Адмор из Вижницы

Дата: | Автор материала: Рав Шломо Лоренц

2865
адмор из вижницы

Биография

Рав Хаим Меир Агер родился в Вижнице (Польша) в 5648 (1887) году. Его отец — адмор [духовный руководитель у хасидов] рав Исраэль, потомок святого рава Исраэля из Ружина, был раввином в Вильховице.

После смерти отца в 5696 (1936) году стал его преемником — адмором вижницких хасидов в городе Гроссвардене [г. Орадя в Румынии у венгерской границы; в 1940 г. был передан Венгрии], который был центром вижницких хасидов после Первой мировой войны. В 5704 (1944) г. бежал из когтей немецких нацистов [оккупировавших своего союзника Венгрию] в Румынию, и по окончании войны вернулся в Гроссварден.

Оттуда в 5706 (1946) году рав Хаим Меир уехал в Землю Израиля, поселился в Тель Авиве и заново основал там общину хасидов Вижниц, — силой своей личности и любви к еврейскому народу. Через какое-то время переехал в Бней Брак и основал там район «Шикун Вижниц» — первый хасидский жилой район в Земле Израиля.

Умер в Бней Браке 9 Нисана 5732 (1972) года. Его комментарии к Торе были собраны в книге «Имрей Хаим».

Любовь приводит любовь

Адмор из Вижницы был воплощением любви к Израилю. Всякий, кто находился вблизи него, видел и чувствовал любовь его к любому еврею, которую он излучал.

Наш учитель рассказывал мне, что, когда он прибыл вместе с частью вижницких хасидов в город Гроссварден в качестве беженцев [еще во время Первой мировой войны], они страдали от недружественного отношения к ним местной общины «ашкеназим» [то есть, не хасидов]. С болью в душе рав Хаим Меир обратился к главе их общины и сказал: «Как видно, вы не особенно любите нас… Но мы будет любить вас так, что и вы полюбите нас в конце концов…».

Так сказал адмор, и так было. По прошествии времени «ашкеназим» убедились, что опасения их были напрасными.

Самопожертвование ради спасения ближнего

Однажды к адмору из Вижницы привели молодого человека, вернувшегося к вере. Этот молодой человек, после того как ему открылась истина, впал в депрессию, не дай Б-г, — из-за страха перед наказаниями в геиноме [аду], ожидающими его за его дурные дела в прошлом.

Ребе из Вижницы встал перед ним и объявил самым торжественным образом, что принимает на себя вместо него все эти наказания, и сказал: «С этой минуты ты чист от всех грехов и удостаиваешься удела в Будущем мире!» Святые слова живительной влагой пролились на измученную душу того молодого человека, и тут же произвели на него благотворное действие, «стерев» уныние с его лица.

Когда впоследствии эта история дошла до адмора из Слонима, он сказал своим приближенным: «Не думайте, что ребе из Вижницы сказал это просто так, формально, чтобы успокоить сокрушенного духом. Адмор действительно всерьез имел в виду то, о чем говорил, и принял на себя наказания ближнего! Вот до чего доходит его самоотверженность!»

«Как в воде – лицом к лицу, так сердце человека — к человеку» (Мишлей, 27:19)

Рав Элияу Рот рассказывал, что после войны он встречал в Германии евреев, родившихся и выросших в среде «миснагдим», а впоследствии превратились в пламенных хасидов адмора из Вижницы. Раву Роту было удивительно, как адмору удалось совершить такое чудо — превратить дейчише иден [то есть евреев из Германии — страны, в которой практически не было хасидизма], в хасидов.

Адмор из Вижницы разъяснил ему: «Я любил их всем моим сердцем и душой. Любовь была так велика, что они неизбежно должны были полюбить меня и пойти за мной, как сказано: “Как в воде — лицом к лицу…”»

«”Люди нашего круга” — это не у меня!»

Как известно, рав Давид Лейб Шварц был велик в делах благотворительности и имел прозвище «Давид Лейб а-шнорер» [шнор на идиш – «собирание денег»]. Он был доверенным лицом адмора в добрых делах.

Он рассказывает, как однажды он вошел в комнату адмора, – как всегда, со страхом и трепетом, – и сообщил, что есть один еврей, стоящий на грани разорения. Он отметил, что для его спасения нужна большая сумма денег. Адмор спросил у р. Давид Лейба, знаком ли он с ним, и какой он человек. Тот ответил, что знаком с ним еще со времен своей жизни за пределами Земли Израиля, речь идет о важном человеке [мудреце Торы] — и назвал нужную для помощи ему сумму.

