Только один путь ведет к спасению. Исправление нашей жизни должно начаться с той самой точки, в которой мы оступились. И путь этот таков: прежде всего, оставить и забыть все принятые и искаженные представления об иудаизме, обратиться к его источникам – Танаху, Талмуду и Мидрашам. Читать их с намерением учиться и учить, хранить и исполнять, изучать их пристально, глубоко, черпая из них представления иудаизма о Б-ге, о мире, о человечестве и народе Израиля, и о Торе, – в соответствии с предназначением их. Следует познать иудаизм как таковой и возвысить его как мудрость и учение жизни. Следует начать с изучения Танаха, проникнуть в сокровенные глубины его языка и посредством духа языка постичь дух Творца, говорящий с нами его словами. Читать Танах следует не с тем, чтобы исследовать развитие языка или историю древности, ради изощрения вкуса или услады духа. Его следует изучать со вниманием и постоянством, чтобы на нем основать подход к изучению, общий и всеобъемлющий, чтобы почувствовать природу и великолепие, подобно царю Давиду, чтобы внимать шагам истории подобно пророку Йешаяу.
А затем, бдительным взглядом и внимательным слухом почерпнув из Танаха представление о Творце, мире, человеке, Израиле и Торе и обретя истинное понимание основных понятий, следует таким же образом приступить к изучению Талмуда. Тебе следует знать, что часть его, относящаяся к Закону (алаха) – не что иное, как разъяснение понятий, содержащихся в Танахе, а часть повествования (агада) – образное выражение его духа. И тогда… Не обращай внимания на то, что думают о твоей учебе другие, не обращай внимания на то, что простота твоего духа не позволяет тебе выделиться среди далеких от истины и от жизни героев остроумных споров, не обращай внимания и на то, что изучаемыми тобой дисциплинами ты сможешь воспользоваться лишь как знанием вспомогательным в изучении иудаизма, не обращай внимания на то, что недостаточно одарен, чтобы произвести своими достижениями впечатление на других. Тебе надлежит постоянно заниматься Талмудом, дабы возвысить себя в свете истины до вершин мудрости жизни. Тогда, достигнув вершин, ты осознаешь судьбу и Тору Израиля в жизни, полной духа, отмеченной печатью этой Торы.
Единый дух во всем! От строения святого языка до строения повседневной жизни. Единый дух, в котором дышит дух Единого Б-га!
Таковой может быть программа, подходящая для обучения наших детей. Задача воплотить в жизнь результаты такой учебы стоит перед нашими школами. Школами воспитания евреев! Воспитания молодого поколения нашего народа как евреев, юношей и девушек, верных иудаизму, которые поймут его и глубоко осознают, будут чтить его и любить, видя в нем смысл жизни. Следует обучить их языку нашей святой Торы, чтобы они знали его и владели им не в меньшей степени, чем языком страны проживания, сделать их сердце способным ощущать, а дух – способным выражать мнения и мысли, чтобы Священное Писание стало для них Книгой жизни во все дни их, так, чтобы саму жизнь видели они в свете слов Писания, дабы и весь мир вокруг себя видели бы они как мир Всевышнего, а себя в нем – как служителей Его в мире. Чтобы уши их прислушались к голосу истории, наставляющему всех сынов человеческих для служения Творцу. Чтобы вся история их собственной жизни стала, как результат изучения Торы Письменной из Устной, одухотворенным служением Всевышнему и за это – любимой, понимаемой и чтимой ими. Чтобы возрадовались и возликовали они тому, что удостоились называться именем Израиля и жить как евреи, несмотря даже на насмешки и лишения, которые будут вынуждены терпеть. Чтобы в обучении специальности, проводимом в такой школе и предназначенным сделать юношей способными жить своим трудом, они видели бы лишь средство обеспечить себя, но не цель жизни, подобно тому, как видели его в торговле и ремесле в предыдущих поколениях. Мы должны научить их давать оценку жизни не в соответствии с положением, богатством и внешним блеском, которого удалось кому-то достичь, но лишь в соответствии с душевными качествами и мерой, в которой он исполняет свое предназначение в служении Всевышнему. Мы должны научить их не подчинять требования их предназначения на земле страстям злого начала и удобству тела, а наоборот. И, в конце концов, мы должны воспитать их так, чтобы (пока весь Дом Израиля не будет выстроен такими юношами и девушками) просили они и умоляли своих родителей не рушить то, что пытается построить школа, чтобы в своем безразличии и бесчувственности не вытоптали молодые всходы, которые проклюнулись в душе их детей, чтобы и дети пробудили в душах родителей дремлющие высокие чувства, а если это невозможно, чтобы добились хотя бы уважения к своему воспитанию.
