Рав Аарон Йеуда Лейб Штейнман

Дата: | Автор материала: Рав Арье Кац

2073
рабанит тамар штейнман личный пример рав аарон йеуда лейб штейнман
От автора. Как известно, наш учитель рав Аарон Лейб в своем завещании просил не произносить по нему эспедов и не печатать статей о его жизни. Однако руководитель нашего поколения сар а-Тора, гаон рав Хаим Каневский постановил, что это разрешено и является заповедью из-за уважения к Торе, а также в силу того, что описание жизни и поступков нашего великого учителя способно оказать положительное влияние на многих людей.

Биографии великих людей многим кажутся известными до мелочей. Такое впечатление часто обманчиво — даже когда речь идет о нашем поколении, в котором известному человеку практически невозможно скрыться от внимания публики. Рав Аарон Йеуда Лейб Штейнман в последние годы своей великой жизни был известен и узнаваем — как в Израиле, так и далеко за его пределами. Однако большая часть его жизни и поступков оставалась неизвестной для широкой публики. Не в последнюю очередь — благодаря невероятной скромности и умению избегать почета — качествам по-настоящему великого в Торе человека. Вместе с тем для нас очень важно знать как можно больше подробностей из жизни наших великих мудрецов, особенно тех, кто связывал мир Торы до Холокоста с нашим поколением. Они передали нам Тору поколения, погибшего от рук нацистов (да сотрется их имя!), и через них исполнилось обещание Всевышнего о том, что она не забудется в народе Израиля. Их Тора и их поступки — наиболее актуальный пример для нас во всем, что касается изучения и соблюдения воли Всевышнего, воспитания и духовного развития, — как нас самих, так и наших потомков.

Бриск

Рав Аарон Йеуда Лейб Штейман (именно так звучала его фамилия в оригинале — без второй «н») родился 15 хешвана 5675 (4 ноября 1914) года в городе Каменец (тогда — часть Польши, сегодня — Беларусь). Его родители — рав Цви Ноах и рабанит Гител Фейга — находились у родственников в Каменце в момент рождения сына из-за того, что Бриск (в котором они жили и где рав Аарон провел молодость) находился слишком близко к линии фронта недавно начавшейся Первой мировой войны.

Рав Ноах Цви Штейман был человеком, полностью погруженным в Тору и заповеди. Он был шамашем в бейт-мидраше, одним из руководителей местной «Хевра Кадиша», а кроме того — преподавал в хейдере.

Рав Мешулам Давид Соловейчик (глава ешивы Бриск в Иерусалиме и сын рава Ицхака Зэева Соловейчика) вспоминал, что рав Ноах Штейман делал очень много добрых дел для евреев Бриска, не требуя за это никакой платы. Дважды в году Брискер Ров распределял средства для нуждающихся евреев — перед Песахом (тогда помимо денег распределяли также мацу) и Суккотом. Ответственным посланником Брискер Рова был не кто иной, как рав Ноах Штейман. Кроме того, перед наступлением зимы рав Ноах развозил по городу дрова для бедных семей, которые приобретались равом Соловейчиком.

Однако и это еще не всё — рав Ноах Штейман был ответственным за проверку городского эрува в Бриске. Каждую неделю он обязан был осматривать весь эрув и чинить его в случае необходимости. В наше время сложно понять, насколько важна была эта деятельность, но в те дни от этого в буквальном смысле зависело соблюдение Шаббата всей общины. «Шулхан Арух» («Орах Хаим», 276:2, «Мишна Брура», п. 25) говорит, что евреи должны кушать в Шаббат горячую пищу. В те дни это постановление мудрецов исполняли так: каждую пятницу жители города ставили свои кастрюли с чолнтом в еще не остывшую печь пекарни. Огромная печь сохраняла тепло блюда до субботнего утра, когда люди забирали перед трапезой кастрюли и несли их домой. Но вся эта «операция» возможна только при одном условии — если городской эрув в порядке и кашерен.

