Цена этрога — Заповедь дороже денег!

Дата: | Автор материала: Рав Соломон Альтер Хальперн

3241

По узкой тропинке, петляющей по полю, нагибаясь под порывом ветра, и поеживаясь из-за бьющих в лицо холодных капель дождя, шел реб Ицик. Настроение у него было таким же скверным, как и погода. Сегодня опять торговля шла из рук вон плохо. Осенние проливные дожди сделали непроходимыми многие дороги в этих венгерских равнинах. Некоторые деревни были совершенно отрезаны от внешнего мира. В других крестьяне были слишком заняты защитой своих амбаров и спасением тех стогов, которые еще можно было спасти, и им было не до торговли.

А до Суккота оставались считанные дни! Придется его семье, на этот раз, обойтись без новой одежды на праздник.

Реб Ицик уже шел по голым полям своей деревни. Скоро он отогреется у камина. Слава Б-гу, ему удалось вовремя обменять часть своей продукции на дрова. Но мысли о приближающихся морозах были нерадостными: сможет ли он еще одну зиму проходить в своем облезлом тулупе?

Но было то, что грело его душу. У него уже были этрог и лулав. И какой этрог! Зрелый, желтый, без единого пятнышка! Но, кажется, что во всей деревне он был единственным обладателем этрога. Дожди, которые так подорвали его торговлю, также перерезали железнодорожную ветку, и этроги еще не прибыли. Теперь он был рад, что согласился купить этрог, предложенный ему четыре недели назад, торговцем, который получил его в качестве образца. Сначала Ицик сомневался, брать ли этрог – боялся, что до праздника он испортится, а торговец должен был ему хороший этрог, лучший из тех, что удалось достать. Так они договорились два года назад, когда этроги были настолько дорогими, что купить можно было только вскладчину с соседями, один на всех. Тогда Ицик и решил, что больше не допустит, чтобы из-за недостатка денег у него не было этрога. И с тех пор по пятницам он отдавал торговцу шесть крейцеров для того, чтобы каждый год тот доставал ему этрог лучшего качества, вне зависимости от рыночной цены, а потом, если надо, оплачивал разницу.

И теперь, возможно, всей общине придется пользоваться его этрогом, этрогом бедного еврея, сидящего позади бимы!

Конечно, торговец пытался выкупить у него этрог и предлагал фантастические цены. Готов был уплатить аж сорок гульденов. Сорок гульденов! Чего бы Ицик не мог купить на сорок гульденов! Но он отказал. Такую заповедь Ицик не продал бы и за сто!

И Цирель согласилась. Она срочно нуждалась в новом платье, а дети – в новой одежде, но жена Ицика хорошо понимала цену заповеди.

«Милая моя Цирель, – думал Ицик, – она не жаловалась, когда было тяжело. Она все понимала. Она не спрашивала о ходе торговли каждый день. Она догадывалась и ничего не говорила. Но она сразу подносила ему стакан чая, ухаживала за ним, иногда пересказывала, что умное сказала на этот раз их маленькая Ривкале, или что сказал ребе в хедере по поводу чтения Шимеле. И все же трудно было приходить домой с пустыми руками… Вот и его дом. А ведь Ицик так надеялся, что в этом году удастся перестроить северную стену. Теперь придется отложить…

Цирель приветствовала его довольно весело, но Ицик сразу почувствовал – что-то не так. После ужина, потягивая чай, он спросил жену, в чем дело.

– Ах, Ицик, – ответила она, – я так волновалась. Опять приходил торговец этрогами и на этот раз он привел с собой трех человек из Дебрецена. Там совсем нет этрогов, и тамошний глава общины разослал представителей во все окрестные общины, чтобы достали хоть один этрог любой ценой.

– Уж мы-то свой не продадим, ты это знаешь, – встрепенулся Ицик, – надеюсь, ты им так и сказала?

– Да, конечно, сказала, но они меня так упрашивали… Вначале предложили сто гульденов, а потом еще больше, и выложили все деньги прямо на стол, представляешь, все эти купюры и золотые монеты… У меня голова пошла кругом при виде всего этого.

– Надеюсь, ты не сдалась?! – Перебил Ицик с волнением. – Мы не можем продать заповедь за деньги! И, кроме того, тогда у всей общины не будет этрога!

