Недельная глава Пинхас
Наши мудрецы говорят, что Пинхас и Элияу – это одно и то же лицо.
(См. «Зоар», гл. 2, 190:1, Бава Меция, 114б и др.)
Обычно объясняют это тем, что оба они были ревнителями. О Пинхасе сказано: «Пинхас, сын Эльазара, внук Аарона а-Коэна, отвратил Мой гнев от сынов Израиля, ревнуя моей ревностью среди них» (Бемидбар, 25:11). А об Элияу сказано: «Ревнуя, возревновал я за Г-спода, Б-га воинств» (Млахим 1, 19:10).
Но есть и другое объяснение, что общего было между ними.
Перед смертью царь Янай сказал своей жене: «Не бойся ни фарисеев (мудрецов), ни саддукеев. Бойся только лицемеров, поступающих, как Зимри, и требующих за это награду Пинхаса». Рав из Бриска объясняет: они были уверены, что своими действиями они приносят спасение, и им полагается награда! Пример этому – Зимри. Народ начал блудить с дочерями Моава, и «те приглашали народ к жертвенным (трапезам в честь) их идолов; народ ел и поклонялся истуканам. Так Израиль прилепился к Баал Пеору, и Г-сподь разгневался на Израиль». Тогда Зимри сказал: если выходят к дочерям Моава, грешат и развратом, и идолопоклонством. Давайте приведем дочерей Моава к нам, и тогда будем грешить только одним грехом. Мол, меньшее из зол. Необходимый компромисс. Встал Пинхас и возревновал: кто дал тебе право устанавливать компромиссы? Что, Тора принадлежит тебе, ты хозяин заповедей?!
Так повел себя Пинхас, и точно так же – Элияу. Царь Ахав заставлял народ поклоняться идолам, а Элияу возревновал за Всевышнего. Он сказал, что будут три года засухи, и в конце них собрал весь народ у подножия горы Кармель. Прежде чем произошел экзамен огнем, который спустился с неба, Элияу воззвал к народу: «До каких пор вы будете сидеть на двух стульях? Если Всевышний – Б-г, идите за Ним, а если Баал – идите за ним!»
Только не живите жизнью компромисса!
А началось это гораздо раньше. Наша праматерь Ривка очень страдала: сыновья метались у нее внутри. Когда она проходила около входа в бейт мидраш, Яаков «стучался», желая выйти, а когда проходила мимо капища идолопоклонников – Эйсав желал выйти. «Если так, зачем я?» – сказала она и пошла в бейт мидраш Шема. Зачем? Получить благословение, попросить, чтобы прекратились мучения. А вот, что он ей ответил: «Два народа у тебя внутри». Они там мечутся, так что мучения продолжатся. Чем же помогла ее просьба?
Помогла! Ривка успокоилась! Ведь вначале она страшно испугалась: что это за личность, которая и в синагогу тянется, и к идолопоклонникам? Что за существо родится? Когда она услышала, что их двое, одного тянет в одну сторону, а другого – в другую, она успокоилась. Главное – что это не такой тип, который любит компромиссы!
Это указание для нас, руководство к действию. Наша жизнь должна быть ясной и четкой, определенной и решительной. Не нечто смутное и туманное. Нельзя смешивать и комбинировать, проявлять слабость и колебаться!
Рав Хаим из Бриска приводит притчу на эту тему. Жил-был один простой еврей. Был он человеком прямодушным и чистым, трепетал перед Всевышним, старался удаляться от зла и выполнять все заповеди. Но была у него единственная проблема – только один нож. Вилки были, ложки тоже, а нож – один. А что делать – ему ведь нужно резать и мясное, и молочное. Порезать кусок тушеной говядины во время мясной трапезы, и масло намазать – во время молочной. Конечно же, он ел их отдельно, с разницей в шесть часов, вы не думайте. Но проблема осталась. И он придумал: одна сторона ножа будет молочной, а другая – мясной. Как замечательно! Даже странно, что никто раньше него до этого не додумался: зачем нужно два разных ножа?
