«Пять бед постигли наших отцов 17 Тамуза, и пять — 9 Ава. 17 Тамуза были разбиты скрижали, прекратилось постоянное жертвоприношение тамид, была проломлена городская стена, Апостумос сжег Тору и поставил идола в Храме. 9 Ава был вынесен приговор нашим отцам, что не войдут они в страну, был разрушен Храм (и в первый, и во второй раз), пал Бейтар и был распахан город. С началом месяца Ав уменьшают веселье» (Таанит, 4:6).
Пост 17 Тамуза был установлен в связи с тем, что в этот день дважды были проломлены стены Иерусалима (накануне разрушения Первого и Второго Храмов). При этом мишна (Таанит, 4:6) говорит о пяти несчастьях, случившихся с нашими предками в разные времена в этот день. Несомненно, есть нечто, объединяющее их, помимо самой даты, и придающее особую важность первому из этих событий как их началу и корню.
То же самое можно сказать и о посте 9 Ава. В этот день (в разное время) произошли пять несчастий (как и множество других, в более поздние времена). Первое из них, корневое, тоже произошло в эпоху пребывания евреев в пустыне. Нет сомнения, что духовные основы этих корневых событий мы должны особенно постараться понять также и потому, что они подробно описаны в самом святом и авторитетном для нас источнике — в Торе, записанной со слов Всевышнего рукой Моше.
Много раз грешили евреи в пустыне, но только с двумя из грехов связаны два поста, установленные мудрецами на все поколения: 17 Тамуза и 9 Ава. Ни из-за многократных жалоб и ропота, ни из-за восстания Кораха, ни из-за блуда с дочерями Моава не были установлены посты. И в последующем, на протяжении всей истории, эти даты стали как бы «точками притяжения» для новых и новых несчастий…
Что же такого особенного в этих двух грехах и двух датах? Поговорим о первом из них.
Грех 17 Тамуза, когда сделали золотого тельца, был первым грехом, который совершили евреи как народ после великого события — получения Торы у горы Синай. Перед дарованием Торы они очистились, и говорят наши мудрецы, что даже поднялись на уровень первого человека до его греха. Сама смерть отступила от них. Как и первый человек, они начинали тогда свою историю как бы «с чистого листа» и должны были исполнить то, в чем потерпел неудачу он. Подобно Адаму, они столкнулись с тяжелым испытанием сразу, или почти сразу после великого пророчества, в котором им была сообщена воля Всевышнего. Первый человек был изначально велик и чист настолько, что даже ангелы хотели петь ему славу. Еврейский народ прошел путь в сорок девять дней очищения и объявил о чистоте своих помыслов в служении Всевышнему, сказав: наасе ве-нишма — «исполним и услышим», поставив на первое место исполнение воли Всевышнего по отношению к ее пониманию. Сходство заметно и в последствиях греха: потеря высочайшего духовного уровня, «скатывание» в совершенно другую реальность. «Потерян рай» — и приходит (или возвращается) смерть, как сказано: «Сказал Я: ангелы вы и сыновья Всевышнего все вы», — и сразу за этим: «Однако, как человек (адам – намек на Первого человека) умрете, и, как любой сановник, упадете» (Теилим, 82:6, 7)…
Есть еще одна важная общая черта у двух, разделенных большим промежутком времени и двадцатью шестью поколениями, событий.
Первых людей было двое — Адам и Хава. Злое начало — змей — атаковало сначала Хаву, в отсутствие Адама. А во втором случае, у горы Синай, Сатан смущал и подстрекал сынов Израиля к греху в отсутствие Моше, который задержался на горе. И в том, и в другом случае непосредственным объектом атаки было «принимающее начало» — женщина в паре «мужчина и женщина», либо народ в паре «Моше как руководитель и народ». Сам Моше был, разумеется, «принимающим началом» по отношению к Всевышнему. И еще: первенствовал в этом грехе и подстрекал сынов Израиля эрев рав, вышедший вместе с сынами Израиля из Египта, которые сказали об идоле: «Вот божество твое, Израиль, которое вывело тебя из Египта» (Шмот, 32:4). Тем не менее, еврейский народ был приговорен к уничтожению. Моше самоотверженно молился об отмене приговора, и в своей молитве он не упоминал о подстрекателях, — ведь и Адам, и Хава после своего греха пытались оправдываться таким образом, и это им не помогло.
