Адмор из Гуры

Дата: | Автор материала: Рав Шломо Лоренц

2510
адмор из гуры, трудно быть евреем

«Изучение хасидизма – это замечательно! Но только при условии, что оно после глубокого изучения Гемары и Тосафот».

Биография

Рав Исраэль Алтер из Гуры родился в 5656 (1896) году. Его отец – адмор рав Авраам Мордехай, автор книги «Имрей Эмет». В 5700 (1940) прибыл в Землю Израиля вместе с отцом и после смерти отца в 5708 (1948) году был назначен его преемником.

Силой своей авторитетной, почитаемой личности он воссоздал общину хасидов Гур после Катастрофы – основал и расширил ее, сделав крупнейшей хасидской общиной в Земле Израиля. Вместе с тем он много сделал и для восстановления других хасидских общин, ослабленных после Катастрофы. Прославился острым умом и энергией, с которыми управлял делами своей общины.

Помимо изучения Торы, он требовал от своих хасидов особой чистоты и святости [в семейной жизни].

Он принимал активное участие в деятельности «Агудат Исраэль», и у него было решающее влияние в Совете великих мудрецов Торы.

Умер 2-го Адара 5737 (1977) года. После его смерти на основе его рукописей была издана книга «Бейт Исраэль» – комментарии к Торе.

Наш учитель, автор книги «Бейт Исраэль», помимо того что был чрезвычайно почитаем в среде своих многочисленных хасидов, имел большое влияние на все сообщество харедим, особенно на молодежь. Молодых учащихся из литовских ешив привлекала его мудрость и пути воспитания, – со временем они тоже становились его хасидами. Общины, принадлежавшие к «Агудат Исраэль» по всему миру, видели в нем не только великого адмора, но и руководителя всех принадлежащих к этой организации.

Разумеется, в первую очередь он был духовным руководителем и наставником для своих хасидов. После Катастрофы он сумел организовать – совершенно удивительным образом – оставшихся в живых хасидов Гур и тех, кто к ним присоединился. Он восстановил былую славу и величие общины и основал целую «империю» – многочисленное сообщество хасидов с сетью школ, ешив, колелей и жилых районов, – разветвленную систему, охватывающую Святую Землю и весь мир.

Железная дисциплина

Организованность и дисциплина, характеризовавшие стиль его руководства, превосходили всякое воображение. Мне самому приходилось видеть, что, когда он входил в учебный зал и окидывал взглядом присутствующих, хасиды, все как один, отодвигались в сторону, чтобы дать возможность взгляду его проникнуть в каждый уголок.

Адмор был доминантной личностью. Он командовал и приказывал; взгляд его был пронзителен и иногда – колюч. Он был способен прикрикнуть и даже отчитать. Когда кто-нибудь говорил слишком длинно без нужды, он смотрел в его сторону, и даже без какой-либо его реплики все чувствовали, что он как бы говорит: «Почему Вы столь многословны? Почему на то, что можно сказать одним словом, Вы тратите два? Вы тратите понапрасну мое и Ваше время!»

Он наводил страх на окружавших его, но вместе с тем они ощущали его глубокое сочувствие горестям тех, кто приходил к нему за советом, благословением или с просьбой помолиться за них; ощущали отцовскую любовь, которую буквально излучало все его существо.

Говорит, как человек с близким другом

Я удостоился много раз быть приглашенным к нему для встречи наедине в его доме. Он хотел получить от меня информацию в разных областях и даже интересовался моим личным мнением по некоторым вопросам. В таких ситуациях он вел себя как другой человек: был весь тепло и любовь, принимал гостя с сердечностью и терпением и говорил с ним, как с близким другом, – так, что я мог забыть, что говорю с адмором, у которого есть тысячи хасидов, с великим мудрецом и руководителем, которого высоко ценят все мудрецы Торы.

