Принято, что если глава семейства обычно зажигает ханукальные свечи вовремя, а в этот раз он задерживается на некоторое время, домочадцы ждут его и не зажигают свечи без него.

Тот, кто вынужден покинуть дом за час до заката и ему некого попросить зажечь за него ханукальные свечи в его доме, зажигает их сам и произносит соответствующие благословения.

Те, кто покидают свой дом даже на одни сутки, и у них дома никого не остается из тех, кто обязан в заповеди ханукальных свечей, не должны заботиться о том, чтобы в его доме горели ханукальные свечи.

В домах отдыха, студенческих кампусах, военных базах часто бывает так, что человек спит в одном помещение, а ест в другом. В таком случае зажигание ханукальных свечей осуществляют, согласно одному мнению, в том месте, где ночуют, а согласно другому – там, где едят. Те, кто зажигает снаружи и следует мнению, что надо зажигать в месте, где едят, обязаны зажечь также в месте, где спят, но без благословений.

Те, кто живут с родителями (постоянно или приезжают на каникулы; семейные или неженатые) и находятся на их попечении, исполняют заповедь зажигания ханукальных свечей во время зажигание главы семьи. И, как это было упомянуто выше, юноша-ашкеназ, дополнительно зажигая свои личные свечи, выполняет элемент «меадрин» – более предпочтительного вида исполнения заповеди. То же самое касается любого, кто постоянно проживает у кого-нибудь в гостях и находится на попечение хозяина дома, хотя и не является членом его семьи.

Человек, который проживает в доме других людей, но не находится на их попечении (то есть питается за свой счет), должен зажигать свечи сам.

Тот, кто приехал погостить на некоторое время к другим, если за него не зажигают там, где находится его постоянное местожительство, обязан участвовать в расходах на ханукальные свечи хозяина дома, чтобы зажигание ханукальных свечей засчиталось так же и ему. (В случае, когда речь идет о госте-ашкеназе, ему предпочтительней отдельно зажечь свои ханукальные свечи.) Причем в данном случае не имеет значения, находится он на попечение хозяев или нет. Но если за него зажигают в том месте, где он живет постоянно, он не должен зажигать ханукальные свечи в гостях и не должен участвовать в расходах на свечи хозяина дома. В случае если гостю предоставили отдельную квартиру или даже комнату, но с отдельным выходом на улицу, он должен зажигать ханукальные свечи отдельно. Если за него зажигают в том месте, где он живет постоянно, то, зажигая свечи в гостях, он не благословляет.

Человек, который пришел домой позже времени зажигания ханукальных свечей и обнаружил, что без него зажгли ханукальные свечи, обязан дополнительно зажечь ханукальные свечи, так как он не предполагал, что за него зажгут свечи. Благословения при этом он не произносит.

Тот, кто ночует в гостинице, если это не противоречит правилам безопасности и уставу места, обязан зажечь ханукальные свечи у входа в номер или на окне своего номера. В случае, когда нет возможности зажечь ханукальные свечи, было бы верно включить электрические фонарики в качестве напоминания о заповеди зажигания ханукальных свечей, но поскольку заповедь как таковая не исполняется посредством электричества, на зажигание фонариков благословения не произносят. Это верно и в отношении тех, кто едет на поезде, плывет на корабле, летит на самолете, с той лишь разницей, что даже если используют свечи как таковые, благословения на зажигание ханукальных свечей в этих местах не произносят.

[6-3-3] Жених и невеста в день хупы

Жених и невеста, которые женятся в Хануку и к месту торжества прибывают из дома после того, как наступило время зажигания ханукальных свечей, поступают как обычно: невеста исполняет заповедь тем, что ее отец зажигает ханукальные свечи. Таков же закон в отношении жениха-сефарда. Жених-ашкеназ, а также невеста и жених-сефард, которые живут отдельно от родителей, зажигают сами в том месте, из которого они выходят к месту торжества. Если в зал торжеств необходимо выехать раньше, то они зажигают ханукальные свечи несколько раньше установленного времени, но не ранее, чем за час до заката. Если хупу устраивают рано или место торжества находится далеко, и выехать из дома необходимо раньше, чем за час до заката, жених с невестой зажгут ханукальные свечи в своем новом доме. В случае если возникают ситуации, отличные от приведенных выше, следует проконсультироваться с раввином, как поступать в каждом отдельном случае.

[6-3-4] Пользование ханукальными свечами

Запрещено пользоваться светом ханукальных свечей, даже если хотят сделать незначительное действие или даже исполнить такую великую заповедь как изучение Торы. Идти при свете ханукальных свечей разрешено.

Принято зажигать дополнительную свечу – шамаш, которую устанавливают на некотором отдалении от ханукальных свечей. Шамаш нужен для того, что, если будут совершать некие действия, для которых необходим свет, будет считаться, что пользуются светом этой дополнительной свечи, на которой нет святости ханукальных свечей. Если шамаш погас до того, как погасли ханукальные свечи, его необходимо зажечь заново. В местах, где одновременно зажигают несколько ханукальных подсвечников, следует зажечь шамаш для каждого из них. Шамаш принято зажигать, даже если ханукальные свечи установлены в очень хорошо освещенном месте. Хотя нет ограничений в том, из каких материалов будут изготовлены ханукальные свечи, шамаш (который не является ханукальной свечей), который зажигают в канун субботы, должен соответствовать требованиям, предъявляемым к субботним свечам.

Зажигать ханукальные свечи следует таким образом, чтобы не брать огонь для одной свечи от другой. Другими словами, следует пользоваться длинной восковой свечой или спичкой для зажигания всех свечей и, если эта свеча или спичка погаснет, зажечь ее заново от будничного огня, а не от ханукальных свечей.

После того как прошло полчаса от выхода звезд, по букве закона разрешено пользоваться светом ханукальных свечей, но все же предпочтительнее этого не делать, тем более когда речь идет о будничных занятиях.

Маслом, оставшимся после того, как погасли ханукальные свечи, разрешено пользоваться для ханукальных свечей следующего дня, но не для прочих целей. Для зажигания ханукальных свечей будущего года это масло не оставляют.

Масло и фитили, которые остались после последнего дня Хануки, принято сжигать и не пользоваться ими ни для каких целей.

