Десятое Тевета — Подробный обзор

Дата: | Автор материала: Рав Лейб Нахман Злотник

4234

Утроенный пост

Одна из древнейших рукописей эпохи Мишны, дошедших до наших дней – это Мегилат Таанит, «Свиток поста». В нем приведены радостные события, которые происходили с еврейским народом, и в честь которых были установлены праздники. Там же перечислены постигшие наш народ трагедии, в память о которых мудрецы Торы назначали общественные посты. Часть приведенных в Мегилат Таанит праздников и постов исполняются и в наши дни.

О постах, которые устраивали в месяц Тевет, в «Свитке» сказано следующее: «Восьмого Тевета во времена царя Талмая Тора была записана на яваните (что обычно переводят как «греческий язык»), и темнота объяла мир на три дня. Причина поста девятого Тевета не указана. Десятого числа этого месяца вавилонский царь занес руку свою над Иерусалимом, чтобы разрушить его».

В качестве объяснения, почему постились девятого Тевета, комментаторы предлагают версию, что это было вызвано смертью предводителей еврейского народа, великих пророков Эзры и Нехемии.

Десятое Тевета и в наше время является днем общественного поста. Намек на этот и на три других общественных поста – девятое Ава, семнадцатое Тамуза и третье Тишрея – кроется в стихе из пятой главы книги пророка Захарии: «Так сказал Г-сподь Воинств: пост четвертого (месяца), и пост пятого (месяца) и пост седьмого (месяца) и пост десятого (дня и месяца)».

Факт осады Иерусалима известен, и эта трагедия очень близка нам. Ведь это послужило началом разрушения Храма, убийства огромного числа наших предков и ухода выживших в этой бойне людей в тяжелое изгнание. Но о переводе Пятикнижия на яванит следует задуматься: почему темнота объяла мир на три дня, почему этот день вошел в историю как день общественного поста?

Перевод Торы на языки мира совершался и до этого. При входе в Эрец Исраэль Всевышний заповедал Йеошуа записать Тору на камнях, принесенных в Гилгаль из реки Ярдэн. Причем Тору тогда перевели не на один язык – она была записана на семидесяти языках мира, и именно тот факт, что письменная Тора стала доступна всем народам, является причиной гнева Творца по отношению к ним: «Почему не учили вы то, что сказано в ней?!» (смотри Сота, 35б). Рав Йонатан Эйбешиц в книге «Яарот Дваш» (друш второй) четко определяет различие между двумя переводами. Во времена Йеошуа не было спора о том, чему призван обучить нас тот или иной стих Торы. Но через поколения, в эпоху Второго Храма, в отношении многих мест Торы возникли споры о том, как их необходимо учить. Если перевести стих согласно одному из мнений, то в переводе будет утеряна интерпретация этого стиха, отвечающая мнению оппонента, а ведь может случиться, что именно эта точка зрения соответствует истине. Если так, то в перевод могут вкрасться серьезные недочеты, что категорически недопустимо, когда речь идет о Книге Жизни.

О том, насколько в прошлых поколениях был очевиден тяжелый ущерб от перевода Торы на другой язык, свидетельствует следующий факт. В Книге Царей (1, 21) рассказывается о том, каким злодеем был Ахав, царь Израиля. Пророк свидетельствует, что не было другого, кто так стремился бы совершать зло в глазах Творца. Но вот, царь Арама, имея явное военное преимущество, в качестве условия для перемирия потребовал у Ахава его жен, детей и богатство, а также махмад эйнав — «милое глазу его», а в противном случае всех ожидала жестокая смерть. Ахав был готов отдать все, но не махмад эйнав. Мудрецы в трактате Санедрин (102б) поясняют, что этими словами был назван свиток Торы, который царь Арама хотел перевести на арамейский язык. То есть, при всей своей нечестивости, Ахав, даже под угрозой гибели, не соглашается на то, чтобы перевести Тору на арамейский язык.