Не раз я высказывал перед ним свои опасения по поводу отношений между разными кругами внутри организации «Агудат Исраэль» (так называемыми «фракциями»). Как-то я, сам того не замечая, пожаловался перед ним на то, что именно у хасидов Гур не было должного понимания того, что «Агудат Исраэль» должна быть всеизраильской – так, чтобы никакие круги в ней не ощущали себя в чем-то стесненными… Закончив говорить все это, я испугался, поняв, что сказал что-то не то и неподобающе было разговаривать подобным образом со столь уважаемым адмором, – но он дал мне почувствовать, что понимает меня. Такого рода беседы он всегда завершал словами: «Все будет хорошо!» Из бесед с ним, которых я удостоился, мне стало ясно, что он сожалеет, что есть люди, думающие, будто он заботится только о своих хасидах. Он намекнул, что в действительности он заботится обо всей общине Израиля, не скрывая при этом, что как адмор хасидов Гур он несет за них особую ответственность.

Любовь к тем, кто укрепляет «Агудат Исраэль»

Еще одна вещь, которую я понял, сидя напротив него: то, что адмор испытывает благодарность ко мне и к тем, укрепляет «Агудат Исраэль», – или, как он говорил: «Агудат Исраэль моего отца». [Примеч. ред. Его отец, адмор рав Авраам Мордехай, был среди основателей этой организации – вместе с Хафец Хаимом и другими величайшими мудрецами, светочами Израиля и Торы. «Агудат Исраэль» – букв. «Единение Израиля» – охватывала большую часть верных Торе общин Израиля.]

Я придавал большое значение тому, что всякий раз, когда мы расставались, он преподносил мне яблоки, вино и сигары – и немало, так что, когда я затруднялся унести все это в руках, он сам, со свойственной ему скромностью, заботился о том, чтобы найти мне пакет…

Держа совет с великими мудрецами поколения

Адмор был известен как любящий мир и всеми силами стремящийся к миру, и выражалось это в том, с каким пониманием он относился к разным течениям внутри «Агудат Исраэль» и как строил отношения с ними. Как известно, «Агудат Исраэль» представляла собой целый спектр разных кругов с их руководителями, – там были хасиды, литваки и т. д. Адмор относился с благожелательным пониманием ко всем.

Между адмором и нашим учителем гаоном равом Элазаром Менахемом Ман Шахом существовали образцовые отношения дружбы и взаимопонимания, известные широкой общественности, и это тоже вносило вклад в сплоченность и дружбу внутри «Агудат Исраэль».

Перед каждым заседанием Совета великих мудрецов Торы я видел, как адмор подходит к раву Шаху (они оба приходили точно в положенное время, раньше всех) и говорит ему: «Раби, скажите мне, о чем мы должны сегодня принять решения на заседании?» Они всегда находили общий язык и приходили к решению на основе полного взаимопонимания.

И только один раз их мнения разошлись – в 5734 (1974) году, когда в Совете мудрецов был поставлен вопрос: идти ли на выборы общим списком с «Поалей Агудат Исраэль». Это было после того, как Совет мудрецов категорически запретил мобилизацию дочерей Израиля на «национальную службу» (см. 1-й том, гл. 5 части, посвященной р. Э. М. Шаху, в русском переводе – стр. 170). «Поалей Агудат Исраэль» не подчинилась тогда решению Совета и присоединилась к правительству, которое провело свой закон. Наш учитель гаон рав Э. М. Шах, выступавший также от имени автора книги «Кеилот Яаков» (гаона рава Яакова Исраэля Каневского, Стайплера), резко выступил против участия в выборах совместно с «Поалей Агудат Исраэль» из-за ее неподчинения Совету мудрецов [но Совет принял тогда иное решение]. Это был единственный раз, когда в Совете было принято решение, противоречащее мнению рава Шаха, – под девизом «велик мир» и «ради достижения цели». Как известно, наш учитель отдалился тогда от прежней своей энергичной и преданной деятельности в интересах «Агудат Исраэль» во всех областях. Мне лично известно, как сильно сожалел адмор по поводу этого разрыва между ними, вопреки прежней столь тесной связи, – так же, как сожалел, со своей стороны, и рав Шах.