[6-3-5] Ханукальные молитвы и общественное чтение Торы

В течение восьми дней Хануки во всех молитвах Амида, и в будние дни, и в Шаббат, произносят специальную вставку Аль а—Нисим в благословении Модим, в которой благодарят за чудеса, совершенные Всевышним нашим отцам в эти дни. Такую же вставку делают и в Биркат а-Мазон – благословении после трапезы с хлебом, в той его части, которая начинается словами Ноде Леха. Если в молитве или в Биркат а-Мазон забыли произнести вставку о Хануке, не обязаны молиться заново, но желательно прочесть ее в конце молитвы после слов Йию ле-Рацон и в конце Биркат а-Мазон в просьбах, начинающихся словом а-Рахаман.

Все дни Хануки мужчины читают полный Алель. Женщины не обязаны в этой заповеди, но, тем не менее, принято, что женщины читают Алель, а ашекеназки даже произносят перед чтением Алеля соответствующее благословение. Скорбящему не положено читать Алель. Поэтому когда общественную молитву в Хануку проводят в доме скорбящего, принято, что он выходит из комнаты, где проходит молитва, пока община не закончит читать Алель.

Напомним, что при чтении Алеля запрещено отвлекаться на разговоры. Ответить «Амен» на благословения, которые произносят другие люди, разрешено только между отдельными главами. Исключение составляют Кадош и Барху, которые отвечают, даже находясь в середине главы, а также «Амен» на Кель а-Кадош и на благословение Шомэа Тфила.

Во время Хануки, а также в Минху в канун Хануки не читают Таханун и ла—Мнацэах, в ханукальную субботу не говорят Цидкадха Цэдэк и Цидук а—Дин. Перед общественным чтением Торы не произносят Кель Эрэх а—Паим, а после чтения не произносят Йеhи Рацон.

Каждый день Хануки во время утренней молитвы устраивают общественное чтение Торы. В будние дни к Торе поочередно вызывают трех людей и читают фрагмент главы Насо из книги Бемидбар, рассказывающей о том, как двенадцать глав колен Израилевых поочередно в течение двенадцати дней приносили жертвы в только что установленном переносном Храме. В первый день Хануки сефарды начинают общественное чтение Торы с благословения коэнов (Бемидбар, 6:22), а ашкеназы – непосредственно с жертвоприношений глав колен (Бемидбар, 7:1), и читают до слов Ба-Йом а-Шени – «В день второй» (Бемидбар, 7 до 17-ого стиха включительно). Со второго дня Хануки и до седьмого читают отрывок, соответствующий своему дню: «В день второй», «В день третий» и так далее.

В восьмой день (который по отрывку Торы, который в него читают, называется Зот Ханука и является особо возвышенным днем праздника Хануки) в Торе читают начиная с восьмого дня и до конца этой темы, а также читают первую часть главы Беалотха (то есть до стиха Бемидбар, 8:4 включительно).

В ханукальную субботу из ковчега выносят два свитка Торы. По одному читают недельную главу Микец, по второму – очередной отрывок из главы Насо. В качестве афтары читают отрывок из книги пророка Захария (2:14-4:7) Рани ве—Симхи, где мы встречаем фразу: «Не войском, не силой, но духом Моим», напоминающую нам о победе Маккавеев, причиной которой явилась не военная мощь, а истинное упование на Всевышнего. Если на Хануку пришлись две субботы, то в первую субботу читают недельную главу Ваешев и афтару Рани ве—Симхи, а во вторую – недельную главу Микец, а в качестве афтары – отрывок из Книги Царей (1;7:40-50) Ваяас Хиром, где среди прочего рассказывается о создании светильника в Первом Храме. Сефарды перед началом ханукальной субботы не читают главу Бе-ма Мадликим, а ашкеназы – читают.

Если новомесячье Тевета выпало на Шаббат, то из ковчега выносят сразу три свитка Торы. По первому шесть человек читают недельную главу, по второму – отрывок, который обычно читают в случае, когда новомесячье приходится на субботу (Бемидбар, 28:9-15), а по третьему свитку, в качестве мафтира — отрывок этого дня Хануки. После этого читают афтару Рани ве—Симхи. Если новомесячье пришлось на будний день, то из ковчега достают два свитка. По одному трое читают отрывок новомесячья (Бемидбар, 28:1-15), а по второму свитку четвертый член общины, которого вызвали к Торе, читает ханукальный отрывок, соответствующий этому дню.

В завершении утренней молитвы в Хануку ашкеназы (некоторые вместо, некоторые вместе с песней дня) читают тридцатую главу из Теилим, кроме субботы, когда читают песнь субботы, и кроме новомесячья, когда читают Борхи Нафши.

[7] ЕВРЕЙСКИЙ ДОМ

(Памяти рабанит Гиты Леи Зильбер)

[7-1] Взаимоуважение

По материалам уроков рава Баруха Фрухтера

Одна из главных основ, на которых строится еврейский дом, да и любая семья вообще – это взаимное уважение мужа и жены. Важно изначально уяснить для себя, что взаимоуважение – это не приятное дополнение к семейной жизни, а необходимое условие, без выполнения которого невозможно построить гармоничные отношения.

В Торе мы встречаем примеры заповеди уважения родителей, заповеди уважения Торы и мудрецов. Множество примеров уважения описаны в алахе и изложены во всех деталях закона. Интересно, что уважение – это не действие, направленное к предмету уважения. Так, если мы возьмем пример с заповедью о цдаке (помощи нуждающимся) – в чем смысл этой заповеди? Если смысл в том, чтобы прокормить бедных, то почему Всевышний не сделает это Сам? Неужели у Него недостаточно денег, и надо непременно использовать наши средства? Ответ в том, что Всевышний хочет дать заслуги народу Израиля, поэтому цдака приносит пользу, в первую очередь, нам самим, поскольку мы в заслугу заповеди приобретаем долю в будущем мире и многие другие блага.

