В 5252 (1492) году, когда испанский король Фердинанд приказал своим еврейским подданным «принять христианство или уйти», закончился один из славных периодов в истории нашего народа. «Золотой Век» испанского еврейства, подаривший нашему народу таких гигантов Торы, как Рамбам и Рамбан, Рашба, Ритва, рабейну Бахья ибн Пакуда, рав Ицхак Абарбанель и многие другие, подошел к концу.
Большинство из трехсот тысяч испанских евреев остались верны Торе и покинули страну в поисках нового пристанища. Часть беженцев пришла в соседнюю Португалию, из которой евреи были изгнаны десять лет спустя. Другие нашли пристанище в Голландии и Турции. Третья часть пыталась поселиться в Германии, но, испытав гонения и там, двинулась на восток – в Польшу.
Правители Польши лояльно отнеслись к еврейским беженцам, которые, как они надеялись, будут способствовать развитию экономики. Евреям гарантировалась безопасность и свобода религии. В результате многие евреи осели в Польше, основав большие и влиятельные общины.
Еврейство Польши просуществовало до страшных дней Катастрофы и дало нашему народу бесчисленное количество величайших светочей Торы. Одним из величайших гигантов Торы, родившихся в Польше, был рав Шмуэль Элиэзер а-Леви Эйдельс, прозванный Маарша (аббревиатура слов Морейну а-рав Шмуэль Эйдельс).
Марша родился в Кракове в 5315 (1555) году. Его отец, рав Йеуда, был выдающимся мудрецом Торы, потомком раби Йеуды Хасида, а мать была внучкой великого раби Йеуды Ливы, Маараля из Праги.
Маарша рано проявил себя как выдающийся мудрец Торы. Однако все более заметное величие (даже в том, богатом на мудрецов Торы, поколении) никак не повлияло на его характер. Юного рава Шмуэля отличали исключительная скромность и преданность Торе.
Когда пришло время женитьбы, предложения посыпались на талантливого юношу со всех сторон. Однако все эти предложения подразумевали принятие равом Шмуэлем раввинского поста, что накладывало на него определенные обязанности, не связанные с изучением Торы. Именно это стало причиной его отказа – Маарша не хотел прерывать изучение Торы даже ради общинной деятельности.
В то время в Кракове жила рабанит Эйдел Лифшиц, богатая вдова рава Моше Лифшица из Бриска. Она организовала шидух своей дочери с Маарша, гарантировав ему, что, пока она жива, он сможет полностью посветить себя изучению Торы. Рав Шмуэль был впечатлен искренним намерением рабанит Лифшиц, а также замечательными качествами ее дочери и принял предложение.
Свадьба состоялась в Кракове. Затем Маарша переехал к теще в Познань. Однако, прежде чем переехать он собрал группу выдающихся мудрецов Торы, которые переехали вместе с ним. Рабанит Лифшиц поддерживала материально всю эту группу, обеспечивая раву Шмуэлю постоянную учебу на его уровне. Второй зять рабанит Лифшиц, рав Моше Ашкенази (автор книги «Зихрон Моше») также учился в этой группе на полном обеспечении тещи.
Со временем группа учеников Маарша разрослась, и ешива получила название «а-Хабура а-Кдоша».
«Сказал Рав раби Хие: в заслугу каких дел женщины удостаиваются будущего мира? В заслугу того, что посылают своих мужей в дом учения и терпеливо дожидаются их возвращения» (Брахот, 17а).
Маарша говорит, что мы находим намек на это в недельной главе Итро. Стих говорит (Шмот, 19:3): «Так скажи дому Яакова, провозгласи для сыновей Израиля». Маарша объясняет, что слова «дом Яакова» относятся к женщинам (они называются «домом» потому, что проводят большую часть времени дома). Они удостаиваются вечной жизни в заслугу того, что наставляют «сыновей Израиля» идти в дома учения изучать Тору.
Очень скоро величие рава Шмуэля становится очевидным для всех. Со всех концов Польши к нему поступают вопросы как к признанному алахическому авторитету.
Сила влияния Маарша была такова, что к нему за консультацией стали обращаться представители «Ваада четырех земель» – центрального органа общинного самоуправления евреев Польши (четыре земли или четыре области – это Большая и Малая Польша, Галиция и Волынь). Многие постановления и поправки «Ваада», касавшиеся жизни всех евреев Польского государства, получали одобрение великого мудреца. Кроме того, по просьбе «Ваада» рав Шмуэль давал раввинское одобрение (аскамот) на публикуемые книги (в частности, Маарша дал свою аскаму на такие книги, как «Сефер а-Слихот» рава Элиэзера Ашкенази и «Цена у-Ръэна»).
Маарша учился в «Хабура а-Кдоша» в течение 20 лет. За это время его ученики совершили множество открытий в Торе, часть из которых была опубликована в книге «Зихрон Дварим», вышедшей в свет при поддержке рабанит Лифшиц.
