Великие праздники в лагерях смерти — Истории о раве Йекутиэле Йеуде Альберштаме

Дата: | Автор материала: Рав Йеуда Лифшиц

4420

От редакции. Великий мудрец Торы рав Йекутиэль Йеуда Альберштам, адмор из Цанз Клойзенбурга, в годы Второй мировой войны пережил (как и весь наш народ) тяжелейшие страдания, но, тем не менее, сохранил твердую веру. Даже в самых ужасных условиях нацистских лагерей он продолжал изучать и соблюдать Тору. Приведенная ниже подборка рассказов о его жизни в концлагерях – лишь небольшая часть описания невероятного подвига еврейского духа адмора из Цанз Клойзенбурга.

«Обнимающаяся с Тобой, прильнувшая к Тебе»

Рассказ о том, как наш святой учитель праздновал Шмини Ацерет и Симхат Тора, глубоко трогает сердце и душу. Семь дней праздника Суккот прошли у него в тяжких муках. Не было ни сукки, ни четырех видов растений, ни ушпизин – приема «высших гостей»… Лет через сорок, в ходе урока по Пятикнижию и Раши, который адмор давал в Иерусалиме, он говорил в защиту и оправдание еврейского народа и просил для него милосердия, чтобы он мог исполнять заповеди Торы. И он с горечью рассказывал: «Я был в лагере также в Грозные Дни и в праздники. Нас принуждали работать до изнурения, и злодеи эти срывали с наших голов кипу… отняли считанные молитвенники на будни и праздники, которые были у нас, чтобы мы не могли молиться… Разве могли мы там служить Всевышнему? Разве была у нас сукка? Это вообще было в наших возможностях?»

Однако праздник Шмини Ацерет, который весь – праздник единства Всевышнего и еврейского народа – кто мог отнять его у нас? Ведь он – венец всех праздников, вершина Грозных Дней и святых дней, ему предшествующих! Это – день, когда Всевышний говорит потомству возлюбленных Своих: «Приходите, и будем радоваться вместе – Я и вы!»

Магид из Кожниц, да защитят нас его заслуги, говорил, что день Шмини Ацерет – на более высокой ступени, чем праздник Шавуот, как сказали наши мудрецы в трактате Таанит (7а): «Более велик день дождей [Шмини Ацерет, в который мы начинаем упоминать о дождях в молитве], чем день дарования Торы». Адмор из Цанз Клойзенбурга был в большой беде, в плену у врагов – но ничем не поступился. Благодаря справке от лагерного врача, доктора Гринбойма, который был евреем, рав провел праздничные дни в лазарете. Он надеялся остаться там и в Шмини Ацерет.

Но тут вдруг что-то случилось…

С хорошими намерениями

Об этом мне рассказал рав Моше Элиэзер Айнгорен:

«Один мой знакомый из персонала лагеря сказал мне в день Ошана Раба (предшествующий Шмини Ацерет) страшную тайну: завтра в лагерь должен явиться “главный инспектор”, чтобы произвести смотр заключенных и “селекцию” вместе с нацистским врачом – известным злодеем и изувером, чтобы отправить больных и слабых заключенных на уничтожение в лагерь Дахау. Ясно, что в такой день каждый, кто хочет жить, должен выйти на работу, чтобы доказать свою “полезность”. Я заволновался о судьбе праведника, рава из Клойзенбурга, и решил что-то предпринять самостоятельно.

Я поспешил к доктору Гринбойму и попросил его включить адмора в список выходящих завтра на работу. Он очень удивился: почему я вдруг прошу его о чем-то противоположном тому, о чем так упрашивал его прежде – признать рава больным? Я стал умолять его исполнить мою новую просьбу, говоря, что сейчас не могу открыть ее причину…

Помню, что когда вечером адмор узнал, что он должен выйти на работу в Шмини Ацерет, и причина тому – я, он был чрезвычайно расстроен и обижен на меня. Лишь через день, когда ему уже все стало ясно, после того, как многие больные и слабые евреи были отправлены в газовые камеры Дахау, он поспешил ко мне, чтобы извиниться и поблагодарить».

Шир а-Ширим: «Избили меня, ранили меня…»

Этот рассказ дополнил другой свидетель из числа выживших в лагере:

«В то время, пока адмор ничего еще не знал о причинах происходящего, он твердо решил: “Будь со мной что будет – я не выйду на работу в день Шмини Ацерет!” И он остался в бараке, чтобы уединиться с Творцом своим, как положено в этот день. Но в это время как раз устроили проверку, стали считать заключенных, и быстро выяснилось, что одного не хватает!

Тут же отправились искать его по баракам – и нашли погруженным в молитву… Его грубо и с величайшей жестокостью поволокли на плац, где стояли в строю заключенные, связали и наказали на глазах у всех: двадцать пять двойных безжалостных ударов плетью, наносимых разом с двух сторон. Он вышел из-под их рук израненным, истекающим кровью, почти бездыханным…

Несчастные евреи, видевшие все это и вышедшие затем на работу, думали, что у рава, конечно, нет сил пережить такое наказание, и он наверняка уже умер. Но, к великому удивлению, когда они вернулись после захода солнца со своих каторжных работ, нашли его живым… Более того – в своем бараке он описывал круги вокруг низенькой скамеечки, держа в руках разрозненные и рваные листы из маленькой книжки Мишны…

Таким образом он, как мы поняли, делал акафот (танцы по кругу со свитками Торы в руках) Симхат Тора!»

Победа осталась за нами!

Подобное повергающее в трепет зрелище, когда адмор совершает акафот под носом у нацистских палачей, пережив этот кровавый день наказания, как сказано: «Пусть убивает Он меня – на Него надеюсь» (Йов, 13:15), – взволновало узников до глубины души. Перед их взором живой картиной вставали слова, которые поют в Цанзе во время акафот (из пиюта «Пою песнь Создателю моему»): «Святы сыны Твои меж народов; принесли себя в жертву, как всесожжение и жертвы мирные. Тук и кровь мою принесу я на жертвенник, и воспою Ему, как левит на возвышении своем». Даже оставившие Тору евреи, бывшие в лагере, из числа работавших на кухне, были потрясены духовной силой нашего учителя настолько, что решили тайно изготовить для него особый кугель к завтрашнему дню – в честь праздника Симхат Тора!

А сам он, наш адмор, нередко вспоминал в последующие годы о своих «приключениях» в тот день Шмини Ацерет и говорил с чувством удовлетворения: «Действительно, я принял немало ударов, и едва не оставила меня душа моя, но в конце концов я победил злодеев: не вышел на работу в Шмини Ацерет!»

Перевод – рав П. Перлов


http://www.beerot.ru/?p=19177