Есть объяснение Рамбама мишны в Пиркей Авот. Спрашивается, если у человека есть 1000 монет на цдаку, что лучше: дать все деньги одному человеку или раздать по 1 монете 1000 нуждающихся? Сегодня монета (прута) – это примерно 12-13 агорот, таким образом, 1000 прутот (монет) – это 120-130 шекелей. Если дать эту сумму 1 человеку, он сможет купить на эти деньги курицу, немного риса, овощей. Если у него есть семья, то продуктов хватит, в лучшем случае, на один Шаббат, что, в принципе, тоже большое подспорье. А если я решу дать тысяче человек по 12 агорот, что они смогут сделать с этими грошами, ведь на эту сумму невозможно купить даже маленькую булочку! В первом случае я помог человеку накормить семью, во втором случае – дал какие-то копейки многим людям, но реально им ничем не помог. Однако Рамбам говорит, что все наоборот: лучше для человека дать 1000 раз по монетке разным людям – из-за того, что в этом случае человек 1000 раз воспитывает в себе качество давать, 1000 раз совершит действие, улучшающее его душу. А если он пожертвовал всю сумму одному человеку, то он совершил добро только один раз (хотя это и более сильное действие). Это – прекрасное подтверждение тому, что заповедь цдаки – не для нуждающихся, о которых, действительно, Всевышний может позаботиться напрямую, а для самого человека, который посредством цдаки улучшает свои качества.

То же самое касается вопроса уважения в алахе. Польза выказывания уважения – в первую очередь, для нас самих. Конечно, человек, которому оказывают уважение, получает наше приятное отношение, и ему самому приятно (хотя есть и такие, кто бегут от почестей). Однако идея уважения, в первую очередь, чтобы мы что-то построили или исправили в себе. Если говорить о родителях, изначально мы оказываем им уважение в знак нашей благодарности за то, что они произвели нас на свет, вырастили и давали нам все необходимое. Благодарность – это чувство, которое касается лично человека, а никак не его папу или маму. Чем большую благодарность мы способны испытывать даже за самые незначительные вещи, тем более цельными людьми мы являемся. Уважение мудреца, почет Торы – что это? Мы сами, внутри себя, признаем важность Торы и возводим Тору на высокий уровень. Один из инструментов, с помощью которых нам удается развить в себе чувство уважения к Торе – это всячески показывать, насколько важны нам Тора и мудрецы, и оказывать им должное уважение. Тора при этом не изменится – изменится наше отношение к ней и наши качества в целом.

Теперь мы можем поговорить об уважении к жене. Что дает мужчине уважение к супруге? В первую очередь, это помогает ему смотреть на жену, как на что-то важное. Взаимное уважение супругов приводит к тому, что они становятся очень важны друг другу. Отношения переходят на совершенно новый уровень: муж оказывает уважение жене не только в тех редких случаях, когда ему это выгодно и ему нужно что-то от жены, но уважение становится определяющим чувством в его отношении к жене. Он заботится о том, что ей важно, прислушивается к ее настроению, старается сделать так, чтобы жене было хорошо, и им вместе было хорошо в их доме. Любая просьба жены воспринимается не как указание, а как особое доверие. Представьте, что сейчас войдет большой раввин – например, рав Штейнман – и попросит вас сходить в магазин и купить ему пакет молока. Понятно, что никому и в голову не придет возмущаться и говорить, что он использует вас как посыльного, напротив, каждый из нас почтет за честь оказать почет мудрецу Торы и хоть как-то быть полезным ему! Просьба рава Штейнмана ничем не отличается от просьбы соседа – с той лишь разницей, что, поскольку наше уважение к Торе и мудрецам Торы настолько велико, мы не избегаем, а ищем возможности услужить тому, кто для нас важен. Это – не обуза, а честь и радость для нас. Таким образом, мы пришли к основополагающему выводу: уважение и важность неразрывно связаны друг с другом! (И в русском языке не случайно эти слова однокоренные– прим. перев.).

В теории все довольно просто. А как воплотить теорию в повседневной жизни? Каждый из нас вырос в доме, где видел взаимоотношения родителей, в частности, насколько уважительно мама относилась к папе и наоборот. То, как ребенок воспринимал отношения родителей, в частности, их уважение друг к другу, ставит ему на всю жизнь определенные рамки: поведенческие границы. Так, если в транспорте человека толкнули и вытащили у него кошелек, – что он будет делать? Он может погнаться за грабителем, но если не догонит его, то обратится в полицию, расклеит объявления о пропаже и так далее. Но ему в голову не придет убивать грабителя на месте. Не потому даже, что в Торе есть запрет убивать, а потому, что в мироощущении среднестатистического человека такая расправа просто выходит за границы допустимого. Даже вне связи с религией, у большинства людей есть четкие границы дозволенного, и убийство обычно выходит далеко за эти границы.

В отношениях мужа и жены бывают ситуации, когда муж очень зол на жену, независимо от того, прав муж или не прав, но допустим, что у него действительно есть причина для этого. Каковы будут границы проявления его гнева? Как правило, эти границы напрямую зависят от того, что человек видел в доме своих родителей. Реакция не приходит со стороны трезвого ума – механизм ее включается автоматически, как только гнев завладевает человеком. Это может быть крик или, наоборот, молчание, запугивание или даже, к сожалению, насилие, – и все это имеет, как правило, корни в родительском доме. Даже если какие-то чувства не реализуются до конца, это происходит не потому, что для человека это недопустимо, а потому, что он работал над собой, и в данной конкретной ситуации ему удалось сохранить самоконтроль. При том что мысль о такой реакции приходила ему в голову как что-то вполне легитимное. Обычно такая реакция (или хотя бы мысль о реакции) приходит из родительского дома или из любого другого места, где он рос (а также из книг, фильмов).

То же самое происходит с любой стороной жизни. Если взять, к примеру, воровство – любой скажет, что воровать – это плохо, и он ни в коем случае не вор. Однако до какой степени это правда? Из кармана друга мы не вытащим деньги или конфетку – это понятно. Мы не пойдем в магазин и не возьмем товар без того, чтобы заплатить – это тоже верно практически для любого человека. А вот, например, проехать в автобусе без того, чтобы заплатить – так ли аккуратно все к этому относятся? Или, например, продавец ошибся и, вместо сдачи со ста шекелей, дал нам сдачу с двухсот. Если мы обнаружили это на кассе, укажем ли мы продавцу на его ошибку? А если мы обнаружили это вообще дома, спустя час после возвращения, стоит ли проделывать столь долгий путь только для того, чтобы вернуть деньги? В конце концов, пострадал безликий магазин, а не конкретный человек… Примеров множество, и они очень тонкие, но общее правило здесь одно: ребенок впитывает отношение к таким вопросам в родительском доме и устанавливает себе границы на всю жизнь.

