Месяц кислев – это месяц Хануки. В связи с этим необходимо затронуть одну очень важную тему — присутствие Шехины в нашем народе.
Мы читали в недельной главе Хаей Сара, как Элиэзер самоотверженно исполняет поручение Авраама, и приводит Ривку к Ицхаку, а тот женится на ней: «И привел ее Ицхак в шатер Сары, своей матери, и стала она ему женой, и возлюбил он ее; и утешение обрел Ицхак после (утраты) своей матери». Объясняет Раши: «Он ввел ее в шатер [здесь имеется в виду не шатер Сары, а то, что Ривка была подобна Саре; по этому объяснению надо перевести стих так: “И привел ее Ицхак в шатер, (и вот она как) Сара, его мать”], и стала она подобной Саре, матери его. То есть вот она, (как) Сара, мать его. Ведь пока Сара жила, свеча горела (в шатре) с субботнего вечера до субботнего вечера, и благословение было на тесте, и облако стояло над шатром. Когда же она умерла, все это пропало, а с приходом Ривки появилось вновь» (Берешит, 24:67, Раши там). Облако здесь – это намек на присутствие Шехины. Замыслом Творца было присутствовать среди нас, когда мы этого достойны. Мы видим начало этого присутствия в шатре Авраама. Далее оно продолжилось у Ицхака и Яакова. Сказано в недельной главе Трума: «И сделают Мне Святилище, и Я пребывать буду в их среде». (Шмот, 25:8). Присутствие Шехины – это суть единения нашего народа со Всевышним. Это то, что привели в мир наши праотцы: Авраам, Ицхак и Яаков. Это также суть Мишкана (переносного Храма), и Храма в Иерусалиме, которые являлись местом присутствия Шехины в самом полном смысле этого слова.
Шатры Авраама, Ицхака и Яакова были местом присутствия Шехины не только в заслугу праведности наших праматерей, но и в силу того, что они были местом учения.
Ешива – это не только место учебы. Это особое место присутствия Шехины. Сказано в Пиркей Авот, что Шехина присутствует там, где даже один человек занимается Торой (Пиркей Авот, 7). Почему же мы говорим именно о ешиве как о месте коллективной учебы? Сказано также в Пиркей Авот: «Бен Баг-Баг говорил: “Переворачивай и переворачивай ее, ибо все в ней”» (Пиркей Авот, 5:21). Наш великий учитель Рамхаль в своей книге «Дерех Эц Хаим» объяснил эту мишну следующим образом: «Занимающиеся Торой должны “переворачивать» и «переворачивать” её до тех пор, пока он (свет) не разгорится как настоящий огонь. А когда пламя пылает, как я уже говорил, в нём видны несколько сложных оттенков, так и в этом свете (Торы) мы находим несколько глубоких значений, заключённых в разгоревшемся пламени». В буквах Торы заложен высший Б-жественный свет. При этом он виден не явно. То есть, буквы Торы напоминают тлеющие угольки. Но если раздуть эти угольки, то скрытый в них свет раскрывается многими цветами. Так же и слова Торы, когда человек вдумывается в них, снова и снова к ним возвращается, — начинают светить ему скрытым в них светом.
Сказано в «Мидраше Эйха», что свет Торы возвращает нас к лучшему. Есть разные уровни этого света. Невозможно сравнивать те его проблески, которые получает человек, изучающий Тору поверхностно, со всем великолепием этого света, которого удостаивается человек, по-настоящему трудящийся над ней.
Когда меня первый раз привели на урок нашего учителя рава Ицхака Зильбера (благословенна его память), я больше всего был впечатлен его друшем, ощутив скрытый в нем свет и огонь Торы. Именно этот свет, освещающий наши души, по мере его раскрытия более всего важен в Торе. И понятно, что истинное место исполнения слов Бен Баг-Бага, – это ешива. Безусловно, человек, особенно великий в Торе — сам, как целая ешива. Например, Хазон Иш или рав Эльяшив (они учились зачастую в одиночку — вне стен ешивы). Но среди людей более низкого уровня это не так.
Сказано в наших святых книгах, что высшие проявления Всевышнего раскрываются через Шехину. Присутствие Шехины заложено в Торе, но его уровни зависят от уровня ее изучения. Но не только от этого. Имеет значение, достоин ли раскрытия Шехины сам человек. Однако и уровень самой ешивы здесь очень важен. Важно, трудятся ли там над Торой со всей силой, или нет. Нужно знать, что ешива сегодня – это основное место присутствия Шехины в нашем народе. Во времена Храма основное место ее присутствия было связано с жертвоприношениями, и Тора «питалась» светом, исходящим оттуда. Поэтому важнейшие алахические решения принимал находящийся в Храме Санедрин. В изгнании же нет у нас ничего, кроме Торы, но в ней есть все, как пишет наш великий учитель рав Шах.
