Недельная глава Масей
«Община [здесь означает — судья] должна рассудить… община должна спасти» (Бемидбар, 35:24-25).
Отсюда мы учим, что Санедрин должен был стараться спасти обвиняемого и приложить все усилия, чтобы оправдать его, и избегать приговаривать к смерти даже при малейшем сомнении. До такой степени, что Санедрин, который раз в 70 лет выносил смертный приговор, назывался «кровавым». А раби Тарфон и раби Акива говорили, что если бы они были членами Санедрина, то никогда бы ни один человек не был приговорен к смерти из-за сомнения (Макот, 7а).
Тора всегда чему-то учит нас. Казалось бы, какое нам до этого дело, мы ведь не члены Санедрина.
Однако рав Исраэль Салантер уже научил нас, что каждый человек – судья сам себе, во всех своих поступках.
Он выносит себе судебные решения в серьезных законах Шаббата, в запретах, нарушение которых приводит к казни скила (побиение камнями), в законах лашон а-ра (злословия), нарушение которых приравнивается к трем самым тяжким грехам, вместе взятым (Эрхин, 16а). И вообще, если сказано, что «хуже приводящий человека к греху, чем убивающий его» («Мидраш Раба», Бемидбар, 21:4), поскольку он заставляет человека потерять оба мира – и этот, и будущий, получается, что тот, кто совершает грех, подобен самоубийце. Так насколько же нужно бояться греха!
Подобно этому объясняет автор «Тиферет Исраэль» сказанное в трактате Кидушин: «Лучшему из врачей уготован Геином».
Это непонятно. Шмуэль был врачом, Рамбам и Рамбан были прекрасными врачами, да и в последних поколениях – рав Хаим Давид из Петрикова, рав Шмуэль Геллер из Цфата (был главным раввином города около 130 лет назад) и многие другие. Как же понять сказанное?
«Тиферет Исраэль» пишет: «Это изречение – осуждение не врача, а осуждение бахвальства врача-специалиста. Потому, что сказанное “лучший из врачей” не подразумевает “самый порядочный (кашер) из врачей”. Лишь тому, кто считает себя самым большим специалистом среди всех врачей, уготован путь в Геином. Поскольку он так гордится своим профессионализмом, что не полагается на знания своих коллег и не советуется с ними, и, прежде чем выписать пациенту лекарство, не старается внимательно перечитать написанное в медицинских книгах, чтобы убедиться, что это лекарство не повредит ему. То есть, он не осторожен в том, что касается жизни и здоровья людей».
А мы – прежде, чем постановить себе, что в данном случае такой-то закон можно разрешить, мы советуемся с раввином или проверяем это в книгах законоучителей?
А ведь наши мудрецы уже сказали (см. «Швут Яаков», ч. 2, «Мишбецот Заав», 3), что тот, кто выносит постановление, не проверив по книге, должен быть наказан, как тот, «кто выносит постановление в присутствии своего учителя» (не спросив его — прим. пер.).
Как-то раз я был на свадьбе. Там было много круглых столов, и много свободных мест. Видимо, всем нравится сидеть за длинным узким столом вдоль стены (рав Галинский имеет в виду «почетный стол», за которым обычно сидит жених, его отец, отец невесты и самые уважаемые люди общины – раввины и т. п. — прим. пер.). Там не было места спичку воткнуть. Я же сел себе спокойно напротив, заодно смог и выполнить заповедь «Пусть твои глаза видят твоих учителей».
Вдруг приходит религиозный врач. Не сел на свободное место, а встал напротив, и смотрит. Отец жениха, увидев его, просто подскочил: «Рав такой-то, рав такой-то пожалуйста, проходите!» Окинул сидящих взглядом, подошел к уважаемому главе колеля, и попросил его подвинуться подальше. Усадил врача, который принял этот почет совершенно естественным образом. Глава ешивы – справа, глава раввинского суда – слева, а он – в центре, а кто же еще?
Меня это страшно возмутило. Какое нахальство! Он себя чувствует в центре мира, и ему там уютно!
Отец жениха попросил меня сказать несколько слов. Я шепнул ему: «Ты оказываешь такое уважение врачу – видимо, у тебя недостаточно денег ему заплатить. Позволь мне заплатить ему».
«Господа, — начал я, — известно, что великий Шмуэль был врачом. Личным врачом раби Йеуды а-Наси. И кроме того – он был главой ешивы в Наардее (Шаббат, 116б), и знал все тайны Торы (Хулин, 49а). Его называли “львом” за его величие в Торе, и “царем” Торы. И все же его не называли “равом”, а просто “Шмуэлем”. А нашего уважаемого врача называют “рав такой-то”. Непонятно…»
Я увидел, что вопрос всем понравился. Особенно «раву» такому-то. Удостоился того, чего Шмуэль не удостоился!
Я же продолжил: «Есть известная мишна в трактате Бава Меция (гл. 2, м. 11): если отец потерял какую-то вещь, и рав потерял – человек, прежде всего, должен вернуть раву. Потому, что отец привел его в этот мир, а его рав приводит его в будущий мир. Теперь все понятно, господа! Шмуэль был врачом-профессионалом, и больные, которые уже почти переходили в лучший мир, с его помощью выздоравливали, и возвращались в этот мир. Поэтому его нельзя назвать равом. Но есть врачи, которые отправляют своих пациентов в будущий мир, их вполне можно называть “рав”».
Ой, в тот момент он вполне был бы рад уступить свой стул главе колеля…
Смешно? Тот, кто смеется – бьет кулаком «за грех…» – в грудь соседа!
Разве мы сами не выносим постановления, касающиеся жизни и смерти – нашей жизни! Легкомысленно входим в сомнения в вопросах алахи, идем, задрав нос, по минному полю!
Перевод: г-жа Лея Шухман
