Рав Йехезкель Абрамски — Старые принципы на новом пути — начало

Дата: | Автор материала: Рав Шломо Лоренц

1976
Рав Йехезкель Абрамски

«Всякий раз перед уроком я настраиваю себя на служение Всевышнему изучением Торы, и иногда один этот настрой дается тяжелее, чем проведение самого урока».

Биография

Рав Йехезкель Абрамски родился в городке Дашковичи (Беларусь) в 5646 (1886) году у рава Мордехая Залмана и рабанит Фриды. Учился в Навардоке у Сабы гаона рава Юзла и получил смиху – право давать указания в области закона – у автора книги «Арух а-Шульхан» (гаона рава Йехиэля Михла Эпштейна). После этого учился в ешиве «Тельз» у гаона рава Элиэзера Гордона и гаона рава Шимона Шкопа.

В 5669 (1909) году взял в жены дочь гаона рава Исраэля Йонатана Иерусалимского, зятя Ридваза (р. Яакова Давида Виловского), главы суда Торы Слуцка. После женитьбы переехал в Бриск, учился и «лил воду на руки» гаона рава Хаима из Бриска, и с того времени преданно следовал методу учебы своего учителя все свои дни. [Находим о пророке Элише (Млахим-2, 3:11), что он «лил воду на руки Элияу». И сказали наши мудрецы (Брахот, 7б), что личное услужение учителю (они имели в виду: совмещаемое с учебой у него, с усвоением его подхода к учебе, к исполнению заповедей и в целом его образа жизни) гораздо больше и важнее, чем просто учеба у него.] В Бриске он также подружился с сыном рава Хаима, гаоном равом Ицхаком Зэевом.

В 5672 (1912) году был избран раввином Смолян, а через два года – раввином Смолевичей, что возле Минска. В 5684 (1924) году гаон рав Исер Залман Мельцер поднялся в Землю Израиля, и рав Йехезкель был избран в качестве его преемника в должности раввина Слуцка. Там он самоотверженно работал во имя укрепления основ жизни на принципах Торы, невзирая на яростное сопротивление членов «Евсекции» [печально известной Еврейской секции Компартии], и был осужден на пять лет каторжных работ в Сибири. Через два года, после больших усилий мудрецов Торы того поколения, он был освобожден из Сибири и эмигрировал в Лондон, где был главой суда Торы до 5711 (1951) года. Великой силой своей личности он произвел переворот в устоях еврейской жизни и в кашруте, поднял престиж Торы и тех, кто ее изучает.

В 5711 (1951) году поднялся в Землю Израиля, поселился в Иерусалиме, затем возглавил ешиву «Слободка» в Бней Браке. В этот период он стал одним из руководителей еврейства харедим, будучи Президентом Совета ешив и председателем системы «А-хинух а-ацмаи» – «Системы независимого образования».

Умер в Иерусалиме 24-го Элуля 5736 (1976) года.

Делом его жизни стала книга «Хазон Йехезкель» – многотомный комментарий на Тосефту и несколько трактатов Талмуда. Им были также опубликованы несколько мировоззренческих статей и решений в области закона.

«Весь он – возглашает славу» (Теилим, 29:9)

Из великих мужей Торы, которых я удостоился лично знать, выделяется сияющий образ гаона рава Йехезкеля Абрамского. Его исключительная личность излучала славу Торы так, что трудно это описать, – наряду с его особенным благородством.

Он был последним из учеников гаона рава Хаима из Бриска в нашем поколении. Многие основы, унаследованные им из Дома учения рава Хаима, запечатлены в его грандиозном труде «Хазон Йехезкель» – комментарии на Тосефту и Талмуд. В час своей старости он поднялся в Землю Израиля и стал во главе нескольких важных учреждений Торы: Совета ешив, «Системы независимого образования», «Движения по распространению Торы» и др. В этих учреждениях и, в частности, на заседаниях руководства «Системы независимого образования», в которых я участвовал постоянно, у меня было много возможностей встречаться с ним и слышать от него слова Торы и высказывания, основанные на мировоззрении Торы.

Не отвлекаясь!

Непостижимым и безграничным было усердие нашего учителя в Торе.