Рав Мешулам Давид Соловейчик также вспоминал, что рав Ноах Штейман был «иш шалом ве-хахам» — человеком мира и мудрости. Неоднократно, когда среди евреев возникали споры и конфликты, рав Ноах выступал в роли примирителя сторон.

У рава Ноаха и рабанит Гител было четверо детей — сыновья Моше Элияу, Аарон (второй по старшинству из детей), Элиэзер Зэев и дочь Голда. Младший брат рава Ааарона — Элиэзер Зэев — умер в младенчестве из-за недоедания и инфекций.

Детство рава Штейнмана проходило в тяжелых условиях. Бедность была ужасающей и повсеместной. Положение было настолько тяжелым, что рав Аарон хорошо помнил день, когда впервые увидел молоко. Не зная, что это за жидкость перед ним, он спросил мать: «Что это такое белое?»

Учеба в ранние годы

Погруженный в изучение Торы и общественные дела рав Ноах Цви подолгу отсутствовал дома, а рабанит Гител не хотела, чтобы сыновья соприкасались с реальностью улицы, и потому сама отводила их в хедер каждый день. Более того, несмотря на бедность, Штейманы наняли юному Аарону дополнительного преподавателя, с которым он изучал книги Пророков.

Первым наставником маленького Аарона Штеймана был рав Яаков Вайншток — престарелый и опытный меламед. К моменту начала их учебы, рав Вайншток почти полностью ослеп, однако его память была феноменальна: даже в преклонном возрасте он помнил весь Талмуд с комментарием Раши и Тосафот.

В Бриске был один хедер, и, по словам самого рава Аарона, «в нем учились все — от сыновей Брискер Рова до детей коммунистов». Тем не менее под давлением части общины, там была создана группа детей, изучавшая светские предметы, а также русский и польский язык. Совершенно очевидно, что родители рава Аарона ни в коем случае не стремились дать детям нееврейское образование, поэтому его познания в польском и русском языках были ничтожно малы. В отличие от изучения Торы, в котором он преуспел даже в очень юном возрасте.

Ешива «Торат Хесед»

Юному Аарону Штейману было всего 11 лет, когда рав Моше Соколовский, великий мудрец Торы, автор книги «Имрей Моше» (в наши дни эта книга является важной и популярной в мире Торы) и глава ешивы «Торат Хесед» пришел в хедер, чтобы проэкзаменовать мальчиков. Ответы маленького Аарона поразили рава Соколовского глубиной понимания материала, превосходившей не только сверстников, но и юношей постарше. Впоследствии рав Аарон поступил в ешиву «Торат Хесед» в возрасте 12 лет — безо всякого экзамена. Рав Соколовский отлично помнил, какими знаниями обладал мальчик на экзамене в хедере. Более того, рав Аарон оказался самым молодым учащимся ешивы — даже то, что его приняли в 12 лет, было очень нетипично (обычно принимали с 15 лет). Для него было сделано исключение в силу необычайно глубоких знаний.

Ешива «Торат Хесед» принимала учеников не только из Бриска. Многие талантливые юноши из других городов и местечек учились здесь. Старшие сыновья Брискер Рова также были учениками рава Соколовского.

Юный Аарон Штейман оказался в обществе юношей старше себя. Часть из них воспринимала новичка как выскочку. Постоянство в учебе мальчика, даже не достигшего возраста бар-мицвы, было для них сомнительным.

Над маленьким Аароном решили подшутить — в его кровать в ешиве поставили небольшую миску с водой (по другой версии — положили самодельную «куклу»). Сами же участники «заговора» решили понаблюдать за реакцией юного новичка.

Закончилось время учебных седеров, наступила ночь. Однако Аарон Штейман даже не приблизился к своей комнате и кровати. Юноши ждали всю ночь, а затем отправились искать новичка. Они нашли его в бейт-мидраше. Аарон Штейман был настолько поглощен учебой, что даже не думал уходить оттуда — всю ночь он учился, а когда усталость одолела — заснул прямо у стендера.