Те, кто вырос в домах, далеких от идеала, могут подумать: какое все это имеет ко мне отношение? То, что мы здесь обсуждаем, имеет к нам самое прямое и практическое отношение, поскольку мы – тот самый пример, который видят наши дети, и который они потом будут транслировать в свою семью и на своих детей – наших внуков!

Всякие мелочи, на которые мы не привыкли обращать слишком много внимания, спустя 10 или даже 20 лет «выстреливают», казалось бы, неизвестно откуда. Например, что ребенок слышит три раза в день на протяжении двадцати лет за семейным столом? Большое спасибо нашей маме за то, что она приготовила нам такую замечательную еду! Или: дорогая, как ты догадалась, что именно сегодня мне хотелось твоего прекрасного томатного супа? Мелочи, но именно по этим мелочам наши дети учатся тому, как им вести себя со своими супругами. Если же они слышат: ну что такое, опять рис, мы же его ели вчера! Или: терпеть не могу этот суп, ты что, еще не поняла? Или: эту картошку невозможно есть, сколько соли ты туда добавила? – то не стоит удивляться проблемам в бытовом общении у детей, выросших в домах, где привычными были именно такие разговоры. И все это естественно перерастет в проблемы шлом-байта.

Так же большое влияние на детей имеет Шаббат – раз уж мы используем кулинарные примеры. После кидуша и благословения на хлеб, как правило, приносят блюдо с рыбой. Хорошо, когда папе оказывают уважение, и он первым получает самый лучший кусок, и после этого передает блюдо дальше. За столом до десяти человек: члены семьи, гости, и все хотят насладиться трапезой. Мама же в это время на кухне – возможно, дорезает какой-то салат или выкладывает гарнир на блюдо. Безусловно, никому не хочется есть холодное, и, если все начнут трапезу без мамы – это допустимо. Однако высоким проявлением уважения к хозяйке дома, возможно, является как раз то, что глава семьи не начинает трапезу до того, как его жена присоединится к обществу за столом. И это – тоже один из моментов, которые дети запоминают, и поведут себя точно так же в своей собственной семье. При этом если в обеих семьях было принято примерно одинаковое отношение, то и в семье молодоженов будет меньше конфликтов на такой бытовой почве; и, наоборот, чем более различным будет происхождение мужа и жены, тем больше им надо будет работать над подобными вещами.

Уважение должно идти из головы, а не от чувств. Именно разум должен управлять тем, насколько для нас важно оказывать уважение супругу или супруге, да и любому другому человеку – в любой системе отношений. Чем больше уважения вы окажете собеседнику, тем более продуктивно строится ваше общение. Изначальный настрой при этом не менее важен: так, если девушка приходит посоветоваться по поводу шидуха и говорит, что парень хороший, но не слишком умный, – то такой шидух, скорее всего, обречен на неудачу. Если уже на первой-второй встрече девушка не считает будущего избранника умным, значит, она изначально не относится к нему с уважением, и дальше это только усугубится. А без уважения, прежде всего уважения женой мужа, и, конечно же, встречного уважения мужем жены, еврейский дом никогда не станет настоящим местом присутствия Шехины!

Дом – это не место трезвых справедливых оценок, это не дом суда и правосудия; прежде всего, семья – это поддержка друг друга, доверие и, конечно, – уважение! Например, у мужа неприятности на работе или сложный вопрос, который не решить в одиночку, – к кому он обратится за советом? Логично предположить, что он поделится с женой, но если он не считает жену достаточно умной, то и не посчитает нужным делиться с ней переживаниями. Жена, чувствуя такое отношение, обидится, расстроится. Возможно, даже возникнет ссора. Если такие ситуации случаются нередко, то дом просто превращается в поле битвы, и от изначальной влюбленности не остается и следа.

Стандартная ситуация – жена возвращается домой с полными сумками покупок. Если муж найдет время поинтересоваться тем, что купила жена, то может отметить, что как минимум четыре купленные вещи были пустой тратой денег, которых и так не хватало. Муж может быть прав, а может быть и не прав. Однако то, в какой форме он выразит свое мнение, очень важно для мира в семье. Фраза «Ты потратила деньги бездумно на всякую ерунду», безусловно, ранит и обижает. Но если сказать что-то вроде: «Я не уверен, но, на мой взгляд, вот эти вещи не обязательно было покупать сейчас», то жена, скорее всего, услышит мнение мужа, прислушается к нему, и при этом уважительный тон, которым это будет сказано, не ранит самоуважение жены. Ведь тот факт, что у каждого может быть свое мнение, и он может его высказать, не может никого обидеть или задеть чью-то самооценку! И, в то же время, любые оценки, которые прямо или косвенно говорят «ты не знаешь», «ты не умеешь» или «ты не понимаешь», просто разрушают отношения.

Учитывайте личность супруга. Представления о роскоши, комфорте, пустой или разумной трате денег у всех людей разные. Для кого-то сидеть на пластиковых стульях за столом, накрытым простой скатертью – совершенно нормально, и Слава Б-гу, что в доме есть стол и стулья. А для кого-то такая обстановка неприемлема, и ему необходимо обставить салон тяжелыми стульями с резьбой, столом из цельного дерева, и скатерть – непременно с ришелье. И это будет не роскошью, а тем, к чему человек привык с детства, или как он представляет себе идеальный еврейский дом. Кому-то достаточно того, что у него есть костюм и несколько рубашек, что эти вещи чистые, исправные и соответствуют тому, что носят люди в его окружении. А другому важно менять рубашки по нескольку раз в день, приобретать галстуки в соответствии с модой и непременно обновлять костюм 2 раза в год, независимо от того, износился ли старый. Безусловно, умение довольствоваться малым – важное качество, которое стоит прививать и детям. Однако не менее важно принимать супруга таким, какой он есть, и если и делать попытки что-то изменить, то личным примером, а не ссорами и криком.

