Словами молитвы «Аль а-Нисим» – «За чудеса»: «Ты предал сильных в руку слабых, и многочисленных в руку немногих» – мы описываем величие чуда, совершенного для нас Всевышним, когда малыми и скудными силами мы победили мировую империю, великую и сильную. И мы тут же продолжаем: «И злодеев в руку праведных». Но кажется, что это уже не чудо! Почему бы праведникам не победить? Почему мы ставим «праведных» рядом со «слабыми» и «немногими»?
Почему в Хануку не упоминается победа?
Также следует понять, по какой причине наши мудрецы не постановили вспоминать в дни Хануки о великой победе над греческой державой и о независимости, которой удостоился тогда народ Израиля. Ведь свечи мы зажигаем в память о чуде с маслом, а молитву «Алель» – «восхваление», а также слова признательности и благодарности [вставку «Аль а-Нисим» – «И за чудеса и т. д.»] произносим за великое спасение и возвращение службы в Храме! И даже имя, которое дали наши мудрецы этим дням, – «Ханука» [состоящее из двух частей]: Хану – «отдыхали» и ка (כה) – 25 [число месяца кислев, дата наступления праздника] относится к отдыху после завершения войны, а не к победе или независимости! Почему же?
«Учили наши мудрецы о заповеди Хануки… Мудрецы школы Шамая говорят: в первый день зажигают восемь [свечей], а далее день за днем уменьшают на одну. А мудрецы школы Илеля говорят: в первый день зажигают одну, а дальше добавляют по одной… Причина такого решения у школы Шамая такова, что эти мудрецы видят подобие между зажиганием свечей Хануки и приношением быков в праздник Суккот [в первый день Суккот их приносят тринадцать, а далее день за днем уменьшают на одного]. А причина у школы Илеля – правило, согласно которому в делах святых только поднимаются [увеличивают против того, что было прежде], но не опускаются [не уменьшают]» (Шаббат, 21б). Следует понять и объяснить: как связаны причины, приводимые школой Шамая и школой Илеля, с сущностью чудес Хануки. Благодаря этому мы сможем понять их спор.
«Эстер – конец всех чудес»
Также мы находим в Гемаре (Йома, 29а): «Сказал раби Аси: почему Эстер уподобляется шахар?»
[Примеч. перев. Шахар – самое темное время ночи перед рассветом. Этим словом наши мудрецы отсылают к стихам Писания (Теилим, 22:1-2): «Руководителю: на айелет а-шахар; псалом Давида. Б-г мой! Б-г мой! Зачем Ты оставил меня?» Айелет а-шахар – лань. Лань – это Эстер, которая обращается с мольбой к Всевышнему, когда она пришла к Ахашверошу, рискуя жизнью, не будучи вызванной к нему.]
Трактуют там наши мудрецы: «Как шахар – конец всякой ночи, так Эстер – конец всех чудес». Спрашивает Маарша в «Хидушей Агада»: «Казалось бы, поскольку горе и бедствия всегда уподобляются ночи, а избавление – дню, Гемаре следовало бы сказать, что Эстер подобна вечеру: как вечер – это конец всего дня, так и Эстер – конец всех чудес, которые уподобляются дню». И из того, что наши мудрецы уподобили Эстер времени шахар, после которого наступает более светлый день, следует, что после [событий] Пурима наступает эпоха чудес – более светлая. Нужно понять смысл всего этого.
Второй Храм как этап изгнания
Ответы на поставленные вопросы сокрыты в понимании сущности Второго Храма. Спрашивают, к примеру: почему пророки почти не пророчествовали об эпохе Второго Храма? Пророчествовали только о периоде Первого или же о длинном изгнании, или о будущем полном избавлении и Третьем Храме.