И если мы преуспеем во всем этом, разве не изменится положение дел в народе Израиля?
Положение в Израиле изменится, несомненно. Наше время показывает это со всей очевидностью. Не следует видеть наше время в столь черных красках, друг мой! Оно действительно пугает нас. Но этот страх подобен страху в доме женщины, охваченной родовыми схватками. И в тысячу раз лучше страх женщины в родовых муках, чем покой бездетной, чье сердце покинула всякая радость и надежда.
Родовые схватки, возможно, будут продолжительными. Возможно, они продлятся более наших дней и дней наших сыновей и сыновей наших сыновей. Но третье за нами поколение возрадуется и возликует, видя, что в муках этих схваток родился иудаизм, знающий себя.
Залогом тому – собственно наше время, время, когда заметно стремление к размышлению, к тому, чтобы понять и осознать средствами духа то, что достойно преклонения. Но только когда наш дух поймет и осознает, сколь пусты излишние труды ради преходящего мгновения, что труды эти столь же бесконечны, сколь и бесплодны, только когда мы глубоко осознаем, что жизнь следует строить на основании твердых понятий и истины сердца, – только тогда проснется в нас вопрос «Что есть я, как еврей, и что есть иудаизм?» И ответ на этот вопрос мы не станем более искать в трудах нееврейских философов, знакомых с иудаизмом посредством кривых зеркал и стремящихся в большинстве своем разрушить дух Торы и иудаизма, чтобы утвердить собственные взгляды. Не станем мы искать его и в писаниях реформаторов религии, находящихся под чужими влияниями, и не в трудах еврейских мудрецов, основанных на мировоззрениях, возникших вне пределов иудаизма. Мы, проникнутые лишь одним единственным намерением постичь сущность жизни на основании Торы Израиля и иудаизм как учение жизни, обратимся к первоисточникам иудаизма: Торе Письменной и Торе Устной. Это намерение поведет нас к цели: постичь вечную истину согласно старинному и, к сожалению, позабытому многими правилу: учиться и учить, хранить и исполнять!
Ах, если бы все вы, верные еще завету иудаизма, который унаследовали от отцов и которого придерживаетесь по привычке и думаете, что в силу этого сможете оставить его своим сыновьям, – если бы открыли вы глаза, и увидели бы, и осознали, что лишь силой духа сможете передать завет следующим поколениям. Если бы вы поняли, что ваш долг – хотя бы дать в руки своим сыновьям и дочерям Священное Писание – книги Торы, Пророков и Писаний, дабы дух их озарял их жизнь, служил им в жизни огненным столпом!
Ах, если бы те, кто полагают, что действуют ради спасения иудаизма, обратили внимание на то, что, сбросив кандалы с рук и ног и украсив одежду и внешний вид иудаизма, они еще не вдохнули тем самым в него дух жизни! Если бы остановили они свои руки, занесенные, чтобы разрушить, и постарались бы, прежде всего, разобраться в том, не скрывает ли убогий, покрытый пылью веков вид здания, которое собрались они снести, несметные сокровища вечности и святости, жизни и истины. Ах, если бы они обратили еще раз свои взоры к тому, от чего отвернулись!
Разве виноват иудаизм, должен ли он страдать за то, что носители его, те, кто самоотверженно боролись ради спасения еврейства, несмотря на гнет и страдания, – сумели спасти его лишь таким – покрытым слоем пыли? Разве мы, на чью долю, милостью Творца, выпало в наше время стереть эту пыль, не сможем оценить упорства борьбы прежних поколений и не посчитаем правильным, хотя бы ради себя самих, очистить этот драгоценный дар, поняв, за что и почему боролись наши отцы? Удовлетворимся ли только знакомством с покрытой пылью поверхностью и отбросим иудаизм как нечто бессмысленное, иудаизм тот самый, ради которого отцы наши жертвовали собой, своим достоянием, свободой и всей радостью жизни?
Разве… Но, дорогой мой Биньямин, я чуть не забыл, что лишь глупцы услышат этот шепот моего сердца, только бумага увидит эти слова, и лишь ты, Биньямин, услышишь их. Я чуть не забыл, что обращаюсь только к тебе.