«Заговорщики» не отчаивались, и повторили трюк на следующую ночь — когда-нибудь он должен лечь в кровать! Однако и во вторую ночь юный Аарон не пришел отдыхать в кровати — он снова остался в бейт-мидраше! Поняв, что новичок не выскочка, и действительно обладает уникальными для своего возраста знаниями и постоянством в учебе, — старшие ученики ешивы прониклись большим уважением к Аарону Штейману.

Стоит отметить, что по прошествии лет рав Штейнман не упоминал ни о «преследованиях» со стороны взрослых учеников ешивы, ни о том, как засыпал в бейт-мидраше за стендером. Он рассказывал только о том, какую великую радость доставляло ему изучение трактата Йевамот в ешиве «Торат Хесед».

Рав Симха Зелиг Ригер

Наряду с равом Моше Соколовским, огромное влияние на формирование рава Аарона Лейба как великого мудреца Торы оказал рав Симха Зелиг Ригер. Он приходился раву Аарону родственником по материнской линии.

Великий мудрец Торы и законоучитель, рав Симха Зелиг Ригер родился 20 адара 5624 (1864) года в Новардоке (Новогрудке). Вскоре его родители переехали в Бриск. В юности рав Ригер учился у великого рава Йеошуа Лейба Дискина (Маариля) и в колеле Воложинской ешивы. Когда рав Йосеф Дов Соловейчик (автор «Бейт а-Леви», глава Воложинской ешивы и родоначальник раввинской династии) умер, пост раввина Бриска был предложен его сыну раву Хаиму (известному как рав Хаим Брискер). Тот согласился, но с условием, что рав Симха Зелиг Ригер станет даяном и будет отвечать на алахические вопросы, возникающие в общине (когда рав Хаим Соловейчик возглавлял Воложинскую ешиву, рав Симха Зелиг отвечал там на алахические вопросы учащихся и считался выдающимся знатоком еврейского закона). Сам рав Ригер сравнивал свои многолетние дружеские отношения с равом Хаимом с дружбой Давида и Йонатана.

После смерти рава Хаима Соловейчика пост раввина Бриска занял его сын — рав Ицхак Зэев (Агриз, Брискер Ров), а рав Симха Зелиг продолжил быть даяном и законоучителем в общине.

Дом семьи Штейманов находился по адресу улица Листовска, 46. Семьи Брискер Рова и рава Ригера жили на той же улице в доме номер 42. В этом доме юный Аарон Штейман бывал часто, и в силу родственных связей мог не только учиться Торе, но и наблюдать в повседневной жизни двух величайших мудрецов поколения — рава Ицхака Зэева Соловейчика и рава Симху Зелига Ригера.

Спустя годы рав Аарон Лейб с теплотой и великим уважением вспоминал учебу у рава Ригера и то, что он видел в его доме и в доме Брискер Рова. Сыновья рава Штейнмана рав Шрага и рав Моше вспоминали, что в их юности редкая шаббатняя трапеза обходилась без слов Торы, которые их отец приводил от имени рава Симхи Зелига.

Рав Аарон Лейб рассказывал одну историю о своем великом наставнике. Однажды Хафец Хаим, рав Хаим Брискер и рав Симха Зелиг Ригер вместе должны были участвовать в одном собрании. Перед входом в синагогу возник вопрос — кому из великих мудрецов следует войти первым? Хафец Хаим и рав Хаим Брискер решили, что спорный вопрос нужно передать для решения еврейскому судье — рав Симха Зелиг должен постановить, в каком порядке они должны заходить. Рав Ригер разрешил ситуацию так: первым должен зайти коэн (Хафец Хаим), за ним — леви (рав Хаим Соловейчик), а за ним — Исраэль (он сам).

Путь к величию

После смерти рава Моше Соколовского в ешиве «Торат Хесед» возник серьезный спор: кто займет его место. Первой предложенной кандидатурой оказался наш учитель, рав Элазар Менахем Ман Шах. Он приехал в Бриск на одну неделю, которую провел в доме Штейманов. Рав Аарон Лейб, который в те дни был дома, провел много часов, обсуждая с равом Шахом сложные вопросы в Талмуде. Эта встреча положила начало дружеским отношениям двух будущих глав народа Израиля, которые продолжались долгие годы.