Есть логика в том, что объектом атаки стало именно «принимающее начало». При осаде города враг всегда ищет слабое место, куда удобнее всего нанести первый удар. Также и с испытаниями: когда испытывают цепь, проверяют в первую очередь самое слабое звено. Но есть и более глубокий аспект: Всевышний хотел, в первую очередь, проверить на прочность главное, на чем будет держаться жизнь по Торе на протяжении тысячелетий: связь принимающего с дающим. В данном случае это связь руководителя, мудреца Торы, с народом Израиля — эмунат хахамим. Ведь Всевышний не всякий раз будет являться народу лично с чудесами и знамениями. Будут эпохи сокрытия Его Лика, и первой такой «эпохой» (неважно, что, по нашим понятиям, короткой) была встреча Хавы со змеем. Хава не должна была забывать, что у нее есть муж — духовный вождь и талмид хахам (мудрец Торы), и он — единственный, от кого она должна принимать духовное влияние, а не слушать змея и не вступать с ним в беседу. Она вступила — и его речи вошли в ее сердце. Принятие духовного влияния от змея было для нее идолопоклонством и «изменой мужу». Потому сказали наши мудрецы, что змей «совокупился с Хавой»; и в этом — основа теснейшей связи между идолопоклонством и развратом, как сказали наши мудрецы (Санедрин, 63б): «Лишь для того занимались идолопоклонством, чтобы разрешить себе разврат публично». А после этого, вслед за сердцем, и глаза ее увели ее не туда, куда надо, как сказано: «И увидела жена, что дерево хорошо для еды, и что оно – услада для глаз, и что вожделенно дерево для познания и т. д.», — после того, как она преступила сказанное в Торе: «И не следуйте за сердцами вашими и глазами вашими».
Подобное этому произошло через двадцать шесть поколений. Моше не вернулся с горы Синай к назначенному времени, и вот как описывают эти события наши мудрецы (Шаббат, 89а): «Сатан спросил: “Где ваш учитель Моше?” Евреи ответили: “Он поднялся на небеса”. “Но уже прошел шестой час (назначенного дня)!” Евреи не обратили внимания на эти слова. Сатан продолжил: “Он умер!” Евреи снова не обратили внимания на его слова. Он показал им ложное видение — Моше на похоронных носилках; и тогда они сказали Аарону: “Встань, сделай нам божество, которое шло бы пред нами; ибо сей муж, Моше, который вывел нас из земли Египетской, — не знаем, что с ним случилось” (Шмот, 32:1)». Евреи не слушали Сатана, но голос его звучал. Это был голос страха в их сердцах, и потому Сатан получил разрешение показать им ложное видение — Моше на похоронных носилках. И вновь вслед за сердцем глаза увели их не туда, куда надо.
Дальше начинаются различия. Адам согрешил вслед за Хавой, а Моше силой своей молитвы спас еврейский народ. Он уничтожил идола и наказал грешников — каждого по вине его, и, хотя не все удалось вернуть, еврейский народ продолжил выполнение своей задачи.
Из всего этого следует, что руководитель и народ — это не «механическая конструкция» вроде ведущей и ведомой шестеренки в часах. Руководители народа, мудрецы и пророки — не просто «посредники» между Всевышним и еврейским народом. Моше вступал в диалог с ангелами, но при этом понимал душу самого простого еврея. Таков идеал руководителя и после него: своей возвышенной душой он может обитать в высших небесных чертогах, и в то же время ориентироваться в самых пыльных закоулках земной жизни. И они, мудрецы и пророки, «строят ограды» для народа и сами являются его оградой. Народ же, со своей стороны, полагается на эту ограду и хранит ее, как и она хранит его.
Если же народ поддается соблазну верить, будто ограда мешает, устарела, и т. д. и т. п., то он проламывает ее изнутри или сносит. И тогда, вслед за проломом этой духовной ограды изнутри, враг проламывает физическую ограду снаружи. Дважды из-за наших грехов 9 Ава был разрушен Храм, и дважды незадолго до этого, 17 Тамуза, были проломлены стены Иерусалима!
