Раби Йерухам Лейвовиц — Не только учеба, но и добрые дела — Часть 5

Дата: | Автор материала: Рав Шломо Лоренц

716
Рав Йерухам а-Леви Лейвовиц

Глава вторая. Хохма у-мусар (мудрость и нравственность)

Не только учеба, но и добрые дела

Наш раби требовал от своих учеников величия духа и глубины постижения Торы, которое должно заключаться не только в ее глубоком изучении, но и в преумножении добрых дел. Сам раби был в тесных отношениях с людьми и постоянно занят общественными делами. Он рассказывал, что в своем родном городе основал общество по приему путников под названием «Линат а-цедек», поскольку «тот, кто хочет воздействовать на многих людей и приблизить их к Торе и страху перед Всевышним, должен постоянно нести людям добро» («А-адам Бикар»).

«Нести бремя (вместе с ближним)», – говорил он, – «означает не только думать о бедах другого, но и чувствовать его боль и муки так, будто они действительно твои. И тогда можно хорошо понять дела нашего учителя Моше, который подставлял плечо и помогал буквально каждому, ощущая себя на его месте, – подобно тому, как человек, который, когда одна рука у него устает, перекладывает ношу в другую. Единство душ в Израиле должно находить свое выражение в ощущении “одного тела” в полном смысле слова, и в этом – смысл слов Торы: “И возлюби ближнего своего, как самого себя”, – истинно “как самого себя”!»

 Прямые пути в учебе

(Из книги «Даат Тора», Бемидбар, стр. 53)

Человек изучает Гемару со всей глубиной – и высказывает новые идеи как ему вздумается, множит блистательные рассуждения, держится путей своих и идет ими по желанию своему – будем ли мы за это именовать его «идущим путями прямыми?» Признак прямоты – обратное: человек выдвигает новую идею в изучаемой теме, а потом находит это у Рашбо или Ритво, или «Кцот а-Хошен» и т. п., – это будет верным признаком прямоты и верности путей его. Большая радость должна быть у того, кто обнаруживает свои открытия в «Нетивот а-Мишпат» или у раби Акивы Эйгера, этим проверяется прямота его и его суждений!

Во время моей учебы в Радине я учился вместе с раби Нафтали (Тропом), и мне были известны его пути и его большие способности. Когда его спрашивали об одной из кушиет (трудных вопросов) Рашбо, он ходил сам не свой, пока не доходил до объяснения Рашбо. Однажды я представил ему одну из таких кушиет; он ушел и не возвращался, пока не принес ответ. Когда я ответил, что это – еще не искомый правильный ответ, он углубился в тему вновь и дал другой ответ. Я сказал, что он все еще не достиг полного понимания слов Рашбо, и он представил мне третье объяснение. И тогда я открыл ему, что все три объяснения согласуются со сказанным у Рашбо. И я был поражен прямотой путей его, тому, как он действительно приобрел понимание Рашбо; и ясно, что радость его была велика чрезвычайно.

Красиво говорит и красиво исполняет

Наш раби действительно был таким. Никогда он не проводил бесед по темам, в которых он, по его мнению, сам не достиг еще совершенства. Как-то в ночь субботы в середине своей беседы он вдруг прервал ее и вышел из комнаты. Некоторые из его близких учеников, гаоны р. Йона Минскер, р. Лейб Малин и р. Зейдл Тикатинер, подошли к двери комнаты, в которой он заперся, и услышали, как он говорит сам себе: «Йерухам, Йерухам! Ты знаешь, что не достиг еще такой высокой ступени! Кого ты пытаешься обмануть?» (Из книги «А-коль ле-Адон а-Коль»).

В книге «Даат Тора», Берешит, стр. 174 наш раби пишет:

Людям свойственно получать удовольствие от пребывания на лоне природы; они любят, чтобы у них в домах и в комнатах были зелень и цветы. Но как прекрасны были бы их дома, если бы они были украшены добром и истиной, которые тоже – вещи природные! Как украшен был бы такой дом ‑ «Как прекрасна ты, и как ты приятна средь наслаждений любовь!» (Шир а-Ширим, 7:7).

Такие слова может сказать только тот, у кого стремление к добру и истине – как «цветы», с которыми он чувствует себя, как на лоне природы, в окружении самой большой красоты…

Все дела и обычаи раби Йерухама были плодами углубленного размышления. Не бывало у него дел и разговоров случайных, внезапных, как он сам писал о себе: «С начала моей сознательной жизни не шел я за мыслью пустою» («Даат, Хохма у-Мусар», ч. 1, стр. 10). Тот, кто был знаком с ним, знает, что все в нем было точным, без преувеличения, и он пришел в наш мир, чтобы научить нас, какой ступени способен человек достичь.