Адмор сказал: «Ну… Давид Лейб, в этом обращении содержится ясная просьба сделать все, чтобы помочь этому еврею».

Рав Давид Лейб ответил: «Раби, но ведь такой большой суммой денег можно помочь многим людям из нашего круга!»

Слова эти, вышедшие из уст р. Давида Лейба, просто потрясли адмора. Он воскликнул с болью: «Давид Лейб! Давид Лейб! Неужели и из Ваших уст тоже можно это услышать: “люди нашего круга”?» Из глаз ребе из Вижницы полились слезы: «Неужели я основал этот наш жилой район для того, чтобы люди, подобные Вам, говорили: “люди нашего круга”?!»

Рав Давид Лейб поторопился успокоить адмора и положить перед ним на стол всю требуемую сумму. Он рассказывал: «И я “оштрафовал самого себя” и до сегодняшнего дня забочусь о том мудреце Торы — помог женить всех его детей, а также оказал помощь нескольким пребывавшим в нужде его внукам».

Рав Исраэль Якобзон добавил к этому: «Мало того, что тот человек изначально не принадлежал к вижницким хасидам; он и после того не примкнул к ним… Его зятья были литваками или хасидами иных течений».

Любовь ломает привычный порядок

В моем повествовании о нашем учителе, авторе книги «Кеилот Яаков» (раве Яакове Исраэле Каневском, Стайплере) я подробно рассказывал историю об одном человеке, который совершил преступление и повторил его. Ему грозила тюрьма. Гаон рав Биньямин Мендельсон, раввин Комемиют (религиозный поселок близ г. Кирьят Гат), попросил меня дать обвиняемому хорошую рекомендацию перед судьей, чтобы смягчить приговор. Когда я спросил автора «Кеилот Яаков» о его мнении по поводу этого, он ответил резко и определенно: «Еврею, совершившему преступление и повторившему его, лучше понести наказание в этом мире, но не в будущем, не дай Б-г!» И добавил, что, если я появлюсь в суде и буду защищать такого человека, это может повлечь осквернение имени Всевышнего. Таким образом, по его мнению, мне не следовало вмешиваться в дело в пользу обвиняемого.

По просьбе рава Мендельсона и с согласия автора «Кеилот Яаков» я спросил также адмора из Вижницы о его мнении по данному вопросу. И мнение это было другим. Он соглашался, что, действительно, «по букве суда», Стайплер прав.

Но адмор отдал предпочтение милосердию… «Милосердие к еврею, милосердие к детям, и милосердие к жене его…», — сказал он, и долго еще говорил, и объяснял мне, что основа основ и главная обязанность еврея — помогать другому еврею, любить его.

И далее сказал: «Лишь одно тяжело мне в этом деле: осквернение имени Всевышнего, о котором сказал Стайплер. В этом я полагаюсь на Вас — на то, что Вы сумеете сделать так, чтобы осквернения не было».

Кончилось это дело, как говорится в том повествовании, тем, что, действительно, при явной помощи с Небес, нашлась возможность спасти того человека от тюрьмы, как того хотел адмор, без осквернения имени Всевышнего. Но впоследствии тот все же не устоял в испытании, как предвидел наш учитель автор «Кеилот Яаков», вернулся к прежнему и был приговорен к тюремному заключению.

Идти с добром к каждому, но не оставаться с ним вместе

Слова адмора: «Вступать в связь с нечестивцами — дело нехорошее и очень опасное, как я объяснял в связи со словами Раши в начале главы Толдот. Яаков и Эсав, о которых там идет речь, должны быть врозь, должны быть в отдалении друг от друга. Наш отец Авраам, столп милости и благодеяния, давал хлеб и пищу всем людям. Однако ангелам, которые предстали перед ним в образе бродячих жителей пустыни, он сказал (Берешит, 18:5): “Возьму кусок хлеба, и вы подкрепите сердце ваше”. И это при условии: “Потом уйдете”. Другими словами, как только поедите, отправитесь своим путем, я не желаю оставаться в вашем обществе. Лоту он сказал: “Пожалуйста, отделись от меня”, но, когда тот попал в плен к царям, Кидарлаомеру и его сообщникам, — Авраам погнался за ними и вызволил Лота. Но не взял его в свой дом, а отпустил в Сдом, разрушенный и опустошенный.

Это означает: надо спасать от опасности также и хофшиим [“свободных”, как называли себя тогда люди, сбросившие с себя бремя Торы и заповедей], но после этого не оставаться вместе с ними, не дай Б-г. Нужно идти с добром к каждому, но не оставаться с ним вместе (“Имрей Хаим”, гл. Бешалах)».