Условием получения должности главы ешивы «Торат Хесед» было принятие на себя также и финансового бремени учреждения. На это условие рав Шах не согласился, и позднее Брискер Ров признал его правоту.

На пост главы ешивы был назначен другой человек, но спор не утих. Друг детства рава Аарона рав Моше Соловейчик (внук рава Хаима Брискера и сын рава Гершона Соловейчика; спустя много лет — основатель ешивы «Торат Хаим» в Москве) покинул ешиву, не выдержав нараставших раздоров. За ним последовал и сам рав Аарон. Уже в те дни он проявил одно из величайших своих качеств — стремление избегать любых раздоров, как огня. В любой ситуации нужно, прежде всего, сохранить мир между евреями. Рав Аарон не раз отмечал впоследствии: «Никто из тех, кто активно участвовал в том споре в ешиве так и не стал великим в Торе. Путь к величию в Торе не может проходить через махлокет (раздор)».

Покинув Бриск, рав Аарон Лейб едет в ешиву Клецка, где непродолжительное время учится под началом другого будущего руководителя народа Израиля — рава Аарона Котлера. Затем он перебирается в Кобрин, где около года учится у великого мудреца Торы рава Песаха Прускина. Некоторое время рав Штейнман проводит у своего дяди в Каменце, посещая уроки великого мудреца Торы, главы ешивы «Кнессет Ицхак», рава Баруха Бера Лейбовича.

По личной просьбе своего наставника, рава Симхи Зелига Ригера, рав Аарон возвращается в Бриск, в ешиву «Торат Хесед». Время, проведенное рядом с великим наставником, рав Аарон использует для углубленного изучения еврейского закона. Несмотря на очень молодой возраст (22 года), рав Аарон Лейб удостаивается смихи (раввинского посвящения) от рава Симхи Зелига Ригера, а также от Брискер Рова.

Жена рава Симхи Зелига рабанит Сара была парализована в последние годы жизни. Более года рав Аарон и его наставник учились вместе, не отходя от кровати больной женщины и одновременно заботясь о ней. Рав Аарон позднее вспоминал об этом так: в одной руке рав Симха держал ложку, которой кормил больную супругу, а другой переворачивал страницы книги, которую они в тот момент учили.

Изгнание и спасение

Никому не дано предугадать истинные намерения Небес. Иногда человеку кажется, что происходящие вокруг него события — тяжелые испытания, которым нет конца. Но бывает и так, что Всевышний посылает человеку испытания, цель которых — спасти его жизнь от сурового приговора, который вынесен всему народу Израиля.

В 1937 году над равом Аароном нависла угроза обязательного призыва в польскую армию. Были предприняты самые разные усилия, чтобы избежать этого, но все они не увенчались успехом. Кроме того, раву Аарону был предложен очень удачный шидух, который также окончился ничем (статус семейного человека позволял избежать службы в армии). Эту неудачу рав Аарон переживал особенно тяжело, как любой молодой человек. И лишь с началом войны стало очевидно, что все эти испытания были дорогой к спасению, которую прокладывал Всевышний.

Чтобы избежать призыва в армию, рав Аарон Лейб и его друг рав Моше Соловейчик по рекомендации рава Симхи Зелига Ригера должны были отправиться в Швейцарию в ешиву «Эц Хаим» под руководством рава Элияу Бочко. Помимо рава Симхи Зелига рекомендации для молодых мудрецов Торы были подписаны главой поколения гаоном равом Хаимом Озером Городзенским и равом Барухом Бером Лейбовичем. Письма от величайших мудрецов Торы поколения (рав Барух Бер писал, что видит в раве Аароне будущего великого мудреца народа Израиля) возымели действие — рав Штейнман был приглашен преподавать в ешиву «Эц Хаим» в Монтре, что давало ему право приехать в Швейцарию.