Различные подходы к одному и тому же вопросу очень распространены в иудаизме. На этом построено изучение Торы, и когда мы читаем о том, как один большой мудрец спорит с другим, и каждый высказывает свое мнение, – это нормально. Все мнения во имя Торы важны и правильны, и все могут и должны быть высказаны – только если при этом соблюдается взаимное уважение (при условии, что, когда принято решение, меньшинство подчиняет себя большинству). Так же и в семейной жизни: нужно общаться, обсуждать, высказывать собственное мнение и выслушивать мнение супруга, ведь иначе никак не узнаешь другого лучше. Но только если при этом границы уважения соблюдены, и нет однозначно правых и виноватых.

Границы уважения – очень важное понятие, и нет единых рамок для всех. Так, в ешиве приятели могут по-дружески кидаться подушкой и т.п., в ответ услышать «ну ты и дурак» (хотя на самом деле никто никого не хотел обидеть или причинить боль, и друзья знают, что все они далеко не глупые и отлично учатся). Таких вот дружеских шуток не может и не должно быть между мужем и женой, поскольку жена – это не приятель из ешивы и никогда им не станет! Как сказали наши мудрецы относительно жены, «любить как самого себя и уважать больше, чем себя», – что они имели в виду? «Как себя» – это любить настолько, насколько муж способен любить жену, исходя из своих природных возможностей и склонности характера. «Больше чем себя» – это оказывать жене уважение большее, чем он мог бы оказывать, превосходить себя в этой мере всеми способами. Не может быть слишком много уважения!

Хотелось бы привести историю, ярко иллюстрирующую то, какое важное место в нашей жизни занимает уважение. Одна из родственниц рава Фрухтера – мэр Нетании, Мирьям Файнберг. Ее родители нерелигиозные, однако Мирьям девочкой училась в религиозной школе «Бейт Яаков». Как-то рав Фрухтер спросил у мамы Мирьям: как так получилось, что вы, будучи нерелигиозными, отдали свою дочь в столь строгое религиозное учреждение? Женщина в ответ рассказала свою историю: в конце 50-х гг. она работала администратором в одной из больших гостиниц Нетании, куда на лето съезжались провести каникулы все большие раввины того времени. Что ее поразило больше всего – так это то, какое огромное уважение эти большие раввины, главы ешив оказывали своим женам! И тогда она подумала: если все эти важные и уважаемые люди так уважают своих жен, то я хочу, чтобы моя дочка училась именно у них!

Сама идея уважения к женщине – совершенно особенная для нашего народа, она заложена в Торе и поддерживается многими поколениями мудрецов и ежедневным примером многих праведных еврейских мужей. Великий рав Деслер, будучи машгиахом в ешиве в Гейтсхеде (Англия), был одним из тех, кто указывал на важность уважения женщины. Однажды ему позвонил рав Йосеф Шломо Каанеман и предложил место машгиаха ешивы Поневеж – место, безусловно, более важное, но для этого ему пришлось бы поменять не только место работы, но и место жительства – переехать из Англии в Израиль. Он согласился, и семья Деслер переехала жить в Бней Брак. В их доме была одна очень ценная вещь – кубок для кидуша, который перешел к рабанит Деслер от рава Исроэля Салантера. В первый Шаббат на Святой Земле рав Деслер выставил на шаббатний стол другой бокал для кидуша. Его жена заметила это, и спросила: «В чем причина того, что мы будем делать кидуш не на тот бокал, над которым делали кидуш все прошедшие годы?» Рав Деслер объяснил: «Сегодня мы празднуем Шаббат в Бней Браке, а главный раввин здесь (тот, кто устанавливает алаху) – Хазон Иш. Согласно мнению Хазон Иша, бокал для кидуша должен содержать объем, больший, чем тот, который содержит наш предыдущий кубок (хотя по принятому закону можно облегчить и пользоваться старым бокалом). Из уважения к Хазон Ишу я решил поменять бокалы». Жена ответила: «То, что было хорошо для Хафец Хаима и для рава Хаима Озера, хорошо и для нас. Я не вижу причины менять бокалы!» Рав Деслер, не возражая ни слова, поставил новый бокал обратно в шкаф и достал для кидуша старый бокал. И продолжал наливать в него вино для кидуша все последующие пять лет – пока его жена не покинула этот мир. В первый же Шаббат, когда рав Деслер сидел шива по жене, он достал для кидуша бокал большего объема! Рав Деслер был не согласен с женой по поводу объема кидушного бокала, и, наверное, он мог бы напомнить, кто главный в доме и настоять на своем, однако целых пять лет он делал приятное жене каждый Шаббат, только чтобы не обидеть ее! Это – один из потрясающих примеров того, в какой высокой форме оказывали уважение женам большие люди в народе Израиля, и нам есть с кого брать пример и у кого учиться! Даже алаха отступает в тех случаях, когда на первый план выходит уважение супруга!

То же самое касается и детей. Если ребенок грубит маме – это, с одной стороны, плохо с точки зрения воспитания, и, с другой стороны, показывает недостаточное уважение к маме в доме! Дети должны знать: в нашем доме уважают маму! Ответственность каждого – и папы, и детей – в том, чтобы это уважение сохранялось и поддерживалось!

Скорее всего, многих сейчас волнует вопрос: а зачем вообще нужно уважать жену? Мы прочитали, что в семьях больших раввинов так было принято, и это очень хорошо, но к нам, простым людям, какое это имеет отношение? Что изменится, если мы будем уважать жен чуть больше? Или все останется как есть, а о награде мы узнаем только в будущем мире? Итак, во-первых, все то уважение, которое муж оказывает жене, возвращается к нему, увеличенное многократно – не только потому, что человеку свойственно отражать поведение близких, но и потому, что женщина так устроена, что подчиняется мужу. И уважать мужа – такая же насущная потребность жены, как и ее потребность в любви мужа. Второе: когда жена чувствует уважение со стороны мужа и возвращает ему это уважение, не будет никакой вещи, которая была бы для нее сложной или невыполнимой, если речь идет о просьбе мужа (помните пример с равом Штейнманом). В-третьих, дом, в котором наводит порядок уважаемая женщина, даже выглядит по-другому!