В наше время, в период испытания, мы удостоимся света, истины и жизни. Пусть твое сердце исполнится этой надежды. Тогда по-другому увидишь ты, казалось бы, отчаянное духовное состояние нашего народа.
Я и сам, как и ты, поражался не раз тому, что в нашем народе нет высшего авторитета, нет власти, и все делается отдельными людьми.
И, когда эти отдельные люди стали вводить реформы в молитвы и обычаи синагоги, видя в этом самое важное, то довели до такого хаоса, что еврей, которому придется ныне путешествовать по областям Германии, встретит в каждой общине свои порядки. Однако разве ты не видишь, что и из этого грозного выйдет сладкое?
Я убежден, что никто из живущих ныне с нами не несет иудаизм в его чистоте и в присущих ему глубинах истины. Обрати внимание на расхождения во взглядах. Они естественны, каждый раввин сам прокладывает свой путь, ведь нет того, кто указал бы путь для всех. И более того, помни, что мы живем в период родовых схваток. Поэтому, появись ныне высший авторитет, пожелавший утвердить духовные институции, это было бы нежелательно, ведь он увековечил бы для грядущих поколений родовые схватки нашего времени. И если этот высший авторитет будет состоять из тех, кто представляет одно течение, то и порождения его будут склоняться к одной из сторон. Если же авторитет будет смешанным, то и плод его трудов будет выражать двойственность и остановит процесс развития, который лишь один – достигнув своего завершения – доставит нам живую воду. В настоящей же ситуации все, что ни породит время – исчезнет вместе с ним, уступая место тому величественному зданию, ожиданием которого мы живем.
Не раз задумывался я над тем, как мог дух наш, благодаря глубокому рассуждению, уже сотни лет назад достичь ступени зрелости. И как могли бы мы быть сейчас на той ступени, которой предстоит нам достичь еще через сотни лет, не будь мы вынуждены в период после Рамбама обуздать определенные противоречивые тенденции в справедливой заботе о сохранении иудаизма в повседневном действии.
Я рад, что ныне весы находятся в равновесии, что они в руке Творца, что лишь устремления нашего духа склонят их в ту или другую сторону, но не чья-то сила. Ведь, если развитие нашего духа будет обуздано вновь, то и сыновья сыновей наших окажутся в том же положении, что и мы сейчас.
Разве не должны мы приложить усилия к тому, чтобы ради них мы выдержали испытания трудного времени? Пусть качаются чаши весов! Чем более беспрепятственно будут они качаться, взвешивая чистую истину, тем скорее опустится их стрелка или поднимется вверх на глазах всего мира.
И вот, когда стрелка весов остановится, и дух Израиля, познавший себя, свою участь и свое учение – Тору, дух воспрянет в Израиле во всем своем блеске. Когда этот дух проникнет во все органы тела Израиля, вдыхая в них душу живую, когда и росток, порожденный Израилем, исполнит свою миссию, восторжествовав среди братьев наших неевреев, когда и среди них все взоры обратятся к единому Б-гу, и осознание силы морали возобладает над мраком и всем, что стоит на пути душевной чистоты, – тогда и Книга рода человеческого покорит все сердца…
Постараемся же, дорогой Биньямин, понять наше время. Пусть каждый из нас внесет свой вклад в достижение общей цели в меру духа, которой наделил его Творец.
И даже если тысячи отчаются от того, что несет свет и жизнь, даже если тысячи отрекутся от имени Израиля и изменят его судьбе, оставив уже давно пути его жизни, истина отнюдь не определяется количеством ее сторонников.
И даже если во всем мире останется только один еврей, держащий в руках Книгу Жизни, еврей, в сердце которого живет Тора Израиля и душа которого озарена светом духа ее – Превечный Израиля не обманет.
Когда однажды народ Израиля показал себя неспособным выполнять свое предназначение, Единый Б-г хотел переложить Тору Израиля и судьбу его на плечи Моше. И к нам всякий раз, когда колебания и сомнения грозят возобладать над нами, взывает пророк: «Взгляните на скалу, из которой высечены вы, и на отверстие ямы, откуда вырублены вы. Взгляните на Авраама – отца вашего, и на Сару, породившую вас. Ведь одним назвал Я его и благословил его и размножил».
Всего хорошего, дорогой мой Биньямин, постарайся и ты быть таким «одним». Всего хорошего.
Перевод – рав М. Гафт