– Нет, слава Б-гу, я не продала его, хотя очень трудно было отказать. В конечном счете, они выложили на стол четыреста гульденов! Четыреста гульденов! А уговоры! Прости меня Б-г, я всего лишь слабая женщина. Но я сказала им, что ничего не могу сделать без твоего разрешения, и им пришлось остановиться. Они хотели оставить деньги на столе, но я стала на них кричать, и эти люди забрали деньги с собой. Если бы все эти деньги остались у нас в доме, я бы с ума сошла.

И она заплакала.

– Ладно, Цирель, успокойся, – поддержал ее Ицик, – ты исполнила великую заповедь, не у многих нашлись бы такие силы. Нехорошо с их стороны было так на тебя давить.

Когда жена успокоилась, он продолжил:

– Но ведь в любом случае ты не могла продать им этрог, даже если бы хотела. Они же знают, что не могут использовать этрог, который ты продала вопреки моему желанию. И мы не можем продать свою заповедь. На таких деньгах все равно не будет благословения. Это лишь искушение и испытание для нас!

В дверь постучали. Послышался мужской голос:

– Можно войти? Реб Ицик уже пришел?

– Да, входите, – ответил Ицик.

Мужчина вошел. Он был высокий и плотный, седеющая борода покрывала новый плащ.

– А, реб Мендель! Шалом Алейхем! – приветствовал его Ицик. – Садитесь. Это вы приходили днем с товарищами?

– Алейхем Шалом, – ответил посетитель, – да, мы приходили за этрогом. Но ваша жена не могла продать его без вашего разрешения. Ну, так вы подумали?

– Мне нечего обдумывать, – ответил Ицик с некоторой резкостью. – Жаль, конечно, что у вас нет этрога, но свой мы не отдадим. Не тратьте время даром, тут даже и говорить не о чем.

– Ладно, ладно, – успокоил его реб Мендель, – я так и думал, но другие мне не верили. Вы не знаете, где еще можно найти этрог?

Ицик не знал, и после недолгого обсуждения местных новостей реб Мендель собрался уходить. Ицик его проводил.

– Хотел вам сказать напоследок, – промолвил реб Мендель на выходе, – что, хотя я и не смог купить этрог, все же очень доволен, что пришел сюда. Знаете, я еще не встречал людей, которые были бы так преданы исполнению заповеди, как вы с женой. Послушайте меня, старика: после этого Б-г пошлет вам процветание. Он бы нас всех обогатил, если бы мы того заслуживали, но не у всякого найдутся силы противостоять соблазнам, которые приносит богатство. Но так как вы доказали, что вас деньги не развращают, я просто уверен, что скоро у вас их будет много. А теперь позвольте дать вам десять гульденов – нет, не отказывайтесь. Это не подарок. Вернете, когда уже не будете в них нуждаться. Колесо, знаете ли, вращается, и если, когда-нибудь, я или мои дети тоже будут переживать не лучшие времена, вы сможете нам помочь.

Сказав это, он ушел, а Ицик остался стоять с купюрой в руке.

Да уж, этих денег было достаточно для всего, что необходимо на праздник. И, как сказал реб Мендель, это не подарок. Ицик вошел обратно в дом и рассказал все жене. Но, вопреки его ожиданиям, она не проявила большого восторга и тихо продолжала работать. Под конец он не выдержал, и осведомился, что же теперь ее беспокоит?

Цирель подсела к мужу.

– Понимаешь, Ицик, я знаю, что должна была так поступить. В смысле, я должна была оставить решение за тобой. Но все это время я немного сомневалась, правильно ли ты поступаешь. Тебе, по крайней мере, следовало посоветоваться с раввином. Мы и в менее важных вопросах обращаемся к раввину за советом. Если бы ты сказал раввину, что значит для нас четыреста гульденов, сколько добра можно сделать с такими деньгами и нам, и другим, то, может быть, он решил бы иначе. Вот что меня беспокоит.

Ицик подумал.

– Может быть, в чем-то ты и права, но вопроса здесь нет. Тут все так очевидно! С одной стороны, у меня есть возможность исполнить заповедь. Заповедь, которую можно исполнить только раз в году. С другой стороны – четыреста гульденов. Холодные, мертвые деньги против живого слова Б-жьего. Какое тут может быть сомнение?

Он на минуту призадумался.

– И все-таки, – продолжил он, – если хочешь, я спрошу совета, прямо сейчас. Только не у раввина. А у Б-га!

Жена взглянула на Ицика с удивлением:

– То есть как это?