Уважение движет миром. Так уж устроен человек, что даже самые сильные его недостатки – такие как слабость, жадность, гнев – можно побороть и отставить в сторону, если речь идет об уважении. Большинство женщин прекрасно чувствуют себя в домашнем платке, в халате и без макияжа, однако выйти так на улицу вряд ли многие решатся, потому что тут опять же стоит вопрос об уважении. И женщины, как бы им ни было тяжело, повязывают красивый платок или надевают парик, переодеваются в приличную одежду и только так выходят на улицу (если говорить об уважении мужа – то и мужа встречать не каждая решится в неряшливом виде).

Давно известно, что чем больше уважения человек получает (или может получить) в каком-то месте, тем больше он старается в этом месте вести себя по-особенному, старается быть «лучшим собой». Соответственно, если местом уважения будет наш дом, то и муж, и жена будут вести себя дома особенно, возвышенно, и вместе создавать присутствие Шехины!

Уважение – это одна из вещей, которые дороги человеку, и он боится его потерять. Если человек действительно чувствует уважение – так, как чувствует его жена со стороны мужа, – то жена будет бояться потерять это уважение и постарается сделать все, чтобы это уважение сохранить! Если же уважения не было и нет, в таком состоянии терять нечего.

Как хорошо тем, кто родились и выросли в доме, где родители должным образом уважали друг друга, относились с уважением к детям и всем своим поведением являли пример образцовой еврейской семьи! А что делать тем, кто не видел в детстве такого примера – родители вели себя не так, как они слышат на уроках? Или же они росли в доме, где был только один родитель, или вообще только бабушка? Стоит ли таким людям считать, что таков был их жребий, и все свои недостатки списывать на «смягчающие обстоятельства» и «тяжелое детство»? Ответ, конечно, – нет и еще раз нет. Безусловно, тем, кто не видел должного примера перед глазами с рождения и на протяжении 20 или 30 лет ежедневно, будет сложнее строить правильные отношения в своей собственной семье, однако сложно никак не означает невозможно!

Как мы писали выше, реакции в момент гнева происходят естественно, неосознанно, возникают не из ясного рассудка, а из глубин подсознания. В каждый такой момент, независимо от того, получилось ли сдержаться или не совсем, важно делать самоанализ (хешбон нефеш) и говорить себе: «Вот! Я не сдержался, повел себя не так, как мне хотелось бы реагировать в подобной ситуации. Очевидно, это произошло потому, что я не привык автоматически реагировать правильно. В следующий раз я постараюсь отреагировать вот так (и дальше в сознании моделировать идеальную ситуацию во всех деталях)». Ни с первого, ни со второго раза, скорее всего, у вас не получится полностью переродиться в нового идеального человека. Однако такой самоанализ и контроль над ситуацией постепенно приведет вас к тому, что реакции будут не столь бурными. Вы сможете на более ранних этапах контролировать ситуацию и реагировать именно так, как было бы правильно отреагировать, до тех пор, пока эта новая, созданная уже во взрослом возрасте привычка, не станет частью вас самих. И давайте не будем забывать, что все то, что мы делаем для себя, в конечном счете, отражается на будущих поколениях, на том, как наши дети будут строить собственные семьи. Неужели мы не хотим помочь им в этом?

Дай Б-г нам всем удостоиться построить настоящий еврейский дом, и чтобы Шехина, которая будет в нем обитать, несла свет всем будущим поколениям!

Подготовила А. Швальб

[7-2] Хануке гелт

Зисси Скаржинская

Сказали наши мудрецы (Брахот, 10а): «Даже если острый меч возложен на шею человека, пусть не отчаивается он в милости (Г-спода)»

«Этим предостерегает нас Тора: если человек увидит, что беда близка к нему, да будет спасение Г-спода в его сердце, и пусть он полагается на это спасение, как сказано (Теилим, 85:10): “Близко к трепещущим перед Ним Его спасение”, и сказано (Йешаяу, 51:12): “Кто ты, что будешь бояться человека смертного?!»

Целых тридцать золотых рублей! Целых тридцать! Золотых!

Когда тебе двенадцать лет, и у тебя есть целых тридцать золотых рублей, ты… Ну, почти жених. И со всех сторон – уважаемый человек. Во всяком случае, не у каждого подростка имеются такие внушительные средства.

Йосеф чувствовал, что если бы не почтенный возраст, он бы запрыгал на одной ножке, как будто он все еще просто Йоська. А так – только втянул сквозь зубы вкусный морозный воздух. Дааа… Хорошо в Махновке на Хануку. Как раз подморозило немного, снег искрится, хрустит под ногами. Он закончил обход родственников с латкес, которые нажарила мама, и все дали ему Хануке гелт. Он складывал их в мешочек на веревочке и вешал на шею. Вместе с предыдущими годами это составило внушительную сумму. Йосеф не тратил свои сбережения, он вообще хорошо разбирался в средствах и был очень целеустремлен. Хотя он учился только в хедере, но некоторые вещи прочно вошли в его память. Например, «Кто герой? – Побеждающий свое дурное начало». И поэтому он не бегал за сладостями, как другие ребята, а копил свои сбережения. Или другое: «Если не я для себя – кто для меня? А если я – только для себя, кто я? И если не теперь, то когда?» Вот именно – когда у него будет достаточно денег, он начнет свое маленькое дело. Он старался жить, согласуясь с Поучениями Отцов и тем, что успел выучить в хедере. Кроме того, скоро его бар-мицва, и он должен будет принять на себя мицвот, отец купит ему тфилин, он выйдет к биме и прочтет свою главу из Торы…

Внезапный шум привлек его внимание. Через несколько минут крики приблизились:

– Махно! Идет батька Махно!

Йосеф побежал к дому.

– Папа, что происходит?

– Говорят, идет Махно. Соседнее село разорил, дома пожег. Теперь сюда идут. У нас есть пара часов. Сложим все на телегу – и в лес. Пусть дом сожгут, зато живы останемся. Если не задержатся надолго – вернемся. Зима все-таки.