Дело в том, что Второй Храм не строился с тем, чтобы стать [знаком] и целью полного избавления. Когда он был построен, было известно нашим мудрецам, что ему предстоит быть разрушенным, как сказано в Гемаре (Назир, 32б): «О Втором Храме знали, что он будет разрушен… Сказал Абайе: но разве не знали, когда это будет? Ведь сказано (Даниэль, 9:24): “Семьдесят семилетий предопределены для народа твоего и священного города твоего!”» И объясняют комментаторы, что говорится здесь о семидесяти циклах шмиты – субботы земли, а это четыреста девяносто лет. [Примеч. составителя. Это – семьдесят лет изгнания в Вавилоне и четыреста двадцать лет Второго Храма]. Вся сущность Второго Храма и событий его эпохи, включая события Хануки, состояла в том, что это было началом длинного изгнания и подготовительным этапом перед ним. Поэтому пророки мало говорили о Втором Храме и о его особом времени, поскольку, по сути, сам он был частью длинного изгнания, о котором они пророчествовали. [Ибо главным в самом понятии галут – «изгнание» – является не уход народа с Земли обетованной, а уход Шехины – Б-жественного присутствия – из народа, и это называется галут Шехина. Это возможно, даже когда народ остается на своей земле, и даже когда Храм стоит на своем месте, как в период Второго Храма; и уж тем более в наши дни. Окончание галута наступит лишь с полным освобождением и водворением Шехины в народе в той же мере, как в дни Моше.]
Разрушение Первого Храма – завершение эпохи
Объясним это немного подробнее. С разрушением Первого Храма завершилась для народа Израиля эпоха – более возвышенная, чем та, которая за ней последовала, как указывают наши мудрецы (Йома, 9б). Завершение эпохи и снижение духовного уровня поколений нашли свое отражение также в отсутствии при Втором Храме тех чудес и духовных высот, которые были в период Первого в самом Храме, в частности, и во всем народе вообще. Наши мудрецы говорят об этом так (Йома, 21б): «Пятью вещами отличались Первый Храм и Второй [то есть были в Первом и не было их во Втором]: Ковчег Завета, крышка его и крувим; и огонь [небесный, сходивший на жертвенник]; и Шехина; и дух святого постижения; и урим и тумим [пергамент со святыми именами в нагруднике первосвященника]». Таким образом, одной из важнейших вещей, отсутствовавших в период Второго Храма, было пророчество, как сказали наши мудрецы (Йома, 9б; Сота, 48б): «После того как умерли Хагай, Захария и Малахи, — ушел дух святого постижения от Израиля».
Наступила новая эпоха – эпоха изгнания, начало которой – разрушение Первого Храма и изгнание в Вавилоне (которое считается также переходным периодом между двумя эпохами, как будет пояснено далее), и она продолжается до прихода Машиаха и строительства Третьего Храма. Таким образом, время Второго Храма – это часть изгнания. Пишет Рамбан («Сефер а-Геула», шаар 3; «Китвей а-Рамбан», ч. 1, стр. 281), что когда Даниэль молился о Втором Храме, – о том, чтобы он был на высочайшей ступени и существовал для Израиля вечно, – он полагал, что уже искуплен грех Израиля и завершены дни изгнания. Возвестил ему ангел: «Ибо изначально предопределено разрушение этому Дому, о котором он просит… и сказал ему: не думай в сердце твоем, что искуплены были грехи этим разрушением, ведь семьдесят семилетий предопределены для народа твоего и священного города твоего, чтобы полностью искупить все преступления» (Даниэль, 9:24). Это означает, что предопределено им это время – войти в [состояние] изгнания, пока не исчерпаны будут их преступления, и закончатся грехи, и искуплены будут провинности – страданиями долгого изгнания и бедами. «И установить справедливость навеки» (далее там) – это вечный Храм… И еще сообщил ему ангел, что «не будет ему [Израилю] искупления посредством причиненного ему зла [наказания], пока не будет он изгнан вторично» (и см. там далее продолжение).
Также и Мальбим пишет (Даниэль, 9:24): «И уже ясно, что возведение Второго Храма не стало ожидаемым окончательным освобождением, поскольку началом [эпохи] изгнания было изгнание первое, в дни Невухаднецара, и продолжится эта эпоха до будущего [полного] освобождения. И возвращение Израиля в дни Второго Храма, и заселение им [Святой Земли] считается частью изгнания, поскольку не было у них пророков…». [Примеч. сост. У них была тогда только возможность ускорить конец, – но они не удостоились этого, как сказано там.]
Прекращение пророчества в период Второго Храма
В период Второго Храма прекратилось пророчество в Израиле (Сота, 48б) – как из-за падения поколений, которые уже не были достойны стоять на этой ступени, так и из-за того, что народ Израиля дошел до такого состояния, что больше не было нужды в ступени пророчества для укрепления веры.