В период следующих выборов, в 5737 (1977) году, адмор из Гуры был тяжело болен и лежал в больнице «Адаса». Несмотря на болезнь, он принял делегацию представителей «Агудат Исраэль» (в которую входили рав Менахем Поруш и рав Й. М. Абрамович). Они снова подняли перед ним вопрос о том, чтобы идти общим списком с «Поалей Агудат Исраэль» – хотя это продолжило бы отдаление рава Шаха от «Агудат Исраэль». Адмор высказал свое мнение: то, что должно решать в этом вопросе, – это мир с гаоном равом Э. М. Шахом и всеми главами литовских ешив, которые были готовы вернуться в «Агудат Исраэль», если та будет выступать отдельным списком, без «Поалей Агудат Исраэль», – и это важнее всего остального. И когда те представители доложили о позиции адмора на заседании Совета мудрецов, Совет решил идти на выборы отдельным списком, и в «Агудат Исраэль» был восстановлен мир.

Перед выборами в Кнессет 5734 (1974) года, после кончины руководителя «Агудат Исраэль» рава Ицхака Меира Левина, который на протяжении всех лет возглавлял избирательный список «Агудат Исраэль», адмор попросил меня возглавить этот список. Общество увидело в этом нечто особенное – в том, что адмор из Гуры желает поставить во главе списка того, кто не является его хасидом, и известен своей принадлежностью к литовскому лагерю, – притом, что рав Шах прекратил свою деятельность в «Агудат Исраэль». Но когда я спросил рава Шаха, как я смогу представлять «Агудат Исраэль», когда он не участвует в ее делах, наш учитель ответил мне: «В этом нет противоречия». Он обязал меня принять предложение адмора и возглавить список.

Напор и твердость – убеждают

Моего свояка рава Моше Шварца, человека, несущего свет Торы и наделенного особым разумением, беспокоило то, что в наше время почти все учившиеся в ешивах продолжают учебу в колеле также и после женитьбы в течение неограниченного времени. Он волновался: что же будет с пропитанием их семей?

Все ответы, которые он получал, задавая свой вопрос, не удовлетворяли и не успокаивали его. Он решил прийти к нашему учителю… Войдя, он изложил свое мнение по этому вопросу и сказал: «Другое дело – наши дети: они могут сидеть и учиться без ограничений, поскольку мы их кормим – занимаемся коммерцией и, слава Б-гу, материально устроены. Но что будет с их детьми, если отцы их совершенно не зарабатывают на их пропитание? И еще больше меня волнует – до того, что нет мне покоя по ночам: что будет с их внуками и правнуками?»

Адмор прервал спрашивающего в середине его слов, вскочил с места и закричал: «Мишигинер, мишигинер! (Безумец, безумец!) Вы уже знаете, что будет в следующем поколении и через два поколения? Вы уже решили все тяжелые проблемы и отвратили все опасности, которые могут объявиться в ближайшие пятьдесят лет? Последнее, что осталось у Вас нерешенным, – это пропитание Ваших внуков? Пусть они сидят и учат Тору…»

Рав Моше сказал мне, что единственный верный ответ он получил только от адмора, автора «Бейт Исраэль». Только этот ответ убедил его, что он не должен быть озабоченным и беспокоиться из-за того, что занятием его детей и внуков будет только Тора.

Адмор часто повторял: «Я никогда не гневаюсь. Я только делаю вид, что гневаюсь, – лишь для того, чтобы сделать добро тому, для чьего блага мне приходится пускать в ход это средство».

Для детей, изучающих лишь святую Тору

Как известно, наш учитель был чрезвычайно предан образовательной системе «а-Хинух а-Ацмаи» – «Системе независимого образования» – и участвовал в собраниях и в различных кампаниях по сбору средств в ее пользу. И все же однажды по случаю он сказал мне так: «Пусть никому не приходит в голову, что мы можем удовлетвориться для нужд наших детей только школами “а-Хинух а-Ацмаи”. Мы должны побеспокоиться также о талмуд-торах для тех, кто хочет, чтобы его дети посвящали все свое время одной лишь святой Торе».