И не понял наш еврей, что если половина ножа – молочная, а половина – мясная, то весь он целиком – совершенно трефной!
Так же и те, кто считает, что можно смешать святое и будничное, свет и тьму, Израиль и другие народы. Не то, чтобы прямо-таки смешать, но воспитывать в двух направлениях: столько-то процентов святого, столько-то процентов будничного… и создают сто процентов трефного.
Однажды Хазон Иш рассказал мне, что в свое время к раву Хаиму Озеру Городзенскому, главе поколения, приехала делегация из Франкфурта. Они просили, чтобы он порекомендовал им кого-то, кто может занять пост раввина в их общине. Однако добавили, что раввин должен также знать светские науки и, в дополнение к званию раввина, иметь докторскую степень.
«Вы знаете, — ответил им рав Хаим Озер, — когда титул “доктор” стоит рядом с титулом “раввин”, это значит, что раввин болен…»
Расскажу вам на эту тему историю.
Первая мировая война была для Иерусалима страшным бедствием. Еврейская община находилась в тяжелейшем положении. Треть – треть! – еврейского населения города умерла с голоду. Кроме того, в стране наступила засуха, которая стала причиной неурожая. Одна беда хуже другой.
В то время в Иерусалим приехал известный представитель сионистского движения, не хочу называть его имя. Он предлагал помощь учреждениям Торы и учебным заведениям в городе. В обмен же учреждения Торы должны были пойти на определенные «компромиссы».
На одном из собраний этот деятель произнес речь. Он хотел открыть ешиву, передовую и образцовую. И все расходы покроет сионистская организация. А взамен ученики ешивы получат также «широкие знания в разных областях». Понятно, к чему он клонит. Эта ешива должна будет стать прообразом. В будущем все ешивы получат полное обеспечение — взамен на «широкие знания», которые будут преподавать ученикам. И многие присутствующие слушали это с открытым ртом. Вот оно — спасение!
Но тут встал великий рав Йосеф Хаим Зоненфельд. Он процитировал сказанное пророками: «Не вам с нами вместе строить дом Б-гу нашему!» (Эзра, 4:3)». Великий рав Иерусалима хорошо понимал, в какую ловушку заманивают евреев Иерусалима, и что кроется за предложением создать «образцовую ешиву».
Но у многих присутствующих от слов рава потемнело в глазах. Они поняли, что не получат ни гроша. Один человек попытался загладить сказанное равом Зоненфельдом:
Может, можно все же найти какой-то компромисс…
Но реакция представителя сионистов была неожиданной: «Послушайте. Я понимаю себя и свою позицию. Я знаю, чего хочу, и моя позиция ясна. Я также понимаю рава Зоненфельда и его позицию. Он знает, чего хочет, и его позиция также ясна. Но вас я совершенно не понимаю. И я подозреваю, что вы не знаете, чего на самом деле хотите». Этот человек хорошо понял, что с теми, кто ищет компромиссы в таких вопросах, лучше не иметь дела…
Рав Йехезкель Левинштейн комментировал слова Гемары на сказанное в Мегилат Эстер. Там говорится: «А питье – по закону: без принуждения… как пожелает каждый человек и человек». (Там употреблено слово иш, что означает важного, значительного человека – прим. пер.) Гемара комментирует – как пожелает Мордехай, и как пожелает Аман. Мордехай – потому что сказано: «Человек – еврей был в столице Шушан», а Аман – потому что сказано: «Человек этот – враг и злодей». Это непонятно, ведь пир был устроен «для всех людей, кто находится в столице Шушан, от большого до малого», для десятков тысяч людей. Как же Гемара говорит, что «человек и человек» – это Мордехай и Аман?
Потому что во всем Шушане было только двое, чьи пути были ясны им, и они решительно стремились достичь своих целей. Мордехай – в сторону добра, а Аман – в противоположную. Все остальные старались найти компромиссы и договориться…
Яаков – в сторону добра, Эйсав – в противоположную. Пинхас – в сторону добра, Зимри – в противоположную. Элияу – в сторону добра, Ахав – в противоположную!
Подготовила Лея Шухман