[Примеч. сост. Хотя и были в народе также праведники, о которых сказали наши мудрецы (там): «Есть среди вас один человек, достойный того, чтобы почила на нем Шехина, – но поколение того недостойно; и посмотрели [все] на Илеля а-закен». Также сказали в Бава Батре (134а, Рашбам) о том, что у Илеля были восемьдесят учеников, и «тридцать из них были достойны того, чтобы почила на них Шехина, как на нашем учителе Моше», но из-за грехов того поколения не было оно достойно этого.]
И сказали в «Сефер Хасидим» (издание «Мекицей Нирдамим», 544): «И не было в мире духа святого постижения в такой [мере], чтобы было пророчество в мире – в период Второго Храма, потому что во Втором Храме устранено дурное побуждение к идолослужению (Йома, 69б). И в те времена, когда были чудеса, производимые пророками Бааля, если бы не было у Израиля пророков Всевышнего, то обратились бы к идолослужению. И вот, когда было устранено дурное побуждение к идолослужению, – не стало нужды в пророке». И по поводу сказанного нашими мудрецами (в «Седер Олам», гл. 30): «До этого момента пророчествовали пророки посредством духа святого постижения» пишет Виленский Гаон: «Когда устранено было дурное побуждение, – прекратилось пророчество».
И еще одну причину приводит «Сефер Хасидим» (там): «Уже весь дух святого постижения, которому предопределено было снизойти, заключен в двадцати четырех книгах». То есть после того как закончили пророчествовать Хагай, Захария и Малахи, которые были последними пророками и принадлежали к числу мужей Великого Собрания, и они завершили Письменную Тору (см. Бава Батра, 15а), – больше нечего уже было добавить в Танах, — и прекратилось пророчество.
[Примеч. сост. То, о чем пророкам предстояло пророчествовать в каждом поколении, было принято у горы Синай («Шмот Раба», 28:6)].
Период Второго Храма – Устная Тора
С этого времени началась эпоха расцвета Устной Торы, о чем подробно пишут наши мудрецы («Пиркей Эйхалот», гл. 27-28, см. там). Они сообщают, что не хотели тогда [главы народа] строить Второй Храм, пока не пообещали им с Небес, что народ удостоится Устной Торы в ясности и полноте, и также будет множество учеников и раскрытие тайн Торы в большей мере, чем в прошлом. И действительно, на протяжении периода Второго Храма мужи Великого Собрания и танаим, и последующие мудрецы, включая эпоху написания Мишны, – множили усилия во имя укрепления Устной Торы, как свидетельствуют наши мудрецы (в начале трактата Авот) о мужах Великого Собрания, начав свои слова о них так: «Они сказали». Но разве только это [приведенное в трактате Авот] они сказали? Именно эти слова они часто повторяли (так объясняет рав Овадья из Бартануры в комментарии к мишне 2): «И воспитывайте много учеников; и делайте ограды для Торы», – ибо видели в этих вещах главное; этим занимались и отличались. Также весь порядок молитв, и благословения, какие есть у нас, установлены мужами Великого Собрания (см. Брахот, 33а).
Этими великими деяниями, направленными на укрепление основополагающей веры во Всевышнего и Его управление миром, на широчайшее распространение Устной Торы, устройство еврейской жизни на ее основе путем установления оград для Торы и заповедей от имени мудрецов, – оград и заповедей, являющихся как бы «плотью» Устной Торы [т. е. мудрость, заложенная в углубленном понимании Устной Торы, побудила наших мудрецов установить эти законы], – мужи Великого Собрания сформировали духовный облик, особые качества и высокие достоинства народа Израиля, укрепили и углубили его корни и духовные основы. И тем подготовили его к дальней дороге тяжкого изгнания, – так, чтобы он выстоял в горьких испытаниях, укрепляясь в вере во Всевышнего и оставаясь преданным изучению Письменной и Устной Торы и исполнению заповедей во всех их деталях и тонкостях.
