Побудительный мотив для всего множества народа связан собственно с наградой и наказанием. Он [заключается] в том, что человек видит глубину ответственности, из-за которой и в самом деле следует дрожать и трепетать постоянно. Кто сможет выстоять в день суда, кто окажется праведным перед Создателем этого мира, взгляд Которого «прощупывает» каждую вещь, малую и большую?! И так сказали мудрецы, благословенна их память (Хагига, 5б): «”И пересказывает [напоминает] человеку его разговор” (Амос, 4:13), – даже несерьезный разговор между мужем и женой напоминают человеку в день суда».
Еще сказали (Йевамот, 121б): «”А вокруг Него – ураганный ветер”, – это учит нас тому, что Святой, благословен Он, взыскивает с любящих Его даже за грехи толщиной в волос [т. е. отклонения от Его воли]».
[Здесь есть ремез (намек): на Святом языке написание слова «ураган» (символизирующий на языке пророков наказание, которое обрушивает на людей Всевышний) отличается от написания слова «волос» всего одной буквой (самех – син), и при чтении разницы практически нет. Кроме того, в приведенном стихе слово «ураган» написано «неправильно», т.е. с буквой син (это допустимо, хотя и является исключением из правила). И хотя из контекста ясно, что речь идет об «урагане», намек на слово «волос» очевиден. Этот намек и объясняют мудрецы, говоря: верша свой суд, Всевышний взыскивает с праведника даже за грехи толщиной в волос.]
И Авраам, любимый Создателем настолько, что даже Писание говорит о нем (Йешаяу, 41:8): «Авраам, любимец мой», не избежал суда за легкие оплошности. За то, что спросил (Берешит, 15:8): «…как я узнаю [что унаследую ее]?» [это выглядит как проявление недоверия, как будто Авраам просит подтверждения обещанию Всевышнего], сказал ему Святой, благословен Он: «Клянусь, узнаешь, что пришельцами будут твои потомки…» («Берешит Раба», гл. 44). А за то, что заключил союз с Авимелехом без приказа Всевышнего, сказал ему Святой, благословен Он: «Клянусь, что отсрочу радость твоих детей [строительство Храма] на семь поколений» (там, 54:4).
Яаков. За то, что разгневался на Рахель из-за ее слов (Берешит, 30:1): «Дай мне сыновей!», сказал ему Святой, благословен Он: «Так ли отвечают тем, кто в беде? Клянусь, твои сыновья будут стоять перед ее сыном!» (там, 71:7). А когда он спрятал свою дочь Дину в сундук [накануне встречи с Эсавом], то, хотя намерения его, несомненно, были хорошими, тем не менее, поскольку таким образом он отказал брату в милосердии, сказал ему Святой, благословен Он: «Ведь сказано: “Тому, кто отказывает другому в милосердии…” (Иов, 6:14), –Ты не хотел выдать ее [замуж] за обрезанного, [из-за этого] она будет отдана необрезанному; ты не хотел отдать ее разрешенным образом, [из-за этого] она [будет] отдана [на поругание] запрещенным образом!» («Берешит Раба», 80:24). [Яаков спрятал свою дочь Дину от брата Эсава, поскольку тот был злодеем. И хотя, в общем, Яаков был прав, ему не простилось, что он отказал брату в милосердии (Яаков не взял в расчет соображение, что женитьба на его праведной дочери может исправить Эсава). Согласно мидрашу, история с насилием над Диной (Берешит гл. 34) была наказанием за эту ошибку.]
Йосеф. За то, что он сказал виночерпию фараона: «Если вспомнишь обо мне… [и если упомянешь обо мне фараону]…» (Берешит, 40:14), были добавлены ему два года [заключения в тюрьме] («Берешит Раба», 89:3). А за то, что забальзамировал тело своего отца без разрешения Всевышнего, или, по другому мнению, за то, что слышал [от братьев] слова «…раб твой, наш отец…» и промолчал, он умер раньше своих братьев (там, 100:4).
Давид. За то, что он назвал слова Торы «напевом», был наказан, когда совершил [по воле Небес] ошибку в истории с Узой, и была омрачена его радость (Сота, 35а). [Когда царь Давид возвращал Ковчег Завета, который плиштим ранее захватили на войне, а затем вернули, то его везли на телеге (Шмуэль 2, гл. 6), и в этом состояла ошибка Давида, т.к. сказано в Торе, что Ковчег левиты должны были нести на руках. В дороге одному из левитов (это был Уза) показалось, что Ковчег падает с телеги. Он протянул руку, чтобы поддержать Ковчег, и был наказан смертью за неверие (о Ковчеге сказано, что он сам «нес несущих его», т.е. не нуждался в помощи человека). Давид был косвенно виноват в этом.] Михаль [жена Давида] пеняла ему за то, что он танцевал на глазах народа перед Ковчегом [она считала, что не пристало царю вести себя, как простолюдину, на глазах народа, даже если этим он оказывает почет Всевышнему], и была наказана тем, что не было у нее детей [она умерла при родах] до самой смерти (Шмуэль 2, 6:23).
Хизкияу. За то, что он показал посланцам вавилонского царя свою сокровищницу, его сыновьям было суждено оказаться евнухами во дворце вавилонского царя (Млахим 2, 20:18). И есть еще множество подобных историй.