Йосеф и две его сестры быстро помогали родителям собираться. В это неспокойное время по Украине ходило много банд, правда, о батьке Махно говорили, что погромы он не приветствует, и дисциплина в его войсках – это не пустое слово. Но кто знает? Евреи – народ осторожный, наученный горьким опытом. Кроме того, отец считал, что никакая из быстро сменяющихся властей не хороша для них: «От белых горькая редька, от красных тоже не мед».

Через пару часов село наполовину опустело – в Махновке половина населения была еврейской. Первыми в село ворвались десятка три бандитов на конях, громко крича и размахивая нагайками. Они разогнали оставшихся прохожих, и все попрятались по домам. Затем в конце главной улицы показалась медленно едущая колонна конных. Впереди ехали двое и вразнобой выкликали:

– Батька Махно село Махновку жечь и грабить запретил, в виду сродства фамилии! Просим население поделиться излишками продовольствия для нужд Первой Революционной Армии. Лошади и подводы также будут национализированы. Рабочим разных профессий, особливо кузнецам, собраться у временного штаба армии. Все на добровольную мобилизацию!

Через час после въезда в село на одном из домов по главной улице махновцы вывесили черное знамя с надписью «С угнетенными против угнетателей всегда!» и рукописный плакат с призывами, часть из которых уже была озвучена. В селе действительно не подожгли ни один дом. Не видя дыма, евреи, спрятавшиеся в лесу, терялись в догадках о планах махновцев. Йосеф решил пойти на разведку. Естественно, не спросив отца. Ясно, что его ни за что не отпустили бы. Прощупав сквозь шубу и жилет мешочек с сокровищами, придавший ему смелости, Йосеф незаметно выбрался из-за телег и пошел в сторону села. Зимой темнеет рано. В темноте его черная шубейка не выделялась на фоне стволов деревьев.

В селе, казалось, было тихо. Собаки, заканчивая вечернюю перекличку, замолкали. В домах горел теплый свет. Нет, не во всех домах – в еврейских, насколько Йосеф мог судить с опушки, было пока темно. Он стоял под деревом и наблюдал. Казалось, что никаких махновцев нет и в помине.

Внезапно ему под лопатку ткнулось что-то твердое.

– Руки вверх, малец.

Обернувшись, Йосеф увидел незнакомого мужика в полушубке, с черным бантом и с винтовкой.

«Махновец!» – некстати подумал Йосеф. – «Так вот они какие!»

– Что выглядываешь, а?

– Ничего, дяденька офицер!

– Врешь! Ты тут четверть часа околачиваешься! А ну, кругом! Шагом — марш!

Подталкиваемый стволом винтовки, Йосеф шел несколько минут вглубь леса. Попытки обернуться и заговорить закончились легким ударом прикладом по голове. Йосеф оступился, но затем молча продолжил путь. Мысли его путались, но он пока не позволял себе паниковать.

– Тута стой!

– Дяденька офицер! Я, правда, ничего не высматривал! Дом мой там, с Махновки я! Местный.

– Отставить разговоры! Я тебя прихлопну, а потом буду разбираться, что да как!

Мужик спокойно прицелился. Йосеф закрыл глаза и начал говорить про себя «Шма, Исраэль…» Мысленно он уже попрощался с отцом и матерью, попросил прощения у них за самовольную вылазку и расцеловал. На глаза навернулись слезы. Неужели он больше не увидит их?! Йосеф заплакал в голос, поняв, что его жизнь закончится здесь.

Выстрела не последовало, только сухой щелчок. И тишина. Удивленный, Йосеф открыл глаза. Мужик стоял напротив него, разглядывая свое оружие.

– Странно, – сказал он, – раньше осечек не давала.

Йосеф понял, что это его шанс.

– Дяденька офицер, я ведь вправду с Махновки. Мы ушли, думали, что Махно – погромщик, как и другие. Но ведь это не так. Я видел наш дом, он цел. Дяденька, ведь вам, наверное, нельзя просто так убивать, вы должны отвести меня к главному, разобраться. А в селе меня каждая собака знает.

Никакого ответа.

– Дяденька, у меня есть деньги. Я могу откупиться!

Мужик поднял голову.

– Сколько?

– Тридцать рублей золотом.

– М-м-м… Ладно, давай сюда. Все равно два раза не расстреливают. И чтобы ни-ни, пикнешь – из-под земли достану.

Йосеф проворно расстегнул шубу, жилет и, стянув с шеи веревочку с мешочком, выложил на темную мозолистую руку свои сбережения. Мужик связал деньги в пояс и, не оглядываясь, пошел в сторону села. А Йосеф постоял немного, приходя в себя. Лишь теперь весь ужас пережитого догнал его, накрыл, обездвижил, но декабрьский мороз вывел юношу из оцепенения. У него началась истерика от облегчения. Смеясь и плача, он побежал обратно к семье рассказать о произошедшем. На бегу он благодарил Всевышнего за чудесное спасение, за дарованную жизнь.

[7-3] Что я скажу Папе?

История одного миллионера

«Ну и роскошь! – думал реб Залман, ошарашено разглядывая обстановку дома своего гостеприимного хозяина, реб Винченцо, знаменитого итальянского миллионера и филантропа, известного своей щедростью и добрым сердцем, – в жизни такого не видел!» Реб Залман приехал недавно из Иерусалима, чтобы собрать денег для своей ешивы, и здесь ему дали этот адрес, добавив, что филантроп и сам по себе – интересная личность, с которой стоит познакомиться. А обстановка и в самом деле поражала воображение: с потолка свисали хрустальные люстры, освещавшие огромный салон тысячами огоньков, стены были украшены подлинниками картин известнейших художников, пол был покрыт дорогими персидскими коврами… Стол, за которым сидел реб Залман, соперничал своим убранством с комнатой: все столовые приборы были сделаны из чистого золота, тарелки – тончайший японский фарфор, ну а деликатесы… Дома у реб Залмана такое не появлялось ни в Шаббаты, ни в праздники.

Вместе с тем, хозяин был очень радушен, и обращался со своими многочисленными гостями просто и с улыбкой. Было видно, что они дороги ему больше, чем произведения искусства, украшавшие дом. Он сразу же согласился помочь реб Залману в сборе средств, и заодно пригласил его к себе на то время, пока тот будет находиться в Милане.

