Сказано в трактате Санедрин (111б), что в будущем Всевышний сделает корону каждому праведнику и праведнику. Почему сказано дважды «праведник»?
Потому, что речь идет о двух видах праведников. Один – сдерживает свое дурное начало (родэ эт ецро), а другой – преодолевает свое дурное начало (митгабер бэ-ецро). Нужно понять, в чем разница между «сдержать» и «преодолеть». Раши объясняет: тот, кто сдерживает – отталкивает свое дурное начало и полностью раскаивается в совершенном грехе. А тот, кто преодолевает – «натравливает» свое доброе начало на дурное. А именно, что если дурное начало шепчет ему: «Давай, сделай этот грех», он не только воздерживается от греха, но и наоборот, идет и делает заповедь. И второй предпочтительнее первого (до сих пор слова Раши).
Отсюда я понял новое объяснение сказанного мудрецами: «Почему (в нашей недельной главе) после части о сота (женщине, изменившей мужу), сразу же идет часть о назире? Чтобы ты выучил: каждый, кто увидел соту в ее позоре, пусть примет назирут и отдалится от вина (ведь вино приводит к легкомыслию, которое стало причиной этого греха). Как сказано (Мишлей, 23:31): “Тот, кто устремит свой взгляд в стакан, будет идти по равнине”, и объясняют наши мудрецы: для того, кто устремляет свой взгляд в стакан (вина), все запрещенные связи становятся, как равнина (т. е. будто разрешенными)».
Нужно понять: конечно, вино может привести ко многим неприятностям, но мы видим, что Тора не запретила его пить. И более того, мы благословляем на него особое благословение, поскольку виноград, став вином, изменился к лучшему. Оно «радует сердце человека» (Теилим, 104:15), «радует Г-спода и людей» (Шофтим, 9:13), ведь песнь поют только на вино, и его употребление в малом количестве хорошо (Гитин, 70а), полезно для здоровья (Бава Батра, 58б) и просветляет разум (Санедрин, 70а). Почему же тот, кто видел сота в ее позоре, должен запретить себе пить вино?
Ответ на этот вопрос мы найдем в следующей истории.
Рав из Поневежа потерял в Катастрофе почти всю свою семью, и множество учеников, которые были для него, как родные дети. Ведь система учреждений Торы, которую он создал в Поневеже, состояла из хейдера для мальчиков, ешивы для младших и старших учеников, коллелей для аврехов, школы для девочек, – и там было около двух тысяч учащихся! И все это превратилось в груду развалин, было сожжено до пепла… Рав Каанеман преодолел все свое горе, и принялся восстанавливать уничтоженное. Он был уже немолодым и не совсем здоровым человеком. Однако он открыл ешивы для младших и для старших учащихся, коллель аврехим и «Батей Авот» для детей новых репатриантов. Для того, чтобы содержать все эти учреждения, ему приходилось много ездить по странам диаспоры, прямо-таки обивать пороги. Отношение к нему было насмешливым и презрительным. Одни качали головой, жалея этого «мечтателя», другие побаивались, что его мечты осуществятся – мол, разве нужны нам бездельники, которые будут только сидеть и учить Тору? Тем не менее, рав не падал духом, стучал в двери и сердца, вдохновлял – если не других, то хотя бы себя.
Когда он всё-таки упал духом, когда ощутил, что сердце его разбито? Когда вернулся из одного длительного путешествия, не сумев набрать и половины нужной суммы, и по пути из аэропорта в Бней-Брак проезжал мимо университета «Бар-Илан». Он увидел, что там строят огромное роскошное здание. Рав Каанеман поехал к Хазон Ишу и стал горько жаловаться – почему, мол, эти так преуспевают? Почему деньги там льются, как вода, и спонсоры дерутся за право «увековечить» память своих родителей. Чтобы для возвышения их душ учили зоологию? А у нас исполняется сказанное Рамбаном в его письме, которое он отправил, будучи в Земле Израиля: «Чем одно (здание) святее другого – тем более оно разрушено». С трудом удается набрать денег на кусок хлеба для учащихся!