Центральная основа – Тора

Рассказывает рав Йехиэль Михель Штерн (раввин района Эзрат Тора в Иерусалиме): «Чтобы укоренить в нас любовь к Торе, наш отец (гаон рав М. Штерн) брал нас в предрассветные часы в Дом учения хасидов Гур и показывал, как там учат Тору перед молитвой. Он рассказывал о духовной высоте автора книги “Бейт Исраэль”, который ввел этот обычай, и объяснял, что адмор любил Тору и изучающих ее и укоренял эту любовь у своих хасидов. И еще одно его установление – изучать Тору во всякое свободное время. С ранних утренних часов, когда вокруг еще царит тишина и город не пробудился еще к своей каждодневной жизни, штиблах [синагоги] полны изучающих Тору, поскольку так постановил рав. Тора… Тора… Ибо Тора – духовная основа каждого еврейского сердца… Адмор требовал изучения Торы в святости и чистоте, с сердцем, свободным от бренных дел этого мира. Изучение Торы – центральная жизненная основа общины, руководимой адмором».

На бар-мицву моего сына, рава Ицхака (сегодня он – преподаватель ешивы «Коль Тора») мы пошли с ним к адмору получить благословение. Адмор проэкзаменовал сына и дал ему благословение – стать большим мудрецом Торы.

«В будущем Торе предстоит быть забытой в Израиле»

Однажды, когда наш учитель пришел навестить рава из Чебина, он обратился к нему в большом волнении и спросил: «Неужели у Вас тоже был такой обычай – изучать только первые листы в начале каждого трактата?» Когда тот с улыбкой дал отрицательный ответ, адмор продолжил: «Мне кажется, что таково объяснение слов наших мудрецов (Шаббат, 138б): “В будущем Торе предстоит быть забытой в Израиле”, – что в каждом трактате будут изучать лишь несколько листов за целый семестр – и удовлетворятся этим!»

С гаоном равом Йехезкелем Абрамским

Когда гаону раву Йехезкелю Абрамскому исполнилось девяносто лет, примерно за полгода до смерти, наш учитель пришел к нему домой. Рав Йехезкель поднялся в его честь из своего кресла и стал упрашивать сесть на его место. Адмор вначале отказывался, но тот уж очень настаивал. Адмор присел на ручку кресла и спросил: «Что нового открылось в Торе высокочтимому раву в его девяностый день рождения?»

Рав Йехезкель ответил, что как раз сейчас он нашел одно глубокое объяснение в связи с жертвоприношением Ицхака, относящееся к стиху (Берешит, 22:9): «И построил там Авраам жертвенник», – и изложил суть своего открытия.

Близкий к раву Йехезкелю рав Моше Давид Таненбойм, зашедший позднее к нему домой, застал его читающим Теилим, как каждый день. Спросил его рав Моше Давид: «Действительно ли здесь был адмор из Гуры?» Рав Йехезкель кивнул головой в знак подтверждения. И рав Моше Давид набрался смелости спросить: «Верно ли то, что я слышал, – что рав [Йехезкель] оказал ему необычайный почет [встав и предложив сесть на свое место]?»

Вместо ответа гаон рав Йехезкель приставил палец к странице в открытой перед ним книге Теилим (16:3): «К святым, которые на земле, к могучим, – все мое стремление к ним».

Почитание Торы и мудрецов

Когда к адмору из Гуры пришли аврехим-сефарды, учащиеся ешивы «Порат Йосеф», он сказал им: «Ко мне ли вам приходить за благословением? У вас ведь есть глава ешивы, рав Йеуда Цадка, благословение которого, несомненно, имеет силу!»

Рассказывает гаон рав Моше Штернбух: «Из года в год накануне Йом Кипура адмор навещал рава из Бриска. Однажды [когда я сопровождал его] он обратился ко мне и сказал: “Давайте уйдем… Мое посещение рава из Бриска для него самого наверняка означает потерю времени на Тору. Побегу сейчас навстречу ему и быстро его благословлю”».

Наш учитель всегда навещал больших мудрецов Торы, включая тех, у которых не было обычая наносить ему ответный визит. Он часто бывал у гаона рава Я. И. Каневского, гаона рава И. З. Соловейчика, гаона из Чебина и других великих мудрецов.