[Примеч. сост. Сказали наши мудрецы (Йома, 69б): «Почему они названы “мужами Великого Собрания”? Потому, что вернули Торе ее былое величие – “корону”… Они пришли и сказали [в ответ на вопрос о том, как мы теперь, после разрушения Храма, можем говорить в молитве о Всевышнем “Могучий” и “Грозный”]: “Напротив! Это и есть Его могущество: когда Он подавляет Свое желание [немедленной мести врагам]… И в этом Его [качество] Грозный: в том, что если бы не страх перед Ним, – как мог бы один народ существовать среди [многих враждебных] народов?” И вновь стали упоминать его качества “Могучий” и “Грозный” в молитве».]
Оказывается, таким образом, что период Второго Храма – это основа и фундамент, источник, из которого народ Израиля черпает жизнь и духовную силу свою на всех этапах изгнания.
Ханука – основа Б-жественного управления в изгнании
Одним из центральных событий периода Второго Храма были постановления греков [отрывающие наш народ от Торы] и самоотверженность хашмонаим, высочайшим следствием которой стали чудеса, совершенные Всевышним в ходе войн вообще, но особенно – в чуде с маслом в Храме в дни Хануки. Ради этих чудес установили для нас мудрецы дни восхваления и благодарения. Одна из семи заповедей мудрецов – заповедь зажигания свечей Хануки. Все эти заповеди и законы – часть Устной Торы, укрепление которой, как говорилось выше, – назначение и цель периода Второго Храма.
Чудеса Хануки и то, что предшествовало им, – с одной стороны – постановления, направленные против основ еврейской жизни, а с другой – самоотверженность во имя Торы и заповедей, – учат нас, что когда мы проявляем слабость в служении Всевышнему, Он дает в руки других народов силу издавать против нас постановления, направленные на то, чтобы оторвать нас от жизни по законам Торы. Но когда мы проявляем самоотверженность во имя укрепления основ жизни по этим законам, Всевышний спасает нас от рук встающих против нас, и Он помогает нам исполнять заповеди во всех их деталях и тонкостях; и ради этого Он даже делает для нас чудеса, выходящие за рамки природного (см. «Бейт Хадаш», начало законов Хануки). [Примеч. сост. Чудо с маслом произошло ради того, чтобы был исполнен закон, установленный мудрецами, поскольку нечистота, привносимая неевреями, – это установление мудрецов.]
Подобный наш образ действий, и в соответствии с ним – образ действий Всевышнего по отношению к нам, – все это находит свое отражение в событиях Хануки в начале эпохи изгнания, и это – краеугольный камень и путеводный знак на всю эту эпоху. Вглядевшись, мы увидим, что такой образ действий в отношении народа Израиля в общих чертах повторяется вновь и вновь: когда мы допускаем слабость в служении Всевышнему, издаются против нас тяжкие постановления в сфере духовной и постигают бедствия в мире материальном. А когда мы укрепляемся и прикладываем усилия к тому, чтобы улучшить наши пути и приблизиться к Всевышнему, то удостаиваемся от Него спасения путем чудес скрытых и явных, и ощутимого особого правления всеми делами нашими во имя дальнейшего существования народа.
Из этого следует, что правление Всевышнего и чудеса Его в период Хануки – это не чудеса, происходившие лишь в прошлом! В Хануку им было положено начало, и с тех пор, как началось подобное правление, оно само и чудеса его сопровождают нас на протяжении изгнания – в прошлом, настоящем и будущем.
Ханука: это не может быть записано
Исходя из этой основы, мы можем понять сказанное в Гемаре (Йома, 29а) о том, что Пурим – это конец всех чудес, а не Ханука. Поскольку события Пурима могли быть описаны [в Танахе], и это – Мегилат Эстер, тогда как события Хануки не могут быть описаны там. Кажется непонятным: почему, действительно, это так? Причина в том, что все чудеса до Пурима, включая сам Пурим, относятся к прошлому и нет у них продолжения [примеч. сост. несмотря на то, что у них, несомненно, тоже есть влияние на поколения, – но, во всяком случае, они в основном принадлежат прошлому], и записаны они ради памяти о событиях, чтобы отблагодарить Всевышнего. Но чудеса Хануки и содержание их не относятся только к прошлому, и потому их не следует записывать ради памяти, так как они еще не завершились. Они свершаются и в настоящем, так как мы живем под точно таким же правлением Всевышнего и сегодня.