Для нас, знающих, что было дальше в истории евреев Европы, выбор очевиден. Такой подарок Свыше нельзя не использовать! Однако для рава Штейнмана выбор был нелегким: он должен был оставить все, что ему дорого — любимую семью, великого наставника в Торе — и отправиться в опасное путешествие навстречу неизвестности. Под надзором рава Ригера рав Аарон Лейб прибегает к помощи так называемого гораля а-Гро, особой сгуле Виленского Гаона. Стих, который увидел рав Аарон, гласил (Берешит, 44:3): «Утром, (чуть) свет, мужей отпустили, их и их ослов». Только после этого рав Штейнман начал собираться в дорогу.

По дороге в Швейцарию один из таможенных клерков посчитал фамилию «Штейман» неблагозвучной, и добавил в нее букву «н». Таким образом фамилия рава Аарона Лейба приобрела привычное для нас произношение — Штейнман. И хотя впоследствии во въездных документах в Израиль фамилия была написана в ее изначальном виде, сам рав Аарон до конца жизни пользовался фамилией Штейнман.

Рав Аарон Лейб планировал оставаться в Швейцарии до того, как ему исполнится 25 лет — тогда он сможет получить освобождение от службы в польской армии автоматически. Однако началась Вторая мировая война, и раву Штейнману было не суждено не только вернуться в Бриск, но и застать в живых кого-либо из своей семьи.

Издевательства и убийства евреев Бриска начались сразу же после вступления в город германской армии — 22 июня 1941 года. Уже через 6 дней нацисты вывезли за город и убили 5000 евреев. В декабре того же года было создано еврейское гетто.

На плечи престарелого рава Симхи Зелига Ригера упал тяжкий груз руководства общиной в момент величайших страданий. Незадолго до начала войны Брискер Ров уехал и уже не смог вернуться в Бриск. Престарелый мудрец и фактический руководитель общины подвергался постоянным издевательствам и избиениям, но не оставил свой пост до самого последнего дня.

Рав Аарон Лейб пытался спасти своих родных и близких, находясь в Швейцарии. С помощью семьи Штернбух (р. Ицхак и Реха Штернбух занимались спасением евреев со всей Европы, добывая им визы и помогая обосноваться в Швейцарии и других странах; они сыграли великую роль как в жизни рава Штейнмана и его семьи, так и в судьбах тысяч спасенных ими людей) ему удалось отослать своим родителям по дипломатическим каналам визы в Южную Америку, однако они не имели возможности ими воспользоваться, и, скорее всего, даже не увидели.

4 хешвана 5703 (15 октября 1942) года большая часть евреев, остававшихся в гетто Бриска, была депортирована в место под название Бронная Гора, и там расстреляна. Немногие пережившие «акцию» в подполье или в домах скрывавших их неевреев, погибли в следующие дни — нацисты и их пособники (да сотрется их имя!) устраивали многочисленные облавы на евреев.

Рав Ноах Цви и рабанит Гител Штейманы, их сын рав Моше Элияу с женой и тремя детьми и дочь Голда со своим женихом равом Залманом Лушницером (близким учеником рава Баруха Бера Лейбовича), — были убиты, освятив Имя Всевышнего. Таким образом, рав Аарон Йеуда Лейб остался практически единственным выжившим из своей семьи (уцелели также две его двоюродные сестры).

Благодаря немногим выжившим известно, что даже перед лицом неминуемой гибели рав Симха Зелиг Ригер не оставил свой пост и свою общину. Когда стало известно, что евреев гетто Бриска ожидает «акция», многие начали одевать талиты и китлы, чтобы встретить смерть в еврейском одеянии. Однако рав Ригер постановил не делать так, основываясь на законе («Шульхан Арух», «Йоре Дэа», 364:4) о том, что тех, кто освящает Имя Творца, «хоронят в их обычных одеждах — чтобы увеличить гнев Всевышнего из-за убийства евреев».

В ешиве «Эц Хаим»

Через некоторое время после прибытия в Швейцарию рав Аарон Лейб воссоединился со своим другом и партнером по учебе равом Моше Соловейчиком. В течение следующих лет они вместе учились и преподавали в ешиве «Эц Хаим» в Монтре.