Об этом сказано также в трактате Брахот: в изгнании местом присутствия Всевышнего являются только арба амот (четыре локтя) алахи (Брахот, 8а).
Здесь не имеется в виду физическая мера длины или площади. Также здесь не идет речь о простом чтении «Кицур Шулхан Аруха» или повторении известных алахот по памяти, хотя это, безусловно, тоже изучение Торы. Ни для кого не секрет, что труд Хафец Хаима над «Мишной Брурой» в течение 28 лет был, мягко говоря, не совсем тем же самым, что повторение краткого изложения законов. Хафец Хаим пользовался всеми источниками, которые у него были, начиная с Хумаша, книг пророков, мидрашей, Мишны и Талмуда — и вплоть до книг поским, ришоним и ахроним последних поколений. Все это он изучал досконально, пока не приходил к установлению закона. Место, где Хафец Хаим трудился над Торой так, что результатом этого труда было выведение алахи, и называется арба амот алаха, где присутствует Шехина.
Напомню одну алаху, которую сегодня люди не всегда знают и помнят. В том же месте трактата Брахот приводится алаха о том, что очень важно молиться именно в том месте, где человек учится. Более того, есть точка зрения (по которой мы не идем), что это верно даже в случае отсутствия миньяна в месте учебы. Причина в том, что лучшее место для молитвы — место, где присутствует Шехина. Таким местом является место изучения Торы, и такое место подобно Храму.
Ешива – место и Торы, и молитвы. Ведь, с одной стороны, Шехина находится там, где человек учится, а с другой – изучение нами Торы как дара Всевышнего зависит от наших молитв и от места присутствия Шехины, в котором мы учимся.
Безусловно, и молитва в миньяне — это причина присутствия Шехины, а место, специально для этого предназначенное – это синагога, которая называется в Писании Микдаш меат — «малый Храм».
Итак, когда мы говорим о ешиве в народе Израиля, мы говорим не просто о доме учения, а о месте присутствия Шехины.
Перейдем к событиям Хануки. Это была самоотверженная война Хасмонеев против осквернивших Храм греков. Горстка физически слабых, но великих духом священников — Йеуды Маккавея и его братьев — силой своего духа и с великой помощью Всевышнего сумела победить греков. Однако есть одна важная деталь: греки нанесли поражение святости Храма. Они прорубили бреши в стенах Иерусалима и Храма и намеренно осквернили все имевшееся в Храме масло, кроме одного чудом сохранившегося сосуда.
Греческая мудрость полностью противоположна Торе Израиля. Изучение Торы – это не одно из интеллектуальных занятий, а причина присутствия Шехины. Говорит Тур в «Законах утренних благословений», что Первый Храм был разрушен из-за того, что не говорили благословение на Тору. Объясняет Бах, что мы изучаем Тору, чтобы удостоиться присутствия Шехины среди нас. Те же, кто учил Тору, не благословляя на нее, учили ее не для этого, что и послужило причиной ухода Шехины, и, соответственно, разрушения Храма.
Если суть Торы Израиля в том, чтобы связывать народ Израиля с Всевышним, то греческая мудрость основана на полном отрыве земного от Б-жественного. Поэтому греки всячески пытались запретить выполнение евреями именно тех заповедей, в которых проявляется связь нашего народа с Всевышним. Например, заповедь брит мила (обрезание). Она была ненавистна грекам тем, что Всевышний заповедал нам исправить себя, вмешиваясь в данный нам материальный мир. Заповедь освящения месяца (первая заповедь, данная народу Израиля в целом) была также несовместима с их мировоззрением, поскольку мы устанавливаем его дату, не всегда соответствующую астрономическому календарю. Сказано в Иерусалимском Талмуде, что это влияет на природные процессы, поскольку природа не существует сама по себе, а связана с Высшим миром, который является ее источником.
Хочу объяснить одну очень глубокую идею. В нашей традиции есть понятия Мишкан (переносной Храм) и Микдаш (постоянный Храм).