Мой зять, рав Элазар Шульзингер, из числа его учеников в ешиве «Слободка», слышал от рава Йехезкеля, в конце его дней, такие слова: «Я могу свидетельствовать о себе, что с двадцатилетнего возраста не отвлекался от слов Торы. Я ем – и учусь; лежу – и учусь; сплю – и размышляю на темы учебы; дышу – и дыхание мое проникнуто учебой. О времени, когда мне не было еще двадцати лет, я не могу свидетельствовать, что совершенно не отвлекался, но с двадцати – это наверняка так…»

Однажды в порыве откровенности он сказал мне: «В дни моей молодости я участвовал только в двух свадьбах: в одной – моей сестры, а в другой – моей собственной…»

Гаон рав Моше Мордехай Шульзингер рассказывал, что однажды, когда наш рав ехал поездом в Хайфу, к нему подошел какой-то человек спросить о чем-то. Рав ответил ему так: «Да простит меня уважаемый господин, но я сейчас в середине учебы и не могу переключиться на что-то другое». Тот человек удивился – ведь у рава не было книги! Рав объяснил ему, что учится по памяти, и когда закончит – сможет высвободиться, чтобы уделить ему внимание. В конце концов поезд прибыл на станцию назначения прежде, чем наш учитель закончил учебу.

«Тора – это наша жизнь!»

Наш учитель был связан с Торой и предан ей в такой степени, что мог оказывать духовное воздействие даже на людей, далеких от путей Торы.

В 5719 (1959) году он участвовал в специальном заседании, которое созвал Генеральный директор Министерства обороны Шимон Перес с целью обсудить черновик предложений по организации частичной военной службы учащихся ешив – «научить сынов Йеудиных владеть луком» (Шмуэль 2, 1:18).

Прежде чем Перес начал что-либо говорить, наш учитель попросил его: «Могу ли я начать мое выступление тем, чем я намеревался завершить его?»

Когда Перес согласился, сказав: «Желание человека – его честь», рав провозгласил словами короткими и ясными: «Ешивы – это дом нашей жизни, а Тора – суть нашей жизни. Ясно, что живое существо нельзя просто “разрубить”» [он имел в виду: как приказал царь Шломо «разрубить младенца», см. Млахим 1, 3:29].

Слова нашего рава были приняты без всякого обсуждения и дискуссии по теме, ибо они были сказаны как несомненная истина, без всякого преувеличения, – ведь Тора действительно была всей его жизнью.

Тора защищает и спасает

Во время «Войны на истощение» [которая велась между Израилем и Египтом в зоне Суэцкого канала в 1969 – 1970 годах] рав Йехезкель, будучи главой Совета ешив, дал указание о более раннем начале летнего учебного семестра и, соответственно, сокращении каникул. И это – из опасения ущерба, который может быть нанесен воинам на фронте в частности и жителям страны вообще из-за того, что учащиеся ешив отвлечены от изучения Торы.

«Рав Амрам, Вы оживили меня!»

Рассказывает гаон рав Амрам Закс, из глав ешивы «Слободка»: «Помнится мне, в 5730 (1970) году у нашего учителя был сердечный приступ, и он лежал в больнице “Шаарей цедек” в Иерусалиме. Когда я приехал туда из Бней Брака проведать его, врачи, которые были вокруг него и опасались за его состояние, просили меня сократить визит и поменьше говорить с ним. Но как только я подошел к его кровати, он схватил меня за руку и стал спрашивать: “Что слышно в ешиве?”, “Дали ли Вы урок?”, “Какой темой занимались?”, – и никак не отпускал, так что мне не оставалось ничего другого, как повторить перед ним все, что я говорил на уроке. В числе прочего я упомянул также и одну кушью [трудный вопрос] раби Акивы Эйгера.

В этот момент наш рав вдруг подал мне знак – приложил палец ко рту, чтобы я замолчал. Он погрузился в свои мысли, и лицо его выражало напряженное усилие. Он побледнел, и капли пота выступили у него на лбу. Я перепугался – не случилось ли с ним что-то снова? Но в этот момент рав открыл рот и тихим голосом изложил два варианта ответа на кушью раби Акивы Эйгера. Когда он закончил, лицо его просветлело, и добрая улыбка озарила его: “Вы оживили меня, рав Амрам! Вы вернули мне душу!”

И, немного отдышавшись, он добавил: “Я опасался было, что забыл выученное мной, – а сейчас убедился, что я все еще жив!”»

«После семи листов я другой человек!»