Маарша (Недарим, 62б) говорит, что если прочитать все буквы алфавита святого языка в соответствии с их названиями, то легко заметить, что только четыре из них содержат букву «ламед» (первую букву слова «лимуд» – изучение): «алеф», «гимель», «далет» и «ламед». Каждая из этих букв представляет различные типы людей, изучающих Тору.
«Алеф» означает «алуф» – образованный человек. Такие люди изучают Тору, чтобы другие признавали их выдающимися мудрецами.
«Гимель» означает «гмуль» – вознаграждение. Эти люди изучают Тору, так как ценят подлинную награду в будущем мире.
«Далет» означает «даль» – бедный человек. Тору можно рассматривать и в качестве средства заработка. Некоторые люди делают Тору своей «профессией», чтобы прокормить семьи и избежать бедности.
«Ламед» означает «лимуд» – изучение Торы ради нее самой и из любви к Творцу. Это именно тот тип изучающего Тору, к которому все мы должны стремиться.
Рабанит Эйдел Лифшиц скончалась в 5368 году в возрасте 100 лет. Она не оставила после себя никакого наследства – все свое немалое богатство эта великая женщина потратила на поддержку изучающих Тору. В знак признательности к своей теще Маарша добавил к своему имени прозвище «Эйдельс».
По прошествии тридцати дней после смерти рабанит Лифшиц в Познань прибыла делегация выдающихся евреев из города Хельм с просьбой к Маарша возглавить их общину. Рав Шмуэль принял их предложение, хотя и не задержался надолго на новой должности. Более крупная и авторитетная община города Острог также нуждалась в руководителе, и Маарша принял новый пост. Назначению в Остроге, однако, помешала история, случившаяся в другой великой общине –в общине города Люблина…
В Люблине было две ешивы, во главе которых стояли великие мудрецы Торы: рав Меир из Люблина (Маарам из Люблина) и рав Шимон Зэев Ойербах.
Обе ешивы практиковали разные подходы к изучению Торы, но были в прекрасных отношениях друг с другом. Они изучали одновременно одни и те же трактаты Талмуда, надеясь совместными усилиями издать скорректированный ШаС, который бы был одобрен всеми мудрецами поколения.
Незадолго до назначения Маарша равом Острога два великих главы ешивы изучали один и тот же Тосфот, и каждый из них понимал его по-своему. Маарам из Люблина разрешил все трудности по методу пилпуля, в то время как рав Шимон Зэев утверждал, что в изучаемом отрывке есть ошибка переписчика, пропустившего в одном месте букву «вав». Если вернуть букву на место, то отрывок становится понятен.
Спор двух великих мудрецов стал спором учеников ешив, и скоро все мудрецы Люблина включились в дискуссию.
Опасаясь, что спор во имя Небес может, тем не менее, внести раскол в общину, оба главы ешивы обратились за ответом к великому мудрецу Торы, раву Шломо Абуаву, главе общины Амстердама. Кроме того, было решено, что тот глава ешивы, который окажется неправ, уйдет в отставку со своего поста. Если же неправы будут оба, то оба должны покинуть свои посты. Евреи Люблина с нетерпением стали ждать развязки.
Рав Шломо Абуав похвалил обоих мудрецов, но вынес решение в соответствии с мнением рава Шимона Зэева. В соответствии с договором, Маарам подал в отставку. Рав Шимон Зэев, казалось бы, вышел победителем, но… Боль за многолетнего партнера в учебе наполнила сердце мудреца: он потребовал от руководства общины восстановления Маарама в должности, а, убедившись, что это невозможно, сам подал в отставку из солидарности с товарищем.
Оставшись без обоих глав ешив, община Люблина направила посланца в Острог с письмом к Маарша. Когда посланец передал письмо раву Шмуэлю Элиэзеру, он сказал: «Я еду в Люблин, чтобы дать драшу в Шаббат». Для многих это прозвучало, как согласие Маарша принять пост.
Евреи Острога недоумевали: их община была больше люблинской, а местная ешива (основанная великим автором книги «Шней Лухот а-Брит») была не менее важным местом изучения Торы. Почему же Маарша согласился принять раввинский пост в Люблине, и как он собирается управлять двумя ешивами одновременно?
В тот Шаббат в главной люблинской синагоге собралась почти вся община. Все ожидали речь великого Маарша в качестве раввина Люблина. Там были и рав Меир, и рав Шимон Зэев, как и большинство их учеников. Все они собирались выказать почет новому раву города.
Маарша взошел на биму и начал: «У меня есть два вопроса. Один из них относится ко мне, а второй – к вам. Тот, который относится ко мне, я уже разрешил. Но тот, который относится к вам, евреи Люблина, все еще беспокоит меня. Вопрос, который относится к вам таков: как могли руководители вашей общины приглашать меня, ведь община Острога больше вашей? Вопрос, который относится ко мне: почему я принял их предложение? Ответ, к которому я уже пришел, таков: во всем Остроге нет таких мудрецов, как рав Меир и рав Шимон Зэев. Я пришел сюда, чтобы быть рядом с ними.
Но, тем не менее, то, что здесь происходит, весьма беспокоит меня».
