Продолжение. Предыдущая часть
Похоже, что в наших местах (слава Всевышнему!) запреты употребления в пищу невелот, трефот и некошерных продуктов вообще, настолько привиты в каждой еврейской душе, что стали для нее естественными и нет нужды человеку подавлять свою природу и вожделение, дабы отдалиться от этих грехов, т. к. они отталкивают его. Ведь не возникнет (не дай Б-г!) в сердце какого-нибудь владельца лавки кошерного мяса желание ослабить требования или нежелание выяснять у раввина, есть ли подозрение на наличие трефа во внутренних органах животного, — несмотря на то, что для самого владельца лавки это иногда чревато большими убытками. Ибо ему чужда сама мысль о подобных нарушениях, ведь Б-гобоязненность коренится в его натуре и привычках. Он никогда не пойдет на подобное злодейство, не дай Б-г, не введет евреев в грех.
Однако, из-за наших многочисленных грехов, в области торговли дело обстоит противоположным образом. Большинство людей не проверяют, нет ли опасения, что был совершен просчет в их пользу или присвоено чужое, до тех пор, пока нет претензий у другой стороны. Более того, некоторые даже после подачи иска будут предпринимать различные мошеннические ухищрения или с наглостью отрицать справедливый иск. А ведь в Торе эти запреты равнозначны: оба относятся к разряду «не делай» по законам Торы: «…и мяса животного, раненного зверем в поле (трефа), не ешьте» (Шмот, 22:30), «Не ешьте никакой падали (невела)» (Дварим, 14:21), и «…не обирай ближнего своего, и не присваивай чужого» (Ваикра, 19:13)…
Так же, как привито в еврейской душе, что разные виды некошерного мяса трефа одинаково запрещены для человека, т. е. все, что раввин определит как трефа, станет для этого торговца непригодным и он поступит согласно закону Торы, — так и в отношении имущества. Все, что по закону Торы принадлежит другому человеку [и было присвоено им], является «присвоением чужого», и нарушающий этот запрет преступает заповедь «не присваивай чужого».
Мы видим, что из-за наших многочисленных грехов иногда даже изучающие Тору и Б-гобоязненные люди не в должной мере проявляют осторожность в этих запретах, нарушение которых не искупают ни Йом Кипур, ни даже сама смерть.
В самом деле, если человек обратит сердце и душу к изучению законов об имуществе, должным образом анализируя Гемару и мнения законодателей (каждый — на своем уровне), и, в особенности, если изучение будет главным образом направлено на выяснение запрещенного и разрешенного, чтобы знать, как уберечься от «обирания» (даже если поначалу он не сможет соблюсти заповедь из-за сильного искушения и из-за дурных привычек общества), то сила изучения, понемногу прививающая истинное суждение душе, окажется столь велика, что вопросы дозволенного и запрещенного в еде, а также вопросы относящиеся к области имущественных отношений, станут для него одинаково важны.
Это верно и в том случае, если человек оступился (не дай Б-г!) в редком грехе, к примеру, грех прелюбодеяния и т. п., как сказано у наших мудрецов (благословенна память о них!): «Лишь малое их число в грехе разврата» (Бава Батра, 165), и овладело им дурное побуждение настолько, что этот грех стал для него чем-то дозволенным (да упасет нас от этого Милосердный!). Главным средством излечения для него (помимо вдумчивого обретения Б-гобоязненности и мусара, с помощью изучения мидрашей и поучений наших мудрецов, а также книг по мусару) будет являться глубокий анализ законов, касающихся этих запретов ради их исполнения. Эти старания начнут приносить плоды, давая силы его душе оберегать себя от глубин Геинома, по крайней мере, чтобы не совершал он преступлений, содеянных намеренно, чтобы разгневать Творца. Это постепенно дает плоды, и, благодаря большому труду над законами привычных нарушений, его душа обретет новую натуру, чтобы в сердце его даже не возникало желания совершать эти нарушения даже в тяжелых обстоятельствах.
В начале ему следует остерегаться того, к чему дурное побуждение его не подстрекает, как об этом сказано в Гемаре (Хулин, 46) о законоотступнике из-за страсти к деньгам.
Он оставил в доме квасное на Песах, и тем самым нарушил запрет Торы «Да не будет видно квасного, да не будет видна закваска во всех пределах твоих», однако после Песаха он меняет (свое квасное на квасное нееврея), чтобы уменьшить серьезность нарушения. Мы можем доверять ему в этом деле, будучи уверенными, что наверняка он так и поступил. Так как же нам не стыдиться, и как сердцу нашему не каяться, когда мы видим приниженность наших душ по сравнению с теми поколениями? В те времена законоотступник, из-за страсти державший квасное в своем доме, естественно старался уменьшить серьезность нарушения (по крайней мере) в той области, где у него нет вожделения. А в наших поколениях, из-за многочисленных грехов, мы подпадаем под определение «грешащих намеренно»; мы совершаем нарушения по привычке и не задумываемся, как сделать их менее тяжкими. Beлико зло наше! Оно равносильно греху намеренно грешащего законоотступника (упаси нас Б-г!). Мы видим, что закон так же отражает изменение ситуации в наши дни, как написано в книге «Бейт Илель» («Йоре Деа», гл. 2, пункт 2): «”Законоотступник, который ест некошерную пищу из чревоугодия”: очевидно, что в наше время нельзя есть никакую еду у того, кто заподозрен в законоотступничестве из чревоугодия, так как следует опасаться получить от него что-либо запрещенное, и такой подход должен быть во всех вопросах, касающихся святости (т. е. автор имеет в виду, что законоотступника подозревают в запрещенном действии даже не по причине чревоугодия, несмотря на то, что в прежние времена он считался [нарушителем] только из чревоугодия), и уж тем более нельзя давать ему проверенный нож для кошерного убоя скота, чтобы затем есть мясо животного, зарезанного им (что было [ранее] дозволено законом Гемары). Тот, кто совершил это, считается отступником во всех законах Торы».