В первой главе трактата Хагига (5а) сказано: «Раби Йоханан всякий раз, когда доходил до этого стиха, плакал: “И поставлю вас перед судом, и буду скорым свидетелем о колдунах, развратниках, клятвопреступниках и обманывающих наемных работников” (Малахи, 3:5), – разве есть исправление рабу, если даже легкие [проступки] его расцениваются как тяжелые?» Здесь, конечно, не имеются в виду одинаковые наказания [за разные по тяжести проступки], ведь Всевышний платит мерой за меру. Однако, когда взвешиваются все наши дела, то легкие [проступки] принимаются в расчет так же, как и тяжелые. Ведь тяжелые [проступки] не заслоняют собой легких, и судья не забудет о легких так же, как не забывает о тяжелых. Он расследует и рассмотрит их все, в равной степени, дабы оценить каждый из них, а затем наказать за каждый соответственно тому, что он собой представляет. И об этом сказал царь Шломо, мир ему (Коэлет, 12:14): «Поскольку все дела Всесильный приведет на суд, все скрытое – как доброе, так и злое». Так же, как Святой, благословен Он, не оставляет забытым ни одно доброе дело, каким бы малым оно ни было, так Он не оставит без суда и порицания любое дурное дело, как бы мало оно ни было. А чтобы искоренить из желающих соблазниться сердец мысль о том, что Всевышний, благословен Он, не приведет в суде незначительные проступки и не взыщет за них, напомним правило (Бава Кама, 50а): «Всякий кто говорит, что Святой, благословен Он, уступчив [оставляет без наказания], – простится [с жизнью] из-за грехов». И еще сказано (Хагига, 16а): «Если говорит тебе дурное начало: согреши, а Святой, благословен Он, простит, – не слушай его!»
Эта мысль проста и очевидна, ведь Всевышний – Б-г истины, и об этом сказал Моше, мир ему (Дварим, 32:4): «Твердыня; совершенны Его деяния, все пути Его – правосудие, верен Всесильный, и нет в Нем несправедливости».
Ведь Святой, благословен Он, желает правосудия, и если бы Он закрыл глаза на вину, то это было бы таким же нарушением правосудия, как если бы Он забыл заслугу. Поэтому, раз уж Он пожелал правосудия, Он должен воздавать каждому человеку с абсолютной точностью, согласно качествам его и по плодам дел его, как добрых, так и злых. Это и значит: «…верен Всесильный, и нет в Нем несправедливости, справедлив и праведен Он», как объяснили мудрецы (Таанит, 11а): «[Справедлив] к праведным и злодеям, ибо такова мера, которой Он судит все, и за каждый грех Он наказывает, и невозможно избежать этого».
А если скажешь: если так, в чем же смысл милосердия? Если суд в любом случае должен быть точен во всех деталях?
Ответ таков: безусловно, именно милосердие позволяет существовать миру, который просто не смог бы устоять без него. И, тем не менее, это не делает суд ущербным, и вот почему. По всей строгости закона грешник должен быть наказан сразу после совершения греха, без малейшей задержки, в безудержном гневе, как этого заслуживает тот, кто преступает волю Создателя, благословенно имя Его, и не было бы возможности исправить совершенного. И в самом деле, как поправит человек то, что искривил, когда грех уже совершен? Тот, кто убил или предавался разврату, разве сможет это исправить? Разве сможет он стереть то, что совершил? Однако именно качество милосердия позволяет осуществить все, о чем сейчас говорилось как о невозможном. Грешнику будет дано время, и он не исчезнет с лица земли сразу после совершения греха. Само наказание [даже когда оно наступает] не доводит грешника «до полного уничтожения». А возможность раскаяния дана человеку так, что она несет в себе абсолютное добро, когда искоренение желания засчитывается как искоренение поступка. Если кающийся осознает свой грех и признается в нем, размышляет о заключенном в нем зле, сожалеет о грехе в полной мере, с первого его момента [т .е., сожалеет о том, что ему пришло в голову согрешить], страстно желая, чтобы этого поступка никогда не было, и его сердце страдает от происшедшего, и в будущем он оставляет этот грех, избегая его всеми силами, – тогда искоренение желания засчитывается как искоренение поступка, и грех полностью искупается. Это то, что сказано в Писании (Йешаяу, 6:7): «… [будет удалено от тебя] твое преступление, и грех будет искуплен». Другими словами, преступление буквально исчезает из бытия и искореняется тем, что человек переосмысливает свой поступок и сожалеет о том, что произошло в прошлом.
И это, несомненно, милосердие, которое не совпадает с буквальными требованиями строгого суда. Однако это милосердие не отменяет суда совершенно, ведь в нем самом есть некий аспект суда, – вместо желания согрешить и удовольствия от греха приходят равные по силе сожаление и страдание. Так же и отсрочка наказания – это не уступка грешнику [и не безнаказанность], а лишь проявление терпения в некоторой мере с тем, чтобы дать возможность исправиться. И то же самое свойственно всем остальным проявлениям милосердия, как-то: «Сын создает заслуги отцу» (Санедрин, 104а), или «Часть души – как вся душа» («Коэлет Раба», 7:27), упоминаемые нашими мудрецами. Все это – пути милосердия: засчитать малое как большое, – но не как полное противоречие суду и его отрицание, ведь для каждого из этих путей есть веская причина, чтобы с ним считаться. Однако просто уступать [грешнику] без всяких последствий, или закрывать глаза на его преступления – это полное противоречие суду, поскольку тогда просто нет ни закона, ни справедливого суда, а это невозможно. И если грешник не воспользуется одним из упомянутых путей для спасения, то, несомненно, качество суда не пропадет втуне. И так сказали мудрецы [о Его суде]: «Сдерживающий гнев, но взыскивающий свое» (Иерусалимский Талмуд, Таанит 2:1).
Из сказанного следует, что у человека, который хочет «раскрыть свои глаза», нет никаких оснований поддаваться соблазну и не быть крайне осторожным в поступках до самой последней мелочи.
Перевод: рав Лейб Саврасов