После этого Маарша начал свою субботнюю драшу и только в конце вернулся к начатой теме: «Так как я принял свое назначение, то в соответствии с законом Торы являюсь вашим равом и наставником. И теперь в этом качестве я требую от вашей общины, чтобы вы восстановили выдающихся светочей Торы, рава Меира и рава Шимона Зэева, на их прежние посты!»
По окончании Шаббата, Маарша вернулся в Острог, а главы ешив в Люблине вернулись на свои посты. В последующие годы изучение Торы в Люблине необычайно усилилось, и город стал одним из великих центров еврейского законоучения.
Одним из первых шагов Маарша на посту главы общины в Остроге было открытие ешивы, названной «Ор Тора». Ешива быстро расширялась – еврейские юноши со всей Польши стремились учиться под началом великого мудреца.
За годы, проведенные на посту главы ешивы в Остроге, были изданы два фундаментальных труда Маарша – «Хидушей Алахот» и «Хидушей Агадот». «Хидушей Алахот» является фундаментальным комментарием на Талмуд (в частности, раскрывшим нам глубину слов авторов Тосафот), а «Хидушей Агадот» – одним из величайших комментариев на агадот в ШаСе. На протяжении многих поколений эти книги считаются одними из важнейших для изучающих Талмуд. Наш великий учитель Хазон Иш называл их «хорошим подарком для народа Израиля», известны также изречения наших мудрецов: «всегда изучайте Гемару с Маарша – без руах а-кодеш человек не смог бы написать такое», «тот, кто спорит с Маарша, как будто спорит со Шхиной». В наше время комментарии Маарша – неотъемлемая часть изданий Вавилонского Талмуда.
Ешива в Остроге быстро расширялась за счет притока новых учеников. Через некоторое время понадобилось новое, большее по размеру, здание. После долгих усилий необходимые для строительства средства были собраны, и руководство общиной назначило церемонию закладки первого камня. Габаи общины объявили аукцион по продаже этой заповеди. Некий человек связался с габаями и сообщил, что хочет приобрести право закладки за астрономическую сумму в 500 золотых монет с условием, что его имя не будет раскрыто. Габаи согласились, и незнакомец передал им деньги.
Аукцион по продаже заповеди остановился на отметке в 460 золотых монет – никто из богачей Острога не смог предложить больше. Человек, предложивший 500, выиграл.
После этого он объявил, что купил заповедь для того, чтобы подарить ее великому Маарша. Услышав об этом, рав Шмуэль пожелал лично поговорить с анонимным благодетелем.
Незнакомец объяснил, что не является богатым человеком, и уплаченная сумма – это его сбережения за всю жизнь. Он добавил, что у него нет детей, и он надеется, что купленная заповедь, подаренная Маарша, поможет ему в мире грядущем.
Великого мудреца глубоко тронули слова человека: рав Шмуэль благословил его сыном, который будет учиться в ешиве Острога.
Слова великого мудреца сбылись в течение года: у того человека родился сын. По достижении возраста бар-мицвы отец привел его в ешиву Острога, однако, руководство ешивы отказалось принимать мальчика, сославшись на его возраст. В дело вмешался Маарша – престарелый мудрец лично вышел встречать юного ученика, и тем самым полностью реализовал собственное благословение.
В бытность равом Острога Маарша уделял внимание общинной деятельности. Рассказывают, что весь период его жизни в городе, Острог не знал голода (в этом видится не только заслуга рава Шмуэля как руководителя общины, но и особое влияние величайшего светоча Торы на все окружение). Дом рава Шмуэля всегда был открыт для бедных и обездоленных. На арке при входе в дом Маарша был выбит стих из книги Иова (31:32): «Пришелец не ночевал на улице, и двери мои открывал я путнику». Доброта к ближнему была отличительной чертой великого мудреца.
Однажды пекарь, обеспечивавший общину Острога, не смог распродать большое количество выпеченного хлеба. Это грозило убытками и порчей готового продукта. Маарша, узнав о проблеме, сказал пекарю, что знает богача, который готов скупить весь хлеб. В назначенный срок к пекарне подъехала повозка, служка уплатил оговоренную сумму и забрал весь товар.
Пекарю было невдомек, что в роли таинственного богача выступил сам рав Шмуэль, который в тот же день раздал купленный хлеб нуждающимся и спас пекаря от убытков.
Маарша был чрезвычайно обеспокоен духовным уровнем молодежи в своем поколении. Он призывал студентов ешивы не тратить свободное время (и каникулы – бейн а-зманим) на бесцельные прогулки. Также он предостерегал от пренебрежения изучением Торы детьми, не достигшими возраста бар-мицвы. Кроме этого, Маарша писал, что ученик не может расти в Торе без помощи рава и товарищей по учебе.
Величайший мудрец Торы рав Шмуэль Элиэзер а-Леви Эйдельс был призван в Небесную Ешиву 5 кислева 5392 (1631) года. Он удостоился особого величия в Торе не только при жизни, но и после смерти – все его потомки были выдающимися мудрецами Торы, а без его книг немыслимо изучение Устной Торы по сей день.