Тора была у рава Абрамского дыханием и источником жизни – без всякого преувеличения. Мой зять рав Элазар Шульзингер как-то зашел к нему в поздний утренний час – спросить, все ли у него хорошо. Рав ответил: «Встав утром, я почувствовал себя очень плохо; но, благодарение Б-гу, мне стало гораздо лучше, так как я занялся учебой, прошел семь листов трактата Арахин, – и вот, стал другим человеком…»

«Тора Г-спода… оживляет душу» (Теилим, 19:8)

Даже когда он лежал в больнице «Шаарей Цедек», почти не реагируя на окружающее, директор больницы профессор Меир побуждал учеников нашего рава, находившихся у ложа больного, произносить перед ним слова Торы. Хотя внешне казалось, что он не реагирует на это, – судя по данным наблюдения за его состоянием, это укрепляло его и давало ему силы.

Точно совпавшие записи

Однажды рав Абрамски захотел включить в свою книгу один хидуш [новое понимание слов Торы и наших мудрецов], написанный им в молодости. Искал в своих вещах и бумагах – и не нашел. Потеряв надежду найти, он сел и написал этот хидуш заново.

Прошло время, и он нашел пропажу – ту самую запись сорокалетней давности. Сравнив ее с тем, что он записал недавно, он обнаружил, что две эти записи с удивительной точностью совпадают, почти слово в слово – как будто списаны одна с другой.

Тора – ради нее самой

В период, когда он был главой ешивы «Слободка», он сказал: «Всякий раз перед уроком я настраиваю себя на служение Всевышнему изучением Торы, и иногда один этот настрой дается тяжелее, чем проведение самого урока».

Готовить урок всякий раз заново

Рассказывает его сын, рав Менахем Эзра: «Однажды в канун субботы, летом в Иерусалиме, отец попросил меня устроить для него одно дело – после того, как я закончу свою работу в полдень. Я жил недалеко от него, и по дороге домой, исполнив уже его поручение, зашел поскорее к нему справиться о благополучии, как каждый день, и доложить об исполнении его просьбы. Но едва я начал говорить, отец прервал меня, заявив, что должен дать завтра, в святую субботу, урок, а ему пока не ясен пшат сказанного в Гемаре [смысл, который непосредственно вкладывал в свои слова говоривший их].

Увидев, что я удивлен, отец сказал: “Я до сих пор еще не знаю, каков пшат в этом месте Гемары!”

Я не мог удержаться и спросил: “Но ведь я сам уже слышал урок папы по этому листу Гемары – еще когда мы жили в Англии – по меньшей мере три раза! И, как я думаю, отец давал урок по трактату Брахот еще прежде того, как я был способен слушать и воспринимать его! И он написал целый труд на Тосефту Брахот; так неужели же еще есть какое-то место в Гемаре, в котором он не понимает пшат?”

И отец ответил мне так: “Все, что ты сказал, – верно. Но тот, кто приходит давать урок многим слушателям, полагаясь лишь на свою память, поступает неподобающе. Мы обязаны готовить урок всякий раз заново! А я в данный момент все еще не понимаю пшат в Гемаре!”

Несколько смущенный, я отправился домой. Через несколько часов отец попросил меня по телефону прийти к нему, чтобы рассказать, как я исполнил то его поручение. Когда я пришел, он сказал: “Только теперь я начал понимать эту тему”».

«Только когда я знаю, чем закончу свои слова, я начинаю говорить»

Когда рав Абрамски уже жил в Стране Израиля, он поехал однажды в Англию. Он побывал также в городе Гейтсхеде, дал там урок в ешиве, после которого посетил семинар для девушек.

День его визита стал в семинаре праздником. Его попросили выступить перед девушками, – и сколь же велико было удивление, когда он ответил: «Меня не известили заранее, что надо будет выступать, и я не подготовился. Я никогда еще не открывал рот для выступления, не зная, какими словами закончу его… Только когда я знаю, чем закончу, – начинаю говорить…»

И сами по себе эти слова его были большим уроком и большой учебой для всех слышавших их: не дают урок и не читают лекцию без должной подготовки к ним.

С каким условием он принял на себя раввинскую должность

Рассказывает гаон рав Бецалель Жолти [в прошлом — главный раввин Иерусалима], что он слышал от рава Абрамского: когда ему была предложена должность главы суда Торы в Лондоне, он ответил, что ему следует сначала спросить по этому поводу мнение своей жены.