Это не совсем одно и то же. После переноса Мишкана на его старом месте не оставалось никакой святости. Святость Храма остается на месте и сегодня, когда он полностью разрушен. В этом есть намек. Когда строили Мишкан, в нем были установлены фигуры крувим с детскими лицами и крыльями. Они стояли на крышке Арон а-кодеш (Ковчега Завета) и переносились вместе с ним. Крувим были также и в Храме — там их было четыре: кроме двух на крышке Арон а-кодеш были еще два на полу Храма. Как-то в разговоре с нашим учителем равом Моше Шапиро (благословенна память праведника) я предположил, что крувим, стоявшие на полу Храма, символизировали святость места. Он согласился со мной, сказав: на это есть намек в Торе. Это то, что мы читаем в недельной главе Ваеце. Когда Яаков уходит из Беер Шевы в Харан, он засыпает в некоем месте и видит во сне поднимающихся и спускающихся по лестнице ангелов, и Всевышнего, благословляющего его. Пробудившись, Яаков восклицает: «Истинно! Г-сподь присутствует на месте этом, а я не знал»! Объясняет Раши: «Это гора Мория, на которой молился Авраам, и это же поле, где молился Ицхак… Это врата Небес, место для молитвы, где молитвы возносятся к небу. А толкование (гласит), что Храм в небесных высотах расположен против Храма земного» (Берешит, 28:16-18, Раши там). То есть, речь здесь идет о вечной святости места, на котором позднее был построен Храм, а святость места Храма является источником всей святости Иерусалима. Весь Иерусалим в его исторических границах был буквально большим храмовым двором, где можно было есть мясо пасхальной жертвы и жертвы шломим. А источником этого являлась святость места.
Тут нужно сделать одно важное замечание. Сказано в наших святых книгах, что после того, как Моше рабейну спустился с горы Синай со вторыми Скрижалями Завета, стали собирать приношения для построения и освящения Мишкана, и все для этого было готово уже к 25 кислева. Однако Всевышний сказал тогда народу Израиля, чтобы подождали со строительством Мишкана до 25 адара, поскольку 25 кислева уготовано для другой хануки (освящения) — Хануки Хасмонеев. В этот день в освобожденном Храме Маккавеи заново освящали все, что осквернили греки. В память об этом мы сегодня устраиваем в Хануку праздничные трапезы.
Почему освящение Храма Хасмонеями было более важно, чем освящение Мишкана в пустыне?
Потому, что они заново восстановили святость места. Однако не только по этой причине. Раши приводит «Мидраш Танхума»: «Когда Аарон увидел пожертвования вождей для освящения жертвенника, его сердце смутилось, поскольку он в этом не участвовал: ни он, ни его колено. Сказал ему Святой, благословен Он: “Клянусь твоей жизнью! Твоя доля больше их доли. Ведь ты возжигаешь светильники утром и вечером”» («Мидраш Танхума», Беаалотха, 5). Объясняет Рамбан, что подлинный смысл этого предания в том, что в нем содержится намек на освящение новой Меноры во Втором Храме, которое совершили потомки Аарона – первосвященник из рода Хасмонеев и его сыновья (Бемидбар, 8:2; Рамбан там), а также свет ханукальных свечей.
Устная Тора состоит из двух частей.
Первая – это собственно Устная Тора, полученная на горе Синай, как необходимое дополнение к Торе Письменной, включая алахот Моше с Синая. Вторая – более глубокая часть Устной Торы, включающая в себя всю глубину постижения Торы Всевышнего, которой удостаиваются те, кто по-настоящему глубоко трудится над Торой, то есть мудрецы. Постижение ими Торы – это постижение именно Торы Всевышнего. Это не «отсебятина», не дай Б-г. Поэтому, если между мудрецами Торы есть разногласия, то «это и это — слова Б-га живого». Наши мудрецы связывают расцвет Устной Торы именно с повторным освящением Храма Маккавеями. Величайшая мудрость, заключенная в Торе, стала больше раскрываться именно в силу победы над греками и греческой мудростью. Именно это раскрытие имеется в виду в словах, приведенных в трактате Авот от имени Бен Баг-Бага.
Таким образом, обещание, данное Всевышним Аарону, что его светильник будет гореть вовеки, подразумевало не только саму храмовую Менору, но и связанный с нею свет Торы.
Этот свет по-настоящему раскрывается в ешиве. И великим утешением нашему народу является то, что даже когда мы находимся в изгнании, Шехина находится с нами в местах изучения Торы. Рамхаль в своей книге «Кинат Ашем Цвакот» пишет, что Ноев ковчег является намеком на присутствие Шехины в изгнании. То есть в мире, захваченном потоком скверны, есть место, где Шехина может найти себе пристанище. Я слышал слова, сказанные от имени рава Ицхака Гутнера о том, что Ноев ковчег сегодня – это ешивы и другие Дома учения. Их со всех сторон окружает потоп скверны, а внутри них находится Шехина. И эта ситуация характерна для всего еврейского мира. Мы надеемся, в заслугу наших ешив, с Б-жьей помощью, удостоиться заново восстановления и освящения Храма, чтобы Шехина и Тора в полной мере вернулись к нам. А для этого, в свою очередь, нужно восстанавливать ешивы.
Подготовил: рав Цви Маламуд
