ГЛАВА 23 — О ПУТЯХ ПРИОБРЕТЕНИЯ СМИРЕНИЯ
Две вещи приводят человека к смирению: привычка и размышления.
Привычка состоит в том, что человек понемногу приучает себя к скромности упомянутым ранее путем: садиться на наименее почетном месте, идти в задних рядах, носить скромную одежду, то есть приличную, но не роскошную. Вместе с привычкой к такому поведению смирение постепенно входит в сердце человека и глубоко укореняется в нем. Ведь, поскольку человеку по природе его свойственно заноситься и зазнаваться, ему очень тяжело вырвать эту склонность с корнем, если он посредством «внешних», доступных ему действий[1] мало-помалу не внедрит смирение во внутренние, малодоступные [сознательному вмешательству] сферы, – подобно тому, как мы объясняли, говоря о расторопности. Об этом же говорили наши мудрецы (Брахот 17а): «Человек всегда должен быть хитер в Б-гобоязненности», то есть обязан искать способы и приемы борьбы с природными склонностями, пока не победит их.
Самые разные мысли и рассуждения полезны и необходимы для приобретения смирения. Сказал раби Акива бен Меалалель (Авот 3:1): «Знай, откуда ты пришел, – из мерзкой капли. И куда ты идешь – в место праха, гниения и червей. И перед кем тебе предстоит держать суд и отчет – перед Царем Царей, Святым, благословен Он». Все это отрицает гордыню и помогает смирению. Ведь если человек видит низменность своей материальной природы и недостойность своего происхождения, то у него нет причин для зазнайства, а только – для стыда и униженности. Он подобен свинопасу, который сделался царем; всякий раз, когда он вспоминает свое прошлое, чувствует, что ему нечем гордиться.
А если [к тому же человек] подумает, что после всего своего величия вернется в прах и станет пищей червям, то тем более склонит свою гордыню и забудет ощущение собственной значительности. Ведь чего стоят все блага, которыми он пользуется, и все его величие, если конец его столь непригляден?
И если в дальнейших своих размышлениях вообразит себе человек ту минуту, когда он предстанет перед Небесным Судом, минуту, когда увидит себя перед Царем Царей – Святым, благословен Он, святым и чистым абсолютной святостью и чистотой, среди святых, служащих могуществу Его[2], могучих силой, исполняющих Его волю, лишенных всякого изъяна, – а он стоит перед ними, скверный, низкий и стыдящийся самого себя, нечистый и мерзкий делами своими. Поднимет ли он голову?! Откроет ли рот?! И когда спросят его: «Где твои уста? Где же те гордость и почет, которые облекали тебя в том мире?» Что он ответит? Что возразит на обвинение? Несомненно, что если только на одно мгновение разум человека вообразит все это в виде истинной и ясной картины, то оставит его всякая гордыня и больше к нему не вернется.
Другой [повод для размышлений] – это резкие перемены, которые несет с собой время. Богатый легко становится бедным, властитель – рабом, а важный человек – ничтожным. И если с такой легкостью человек может прийти к состоянию, презираемому им сегодня, то может ли быть заносчивым его сердце из-за [сегодняшнего высокого] положения, которое столь непрочно? Сколько всяких болезней могут (не дай Б-г!) прийти к человеку, и ему придется собственными устами умолять других людей о помощи и поддержке, о том, чтобы они хоть немного облегчили его участь! Сколько неприятностей (не дай Б-г!) подстерегают человека, и он будет вынужден ради своего спасения искать сочувствия у многих из тех, кого он [прежде] из презрения даже не приветствовал! Подобные вещи мы видим ежедневно своими глазами, и одного этого достаточно, чтобы вырвать из сердца человека гордыню и облечь его в смирение и скромность.
А если человек еще станет размышлять о своих обязанностях перед Создателем, о том, насколько он пренебрегает ими и насколько он ленив, то, несомненно, он устыдится и оставит свою гордость, как это мы находим в словах пророка (Ирмеяу 31:17): «Слышал Я, Эфраим плачет…»[3], – «Ибо после обращения[4] моего раскаялся я, и когда осознал [грехи свои], колотил себя по бедру, устыдился и был посрамлен… [в своих глазах]».
Но больше всего следует размышлять о слабости человеческого разума, о его склонности к ошибкам и самообману, о том, что он всегда ближе к ошибке, чем к истинному знанию. Человек обязан постоянно бояться этой опасности, искать возможности учиться у других и услышать совет, дабы не споткнуться, как сказали наши мудрецы (Авот 4:1): «Кто мудр? Тот, кто учится у каждого человека». Еще сказано (Притчи 12:15): «…слушающий советы – мудр».