Я вновь увидел, что я не в своем распоряжении, а в чужой власти в полном смысле слова (раби говорит здесь о дурном побуждении); хуже того, (оно действует) вместе с его прародителями и порождениями его, которые властвуют во мне. Мало того, они подкупают мой разум, чтобы сбить его с пути упорными своими уговорами, притом, что все желание их – отдалить человека от добра. Потому я принял на себя обязанность, без обета, делать что-то пять раз каждый день против желания и платить штраф в десять копеек, если в какой-то день это не будет исполнено («Даат, Хохма у-Мусар», ч. 1, стр. 9).

Наш раби годами изо дня в день записывал в записную книжку свои дела: в котором часу встал, сколько минут одевался – и так весь дневной распорядок вплоть до момента, когда он ложился спать. Этот обычай он перенял у своих учителей в Кельме. Там приучали и воспитывали в сознании учащихся, что каждое движение человека в его жизни должно быть отдано под контроль разума; было принято, например, оставлять каждое пришедшее по почте письмо невскрытым до завтра, чтобы не быть торопливым и суетливым в делах и воспитывать в себе душевное спокойствие. В дни молодости в Кельме он получил как-то очень важное письмо по делам своего сватовства, но при всей его важности оставил его неоткрытым до завтра.

Уважать жену больше, чем самого себя

Наш раби чрезвычайно почитал свою жену. Вернувшись домой после семи лет, проведенных в Кельме, он решил, что будет помогать ей, поскольку она тяжело работала для их пропитания, а также устраивала трапезы для путников. Только когда она отказалась от его помощи, зная, насколько он велик в Торе и  как ценно его время, он, с тяжелым сердцем, уступил.

Нам остается только всматриваться и учиться его путям. Если наш раби, каждое мгновение которого было дороже золота, чувствовал, что должен помогать жене, то насколько же это обязывает нас!

После трапезы он посвящал свое время беседе с ней. Были ученики, которые, прячась, слушали эти разговоры и поражались им. Один из его больших учеников сказал так: «Эти беседы произвели на меня большее впечатление, чем его пламенные речи перед большой аудиторией». (Раби Давид Годер, «А-Адам Бикар»).

[Это не следует сравнивать с подслушиванием из любопытства или  из иных дурных намерений. У таких людей, как раби Йерухам, абсолютно всё, все их дела и каждое слово, от самых больших и важных их книг до самых мимолетных разговоров с женой, – это истинная Тора, и ученики их с чистым сердцем и с самыми чистыми намерениями стараются использовать также и эту возможность для учебы. (Примеч. перев.)].

В книге «Даат, хохма у-мусар», ч. 2, 26 наш раби пишет чудесные слова, требующие глубокого изучения, по поводу обязанности слушать то, что сказала жена:

Сказали наши мудрецы: «Бывает такой, который слушается жены и оказывается вознагражден…». Таким образом, само по себе это дело – слушаться жену – заповедь, и наш отец Авраам, мир ему, получил повеление из уст Шехины слушаться Сару. И в этом – глубокая тайна слов Торы: «Сделаю ему эзер кнегдо (помощника против него)»: все исправление как достижение совершенства и цели, которую требуется достичь, невозможно без помощника. И мы должны понять, что то, что сказал Адам, первый человек: «Жена, которую Ты дал (чтобы она была) со мной, – она дала мне (плод) с того дерева, и я ел» – это совершеннейшая истина и достаточное объяснение, ведь она – помощник, и следует слушаться того, что она сказала, – точно так же, как и Аврааму было велено слушаться Сару (см. написанное там далее по этому поводу).

Совершенный ученик

Раби Йерухам считался величайшим учеником Сабы из Кельма, раби Симхи Зисла Зива, хотя удостоился учиться у него только восемь месяцев. После смерти Сабы р. Йерухам оперся на стену, за которой стоял его гроб, и горько плакал о нем со словами: «Все, что есть у меня, я получил от нашего учителя и наставника р. Симхи Зисла!»

Гаон раби Цви Гирш Бройде, зять Сабы, как-то сказал: «Если бы наш учитель и наставник Саба встал из могилы и увидел раби Йерухама, он бы наверняка сказал: вот оно человеческое совершенство, которое я имел в виду!» («Даат Хохма у-Мусар», ч. 1, стр. 6). В другой раз он сказал, что причина, по которой наш раби вырос больше всех других учеников Сабы, в том, что когда он слышал слова мусара, даже если слышал их уже много раз, он был готов слушать их еще и еще раз с той же жаждой, что и первый раз (гаон р. Давид Поварский, «Ишмеру даат», стр. 354).

Перевод – рав П. Перлов.


http://www.beerot.ru/?p=52158