От редакции. Рав Ашер Ариэли — один из глав ешивы Мир, а кроме того — один из крупнейших преподавателей Торы в нашем поколении. Несмотря на то, что его выступление адресовано, прежде всего, тем, кто постоянно занят изучением Торы, сама тема достойного поведения в синагогах и домах учения касается не только учеников ешив.
В недельной главе Ахарей Мот говорится о служении в Йом Кипур, а до этого сказано в самом начале: «И говорил Всевышний Моше после смерти двух сыновей Аарона, которые приблизились перед Всевышним и умерли». Комментаторы спрашивают: что Всевышний говорил Моше в первой строке? Ведь сказано только, когда Всевышний говорил с Моше, но не сказано, о чем говорил. Рав Йеошуа Лейб Дискин в своей книге объясняет это так. В Гемаре, в трактате Йома объясняется, что грех Надава и Авиу состоял в том, что они установили закон перед своим учителем. Есть еще несколько разных объяснений, в чем заключался грех (разумеется, следует понимать, что грех этот был тончайшим искажением, и только из-за их высочайшего духовного уровня засчитался им в качестве греха).
Говорит рав Дискин, что, каким бы ни был этот грех, нужно понять, почему они заслужили такое наказание, что оно было осуществлено сразу же, в день завершения постройки Мишкана, и они погибли. Именно это объясняется в данном стихе.
Всевышний говорит Моше рабейну: «Они приблизились перед Всевышним и умерли». Они находились в положении «перед Всевышним», а когда находишься перед Всевышним – действуют другие законы, быть перед Всевышним – это находиться во дворце Царя, там взыскивают гораздо более строго. Когда человек находится «перед Всевышним», от него требуется гораздо большая осторожность, — настолько, что Надав и Авиу сразу же были очень серьезно наказаны. Поэтому, продолжает рав Дискин, следующий стих предостерегает: «И сказал Всевышний Моше: “Передай своему брату Аарону, что не во всякое время он может входить в Святилище”».
Входить в такое святое место – очень опасно, там нужно быть намного осторожнее, там с человека спрашивают гораздо строже, поэтому сразу же приходит приказ: «Пусть не входит в Святилище во всякое время». Есть особые времена и особая подготовка, как входить в святое место. Снова подчеркнем, что речь идет о Надаве и Авиу, которые, как говорят наши мудрецы, были величайшими праведниками. Однако, в соответствии с их высочайшим духовным уровнем и их постижением, что такое «находиться перед Всевышним», они не достигли совершенства, требуемого в момент, когда приближаешься к Всевышнему и находишься перед Ним. Это и есть глубина меры суда, согласно которой были судимы Надав и Авиу.
Этот же принцип высказывает Виленский Гаон в своем письме жене: «Когда мы удостоимся приехать в Землю Израиля, там нужно вести себя, строго следуя путям Всевышнего». Земля Израиля – это место, которое находится ближе к Всевышнему, ближе к Шехине, и это обязывает нас вести себя здесь по-другому. Поведение в диаспоре подходит для диаспоры, а Земля Израиля обязывает вести себя на более возвышенном уровне святости.
В том же духе говорит и автор «Мишна Брура» в законах поведения в синагоге и доме учения. Хафец Хаим говорит об осторожности, о том, насколько серьезен грех пустых разговоров в синагоге и бейт-мидраше. Он объясняет, что эти места – дворец Царя, и здесь нужно вести себя гораздо более осторожно.
Виленский Гаон (комментируя эти законы) приводит цитату из святой книги «Зоар»: у того, кто ведет пустые разговоры в синагоге, нет удела в Б-ге Израиля! Так сказано в «Зоаре», и Гаон добавляет, что закон о доме учения и синагоге в данном случае одинаков.
Это место, где предстают перед Всевышним, где Шехина находится особенно близко, и здесь нужно вести себя по-особому, так, как ведут себя, находясь прямо перед Творцом. Тем более, когда речь идет о тех, кто постоянно занят изучением Торы — они больше других понимают, что такое «предстать перед Творцом», на них лежит большая ответственность. Находясь перед Всевышним, ведут себя соответственно.
