Участие евреев в пиру Ахашвероша привело к приговору Амана, как сказано в трактате Мегила: «Спросили ученики раби Шимона бар Йохая: “За что евреи в том поколении получили смертный приговор?” Сказал он: “Ответьте вы сами”. Сказали ученики: “Потому, что получили удовольствие от трапезы того злодея”». Возникает вопрос: а что, собственно, такого?
Получить удовольствие от трапезы – это такой страшный грех, что за него полагается смертный приговор?
Ответ заключается в том, что своим участием в пиршестве евреи убрали границу, отделяющую их от других народов, и как бы заявили: мы — неотъемлемая часть всех подданных царя Ахашвероша. Поэтому потребовался приговор Амана, чтобы напомнить им тот факт, что они отделены от всех народов.
Когда праведный Мордехай запретил приходить на пир, против него высказывали претензии: «Что скажут другие народы? Неужели недостаточно нас ненавидят, что нужно вызывать еще большую ненависть тем, что мы не пойдем на пир? Ведь еда там будет абсолютно кошерной, царь пообещал!»
Однако Мордехай знал, какова истинная причина приглашения евреев на пир Ахашвероша. Он понимал, что основное желание было – стереть различия. Царь Ахашверош планировал приблизить к себе евреев посредством пира, а посреди трапезы – выставить напоказ утварь Бейт а-Микдаша и появиться перед евреями в одеждах первосвященника вместе с царицей Вашти, которая тоже должна была надеть коэнские одежды. Однако, несмотря на осквернение всего святого для евреев и этот страшный грех, они уже не смогут оторваться от наслаждений трапезы, и тогда их духовное состояние скатится еще ниже.
А потом, уже как следует напившись вина, мужчины смешаются с женщинами, участвовавшими в женском пире, который специально ради этой цели был устроен во дворце Ахашвероша, а не во дворце Вашти, и продолжат грешить.
Ахашверош знал: для того, чтобы привлечь евреев, он должен объявить, что на мероприятии будет кошерная еда, и обязаться, что на месте будет стоять перегородка между мужской и женской половиной. Запрет, который наложил Мордехай на участие в пиршестве, очень мешал ему, но он надеялся, что с помощью религиозного рекламного агентства и нескольких советников по религиозным делам он преодолеет и это препятствие, и им удастся создать атмосферу безграничного веселья…
В соответствии с его планами, в процессе пира перегородка должна была рухнуть, и тем самым направить нетрезвых участников пира в ловушку греха.
Но Мордехай предвидел это!
Сказано в Гемаре (Шаббат, 17б): «Запретили есть их (неевреев) хлеб из-за их масла, а их масло – из-за их вина… а их вино – из-за их дочерей…». То есть, когда мудрецы запретили есть нееврейский хлеб и пить нееврейское вино, они тем самым оградили народ Израиля, чтобы те не перемешались с неевреями и не пришли к дурному концу, не дай Б-г. И на протяжении всей нашей истории мы видим, что, когда евреи переходили границы и приближались к неевреям несмотря на запрет, Всевышний охранял их, наказывая и насильно отдаляя их от неевреев.
Рав Реувен Карелинштейн приводит замечательный пример на эту тему: у одного очень богатого еврея была единственная дочь Рахель, которую он любил и оберегал как зеницу ока. Когда дочь выросла, и зашла речь о свадьбе, богач планировал найти ей самого лучшего, самого талантливого ученика ешивы, обязуясь дать ей приличное приданое в соответствии с тем изобилием, которым одарил его Всевышний.
Однако, в один прекрасный день девица пришла к отцу и заявила, что желает выйти замуж, и у нее уже есть кандидат.
«Кто именно?» – спросили родители.
«Йоав из соседнего дома…»
«Йоав? Да он же известный преступник!» – возмутился отец.
«Нет, папочка, пожалуйста, не говори так. Он очень хороший…»
Услышав это, отец побледнел. Потом стал пытаться всеми способами отговорить дочку, но Рахель, которая всегда была милой и послушной девочкой, на этот раз стояла, как скала. Когда отец понял, что не с кем говорить, пошел посоветоваться со своим равом.
К его огромному удивлению, рав спросил: «А кто тебе сказал, что парень действительно такой уж плохой, как ты описываешь? Ты должен это проверить!
Наши мудрецы говорят, что человек проверяется по “стакану, карману и гневу”.
Возвращайся домой, скажи дочери, что ты согласен, сделайте помолвку, как положено, разбив тарелку [разбиение тарелки символизирует заключение союза – прим. пер.], и в процессе празднества постарайся проверить жениха “по стакану”».
Богач послушался, вернулся к дочери и сообщил, что он согласен. Счастливая дочь принялась готовиться к помолвке и, разумеется, не забыла встретиться с Йоавом и дать многочисленные указания, как вести себя на трапезе: красиво одеться, вежливо улыбаться всем и, конечно, выучить как следует благословения на все виды еды…
Вечером состоялась помолвка в доме невесты. Йоав вошел, красивый, стройный, в элегантном костюме. Учтиво улыбаясь, вежливо пожал руки всем присутствующим и, вообще, вел себя замечательно. Когда он сел рядом с будущим тестем, тот достал бутылку дорогого виски и сказал: «Ну что, Йоав, давай выпьем “Лехаим” в честь такого события…»
Йоав громко и сосредоточенно произнес благословение на виски…
Но, после первой рюмки, последовала вторая, а за ней и третья, и четвертая. Потом он огляделся, набрал себе полную тарелку и набросился на еду. Один из гостей не выдержал и подошел к нему: «Простите, но сначала нужно омыть руки и благословить на хлеб…» Жених, не тратя лишних слов, оттолкнул его так, что гость отлетел на два метра и чудом упал на стоявший там диван.
Гости стали возмущаться. Громкие голоса достигли женской половины, Рахель поняла, что ее красавец расшалился, и попросила позвать его. Когда тот подошел, пошатываясь, она прошептала: «Пожалуйста, возьми себя в руки, а то отец отменит помолвку!»
«Плевал я на твоего отца!» – заорал пьяный жених, схватил невесту и бросил на пол. Та вскрикнула от боли. «Подумаешь, богатый! Из-за этого я должен его бояться?» – продолжал он, пиная ее ногами. «Папа, папа, спаси меня! – вскричала Рахель, — Он сломал мне руку!» Отец, стоявший рядом, вытащил дочь из-под ног «дорого жениха» и сказал, не в силах сдержать улыбку: «Доченька моя любимая, ничего страшного, что рука сломана, руку можно загипсовать… Главное, что тарелку не разбили!»
Точно так и Всевышний заботится, чтобы «свадьба» между народом Израиля и другими народами – не состоялась!
По этому поводу говорит раби Акива Эйгер о стихе в Шир а-Ширим: «Многие воды не смогут погасить любовь». Другие народы сравниваются с многими водами, а любовь Всевышнего к народу Израиля, – как пылающий огонь. Однако реальность доказывает, что вода, особенно когда ее много, может погасить огонь. Почему же тогда именно эта аналогия приводится, чтобы объяснить силу любви Всевышнего к народу Израиля?
Потому, что именно это объясняет положение евреев. Вода на самом деле может погасить огонь, но, когда она находится в кастрюле, стоящей на огне – нет опасения, что она погасит его. Только когда убирают разделение между водой и огнем, она одолевает огонь и гасит его. Точно так же – когда народ Израиля пытается уподобиться другим народам и снять разделение между ними, он позволяет, не дай Б-г, воде погасить огонь…
Перевод: г-жа Лея Шухман