Постоянное чудо в изгнании – существование народа
Если мы еще более углубимся в нашу тему, то увидим, что в действительности чудо Хануки – это чудо постоянное, продолжающееся с тех самых пор, а вовсе не нечто повторяющееся и пробуждающееся к жизни лишь время от времени. Ибо в чем состоит сущность и определение Хануки? Это спасение и чудеса, совершаемые ради духовного существования нашего народа! И это чудо пребывает с нами и осуществляется среди нас во все дни изгнания.
Поясним это. Как уже говорилось, в эпоху изгнания, в которой мы находимся и которая началась с разрушением Первого Храма и продолжилась в период Второго Храма, а конец ее наступит при будущем избавлении, произошла цепь чудес, первыми звеньями которой были чудеса Хануки. И продолжается эта цепь из поколения в поколение вплоть до вершины своей и конечной цели чудесами полного освобождения с приходом нашего праведного Машиаха, – чудесами, о которых сказали наши мудрецы (Брахот, 12б), что даже чудеса исхода из Египта в сравнении с ними окажутся второстепенными.
Великое, могучее и постоянное чудо в эпоху сокрытия лика Всевышнего и тьмы изгнания – это существование народа Израиля. В эпоху, в которую величие в Торе и знание ее неуклонно уменьшаются, как сказали наши мудрецы (Сота, 49а): «С того дня, как был разрушен Храм, мудрецы стали подобны учителям маленьких детей, учителя маленьких детей стали подобными служкам [в синагоге], служки – невеждам из простого народа, а невежды из простого народа постепенно снижаются [в познаниях и соблюдении заповедей]». Также почитание Торы и людей, великих и умудренных в ней, падают чрезвычайно. И укрепляется зло – злодеи делают свое и преуспевают, и у них – величие и почет, как сказали наши мудрецы (там): «С тех пор как разрушен Храм, устыдились мудрецы и изучающие Тору, и покрыли головы свои [от стыда], и обеднели известные делами праведными, – и укрепились пользующиеся силой руки своей [во зло] и привычные к злоязычию».
И при всем этом народ Израиля существует и сохраняет свои особые черты, и святая Тора, Письменная и Устная, у нас в руках, и нет в ней изменений. Никакой враг и ненавистник не сумел уничтожить нас полностью, и никакой подстрекатель и соблазнитель снаружи или изнутри не смог отвратить весь народ Израиля от его веры и образа жизни, как образно пишет о величии этого чуда Яавец [рав Яаков Исраэль бен Цви Эмден] в предисловии к своему сидуру: «Тот, кто вдумается в уникальность нашей миссии и нашего положения в мире… после всего, что произошло с нами, – бедствий и превратностей на протяжении двух тысяч лет, и нет в мире народа преследуемого, подобного нам… Как укреплялись и возносили головы поднимавшиеся против нас с юности [жизни] нашей, чтобы уничтожить и искоренить нас… не сумели погубить нас и положить нам конец! Все древние могучие народы – пропала память о них… а мы, “прилепившиеся к Г-споду, живы все сегодня” [(Дварим, 4:4), – стих, который произносят перед чтением Торы]. Не затерялась у нас во всем этом долгом и тяжком изгнании ни единая буква и ни единый значок [огласовки] из Письменной Торы, и все слова мудрецов – на местах… Не была над ними властна рука времени и не стерла их… Тем жива душа моя, – когда я всматриваюсь в эти чудеса, они возвеличиваются для меня более всех чудес и дивных дел, содеянных Всевышним, благословен Он, в Египте, и в пустыне, и в Земле Израиля! И чем больше продлевается изгнание, тем более подтверждается истинность этого чуда, и явной становится мощь и сила Его».
Оказывается таким образом, что эпоха изгнания, в которую Всевышний скрывает от нас Свой лик, имеет два противоположных аспекта. С одной стороны, снижение уровня поколений в Торе, добрых делах и великая духовная тьма. А с другой стороны, великие чудеса во имя существования, развития и расцвета еврейского народа, духовного и материального.