Хазон Иш терпеливо ответил ему: «По поводу городов-убежищ Тора повелевает нам: “Приготовь себе путь”, и Раши объясняет, что “путь” – имеется в виду путь в убежище. На перекрестках ставили столбы, указывавшие направление в город-убежище. В мидраше к Теилим (25) сказано, что такие указатели ставились через каждую милю, множество столбов. Возникает вопрос: почему не было таких указателей по пути в Иерусалим, для паломников и тех, кто шел принести жертвы, для тех, кто шли, чтобы есть в Иерусалиме десятину и многих других, которые шли в Иерусалим, чтобы увидеть Бейт-Микдаш, наполниться ощущением близости к Творцу и трепета перед Ним?
Более того, Тора не только не велит ставить такие столбы на пути в Иерусалим, а наоборот, приказывает не ставить никаких указателей. Как сказано: “Только на то место, которое Г-сподь, Б-г ваш, изберет (на земле одного) из ваших колен и сделает обителью для Своего Имени, — туда обращайтесь и приходите”. “Туда обращайтесь” – Рамбан комментирует: идите издалека, обращайтесь к местным жителям и спрашивайте: “Где дорога на Иерусалим?”
Зачем?!
Вот зачем. Если человек идет в Иерусалим, и заблудился по пути, пусть обращается к прохожим или жителям ближайшей деревни, рассказывает, что он по пути в Иерусалим, и просит указать ему дорогу. Люди увидят, что многие идут в святой город, к Бейт-Микдашу, и под влиянием этого пожелают тоже подняться в Иерусалим, укрепиться в духовном. Но если человек убил, даже непреднамеренно, Всевышний не желает, чтобы он обращался к другим и рассказывал, что он убийца, и должен бежать в изгнание, и спрашивал, каков путь. Ведь в таком случае люди могли бы привыкнуть к тому, что грех – дело обычное, что такие убийства встречаются нередко, и жизнь других людей в их глазах стала бы терять свою ценность!»
«Вы понимаете, — сказал Хазон Иш, — именно потому, что Всевышнему противны все эти науки и светские дисциплины, он дает изобилие их спонсорам. И в результате один такой спонсор жертвует (какому-либо университету) целое здание. Однако в том, что касается Торы, признания ее важности и ценности, и заслуги поддержать ее – Всевышний желает удостоить как можно больше евреев. Так что вам, рав из Поневежа, приходится стучаться во множество дверей, разговаривать со многими евреями и вдохновлять их. И дают они немного, чтобы вы продолжали и стучались в дверь к еще одному еврею.
Хафец Хаим говорил, что об этом сказано в стихе Теилим (111:5): «Пропитание дает трепещущим перед Ним – вечно будет помнить Он Свой союз». Какие удовольствия в этом мире есть у мудреца Торы, гениального праведника? Он ест себе «хлеб с солью» и трудится над Торой, делает открытия в ней и добивается нового понимания. Замечателен его удел в этом мире, и хорошо ему в будущем мире. Что подталкивает его открывать ешиву и нести ее бремя, закрывать Гемару и идти обивать пороги богатых евреев? Об этом и сказано в упомянутом стихе: «Пропитание (тереф) дает трепещущим перед Ним…» Слово «тереф» – однокоренное со словом «итареф», как сказано в молитве Рош а-Шана: «Кто будет в метаниях, а кто в покое». А ведь просто так метаться – это же просто сумасшествие, так зачем Всевышний «подстегивает» их на все эти хлопоты? Поскольку «вечно будет помнить Он Свой союз» – Он желает, чтобы союз Торы (которая названа «союзом» между евреями и Всевышним, см. Недарим 32а), стал известен по всему миру, даже самым далеким евреям!
Так рассказал мне рав из Поневежа, и из его рассказа я понял слова Гемары. Когда люди видят паломников, идущих в Иерусалим, то они привыкают к идее паломничества в Бейт-Микдаш. Сказано, что Элькана, отец пророка Шмуэля, каждый год шел на праздники в Шило другой дорогой, чтобы приучить народ Израиля к тому, что нужно на праздники идти к Бейт-Микдашу. А если видят убийц – привыкают, что человеческая жизнь – не такая уж великая ценность. Как сказано в трактате Макот (9б), что в Гильаде часто встречались убийцы, поэтому и непреднамеренных убийств там было больше. Если так, то, когда человек видит женщину сота, даже если видит, какое наказание она получает, он может привыкнуть к мысли, что это не такой уж страшный грех. А вино, в таком случае, представляет собой еще большую опасность, поэтому следует отказаться от него. Как велел пророк Элияу: «Не напьешься – не согрешишь» (Брахот, 29а).