В Швейцарии рав Штейнман остался верен себе — по воспоминаниям других учеников, его никогда не видели в комнате. Он находился в бейт-мидраше почти непрерывно — либо учась с равом Моше Соловейчиком либо отвечая на вопросы других учеников (в ешиву он был приглашен в качестве преподавателя). Там же — в учебном зале ешивы — он и спал, когда силы окончательно оставляли его (сыновья рава Аарона вспоминали, что отец спал в учебном зале ешивы только до свадьбы; после женитьбы рав Штейнман спал только дома, но все равно — не более двух часов подряд).

В одной из известных книг, вышедших еще при жизни рава Аарона Лейба, были опубликованы его фото «швейцарского периода». На них он был без бороды. Были люди, которые увидели в публикации этих фото проявление неуважения к руководителю поколения и великому главе ешивы. Автор книги поехал к раву Аарону Лейбу, чтобы извиниться.

Рав Аарон улыбнулся, и ответил, что нет необходимости извиняться и убирать эти фотографии из книги — они его никоим образом не задевают: «У некоторых людей, вроде меня, борода растет дольше обычного. А в Швейцарии это было непрактично и небезопасно, поэтому большинство еврейских беженцев было без бороды».

На самом деле борода у рава Аарона была еще в Бриске, хотя это и не было распространено среди учеников литовских ешив того времени. Перед отъездом в Швейцарию, проконсультировавшись с равом Симхой Зелигом, рав Аарон Лейб убрал бороду с помощью особого крема. Причина была проста: для религиозного еврея с бородой путешествие по предвоенной Европе не сулило ничего хорошего даже с самыми надежными документами. А путь рава Аарона в Швейцарию проходил через Берлин. Он провел там всего 10 часов, ожидая своего поезда. Однако этого вполне хватило, чтобы сполна осознать опасность — это было за несколько дней до печально известного погрома «Хрустальная ночь», а вся станция была забита немецкими солдатами. Рав Штейнман рассказывал внукам, что все время ожидания в Берлине он пользовался сгулой рава Хаима из Воложина, полностью сконцентрировавшись на том, что у мира нет другого правителя, кроме Всевышнего.

После свадьбы и перед отъездом в Израиль (это было в конце войны) рав Аарон Лейб снова начал отращивать бороду.

Еврейская община в Монтре была небольшой. Когда кто-то умирал, зачастую приходилось приглашать членов «Хевра Кадиша» из других городов Швейцарии. С появлением в ешиве рава Аарона Лейба Штейнмана и рава Моше Соловейчика «проблема» решилась. Отец рава Аарона, рав Ноах Цви был одним из руководителей «Хевры Кадиши» в Бриске, а мать рава Моше — рабанит Мирьям — возглавляла ее женское отделение. Они вдвоем стали волонтерами для исполнения важной и нелегкой заповеди подготовки тела и погребения, а также смогли помочь местным членам «Хевра Кадиша»: раз в месяц они устраивали урок по соответствующим законам из книги «Хохмат Адам».

Лагерь

В конце 1940 года рав Аарон Лейб вместе с другими учениками ешивы и еврейскими беженцами был заключен в рабочий лагерь Шонбург. Швейцарское правительство абсурдно подозревало еврейских беженцев в шпионаже! Лагерь находился недалеко от Базеля, и заключенные в нем были заняты постройкой дорог. Физическое состояние рава Аарона не позволяло ему заниматься тяжелым трудом, что понимало и лагерное начальство. Ему нашли более легкую работу, однако, также на прокладке дорог.

Часть из 300 еврейских заключенных были религиозными. Кашерную пищу было сложно достать, а рацион был очень скудным. Однако, благодаря ученикам ешивы, удалось организовать дойку молока, а также уговорить убрать некашерное мясо из рациона.

