Воистину мы и отцы наши грешили…
Рамбам постановляет: «Форма исповеди, которая принята во всем народе Израиля: “Но мы грешили…” – и является основной исповедью…» («Законы тшувы», гл. 2, алаха 8).
Когда Всевышний стал укорять первого человека за то, что он съел плод Древа познания, тот ответил: «Жена, которую Ты дал мне, дала мне плод этого дерева, и я съел». Что это за ответ?!
Расскажу вам: как-то раз, в Шаббат, я был в гостях у рава Яакова Каменецкого. Рав произнес Кидуш на вино, потом раздал всем хлеб, а потом принесли рыбу. Представьте себе картину: он заметил, что я не ем. Удивился. Я сказал: «Знаете, рав, я хотел бы спросить рабанит, какого кашрута эта рыба. Речь ведь не только о чешуе и плавниках. В наше время в рыбе попадаются червяки…».
Вы наверняка ждете услышать, как все перестали жевать и с ужасом уставились на меня: ну и нахальство, подозревать, что рабанит приготовит рыбу плохого кашрута! А рав Яаков – верх скромности – встал и стал тихо расспрашивать рабанит… Конечно, всего этого не было. Потому что я не такой дурак. Я ел эту рыбу вместе со всеми, ничего не спрашивая. Ведь сказано: жена мудреца – как сам мудрец, и деяния ее рук без изъяна.
Именно по этой причине, говорит автор «Ор а-Хаим», Адам съел плод Древа познания.
Жена, которую Всевышний сотворил для него, чтобы была ему помощником, дала плод. Он положился на нее, и съел.
Что сказать – оправдание вроде было хорошим. Но из-за него Адам был изгнан из Ган Эдена, и стал смертным, и был приговорен к тяжелому труду всю жизнь. А если бы он не искал оправданий, а сразу признался: «Да, я согрешил» (ведь Творец ясно запретил ему эти плоды, и он не должен был полагаться в этом на свою жену), Всевышний простил бы ему этот грех без наказания, и мы жили бы вечной жизнью в Ган Эдене («Бемидбар Раба», 13:3).
А кто уж говорит о сомнительных, ложных оправданиях.
Кто знает, какой гнев они пробудят. С другой стороны – «Тот, кто признает (свою вину) и оставляет (грех) – будет помилован» (Мишлей, 28:13).
По этому поводу есть одна история. К ребе из Ружина постоянно стекались посетители. Обычно они шли группами, пешком, а на в дороге ночь останавливались у гостеприимных хасидов, которые с радостью привечали их. Один из них был состоятельным торговцем, и его дом был просто бесплатной гостиницей. Он и его домочадцы постоянно готовили еду, стелили постели и радостно встречали гостей. Когда те приезжали к ребе, и тот спрашивал, как прошел путь, они беспрестанно хвалили и прославляли этого торговца.
Прошло время, жена этого еврея умерла, и он женился на другой. Та же стала выражать недовольство, мол, это не дом, а проходной двор. Гости видели, что они нежеланны, и стали избегать останавливаться у него. До раби тоже дошла весть, что двери того дома закрылись перед гостями.
В какой-то момент торговец сам поехал к ребе попросить совета и благословения.
«Я слышал, что ты перестал принимать гостей?» – спросил ребе.
«Да я-то готов, но вот жена не согласна…» – извинился торговец.
Тогда ребе из Ружина сказал: «Если бы твоя жена видела, что ты настроен решительно, она бы смирилась с твоим мнением. Но она почувствовала, что и ты согласен на это. Так что не прячься за ее спину».