Он спросил у рабанит, может ли она обещать ему, что он в любое время сможет уволиться со своей должности, и она возьмет на себя заботу о пропитании семьи. Рабанит ответила согласием и сказала, что если такое случится, она готова взять на себя бремя пропитания: откроет столовую при их доме и будет продавать домашнюю выпечку.

Только получив обещание рабанит, он принял должность.

[Примечание автора. Напомню сказанное в Гемаре: «”Царь правосудием утверждает страну, а муж [зависящий] от трумот [возношений], – разрушает ее” (Мишлей, 29:4). Если судья подобен царю, который ни в чем не нуждается, то он “утверждает страну”; а если он подобен коэну, обходящему гумна – разрушает» (Санедрин, 7б). (Обходит, ожидая получить от хозяев труму – возношение, которое положено ему по закону Торы, но хозяин вправе отдать его любому коэну, какому пожелает.) Тосафот объясняют там, что слова «ни в чем не нуждается» означают, что судья этот прекрасно знает Тору и хорошо понимает ее, и кроме того – богат. А наш учитель дает другое объяснение: не нуждается в занимаемой им должности (в частности, для своего пропитания) и может оставить ее в любой момент.]

Мнение истинное и единственное

Рав Йехезкель много говорил о том, что невозможно видеть правильным образом и распознавать Б-жественное наблюдение и управление во всех делах этого мира без мировоззрения, основанного на Торе.

В обоснование этого он приводил ясные слова из Торы, глава Ваэра: «И выведу Я вас из-под ига Египта, и избавлю вас от служения им; и спасу вас мышцею простертою и казнями великими. И возьму Я вас к Себе в народ, и буду вам Б-гом; и вы узнаете, что Я – Г-сподь, Б-г ваш, выведший вас из-под ига Египета» (Шмот, 6:6-7). Порядок сказанного здесь кажется непонятным: почему сначала «возьму вас к Себе в народ», и только после этого – «и вы узнаете, что Я – Г-сподь, Б-г ваш»? Разве в Египте не познали сыны Израиля истинности слов: «Я – Г-сподь, Б-г ваш, выведший вас из-под ига Египета»? Ведь это они – выходящие из Египта – видели собственными глазами и лично переживали великие чудеса! Так как же они не восприняли как простую и ясную истину, что «Я – Г-сподь»?

Вот как объясняет это наш рав. Только после того, как осуществится сказанное Всевышним: «И Я возьму вас к Себе в народ», – а произойдет это после дарования Торы – станет возможным для них прийти к пониманию «Я – Г-сподь». Все время, пока человек не удостоился еще мудрости Торы, пока он не видит мир через постижение Торы, – он совершенно не способен видеть и понимать то, что происходит в мире.

«Смотрите, какая разница между моим сыном и сыном моего свекра»

[Между Реувеном и Эсавом. Слова Леи, см. Раши на Берешит, 29:32)]

Наш рав был известен своей твердой непреклонностью и резко выступал против тех, кто уклонялся от полного подчинения мнению Торы.

И так он выступил со словами резкими и ясными против движения «Мизрахи» (религиозных сионистов). [Как представляется, это была реакция на речи тогдашнего руководителя упомянутого движения р. Йеуды-Лейба Маймон-Фишмана, который неподобающе высказывался о руководителях «Агудат Исраэль» и настаивал на правильности пути движения «Мизрахи». По его словам, это движение основано великими мудрецами Торы, тогда как «Агудат Исраэль» – простым евреем; так он выразился о нашем учителе раве Яакове Розенгейме.]

И вот что сказал тогда ему в ответ рав Йехезкель Абрамский (со слов моего зятя рава Элазара Шульзингера): «Сейчас я объясню вам разницу между “Мизрахи” и “Агудат Исраэль”… Сказали наши мудрецы (“Мидраш Раба”, Ноах, 36:3): «Ва-яхель – и начал – Ноах человек земли” (Берешит, 9:20), – утратил святость и стал хулин [от того же корня, что яхель] – будничным. Сказал раби Бархия: Моше более любим, чем Ноах. Ноах – после того, как сказано о нем: “человек праведный” (Берешит, 6:9), сказано далее: “человек земли”, тогда как Моше – после того, как сказано о нем: “человек-египтянин” (Шмот, 2:19), сказано далее: “человек Б-жий” (Дварим, 33:1)». Учим отсюда, что бывает так, что человек начинает как “человек – цельный праведник”, а кончает тем, что становится “будничным” и спускается на нижнюю ступень – “человека земли”. И бывает так, что начинает он как “человек-египтянин”, и поднимается высоко вверх – становится “Б-жьим человеком”.