Рав Аарон и рав Моше смогли пронести в лагерь одну единственную книгу — Рамбама. Ее они учили почти с тем же постоянством, что и в ешиве, несмотря на тяжелый труд. Позднее рав Аарон с благодарностью вспоминал лагерную охрану — они не мешали им учиться, а если заключенные соглашались работать в воскресенье, то можно было соблюдать Шаббат.

Несмотря на принудительный труд, в лагере Шонбург заключенным полагалось вознаграждение: небольшая сумма в швейцарских франках, которую в основном тратили на сигареты. Деньги выдавались в пятницу после обеда. Когда комендант лагеря впервые раздавал «зарплату», всех заключенных выстроили, и вызывали по одному. В конце стало ясно, что у коменданта осталось два конверта. На них были имена Аарона Штейнмана и Моше Соловейчика. Для двух молодых мудрецов Торы подготовка ко встрече Царицы-субботы была намного важнее лагерной «зарплаты». Самоотверженное поведение двух евреев произвело впечатление на коменданта — впредь «зарплату» узникам выдавали в пятницу с утра.

Человек по имени Барух Эгози жил в Бней Браке и работал на почте. Однажды в его почтовое отделение пришел сын рава Аарона Лейба — рав Шрага Штейнман. Увидев знакомую фамилию, Барух Эгози спросил: «Знаком ли вам Аарон Штейнман?» Рав Шрага ответил, что безусловно знаком — это его отец. Барух Эгози необычайно обрадовался, и сказал: «Когда мы с вашим отцом были в лагере Шонбург, кормили нас очень плохо. Но ваш отец в течение нескольких месяцев отдавал мне половину своей порции!»

Вернувшись домой, рав Шрага спросил об этом эпизоде у отца. Рав Аарон невозмутимо ответил: «Ты же знаешь, что у меня никогда не было аппетита. Если у меня была лишняя еда — почему бы не поделиться ей с другим несчастным евреем».

Освобождение

Тяжелая работа на свежем воздухе (дорогу строили и зимой) дала о себе знать. Рав Аарон Лейб тяжело заболел и был помещен в лагерный лазарет. С подозрением на туберкулез из лагеря его перевели в обычный госпиталь. И, хотя подозрения врачей слава Б-гу не подтвердились, рава Аарона освободили по состоянию здоровья.

Прежде чем вернуться в ешиву, рав Штейнман провел несколько месяцев в других городах, восстанавливая здоровье после лагеря и болезни. Несмотря на это, он сразу же наладил контакт со своими учениками в ешиве. Хотя на тот момент раву Аарону было всего 26 лет, он со всей серьезностью относился к своему долгу преподавателя Торы. Это хорошо видно по тем письмам, которые он посылал своим ученикам в Монтре:

«… Что происходит с членами нашей хабуры [группы в ешиве]? Как вы учитесь? Следите за тем, чтобы [ваша учеба] улучшалась и не ослабевала!

…Жизнь полна испытаний; кого-то испытывают так, другого — иначе. Вот почему наши мудрецы объясняют стих (Коэлет, 10:4): “Если дух правителя возобладает над тобой, не покидай места своего, ведь кротость покрывает великие грехи”, что эти слова относятся к йецер а-ра — злому началу, которое пытается править вами. Не оставляйте своего места [т. е. пути Торы], но держитесь за него крепко. Когда человек проявляет самопожертвование, Всевышний помогает ему. Поэтому мы надеемся [здесь имеется в виду также рав Моше Соловейчик], что Всевышний пошлет вам успех, и вы удостоитесь стать великими в Торе.

Теперь я прошу прощения, и прошу, чтобы вы молились за нас, чтобы мы удостоились учить Тору лишма, чтобы доставить удовольствие (нахас руах) Создателю, и чтобы Он простил нам все наши грехи. Пусть Всевышний дарует вам успех во всех ваших делах и в вашем служении Ему, во Имя Всевышнего, чтобы увеличилось великолепие Торы.

Ваш друг, Аарон Лейб Штейнман.

Поклон всем ученикам. Пусть пишут мне обо всем, что происходит с вами».

 

Продолжение следует

http://www.beerot.ru/?p=44303