В «лекарстве» Торы от дурного побуждения есть еще один духовный аспект (воздействие которого ни разум, ни чувства человека не в состоянии постичь).
Он выражен высказыванием наших мудрецов, благословенна память о них (Coтa, 21): «Когда занимаешься Торой, она спасает…». Причем она спасет человека от греха вне зависимости от того, каким разделом Торы он занят. Даже если он изучает тему «бык забодал корову» (т. е. законы, связанные с этим), и комментарии к этому, Тора спасет его и от злословия, и т. п. Несмотря на то, что эти темы не имеют никакого отношения друг к другу, духовность Торы, сама по себе, убережет его.
Если посмотреть проницательным взглядом, то можно увидеть, что наши ухищрения, с помощью которых мы пытаемся излечиться от дурного побуждения, предпринимаются лишь на материальном уровне [т. е. естественными средствами], а именно — в постижении Б-гобоязненности и изучении законов Торы, как было сказано выше. Тогда как исцеление второго уровня, происходящее в духовных областях, приходит само собой. Оно называется «случающимся исцелением», ведь заповедь изучать Тору сама по себе относится к разряду повелительных заповедей, и определяется рамками закона изучения Торы, устанавливающего, как исполнять эту заповедь при тех или иных обстоятельствах. Выполнение ее не зависит от того, в какой мере дурное побуждение овладевает человеком. Он обязан учиться постоянно, выполнять заповедь изучать Тору должным образом, даже если дурное побуждение не одолевает его. И нет возможности изучать больше, чем он обязан. Когда заповедь изучения Торы исполняется, как следует, избавление от власти дурного побуждения придет так или иначе, само собой.
В самом деле, процесс врачевания в области «материальной» — т. е. постижение Б-гобоязненности и изучение законов, — сам по себе уже является целебным лечением.
Человек должен поступать в данном случае так же, как поступают при врачевании телесных болезней, когда уровень врачебного вмешательства — как в количественном, так и в качественном отношении, — зависит от тяжести заболевания. Так и с болезнями души: ее лечение следует поставить в прямую зависимость от тяжести болезни. Всегда, когда дурное побуждение атакует человека, стоит проявлять особое усердие в постижении Б-гобоязненности и изучении [соответствующих] законов, как было сказано выше. Но если не воспользоваться «материальными» средствами врачевания, то и врачевание духовное — изучение Торы, — не возымеет должного воздействия на дурное побуждение, коренящееся в области «духовного». Так же, как это было установлено при сотворении человека, когда духовная деятельность — т. е. [сфера] души — была поставлена в зависимость от телесного состояния, как было сказано выше.
Итак, главный враг, постоянно подстерегающий человека — его дурное побуждение, которое, воздействуя на него, превращает сердце в камень, чтобы тот не чувствовал, насколько велики его грехи, не ощущал своего недостатка, чтобы не воздевал свои руки к Небу в надежде обрести спасение через постижение Б-гобоязненности, в мольбе о действенных средствах излечения, а именно — о средствах в «материальной» сфере исцеления.
Для этого следует обратить свое сердце к тому, чтобы удостоить многих, побуждая их к постижению Б-гобоязненности и мусара, ведь мы зорки, когда речь идет о недостатках других людей, мы с легкостью распознаем их и видим, в какой степени они нуждаются в мусаре — работе над собой. К тому же каждому человеку следует стараться всячески поддерживать изучение мусара, чтобы люди постоянно размышляли об этом, и таким образом усиливалась бы среди них Б-гобоязненность. Тогда заслуга приближения людей к Б-гу будет связана с ним. И само собой, понемногу, изучение книг движения мусар поведет человека стезею праведности, а это и есть излечение в «материальной» и «духовной» сфере, как сказано у наших мудрецов, благословенна память о них: «Не приходит грех к тому, кто умножает заслуги людей пред Б-гом».
Насколько великой в глазах человека должна стать эта заповедь — вложить свое сердце и душу в то, чтобы вести людей к изучению мусара, спасая их души от глубин Геинома, как сказано у наших благословенной памяти мудрецов (Шаббат, 151): «Если кто проявляет милосердие к созданиям, к тому проявляют милосердие с Небес». Нет большего милосердия, чем напоминать людям и побуждать их сердца к постижению Б-гобоязненности. Потому что тогда они увидят собственными глазами и услышат собственными ушами, и поймут всем сердцем, сколь велика пропасть, которая разверзлась перед ними. И тогда, когда будут сожалеть они тогда о конце своем (по мере стараний каждого из них), желая вернуться к Б-гу, да будет Он благословен, чтобы быть среди «оставивших зло и творящих добро».
У человека, побуждающего [людей] постигать Б-гобоязненность, будет соответствующая часть во всем, что произрастет из их стараний.
Тем самым он удостоится наслаждаться невообразимой, утонченной вечной усладой. Разум не в состоянии объять размеры и осознать [влияние] заповеди приближения людей к Б-гу, которая будет сопровождать человека [во всех высших мирах], чтобы помочь человеку по достоинству оценить это. Малый труд и великая награда, награда бесценная и безмерная. Так пусть же человек с душой обратит свой взор и направит силу своего разума на эти великие деяния.