Так скажем и мы: среди основателей движения “Мизрахи” были раввины, о которых можно было сказать: “человек – цельный праведник”; но он настолько скатился, сбросив с себя обязанность подчиняться мнению Торы, что сделался совершенно “будничным” – так, что не осталось на нем даже памяти о “человеке – цельном праведнике”, и остался только “человек земли” – полностью будничный. В противоположность этому, “Агудат Исраэль”, у основ которой стояли и простые евреи, была подчинена и поныне подчинена мнению Торы, и не отклонится ни от чего, что ей указывают. И потому она достигла столь высокой ступени – ступени “человека Б-жьего”…»

Старые принципы на новом пути

От моего свояка, гаона рава Арье Зеева Гурвича, главы ешивы «Гейтсхед», я слышал следующие слова, сказанные им от имени нашего рава.

По поводу сказанного в Торе: «Сделай себе две трубы серебряные» (Бемидбар, 10:2) Раши говорит следующее: «Ты сделай и пользуйся ими – но никто другой». Возникает вопрос: почему никому не позволено пользоваться трубами Моше после его смерти?

Наш рав, говорит р. Арье Зеев, объясняет это так.

Эти трубы, находящиеся в руках руководителя поколения, предназначены «для созывания общины и для выступления станов в путь» (далее в стихе); они должны побуждать народ к исполнению возложенного на него. Но те трубы, которые должны были пробуждать народ в поколении Моше, уже не воздействуют на него в поколении Йеошуа. Трубный звук их, протяжный или прерывистый, остался тем же самым, и дела, к которым руководитель пробуждает народ – те же, к которым его пробуждали в предыдущем поколении.  При всем том труба должна быть иной, поскольку путь и образ передачи «послания» должны быть иными, соответствующими понятиям и уровню ныне живущего поколения. В каждом поколении мы нуждаемся в новых «трубах», чтобы перекрывать «проломы в ограде», возникающие в его время.

Рав Абрамски и сам служит тому хорошим примером: он нашел «трубы», соответствующие нашему поколению. И он удостоился использовать их «для созывания общины и для выступления станов в путь» – чтобы пробуждать общество в отношении многих и многих важных дел, касающихся как многочисленной общины, так и отдельных людей. И хотя «трубления» остались теми же трублениями, – он всегда говорил о себе, что он из числа тех, кто держится старых принципов, как будто принадлежит к прежнему поколению – но делает он это посредством «новых труб», путями, соответствующими его поколению. И он удостоился того, что слова его приняты слушателями из молодого поколения.

Каждый еврей может исполнить всю Тору

Оригинальное и совершенно особенное объяснение мне довелось услышать от нашего рава на тему, которая у многих вызывает затруднение: на тему йефат тоар – «красивая пленница» [которую по закону Торы на определенных условиях разрешается взять для себя на войне (см. Дварим, 21:10-14)].

Этот отрывок в Торе, – сказал он, – обязывает каждого еврея соблюдать всю Тору… Ведь сказали наши мудрецы (Кидушин, 21б), что «Тора говорит здесь [то есть разрешает брать ту пленницу] исключительно из-за дурного побуждения». Это означает, что Тора проникла здесь до конца в помыслы человека, зная его душевные силы. Она знала, что [в обстоятельствах войны] он не сможет устоять в таком тяжелом испытании, – и потому разрешила ему ту «красавицу». Из этого следует, что во всех остальных запретах Торы человек способен устоять, – ведь Тора не обязывает к тому, что человек не в состоянии исполнить.

Как рассказал рав Абрамски своему ученику гаону Моше Мордехаю Шульзингеру, это объяснение пришло ему на ум в период, когда он жил в Лондоне и давал там по субботам уроки по недельной главе группе молодых людей, далеких от путей Торы. Накануне субботы, в которую читается глава Ки Теце, начинающаяся законами йефат тоар, рав задумался, каким образом следует излагать этот материал таким ученикам, чтобы у них сложилось о нем правильное впечатление. И тогда Всевышний озарил его глаза и помог найти приведенное выше объяснение, и рав сделал его вступлением к тому своему уроку.

Перевод – рав Пинхас Перлов


http://www.beerot.ru/?p=38280