– Смотри, реб Мендель дал нам десять гульденов, а также сказал, что уверен, – мы скоро разбогатеем. Ты говоришь, что, может быть, нам стоило бы взять четыреста гульденов. Так вот, для того, чтобы хорошо отпраздновать праздник, нам хватит и пяти гульденов. На остальные мы могли бы купить лотерейный билет, и если Б-г действительно хочет нас обогатить, то может послать нам деньги таким образом. А если не выиграем, то потеряем пять гульденов, но тогда, по крайней мере, будем знать, что нам не суждено разбогатеть, а раз так, то правильно сделали, что отказались продавать этрог.

Жену это решение удовлетворило, и на следующее утро Ицик купил билет государственной лотереи на пять гульденов. На остальные деньги они закупили все необходимое для праздника.

Пришел Суккот, и какой необычный это был Суккот! Ицик с семьей вставали рано утром, чтобы произнести благословение на этрог и потрясти его в своей Сукке, а снаружи уже ожидал посыльной, чтобы взять этрог и отправиться с ним по домам округи, чтобы и женщины могли выполнить заповедь. А в синагоге молитвы продолжались гораздо дольше обычного, ибо все по очереди должны были потрясти этрог Ицика. Большое количество людей смогли выполнить заповедь с помощью одного этрога. Так, место Ицика за бимой превратилось на время в центр синагоги и всей общины. Но, хотя Ицик и был доволен, что удостоился особой роли, он не выказывал никакого высокомерия, и никто не чувствовал себя униженным или сгорающим от зависти.

Однако на душе у него было неспокойно. Нет, Ицик не сожалел о том, что отказался от денег, но сомневался, правильно ли было покупать лотерейный билет. Выигрыш был маловероятен, а раз так, то, скорей всего, он зря растратил солидную денежную сумму. Но если, предположим, он выиграет, – ведь, в конце концов, на это Ицик и надеялся, – разве это не будет означать, что он получил свою награду за заповедь в этом мире и уже ничего не получит в будущем? Теперь эта остроумная идея «спросить совет у Б-га» уже не представлялась ему такой уж остроумной. Ицику стало казаться, что это весьма напоминает нечто другое – «испытывать Б-га», грех, за который еврейский народ был так сурово наказан в пустыне.

Наконец, он обратился за советом к раввину. Мудрец выслушал его и, подумав минуту-другую, ответил:

– Реб Ицик, вам не о чем беспокоиться. Если бы только все люди ежедневно совершали такие «грехи»! Понимаете, «испытывать Б-га» – это когда кто-то подвергает сомнению всемогущество или любовь Б-га, и в качестве подтверждения требует чуда. Но из вашего рассказа следует, что вы сомневаетесь не в Б-ге, а в том, заслужили ли вы это добро. Да и выигрыш в лотерее – не совсем чудо. Кто не хочет верить, что это от Б-га, может легко назвать это «случайностью». Хотя, на самом деле, конечно, наоборот. Так говорил мой наставник: «Чем меньше человек может воздействовать на событие, и чем меньше оно зависит от так называемых законов природы, тем более очевидна в них рука Б-га». Те, кто говорят о «случае», как будто это существо, которое может на что-то влиять, просто занимаются самообманом. Ибо «случай» по определению означает событие, произошедшее не вследствие действия каких-либо естественных причин. И как же тогда можно считать сам случай причиной чего бы то ни было?

В этой последней части речи раввина Ицику уже было сложновато разобраться, но главное, что стало понятно – он не согрешил. Но как же с наградой за выполнение заповеди?

– Что ж, могу вам сказать, от чего это зависит, – ответил раввин. – Если человек желает заполучить блага этого мира, – деньги, почет, удовольствия, – ради них самих и даже исполняет заповеди для того, чтобы их заполучить, то тогда он действительно получает награду в виде этих благ в этом мире. Но если он служит Б-гу от чистого сердца, а денег и всего прочего хочет лишь для того, чтобы иметь возможность исполнять еще больше заповедей, тогда Б-г дает ему эти блага не в качестве награды за исполнение заповедей, а для того, чтобы помочь исполнить еще больше. К какой категории относитесь вы, реб Ицик, никто вам точно не скажет, ибо сердца видит один лишь Б-г. Но многое покажет конечный результат. Если вы выиграете, а затем окажется, что делаете еще больше добра и выполняете еще больше заповедей, и изучаете Тору еще с большим усердием, чем до этого, то можно предположить, что эти деньги были посланы вам в помощь, а не в награду. Впрочем, – улыбнулся он, – пока что этот вопрос чисто теоретический: вы еще не выиграли. Но я всем сердцем желаю вам что-нибудь выиграть. Очень буду рад, если у вас улучшится финансовая ситуация.