Сказала Хава змею: «Только из плодов дерева, которое в середине сада, сказал Б-г: не ешьте от него и не прикасайтесь к нему, а то умрете» (Берешит, 3:3). Но в повелении Всевышнего не было таких слов — «не прикасайтесь»! Адам добавил это от себя, но не пояснил, что это, по сути, заповедь дерабанан — от мудрецов, а не деорайта — от самого Всевышнего. Змей воспользовался этим. Как рассказывает мидраш, он толкнул Хаву на дерево, она коснулась — и не умерла. Змей сказал: «Не умрете!» (см. Раши там же). Так он посеял в Хаве сомнение в истинности слов мужа, а через него — сомнение в словах Всевышнего и Его качествах, и за этим последовало все остальное.
Подобное этому произошло через двадцать шесть поколений у горы Синай, когда Моше не вернулся к рассчитанному сроку. Если бы евреи тогда непоколебимо полагались на Моше, а через него — и на самого Всевышнего, невзирая ни на какие расчеты и сомнения, даже, как кажется, самые обоснованные, верили бы в доброту Всевышнего и Его любовь к ним, и не забыли бы вдруг обо всем, что Он сделал для них до того дня, — не случился бы тот грех. Общим, как мы видим, является то, что когда Всевышний испытывает тех, кто Ему служит, на верность, он проверяет, в первую очередь, то, что называется эмунат хахамим — «веру в мудрецов».
И так происходит с тех пор: вера в мудрецов — неотъемлемая часть и условие веры во Всевышнего, как сказали наши мудрецы: «”эт (служебное слово) Г-спода, Б-га твоего бойся” — [толкование служебного слова эт] — также следует бояться мудрецов Торы» (Псахим, 22б), и сказано в Торе: «Не уклоняйся от слова, которое они скажут тебе, ни вправо, ни влево» (Дварим, 17:11). Пишет там Раши: «Даже если они скажут тебе на правое, что оно — левое, а на левое, что оно — правое».
И сегодня, в нашем поколении, ситуация не менее острая. Враги устремляются снаружи во все проломы, которые мы проделали и проделываем изнутри. И по числу их, и по ярости их атак мы видим, как много мы должны исправить внутри нашего лагеря, сколь основательная работа требуется по ремонту и укреплению наших стен.
Наша задача — не опоздать с этим. Можно увидеть, что у всех пяти событий, упомянутых в мишне в связи с датой 17 Тамуза, есть общая черта. Пролом стен города — это еще не завоевание его с массовой гибелью жителей, пожарами и разрушениями, это только подготовка. Также и «пролом духовных стен», осквернение святого: изготовление идола, прекращение постоянного жертвоприношения (которое тоже было стеной и защитой), сожжение Торы, установка идола в Храме, — это были действия в сфере духовного. Это было прологом (либо само по себе грехом, либо делом рук врага, но следствием многих наших грехов), – прологом к катастрофе физической, затрагивающей сразу весь народ и меняющей условия его жизни. Нетрудно увидеть, что события, упоминаемые в мишне в связи с датой 9 Ава, имели гораздо больший материальный, наглядно ощутимый аспект: был вынесен приговор нашим отцам о том, что не войдут они в страну. Был разрушен Храм (и в первый и во второй раз), уже лишенный своего духовного содержания, как сказал Голос с небес разрушителю (Санедрин, 96б): «муку молотую ты молол». Также пал Бейтар и был распахан город (Иерусалим).
В дальнейшей еврейской истории многие трагические события, выпавшие на 9 Ава, имели характер именно такого рода катастроф.
Мы видим, что именно такое время мы сейчас переживаем — настоящий бейн а-мецарим («между теснин», этими словами пророка принято называть период между 17 Тамуза и 9 Ава). Находимся между разными бедами, не дай Б-г. Видим много проломов в наших стенах — и море опасностей вокруг. Как же нам чинить наши стены?
Первое условие служения Всевышнему (и это то, что мы более всего должны исправлять) — чистота наших помыслов и упорный, самоотверженный труд над Торой ради нее самой, как учат нас величайшие мудрецы поколения.