Его великая скромность

Однажды я спросил адмора, почему он не участвует в заседаниях Совета великих мудрецов Торы. Он ответил: «Я — не член Совета». Я спросил, почему он не присоединяется к Совету, и он ответил: «Я знаю себя! Знаю о своем несоответствии и потому отказываюсь, когда получаю приглашения присоединиться».

С нашим учителем, гаоном равом Э. М. Шахом

Перед свадьбой моей дочери, выходившей замуж за рава Йеуду Арье Шварца (сегодня — раввин Нахалат Сирока), я послал приглашение адмору из Вижницы, чтобы оказать ему честь. Я не пошел к нему лично, как перед свадьбой остальных моих детей, поскольку знал, что адмор болен и не выходит из дома.

Под вечер накануне свадьбы ко мне пришли его приближенные — сообщить, что адмор принял решение приехать. Я был очень удивлен, что адмор, вопреки своему тяжелому состоянию, решил участвовать в нашем семейном торжестве. Я был в растерянности, поскольку уже распределил все почетные роли. Обязанности распорядителя кидушин я попросил исполнить нашего учителя, гаона рава Элазара М. Шаха и теперь не знал, какой почетной роли можно удостоить адмора из Вижницы.

Жених и невеста уже стояли под хупой, когда мы увидели, что приближенные адмора из Вижницы поднимают его в кресле по лестнице отеля «Вагшаль». Когда гаон рав Шах увидел адмора, он подошел к нему и сказал: «Раби из Вижницы, Вы будете здесь распорядителем кидушин!» Адмор улыбнулся своей характерной легкой улыбкой и сказал: «Что Вы говорите? Ведь я знаю, что Вы удостоены этого!» Рав Шах ответил: «Верно! Это если бы Вы не участвовали, но теперь, когда Вы здесь, это Ваша роль!» На что адмор сказал: «Это невозможно! Ведь кроме того, что Вы удостоены этого, Вы — глава ешивы, в которой учится жених, и роль распорядителя кидушин принадлежит главе ешивы». Ответил ему рав Шах: «Я ни в коем случае не буду распорядителем кидушин. Заявляю Вам категорически: Вы и только Вы исполните эту обязанность». Когда адмор увидел, что у рава Шаха это решено столь твердо, он согласился с ним.

«Соперничество» мудрецов Торы

Адмор из Вижницы был первым в Земле Израиля, основавшим жилой район для харедим — «Шикун Вижниц» в Бней Браке. В те времена такая идея никому не приходила в голову. Не было никого, кто осмеливался бы взять на себя бремя создания целого жилого района.

Адмор пламенно поддерживал любую конструктивную инициативу в пользу общины харедим.

Примерно через пятнадцать лет я выступил с инициативой построить возле «Шикун Вижниц» жилой район для евреев из Венгрии, бежавших оттуда после подавления восстания [против просоветской коммунистической власти] в 5717 (октябрь-ноябрь 1956) году и желавших приехать в Землю Израиля. Я счел нужным прийти к адмору, доложить ему о моей инициативе и спросить, не помешает ли ему каким-либо образом новый район. Адмор, напротив, воодушевился предлагаемой идеей, обнял меня, дал свое благословение на успех и обещал свою посильную помощь в ее реализации.

«Я до сих пор накладываю тфилин»

С согласия и при поощрении адмора из Вижницы и многих великих мудрецов Торы его зять гаон рав Моше Арнстер выступил с инициативой создания «а-Нахаль а-Хареди» [подразделений для харедим в рамках Армии обороны Израиля] для молодых людей, которые по тем или иным причинам не нашли своего места в ешивах. [Они подлежали призыву, и жизненно важным было обеспечить им возможность продолжать также и во время службы образ жизни, в котором они были воспитаны. Актуальность этого была связана также с тем, о чем свидетельствует автор в 1-й части данной книги в разделе о Хазон Ише, гл. 2, в русском переводе — стр. 61: «Наш учитель чрезвычайно строго относился к тому, чтобы руководители ешив не выдавали справок об учебе в ешиве молодым людям, которые не являются ее учениками… Он выразился таким образом… выдающий себя за учащегося ешивы с целью получить освобождение от призыва с точки зрения закона Торы называется родеф — “преследующий” мир ешив». Ведь если некоторые из таких будут разоблачены, это поставит под угрозу тех, которые действительно учатся.] Молодые люди, служившие в «а-Нахаль а-Хареди», со временем были переведены в поселение Хазон Йехезкель, стали Б-гобоязненными евреями, создали семьи на основах Торы, и все их сыновья учились в святых ешивах.