Несмотря на то, что сказано: «Полна вся земля Славы Его», однако мы видим, что в определенных местах есть более высокий уровень приближения Шехины. Во времена Мишкана Шехина находилась в нем на таком высоком уровне, что все просто видели воочию ее присутствие, видели облако, покоящееся на Мишкане. Потом местом присутствия Шехины был Храм в Иерусалиме, а с тех пор, как он разрушен, «нет у Всевышнего места в Его мире, кроме четырех локтей алахи», вместилище Торы. Четыре локтя – это маленькое пространство, но это «четыре локтя алахи», это место присутствия Шехины. Из сказанного мудрецами «нет у Всевышнего места в Его мире, кроме…», мы учим, что это место, готовое для присутствия Шехины, и в книге «Йереим» сказано, что заповедь «страшитесь Моего Святилища» относится и к «малому Храму» (так называют синагогу и дом учения – прим. пер.). Это тоже святое место, которое осеняет Шехина.
Нужно объяснить, что такого особенного в этих местах. Мы ведь знаем, что весь этот мир – это мир фальши и обмана, чуждые веяния правят повсюду. Но есть одно особое место, где слышен только голос истины. Это — бейт-мидраш, место, которое все посвящено только Торе, там слышен только голос Всевышнего, как сказано: «Голос Всевышнего в силе, голос Всевышнего в великолепии» (Теилим). Уникальная особенность его в том, что оно отделено от всего остального мира, как сказано: «Стены бейт-мидраша докажут» – это те самые стены, отделяющие весь остальной мир от Дома учения. Только такое место, отдаленное и отделенное от всего мира, достойно того, чтобы Шехина осеняла его. Ведь только здесь слышат лишь слова Творца, занимаются их изучением и говорят о Всевышнем, именно поэтому оно подходит для того, чтобы Шехина спускалась сюда. Присутствие Шехины и составляет святость этих мест.
У нас есть правило, что святость не терпит «соучастников», она не терпит примеси чего-то другого. Требуется пребывать в святости целиком и полностью, как сказано в Теилим: «В чертоге Его всё говорит: слава Ему!» Стены бейт-мидраша отделяют его, чтобы установить факт: в этом месте есть только Тора, только слова Всевышнего, это место присутствия Шехины, это место святости.
В нынешнем поколении нам посланы Свыше разные новые приборы, изобретения, и Хафец Хаим уже говорил в свое время, что все эти изобретения даны только ради того, чтобы укрепить нашу веру и сделать ее ощутимой, ведь все эти устройства явно демонстрируют нам, что такое «око видящее» и «ухо слышащее». Однако, когда такой прибор появляется в бейт-мидраше, что это значит? Этот прибор ломает стену, отделяющую бейт-мидраш от внешнего мира. Люди находятся внутри бейт-мидраша, но слышат другие голоса, не голос Торы, не звуки бейт-мидраша, внешний мир проникает в дом учения. А это уже разрушает его основу, как сказано: «И пробили стены моей башни». Стены бейт-мидраша ограждают его от всех чуждых веяний и не дают им проникнуть туда. Когда же этим прибором пользуются в бейт-мидраше, даже если для чего-то важного (сейчас не идет речь о пустых разговорах в бейт-мидраше, что является серьезнейшим алахическим запретом, как сказано в «Шульхан Арух»), — сам по себе факт, что человек разговаривает с кем-то из внешнего мира, находясь в бейт-мидраше, создает ситуацию, когда разделение перестает быть абсолютным и, не дай Б-г, исчезает. Внешний мир остается связанным с бейт-мидрашем, и это – разрушение самой сути бейт-мидраша.
Вся его сущность в том, что он отделен от всего остального мира! Подобные разговоры наносят ущерб святости бейт-мидраша, места, где мы находимся перед ликом Всевышнего! Представим себе человека в Храме: коэны совершают свою службу, левиты поют свои песни, а весь народ Израиля пребывает на самом высочайшем уровне. Разве может прийти в голову, что человек вдруг будет звонить кому-то из внешнего мира? Да он же сейчас находится прямо перед Всевышним! Он вообще не в этом мире, он перед Творцом! Малый Храм – бейт-мидраш – во всем подобен этому, здесь тоже мы находимся перед Творцом, это место целиком и полностью посвящено Всевышнему, и соединение с внешним миром здесь просто неуместно.