Этим благословением раввин закончил беседу, и Ицик ушел домой. Но еще долго сидел раввин в своем кабинете и размышлял о том, как же странно могут повести себя люди. Вот вам Ицик, который едва сводит концы с концами и вдруг потратил пять гульденов на лотерею! Что ж, сказал он про себя, простые люди, в своей невинности, могут добиться успеха там, где более мудрые побоятся даже начать. Нет, Ицик определенно заслужил награду за то, что положился на одного Б-га. Хотел бы я узнать, чем все это кончится… И он вновь погрузился в Гемару.

Для Ицика же этот вопрос был более, чем актульным. В тот вечер после молитвы Шмоне Эсре он добавил личную молитву: «О Б-же, никто не знает, принесет ли мне выигрыш пользу, правильно ли это. Но Ты-то знаешь. И молю тебя, что если я поступил неправильно, не дай мне выиграть».

После этого он успокоился. И для начала принял твердое решение, что, сколько бы он ни выиграл, много или мало, все равно пожертвует в благотворительные фонды не десятину, а не меньше, чем пятую часть выигрыша.

На сердце у него стало легко, и в Шмини Ацерет и Симхат Тора ему было радостно, как никогда прежде.

На следующий день он вновь вышел со своим мешком, все еще под умиротворяющим влиянием праздников. Удалось заключить несколько сделок, и Ицик чувствовал себя счастливым. Он чувствовал, что Б-г ему помогает.

И все же он вновь и вновь думал о том, что же сталось с его лотерейным билетом. Уже прошло время, и розыгрыш наверняка состоялся. А раз к нему не поступило никаких известий, то, наверное, он ничего не выиграл. Ну и ладно!

Однажды вечером, возвращаясь домой, он увидел у первого дома деревни маленького мальчика, который побежал ему навстречу. Это был его Шимеле. С трудом переводя дух, сын сообщил, что они выиграли крупную сумму денег.

– У мамы от этого голова кругом идет, – добавил мальчик, – она послала меня разыскать тебя.

Люди на улице останавливали и поздравляли его. Но Ицик спешил домой. Жена была очень взволнована, в ее глазах стояли слезы. Запинаясь, она поведала мужу, что они действительно выиграли – и первый приз! Сто тысяч гульденов! Ицик успокоил жену, и сказал:

– Не волнуйся, Цирель. Б-г давал нам силы жить в бедности, теперь Он даст нам силы быть богатыми.

А затем произнес благословение а-Тов ве-а-Метив.

На следующий день реб Ицик поехал в город. Там он получил деньги и положил их на банковский счет. Пятую часть, двадцать тысяч гульденов, он, по совету Менделя, положил на отдельный счет. Это был его благотворительный счет, и вскоре он раздал почти половину этой суммы различным людям и организациям в округе. Другую половину он оставил на счету и в будущем планировал раздать и ее.

Далее Ицик решил переехать в Вену. Он чувствовал, что его семье будет не комфортно осознавать себя единственными богачами на всю округу.

В Вене он подружился с хорошими людьми, которые посоветовали ему, как лучше вложить деньги. А поскольку Ицик и сам обладал неплохим чутьем бизнесмена, то вскоре стал успешным финансистом. Но он всегда продолжал изучать Тору, не менее пяти часов в день, и ни один заслуживающий помощи человек или представитель благотворительного фонда не уходил из его дома с пустыми руками.

Одну причуду он сохранил на всю жизнь: каждый Суккот он непременно должен был найти самый лучший этрог, какой только можно было купить. Ицик проводил долгие часы, изучая и выбирая этроги, и часто не успокаивался, пока не покупал целую дюжину у разных торговцев. И когда друзья подшучивали над ним, он отвечал:

– Ах, вы просто не знаете цену этрога. А я знаю!

Из книги раввина Соломона Альтера Хальперна «Узник и другие истории о вере» издательства «Фельдхайм». Напечатано с разрешения автора. Перевод – рав М. Мучник


http://www.beerot.ru/?p=19035