Однако, давайте все же давайте зададим вопрос: тот, кто видел сота, мог бы поклясться, что не будет пить больше одного стакана вина в день (ведь сказано в трактате Ктубот, 65а, что один стакан в день полезен для здоровья, а более того – уже опасно)? Почему он должен стать назиром – полностью отказаться от вина, и даже просто от винограда и его косточек, перестать стричься и не заходить в места, где есть тума, и потом еще быть обязанным принести корбан в конце срока?
Ответ заключается в том, что назир называется «святым», как сказано: «Венец Г-спода его на его голове». Если он, когда увидел соту, просто воздержится от вина, это будет всего лишь, что он «сдерживает свое дурное начало». Но если в ответ на увиденное он еще и духовно поднимается и освящает себя, и завершает этот подъем принесением жертвы, то он «одолевает свое дурное начало».
Это прекрасно демонстрирует недавно приводившаяся история о назире, который пришел к Шимону-праведнику (юноша, который увидел свое отражение в воде и поклялся, что обреет свои красивые волосы ради Небес). Если дурное начало привело его к горделивым мыслям – остриг бы волосы сразу, и все на этом! Что у него, ножниц не было? Но он принял на себя назирут – что означает, что в течение месяца ему запрещено стричься! Где логика? А логика именно в сказанном нами выше – если бы он сразу состриг волосы, это было бы просто «сдерживание дурного начала». А теперь, когда он принял назирут, его волосы стали частью заповеди, и он не только не поддастся дурному началу, а еще и поднимется к святости, и это – «преодоление дурного начала».
Если задуматься, мы увидим, что эти аспекты борьбы с дурным началом – «сдерживание» и «преодоление» дурного начала релевантны не только в случае, когда человек удержался от греха, но и в случае, когда согрешил и раскаялся.
Есть раскаяние в рамках «сдерживания», а есть – в рамках «преодоления» дурного начала. Они параллельны понятиям «раскаяние из страха» и «раскаяние из любви». Ведь в раскаянии из страха человек всего лишь жалеет о том, что совершил грех. А в раскаянии из любви он осознает, как плохо и горько оставлять Всевышнего, и старается служить Ему во много раз больше, чтобы искупить нарушение. Как сказано в «Мидраш Раба» (Ваикра, 21:5): «Если ты совершил груды грехов, напротив их – совершил груды заповедей».
Это помогает и понять, почему, когда человек раскаивается из страха, его намеренные грехи засчитываются, как ошибки, а при раскаянии из любви – они засчитываются, как заслуги. Ведь, на первый взгляд, было бы достаточно, чтобы они просто стерлись, и были полностью искуплены. Но еще и получить награду за грех?! Однако это и есть суть «преодоления дурного начала», когда человек приумножает заповеди в противовес соблазнам дурного начала. И сказано: «Человек не может понять слова Торы, пока не споткнется на них». Получается, что грехи и раскаяние были подготовкой и причиной его духовного подъема, как подготовка к заповеди. Поэтому-то они и превращаются в заслуги!
Когда злодейская советская власть желала уничтожить иудаизм, она яростно преследовала тех, кто хранил его. Мы же изо всех сил старались противостоять им. Я – своим путём, а мои зятья (мужья сестер моей жены) – своим. И от них я услышал лозунг: «Изначально – через верх!» А именно, когда человек натыкается на препятствие, например, стену, он пытается обойти ее, найти ключ к закрытой двери или лазейку. И только если ничего не получается – начинает перелезать через стену, т.е. преодолевает ее через верх.
Так вот в России был лозунг: «Изначально – через верх!»
Сразу полезем на стену и преодолеем ее! Потому, что обойти препятствие – это «сдержать дурное начало», а пройти над ним – это «преодолеть дурное начало».
Перевод: г-жа Лея Шухман