Пурим – конец чудес – уподобляется рассвету
На основании всего сказанного становится ясным ответ на ранее заданный нами вопрос: почему наши мудрецы уподобили дни Пурима – конец чудес – концу ночи перед рассветом, за которым следует день, когда света больше, – а не окончанию дня, вслед за которым приходит тьма? И ответ звучит так: верно, что Пурим – это конец чудес, относящихся к периоду Первого Храма, вслед за которым для еврейского народа началась эпоха сокрытия лика в изгнании. Но, с другой стороны, как говорилось выше, в эту эпоху берет свое начало цепь чудес, начинающаяся с событий Хануки и достигающая своей вершины с приходом нашего праведного Машиаха. И в центре этой цепи чудес возвышается дивное и постоянное чудо непрерывного существования нашего народа и Торы его в гуще всех бед, – «и чудеса эти возвеличиваются более всех чудес и дивных дел, содеянных Всевышним, благословен Он, в Египте, и в пустыне, и в Земле Израиля». И потому Пурим подобен концу ночи – ведь после него начинается светлый день, освещаемый чудом существования народа во всех поколениях в изгнании.
Доводы в споре школ Шамая и Илеля
Как говорилось выше, чудо Хануки было отправной точкой и путеводным знаком эпохи изгнания, включающей в себя понижение уровня и тьму с одной стороны, и чудо существования народа – с другой.
По мнению школы Шамая, в первый день Хануки следует зажигать восемь свечей, а далее с каждым днем – на одну меньше. Причина этого в том, что зажигание свечей подобно приношению быков в праздник Суккот, когда в первый день праздника в Храме приносили тринадцать быков, а далее каждый день их число уменьшалось (см. Бемидбар, 29:12 и далее). Раши (там, 29:18) объясняет причину принесения быков и ежедневного убывания их числа так: «Общее число быков – семьдесят, соответственно семидесяти народам мира, которые служат идолам. И число их [приносимых быков] постепенно уменьшается – знак постепенного заката [тех народов]; но в дни Храма [данные приношения] защищали их от страданий».
Таким образом, с одной стороны, приношение быков оказывает благотворное влияние на народы и защищает их от гибели, а с другой стороны – Всевышний повелел постепенно уменьшать количество приносимых быков, чтобы показать, что заслуги тех народов постепенно уменьшаются вплоть до исчезновения.
Подобно этому и наше положение в изгнании. Как уже говорилось, чудеса Хануки и ее заповеди – основа его и его выражение. Ведь, действительно, Всевышний изливает на нас в изгнании Свое благотворное влияние, дарующее нам существование, духовное и материальное, творя нам тем самым великое чудо среди народов, – так же, как тогда, в ходе событий Хануки, Он спас наш народ и сотворил ему чудеса, чтобы служили Ему в совершенстве и цельности. Но при всем этом наше духовное состояние в изгнании ухудшается из поколения в поколение, как об этом подробно говорят наши мудрецы (Сота, 49а), описывая печальное духовное состояние народа Израиля в период «иквета де-Машиха» (перед приходом Машиаха), – и это выглядит так, будто духовное влияние постепенно уменьшается. В этом причина того, что, по мнению школы Шамая, наши мудрецы постановили зажигать в каждый из восьми дней Хануки в память о чуде свечи, символизирующие и распространяющие свет и духовное влияние, которое помогает нам в служении Всевышнему, – но при этом каждый день уменьшать их число. Ведь с каждым прошедшим днем Хануки [в дни того чуда] масло содержало в себе силу на его продолжение в течение более короткого времени, – и поэтому кажется, будто чудо постепенно уменьшается; и подобным же образом духовный свет в поколениях изгнания постепенно уменьшается.
В противоположность этому, по мнению школы Илеля, действительно, с одной стороны, есть непрерывное понижение [духовного уровня] в изгнании. Но, с другой стороны, в удивительном чуде существования нашего народа, и особенно – в духовном существовании народа Израиля и Торы, чудеса Хануки – основа и корень постоянного чуда, которое все усиливается. Ибо так же, как чудо со свечами Храмового светильника [зажженными хашмонаим в те дни] растянулось на восемь дней, и это возвеличило и усилило его, – точно так и затягивание времени нашего изгнания увеличивает и усиливает чудо, когда все попытки уничтожить нас духовно и материально терпят неудачу, как писал об этом Яавец: «И чем больше продлевается изгнание, тем более подтверждается истинность этого чуда», – вплоть до высочайшей, возвышающейся над законами природы ступени раскрытия нашего царя Машиаха и власти Всевышнего на глазах у всех. И потому мудрецы постановили увеличивать число зажигаемых свечей изо дня в день, поскольку при этом человек будет все больше и все сильнее вдумываться в сущность чуда и укрепляться в вере. И так же, как правило «в делах святых поднимают [увеличивают], но не опускают» означает, что следует только подниматься, укрепляясь в делах, связанных со святостью, точно так и чудеса при нашем пребывании в изгнании, постепенно возрастая, приводят к постепенному укреплению веры. И в Хануку мы постепенно увеличиваем число зажигаемых свечей вплоть до восьми – числа, указывающего на правление, выходящее за рамки природного [примеч. сост.: поскольку число «семь» означает полноту и совершенство природы, а «восемь» – выше природы, как объясняет Маараль в «Нер Мицва»], – на то правление, которое раскроется при полном освобождении с приходом Машиаха и построением Храма.