Когда «ревнители», в основном из кругов сатмарских хасидов, стали метать громы и молнии против «а-Нахаль а-Хареди» и косвенно –— против адмора из Вижницы, его сын, живший в Соединенных Штатах (сегодня — адмор из Вижницы-Монси), спросил его, что все это означает. Отец ответил ему с юмором: «Я все еще накладываю тфилин…»

Спасение системы «а-Хинух а-Ацмаи»

 Когда система независимого религиозного образования «а-Хинух а-Ацмаи» попала в тяжелое финансовое положение и оказалась на грани краха, ее руководство решило организовать экстренный сбор средств. Решили, что первое собрание состоится в доме спонсора р. Йосефа Голдфингера. Все великие мудрецы Торы примут в нем участие, и будут приглашены состоятельные люди из общины харедим. И действительно, почти все члены Совета великих мудрецов Торы участвовали в том собрании — главы ешив и адморы.

Адмор из Вижницы в тот период уже был болен и не мог ходить. Я, будучи организатором собрания, пошел к нему, рассказал о собрании и официально пригласил его участвовать, хотя и знал, что это невозможно.

Начало сбора средств никак не внушало оптимизма. Богачи, объявившие, что дадут деньги, выписывали чеки на относительно небольшие суммы, не соответствовавшие нашим ожиданиям в связи с поставленной целью — спасением «а-Хинух а-Ацмаи». В середине этого процесса было объявлено о прибытии адмора из Вижницы, и я, как председательствующий, встретил его. Рав Хаим Меир спросил меня, как идут дела. Я сообщил ему о моем разочаровании, поскольку начало оказалось малообещающим, и если богатые люди не дают столько, сколько им следовало бы давать, то и широкая публика не почувствует обязанности жертвовать как должно.

Выслушав мой доклад, адмор попросил слова. Насколько я помню, он сказал следующее: «”Избавление и спасение придут к евреям из другого места!” (Мегилат Эстер, 4:14). [Мордехай предупреждает Эстер, что, если она не исполнит свой долг в тяжкий час, когда евреям грозит опасность, Всевышний изберет другого посланника для их спасения, а она сама не будет спасена.] Ясно, что к системе «а-Хинух а-Ацмаи» придет помощь и спасение, так как община Израиля не может остаться, не дай Б-г, без нее. Вопрос лишь в том, у кого будет заслуга спасения! Будет ли это нашей заслугой — тех, кто собрался здесь? Или “избавление и спасение придут из другого места”? Так давайте же станем теми, кто удостоится спасти “а-Хинух а-Ацмаи”! Я желаю быть первым, и делаю взнос в двадцать пять тысяч долларов [огромная сумма по тем временам]!»

(Возможно, это были пятьдесят тысяч долларов – не помню точно.)

Все присутствующие были ошеломлены. В Земле Израиля никто еще не жертвовал на «а-Хинух а-Ацмаи» таких сумм, и тем более адмор…

Он продолжил: «Я слышал от председательствующего, что первые жертвователи дали относительно маленькие суммы — такие, что они не могут помочь достижению нашей цели. И я предлагаю, чтобы каждый из них забрал назад свой чек, и великие мудрецы Торы, находящиеся здесь, установят, сколько каждый должен дать».

И так было сделано. Великие мудрецы Торы во главе с адмором из Вижницы, проявившим эту инициативу, а с ним — адмор из Гур, гаон рав Йехезкель Абрамский, гаон рав Элазар Менахем Шах и другие вышли в другую комнату. Они вызывали к себе по одному богатых участников собрания и устанавливали каждому, сколько он даст. Собрание это, имевшее исключительный успех, создало положительную атмосферу и дало толчок общенародному сбору средств, который мы организовали после его завершения.

Так благодаря адмору из Вижницы система «а-Хинух а-Ацмаи» была спасена от финансового краха.

Когда собрание закончилось, адмор обратился ко мне и сказал: «То, что я обещал, — я уплачу, с Б-жьей помощью, до последней копейки. У меня нет денег, тем более такой большой суммы. Потому я прошу, чтобы Вы заходили ко мне каждый вечер, когда я заканчиваю принимать приходящих ко мне хасидов, и я буду отдавать Вам пидьёнот [деньги, передаваемые адмору по хасидской традиции], полученные мною в этот день, — в счет обещанной суммы. Я не хочу, чтобы эти деньги оставались у меня на ночь, так как не знаю, что готовит мне судьба». Таким образом адмор выплатил обещанную им крупную сумму, превосходившую все, что давал когда-либо большой мудрец Торы.