«Дай мне услышать голос твой» (Шир а-Ширим, 2:14)

Адмор посещал не только великих мудрецов Торы. Он проявлял любовь и уважение ко всем тем, кого считал знатоками Торы и людьми Б-гобоязненными.

Известный адвокат Нафтали Лифшиц, живший в Хайфе, рассказал мне, что у него был обычай заниматься Торой летом в предутренние часы, с половины четвертого, на балконе его дома. Однажды ему постучали в дверь в это время; открыв, он с удивлением увидел адмора из Гуры. Адмор сказал ему: «Я проходил по улице и слышал, как Вы учите Тору, – с желанием и чувством, что сладостна она Вам. Мне захотелось узнать: кто этот человек, занимающийся учебой в столь ранний час, – и я поднялся сюда посмотреть…» Адмор пожелал ему и дальше учить Тору с таким же желанием.

Будущий мир не покупается за деньги!

Это история об одном аврехе, хасиде Гур, который спорил с нерелигиозным человеком о бессмертии души. Тот сомневался в существовании будущего мира – мира истины – до того, что даже выразил готовность продать свой удел в нем. Аврех купил у него его удел и дал ему подписать договор о продаже в присутствии свидетелей. Через какое-то время, однако, тот человек передумал – после строгого выговора от своей бабушки, и попросил авреха расторгнуть сделку.

Аврех пришел к адмору с вопросом: что ему делать? Ответил адмор: «Меир, Меир… Будущий мир не покупается за деньги! Чтобы удостоиться будущего мира, – надо много потрудиться!»

Грех – порок преходящий

Наш учитель, бывало, говорил людям, возвращающимся к Торе и заповедям: «По поводу службы левитов в Храме сказано так: “Годы [достижение предельного возраста – 50 лет] делают их непригодными к службе, а мумим [порок – физические недостатки] не делают их непригодными к службе”. Это учит нас следующему: время, проходящее в бездействии, – каждый миг, каждый день, каждый год, проходящие впустую, – наверняка делают негодной [прожитую таким образом часть жизни]; но порок греха – не делает непригодным [к исправлению и дальнейшей праведной жизни], поскольку грех – это “грех преходящий”, ведь еврей всегда может исправиться и спасти себя. Никогда не бывает поздно!»

Почему только сына?

Один молодой человек подал адмору квитл [записку]. В квитле он записал свои сердечные желания: подняться в Торе и Б-гобоязненности, достичь высоких ступеней в благочестии и в служении Всевышнему. Прочитав квитл, наш учитель сказал ему: «Я уже сделал для Вас все; также и на Небесах согласились… И ждут только момента, когда Вы сами тоже по-настоящему пожелаете всего этого!» И добавил: «Вы написали о вещах чрезвычайно высоких. Вы действительно стремитесь ко всему этому?»

Один аврех из хасидов нашего учителя сообщил ему, что приобщил своего сына к завету нашего праотца Авраама. Адмор задал ему острый вопрос: «А исполнили ли Вы сами заповедь обрезания? Ведь сказано (Дварим, 10:16): “И обрежьте арлат [твердокаменность] сердца вашего”!»

И на просьбу одного отца благословить сына, чтобы тот удостоился страха перед Небесами, адмор откликнулся вопросом: «А Вы, отец, – Вы не нуждаетесь в этом благословении?»

Только самоотверженность!

Получило распространение следующее высказывание нашего учителя: «Тот, кто не способен прыгнуть с крыши и разбиться насмерть, лишь бы спастись от греха, и не готов действительно пожертвовать собой за самое малое – «с толщину волоса» – в еврейском образе жизни, – для меня такой все еще в самом начале своего пути в еврействе».

Когда разразилась Война за независимость, наш учитель отозвался на это такими словами: «Я не так уж волнуюсь по поводу войны с арабами; я беспокоюсь, главным образом, из-за войны, которую ведут нерелигиозные против веры».

Продолжение следует

Перевод – рав Пинхас Перлов


http://www.beerot.ru/?p=40260