Еще один момент — есть здесь и опасность вредить другим. Я объясню: есть дома учения, в которые, когда заходишь – сразу же ощущаешь желание учиться, любовь к Торе. Неделю назад я был в таком месте. Хотя было время каникул, но видно было, что каждый, кто находится там, сидит и учится. Была атмосфера святости, атмосфера Торы, как сказано в Шир а-Ширим: «Привел меня в дом, где льется вино» (Тора сравнивается с вином – прим. пер.). Что слышат в бейт-мидраше? Замечательные слова: «Сказал Абайе, сказал Рова, спрашивает Гемара, отвечает Гемара, а если сказать так, а каков вывод…» Учащиеся находятся совсем в другом месте, в другой атмосфере (по сравнению с внешним миром), и это вызывает стремление тоже стать частью этой чудесной атмосферы. Бейт-мидраш, где учат Тору и днем, и ночью – это место, где каждый, кто заходит туда, видит и чувствует: это место Торы, и я тоже хочу принадлежать этой атмосфере, атмосфере Торы.
Однако если в таком месте видят людей – или даже одного человека – который говорит по мобильному телефону, неважно, о чем он говорит, что бы то ни было, — это создает дух будничности и портит атмосферу святости.
Каждый может почувствовать это лично, когда он видит, что бейт-мидраш целиком и полностью заполнен Торой, и нет ничего, кроме нее. Неважно, сколько человек сидят в бейт-мидраше, тот, кто находится там – часть мира Торы. Если же есть хоть один человек, который говорит по телефону (не говоря уже о том, что, когда он разговаривает рядом с учащимися, он попросту мешает им учиться), — даже если он в дальнем углу бейт-мидраша, но когда его видят, – это уже создает другую атмосферу. Это уже не бейт-мидраш, наполненный святостью, это уже обстановка рынка. Это вредит всему бейт-мидрашу, это вредит учащимся, и получается, что такой человек наносит ущерб ближним, а это, как известно, грех, который даже Йом Кипур не может искупить, это же страшное дело!
Даже если человек занят нуждами многих (что безусловно является заповедью, и поэтому ему приходится разговаривать по телефону – прим. пер.), это все равно лишь вынужденная ситуация, а изначально следует бояться этого греха и остерегаться говорить даже об этом в доме учения.
Я не раз слышал от людей, что это по-настоящему мешает. Человек ощущает, что учеба уже не та, снижается усердие в учебе, жажда к Торе. Это страшный ущерб! Кто осмелится взять на себя ответственность за это?
Есть два аспекта. Первый — сама по себе охрана святости бейт-мидраша, его посвященности Торе. Ведь что у нас осталось сегодня? Только Тора. Нет Храма в Иерусалиме, есть только «малый Храм», и поэтому йецер а-ра привязался именно к нему, желая его разрушить, понизить его духовный уровень. Мы должны изо всех сил стараться, чтобы бейт-мидраш остался со «стенами бейт-мидраша», с его отделением от внешнего. Здесь нет места ничему постороннему! Даже важные разговоры следует вести снаружи, а в самом бейт-мидраше — «в Его чертоге всё возвещает о Славе Его».
Второй аспект – заповеди отношений между людьми, ведь их нарушение является очень серьезным грехом. И оба эти аспекта – в состоянии «прямо перед Всевышним», во Дворце Царя! Это не просто законы поведения в бейт-мидраше или законы отношений между людьми. Тут получается, что человек вроде бы приходит учиться в бейт-мидраш, обрести множество заповедей, а выходит оттуда с мешком грехов, сделанных перед ликом Всевышнего! Это самое страшное. Разумеется, все это только единичные случаи, но тем не менее невероятно важно, чтобы весь бейт-мидраш целиком был свят, чтобы не было в нем ни одного изъяна, ни одного дефекта, чтобы ни один человек не осмелился разговаривать по мобильному телефону в бейт-мидраше.
Да поможет нам Всевышний, чтобы мы пробудились к тшуве, и укрепились в служении Творцу, и обязались вести себя, как подобает в святом месте, где Всевышний близок к нам. И да будут наши помыслы угодны Ему, чтобы мы услышали хорошие новости в ближайшем будущем.
[Примечание рава Игаля Полищука. Слова нашего учителя, наставника народа Израиля, рава Ашера Ариэли касались обычных дней года. Насколько же они важны и актуальны на пороге святого месяца Элуль и Дней трепета и суда!]
Перевод: г-жа Лея Шухман