Лишает качества смирения пресыщение благами этого мира, как об этом прямо сказано в Торе (Дварим 8:12, 14): «Чтобы не случилось так, что наешься, и пресытишься… и занесешься в сердце своем». Поэтому благочестивые считают, что человеку полезно иногда помучить себя, дабы усмирить гордыню, которая побеждает только в пресыщении, как сказали наши мудрецы (Брахот 32а): «Лев бесится не от корзины с соломой, а от корзины с мясом».
Но главное, что лишает [смирения], – это глупость и недостаток истинных знаний, ибо видим мы, что самая большая гордыня – у самых больших глупцов, и наши учителя сказали (Шабат 33а, Кидушин 49б): «Признак гордыни – бедность Торой», и еще (Зоар, Балак 193:2): «Признак невежды – похвальба». Еще сказали (Баба меция 85б): «[Одна] монета в сосуде гремит: «Киш! Киш!»» [5], и также (Берешит Раба): «Спросили у неплодовых деревьев: почему ваш голос слышен? Те ответили: хорошо бы, чтобы наш голос был слышен, чтобы нас запомнили!» [6]. И мы знаем, что Моше, избраннейший из всех людей, был самым смиренным человеком [на всей земле] (см. Бемидбар 12:3).
Еще лишает человека смирения дружба с льстецами или принятие их услуг, ведь они крадут сердце человека своей лестью: ради того, чтобы что-то получить от него, они восхваляют и превозносят его, раздувая его достоинства до последней степени и добавляя ему то, чего у него нет вовсе. Бывает даже, что его истинные качества прямо противоположны тому, за что его восхваляют. Ведь, в конце концов, разум человека слаб, и природа его немощна и легко поддается соблазну, тем более в том, к чему она склонна. Поэтому, когда он слышит подобные речи, исходящие из уст тех, кому он доверяет, они проникают в него словно яд, он попадает в сети гордыни и гибнет.
Перед нами история [царя Иудеи] Йоаша, который делал добро «все дни, пока направлял его Йеояда а-Коэн, учитель его» (Диврей а-ямим-II 24:2). После смерти Йеояды пришли рабы его [Йоаша] и стали льстить ему и прославлять его, до такой степени, что уподобили его Б-гу, и тогда царь [Йоаш] послушался их (там 24:17). Мы ясно видим, что большинство князей и царей или вообще всех сильных мира сего, на какой бы [духовной] ступени они ни находились, спотыкаются и портятся из-за лести своих прислужников. Поэтому всякий дальновидный и умный человек должен быть осторожен и внимателен к поведению тех, кого он хочет приблизить к себе или сделать советником, или назначить управляющим своим домом, – еще более осторожным и внимательным, чем в еде и питье. Ибо еда и питье могут повредить только его телу, а друзья и слуги могут уничтожить его душу, все его достояние и достоинство. Царь Давид, мир ему, сказал об этом: (Псалмы 101:6-7): «…идущий путями непорочности – будет служить Мне. Не сядет в доме Моем двуличный…». И нет большего блага для человека, чем найти искренних друзей, которые раскрыли бы ему глаза в том, в чем он слеп, и наставляли бы его с любовью, спасая от всякого зла. Ведь то, что человек не может увидеть сам, поскольку не видит своих недостатков, друзья увидят и поймут, предостерегут его и впредь он будет осторожен. Об этом сказано (Притчи 24:6): «…и спасение – во множестве советующих»[7].
- Т.е. человек не может одним усилием воли полностью вырвать гордыню из сердца, однако соответствующими поступками он может помочь тем усилиям, которые делает в своей душе, постепенно ломая свою гордость и не идя у нее на поводу, и это понемногу оказывает воздействие. ↑
- Ангелов. ↑
- «Слышал Я…» – слова Всевышнего; «плачет» – перевод согласно объяснению Радака. ↑
- «После обращения…» – плач Эфраима. «Обращение» – отказ от греха, прекращение дурных поступков. ↑
- Т.е, когда там всего одна монета, она издает много шума, в отличие от полного сосуда (Раши, там). ↑
- Т.е. тот, кто не способен оставить след своими истинными достоинствами, тот пытается оставить память о себе хотя бы шумом, который он производит. ↑
- См. там, Мальбим. ↑