Взгляд реб Залмана продолжал блуждать по комнате и задержался на огромном застекленном шкафу, уставленном всевозможными серебряными и золотыми изделиями: здесь были и красивые бокалы для кидуша, и сверкающие ханукальные подсвечники, и коробочки для благовоний с ажурными украшениями… И вдруг среди всей этой роскоши он заметил… осколки бутылки! Причем даже не хрустальные, а самые обыкновенные грязноватые стекляшки, которые, как было заметно, попали туда вовсе не случайно, а были аккуратно положены чьей-то заботливой рукой.

Реб Залман не смог сдержать своего любопытства, и спросил:

– Уважаемый реб Винченцо, а что означают эти бутылочные осколки в вашей витрине?

– А, это? – улыбнулся миллионер, – Этим осколкам я обязан жизнью! Духовной жизнью, по крайней мере…

Услышав такое заявление, все гости прекратили свои разговоры и удивленно взглянули на хозяина.

– Да, за ними стоит целая история, – сказал реб Винченцо, – и я вам ее расскажу. Сейчас вы видите меня – состоятельного человека, занятого бизнесом и выделяющего время для занятий Торой. Но я был таким не всегда…

Когда мне было восемнадцать, я сидел в ешиве и учился, получая от учебы огромное удовольствие. Мои наставники говорили, что и способности к учебе у меня были немалые. Я был уверен, что моя жизнь будет продолжаться так же, с Раши и Тосафот, наполняющими мою душу, не оставляя места для преходящих удовольствий этого мира. Но Всевышнему было угодно поставить меня перед испытанием. Мой дед, который жил в Милане и владел крупным предприятием, стал чувствовать себя неважно, и родители отправили меня к нему, чтобы я помогал ему в бизнесе. Постепенно я вошел в дело, у меня появились идеи, как улучшить и развить бизнес, и я, со всей юношеской энергией, начал претворять их в жизнь. Круг клиентов расширился, наше предприятие начало выходить на новые уровни. Дед был очень доволен мною. Я же, со своей стороны, старался проявлять к нему максимальное уважение и заботиться обо всех его нуждах. Однако, к сожалению, здоровье его все ухудшалось, и через несколько лет он покинул нас. Родители хотели, чтобы я вернулся, но я уже не мог оставить свой бизнес. Я погрузился в него целиком. Сделка следовала за сделкой, счет в банке все рос, а я… Я был очень занят. Настолько, что иногда даже не было времени помолиться в миньяне. А иногда я даже не успевал помолиться вовсе, утешая себя: «Ну, завтра я обязательно все восполню!» Но это завтра не приходило – вместо него приходило другое завтра, в котором я постепенно оставлял одну заповедь за другой. Без твердой руки деда, который, будучи занятым делами, никогда не позволял себе – и мне – ни малейших уступок в плане соблюдения заповедей, я катился все ниже и ниже. Падение было быстрым и незаметным. Через какое-то время я женился, и семья моя была вполне «современной» – практически без признаков еврейства. Однако материально я очень преуспевал и был вполне доволен собой и своей жизнью.

Однажды я шел по улице, завершив особенно удачную сделку, и наслаждался морозным воздухом Милана. Вдруг я увидел кучку бедных детей, столпившихся вокруг своего товарища. Тот сидел прямо на грязной земле и заливался слезами. Я решил подойти и узнать, в чем дело. Приблизившись, я увидел, что рядом с ребенком разлита огромная лужа масла, в которой плавают осколки бутылки.

– Что я скажу папе? Что я скажу папе?! – рыдал мальчик.

– Что случилось, малыш? Почему ты плачешь? – спросил я.

Тот поднял на меня глаза и вначале, смутившись от моего вида, не мог вымолвить ни слова. Но постепенно, увидев, что я и в самом деле хочу помочь, стал сбивчиво рассказывать:

– Ведь сегодня вечером – Ханука… а у нас очень мало денег… Мой папа очень любит заповеди Хануки… И еще с прошлой Хануки он начал собирать по монетке, чтобы набрать денег на бутылку чистого оливкового масла, и зажечь ханукальный светильник именно с оливковым маслом. Ведь это самый лучший способ исполнения заповеди! Сегодня он дал мне деньги и попросил купить бутылку масла. Папа строго-настрого наказал мне держать бутылку аккуратно и сразу идти домой, не играть по дороге. А я… я решил, что только немножко поиграю с друзьями, и потом пойду домой. И вот… бутылка разбилась. А у нас нет денег купить новую… Что я теперь скажу папе?!

И рыдания возобновились с новой силой.

Что ж, эту проблему решить было проще всего. Я успокоил мальчика, взял его с собой в ближайшую лавку и купил ему большую бутылку оливкового масла лучшего качества.

– Спасибо вам, господин! – счастливо улыбнулся тот, – Пусть Всевышний благословит Вас! Веселой Хануки! – и радостно побежал домой, стараясь на этот раз доставить ценный груз в целости и сохранности.

Я же продолжил свой путь с приятным ощущением человека, совершившего доброе дело. Но довольно быстро мое хорошее настроение сменилось тревогой. Слова мальчика продолжали звенеть у меня в ушах: «Что я скажу папе? Что я скажу папе?!». «А что я скажу Папе? – неожиданно подумал я, – Что, что я скажу своему Небесному Отцу через 120 лет, когда вернусь к Нему? Чем я оправдаюсь? Скажу, что, мол, тоже заигрался – заигрался в бизнес, заигрался с мишурой этого преходящего мира… Почему я не сохранил драгоценность, данную мне – свою душу…» Этот момент стал для меня моментом истины. Я медленно вернулся обратно, собрал осколки бутылки, а потом зашел в ту же лавку и купил – уже для себя – ханукию, стаканчики для свечей и большую бутылку оливкового масла. В тот же вечер, под любопытными взглядами своих детей, я зажег первую ханукальную свечу.

Путь назад, к Папе, был непростым, но мне удалось проделать его. Хорошо понимая, что и в дальнейшем мне могут выпасть испытания, из-за которых, не дай Б-г, я могу забыть о главном, я сохранил эти осколки, чтобы они всегда напоминали мне о дне, когда придется отчитываться перед своим Отцом… Так что видите, реб Залман, это – самый дорогой предмет в моем доме…

Перевод Л. Г. Шухман