Открытое порицание

Вскоре после приезда адмора в Вильховиц (на неделе, когда читалась глава Ваэтханан) в 5670 (1910) году к нему пришли члены одной семьи и попросили рассудить для них по законам Торы дело о наследстве, оставшемся после их отца. Адмору было известно, что, когда их отец лежал на смертном одре, к нему приходили наследники, и каждый просил подписать завещание в его пользу. После смерти отца они не могли договориться между собой и решили просить адмора рассудить их.

Адмор из Вижницы ответил: «В святую субботу, если будет на то воля Всевышнего, на третьей трапезе я вынесу решение по вашему делу». Слова его удивили и наследников, и всех жителей города: разве можно выносить такое решение, не выслушав претензии и доводы сторон? И почему именно во время третьей субботней трапезы? Сгорая от любопытства, собрались все жители города на третью трапезу в доме адмора.

Выступая со словами Торы, он, среди прочего, сказал: «Наша святая Тора повелевает нам в этой главе (Дварим, 5:16): “Почитай своего отца и свою мать… чтобы яарихун [букв. продлили] дни твои”. Непонятно… Казалось бы, надо было написать: “чтобы яарих [букв. продлил]”, — то есть, чтобы продлил их Тот, Кто может продлить, Святой благословенный. Почему же написано “чтобы продлили”, во множественном числе? Кто они — те, которые продлят человеку его дни?

Подобает, чтобы в ту пору, когда человек уже стар, слаб и болен, его преданные сыновья своевременно вызывали врача и изо всех своих сил помогали ему. Отец же, видя преданность сыновей, укрепляется благодаря самой этой преданности и заботе о его благополучии, выздоравливает и продлевает свои дни. Сыновья сыновей, видя, как их родители исполняют заповедь почитания отца и матери, учатся у них, и когда их родители состарятся, будут вести себя так же.

Но иногда бывает, что сыновья, вместо того, чтобы вызвать врача и приложить усилия для продления жизни отца, подсовывают ему записки с указаниями относительно раздела наследства и стараются заставить его подписать их. Отец понимает, что сыновья преподносят ему смертный приговор — ибо заинтересованы не в жизни его, а в наследстве. Он падает духом, и от этого сокращаются дни его. Внуки видят все это, учатся делам своих родителей. Наказанием для сыновей будет то, что в свой час и с ними будут обращаться так же, как они сами обращались со своими родителями.

“Почитай отца своего… чтобы продлили…” — это означает: если ты будешь почитать своего отца и продлишь его дни, то наградой твоей будет: “чтобы продлили твои дни”. То есть, сыновья твои продлят твои дни».

Слова адмора произвели глубокое впечатление на всех присутствующих, особенно — на тех наследников, и после окончания субботы они пришли к соглашению.

Оберегание уст

Однажды возникла проблема в связи с приемом в ешиву юноши, недавно прибывшего в Землю Израиля из СССР. Спросили мнение адмора из Вижницы. Он дал указание следить за его разговорами во время игр с товарищами, и пояснил: «Тот, кто чувствует себя плохо, идет к врачу, и тот просит его показать язык. Если язык чист и в хорошем состоянии, это знак, что здоровье пациента в порядке. Но если с языком что-то не так, это доказывает, что во всей системе имеется неполадка. Так и с человеком в его духовном аспекте: если язык его в норме — можно надеяться, что он будет подниматься и расти. Но если язык, то есть разговоры его — неподобающие, то это доказательство, что есть непорядок во всей системе».

Однажды адмор сказал: «У того, кто не следит за речами, выходящими из уст его, не “рот”, а “дырка”, из которой выливается все, что у него внутри».

Жемчужины его учения

Его слова: «В газированной воде мы видим пузырьки, похожие, как кажется, на пузыри в воде кипящей. Но когда дотрагиваешься до них, убеждаешься, что вода холодная. Подобно этому мы видим иногда человека, который весь горит воодушевлением, весь излучает святость. Но когда разберешься в сущности его, оказывается, что он совершенно холодный…»

И вот еще слова адмора из Вижницы: «Знаете ли вы, что означает “быть связанным со Святым благословенным”? Берем толстый канат, наподобие корабельного, которым привязывают швартующееся судно в порту. Такой, который никогда нельзя порвать. Такими вот толстыми и крепкими веревками следует привязывать себя к Святому, благословен Он».

Однажды, на склоне дней, возвращаясь из Дома учения, адмор показал на луну и сказал: «Так и человек: рождается маленьким, потом растет постепенно, пока не становится очень большим, — и тогда начинает отступать, пока от него не остается ничего…».

Перевод – рав Пинхас Перлов

http://www.beerot.ru/?p=34944