Недельная глава Корах
«Отделитесь от этой общины» (Бемидбар, 16:21). Следует спросить: если сыны Израиля не согрешили и не восставали против своего наставника, то почему Всевышний разгневался на них, сказав: «…чтобы Я мог сразу их истребить»? А если они согрешили вместе с Корахом и его ближайшими сообщниками, то как же могли Моше и Аарон сказать: «Если согрешит один человек, будешь ли Ты гневаться на всю общину?!»
…Сначала сердца народа были с Моше и Аароном. Но когда Корах и его сообщники, взяв совки с благовониями для воскурения, встали у входа в Шатер Откровения рядом с Моше и Аароном, а Корах обратился ко всей общине и сказал, что сражается за честь всего народа, – его слова пришлись сынам Израиля по душе, и все собрались, чтобы посмотреть: может быть, этот <мятеж Кораха> будет угоден Б-гу, и тогда право на служение вернется к первенцам. И поэтому-то написано: «Но Корах собрал против них всю общину ко входу в Шатер Откровения» (Бемидбар, 16:19) – и вот, они все подлежали смерти за то, что сомневались в своем наставнике. И они также проявили неверие по отношению к Б-гу и отвергли в своих сердцах слова пророка – <за всё это> они подлежали смерти «от рук Небес». [В мишне указывается, что «преступающий слова пророка, и даже пророк, преступающий свои собственные слова, подлежат смерти от рук Небес». – здесь и далее – комментарии переводчика.]
Но Моше и Аарон заступились за народ, утверждая, что на самом деле согрешил только Корах: он был зачинщиком, и он соблазнил других – и следовало бы казнить его одного, чтобы о постигшем его наказании стало известно всем. И таков путь взывающих к милосердию: они стремятся умалить грех народа и переложить всю вину на единичного зачинщика, потому что тот уж наверняка виновен.
[Как поясняет выдающийся кабалист р. Йешая Гурвиц (Шла а-Кадош), даже те двести пятьдесят глав народа, которые составляли сообщество Кораха, не имели злых намерений, но они согрешили только по заблуждению (бе-шогег). Среди этих людей не было, не дай Б-г, отступников: они свято верили в Б-га и не сомневались, что Моше во всем выполняет Его волю. Но они лишь подозревали, будто Аарон и его сыновья были назначены коэнами по молитве Моше, попросившего у Всевышнего, чтобы святое служение стало прерогативой его колена и его семьи, – а Всевышний выполняет желания Своих праведников. Эти люди полагали, что вступают в спор с Моше во имя Небес, ведь они не искали ложных почестей, а желали удостоиться близости к Всевышнему и обрести право служить Ему в Шатре Откровения. Их невольный грех состоял только в том, что они присоединились к мятежу Кораха, Датана и Авирама, а им следовало обратиться к Моше отдельно от бунтовщиков – ведь присоединяющиеся к нечестивцам тоже «называются нечестивцами» и караются вместе с ними.
Выдающийся наставник движения Мусар р. Йерухам Лейвович (Машгиах ми-Мир) отмечал, что в Торе вина Кораха прямо не называется, ведь он, как и двести пятьдесят его ближайших сподвижников, желал удостоиться близости к Всевышнему и стать коэном, чтобы служить Ему. Да и наши мудрецы не находят за Корахом иного греха, кроме того, что он действовал «не во имя Небес» («Даат хохма у-мусар» 1, с. 205), примешивая к спору личные мотивы, связанные с собственной выгодой и стремлением возвеличиться (Ми-маамаким, Бемидбар, 40 с. 251). В знаменитой мишне из трактата Пиркей авот мятеж Кораха упомянут как классический пример «спора не во Имя Небес» (Авот, 5:17).
А в Талмуде объяснено, что Корах обладал огромным богатством (Санедрин, 110а), которое пробуждало в нем гордыню (Мидраш Мишлей 11), – ведь очень богатый человек чувствует свою абсолютную исключительность, и ему особенно трудно признать над собой власть и авторитет кого-то другого (Ми-маамаким, Бемидбар 42 с. 272). И поэтому в книге р. М.-Х. Луцатто (Рамхаля) «Пути праведных» говорится: «Что привело Кораха к гибели, а с ним и всё его сообщество? Только тщеславие (кавод – т.е. необузданное стремление к власти и связанным с нею почестям), ведь, как и указали наши наставники, все это случилось из-за того, что Корах увидел, как Элицафан бен Узиэль стал главой рода, а Корах хотел быть главой рода вместо него» («Месилат йешарим», 11).
Но Моше и Аарон являлись полной противоположностью Кораха, которого мудрецы называют бааль а-махлокет (любителем раздоров). По определению Торы, Моше был «самым смиренным из всех людей» (Бемидбар, 12:3) – и именно поэтому он оказался достойным дарованной ему власти. И Аарон тоже не только избегал раздоров, но и восстанавливал мир между людьми, как повествуется в Мидраше: «Аарон любил мир и добивался мира – каждый день он проходил по стану Израиля и восстанавливал мир между мужьями и женами и между <поссорившимися> товарищами» (Пиркей де-раби Элиэзер, 17; см. также Авот 1:12). А поскольку Аарон восстанавливал мир между людьми, он был избран для того, чтобы с помощью жертвоприношений и служения в Шатре «восстанавливать мир между народом Израиля и его Небесным Отцом».
К тому же Моше и Аарон воспринимали свое высокое назначение не как источник власти и почестей, но как «рабство» – ведь на них было возложено «ярмо заботы о каждом из сынов Израиля».]
Редакция «Беерот Ицхак» выражает глубокую признательность переводчику раву Александру Кацу, редактору раву Цви Патласу и издательству «Пардес» за право пользоваться их переводом комментария Рамбана на русский язык.