[Примеч. сост. Нам кажется необходимым добавить от себя (на основе предисловия к книге «Кеилат Яаков» рава Яакова Карлинера, автора «Мишкенот Яаков») следующее. Подход школы Шамая в сфере алахи – практически исполняемого закона – соответствует правлению Всевышнего на основе меры суда. (И потому в будущем, когда мир будет управляться на основе меры суда, алаха будет устанавливаться по мнению школы Шамая, как пишет рав Авраам, сын Виленского Гаона, в комментарии «Авней Элияу» на благословение «Йоцер Ор»). А подход школы Илеля в сфере алахи соответствует правлению Всевышнего на основе меры хесед – добродеяния. И потому школа Шамая, с точки зрения суда, видит в изгнании прежде всего снижение [духовного уровня] народа и уменьшение благотворного влияния [с Небес]. (Притом, что, несомненно, в самом суде всегда присутствует хесед, а в хеседе всегда есть суд, в споре этих двух школ речь идет лишь о том, какая из двух этих мер — центральная и больше выделяется.) По этой причине школа Шамая постановила уменьшать число зажигаемых свечей, тогда как школа Илеля, в противоположность этому, смотрит с позиции хеседа и видит в изгнании все возрастающую милость, проявляющуюся в чуде существования народа, – и потому постановила увеличивать с каждым днем число свечей.]
Сущность Хануки – чудо существования
Как уже говорилось, чудеса Хануки – начало и корень того, как правит Всевышний Своим народом в изгнании. Чудеса, а также заповеди, установленные нашими мудрецами для Хануки, являются по сути своей знаками и путеводной нитью в нашем положении и в отношении возложенных на нас обязанностей в эту долгую эпоху. И потому мы видим, что чудеса и заповеди эти являются неотъемлемой частью изгнания. По этой причине наши мудрецы не ввели в эти заповеди ничего, что напоминало бы о победе и достижении независимости. [Примеч. сост. Хотя в действительности чудеса Хануки привели к установлению еврейской власти и нашей независимости в Земле Израиля на много лет, как пишет Рамбам: «И вернулось царство в Израиль более чем на двести лет» («Илхот Ханука», 3:1)]. Ведь независимость – это не то содержание и не тот урок, который мы обязаны вынести для нашего духовного роста [благодаря исполнению заповедей Хануки] в дни ее из поколения в поколение. Напротив, главное, что мы должны вынести – это то, как нам следует вести себя и каков образ правления нами со стороны Всевышнего, когда мы порабощены в изгнании.
«Злодеи предаются в руку праведных»
Из всего сказанного вытекает, что в нашем долгом изгнании находят свое выражение две противоположные тенденции. С одной стороны, успех нечестивцев и зла, а также падение и унижение достоинства и чести Торы и праведников. А с другой стороны – существование народа Израиля, идущего дорогой Торы, – чудом, путями, выходящими за пределы природного. Так это было и в событиях Хануки в начале изгнания: даже в то время, когда Всевышний скрывает Свое лицо, а злодеи поднимают голову и укрепляются, Всевышний творит чудо, выходящее за рамки естественного, и предает преуспевающих злодеев в руки униженных праведников. И потому наши мудрецы поставили рядом [в отрывке «За чудеса»] чудо «Ты предал сильных в руку слабых» – и «Злодеев в руку праведных», поскольку в такую эпоху оба эти явления – вне рамок природного, и за оба мы благодарим и славим Всевышнего.
Перевод: рав Пинхас Перлов