Хатам Софер (Драшот, лист 101б) объясняет, что невероятные глубины Торы таятся в ее словах, написанных на Святом языке. Однако при переводе текста на другой язык все глубины и толкования могут быть безвозвратно утеряны, ведь ни один язык в мире и близко не сможет выразить то, что выражает язык Творца, лашон а-кодеш. И это настолько принципиально, считал Хатам Софер, что, по большому счету, перевод Торы на яванит послужил началу духовного падения народа, возникновения апикорсута – отрицания истинности слов мудрецов, устной Торы, Всевышнего. И так видно из трактата Софрим (глава первая): «70 старейшин перевели Тору для царя Талмая на яванит. И день этот был так же тягостен для еврейского народа, как день, когда был сделан золотой телец, поскольку невозможно перевести Тору ни на какой другой язык во всей ее красе».

С течением времени посты восьмого и девятого Тевета, вследствие физического ослабления людей, неспособных поститься два, а тем более три дня подряд, были отменены. Но, быть может, в эти дни следует задуматься о трагедиях, постигших нас когда-то, ведь, как это пишет Рамхаль («Дерех а-Шем», часть четвертая, глава седьмая), у каждого времени есть свое особенное влияние на мир, которое проявляется из года в год. Мысли об ущербе от перевода Торы должны побудить нас стремиться к пониманию глубины Писания. Мы должны углубиться в изучение Торы именно на святом языке, и в силу этого удостоиться понимания дополнительных граней, скрытых в ней. Раскрытие света Торы приведет наш народ к тшуве, и все мы удостоимся постижения славы Творца, заключенной в Его Торе.

Законы поста десятого Тевета

Десятое Тевета – день общественного поста. В этот пост, согласно букве закона, запрещено только есть и пить. Но некоторые, в качестве устрожения, берут на себя и другие ограничения особо строгих постов (Йом Кипура и девятого Ава), то есть запрет умащения, супружеской близости и мытья.

Запрет есть и пить вступает в силу с началом зари (амуд а-шахар; стоит заранее выяснить точное время в каждом месте), но отход ко сну вечером десятого Тевета расценивается как негласное принятие поста. Поэтому тот, кто планирует есть и пить, когда проснется перед амуд а-шахар, должен это четко решить для себя, пусть даже мысленно, до того, как идти ко сну. В противном случае запрещено есть. Питье постфактум можно разрешить.

Больные, беременные и кормящие женщины, роженицы в течение тридцати дней после родов, дети до возраста бар/батмицвы освобождены от поста. Тот, кому разрешено не поститься, должен ограничиться простыми продуктами, детей в день поста не следует угощать сладостями. Те, кому разрешено есть и пить, могут это делать как обычно и не обязаны принимать пищу и утолять жажду малыми дозами.

Хазаном на утреннюю молитву Шахарит может быть только тот, кто постится. Во время повторения молитвы Амида хазан произносит дополнительное благословление общественных постов – Анейну – между благословлениями Гоаль Исраэль и Рефаэйну. Во многих общинах принято читать Слихот. Община молится Авину Малкейну, Таханун. Затем устраивают общественное чтение Торы и, как обычно в день поста, читают отрывок из главы Ки Тиса (Шмот, 32:11-14 и 34:1-10). Фразу Шув меХарон и ту, в которой упомянуты качества милосердия Творца, все произносят вместе. После этого завершают молитву как в обычные дни.

Дневную молитву Минха начинают псалмом Ашрей, читают в Торе тот же отрывок, что и в Шахарит. После чтения Торы ашкеназы читают также афтару – фрагмент из книги пророка Йешаяу (55:6-56:8). Затем община молится Амиду, где в благословлении Шомэа Тфила каждый молящийся делает вставку на общественный пост – Анейну. Тот, кто постился до Минхи, произносит Анейну, даже если заранее знает, что после Минхи ему придется есть и пить. Хазан во время повторения молитвы Амида произносит Анейну так же, как и в Шахарит, между благословлениями Гоаль Исраэль и Рефаэйну. В Минху десятого Тевета произносят Сим Шалом вместо Шалом Рав, как бывает каждый раз, когда в Минху устраивают общественное чтение Торы. Община молится Авину Малкейну, Таханун, хазан произносит Кадиш, читают Алейну Лешабеах.

Пост завершается с выходом звезд.

В начале повествования была приведена первая часть стиха пятой главы книги пророка Захарии, рассказывающего о постах. Завершим эту небольшую статью второй частью этого стиха: «(перечисленные выше посты) будут дому Йеуды радостью и весельем и днями праздничными!»


http://www.beerot.ru/?p=9576