Недельная глава Мецора
Грех злословия – осквернение святого
«Повинная жертва – за пренебрежение к святому» (Сфорно).
Книга «Акедат Ицхак» приводит притчу об осквернении святого (меила – использование храмовой утвари или жертвенных животных в будничных целях).
У одного царя было множество рабов. Среди них были преданные и верные царю люди, но были и такие, кто не слишком старался. Один раб выделялся особым старанием и трудолюбием настолько, что сам царь решил вознаградить его. Наградой стал плащ, сшитый из самой дорогой ткани и богато украшенный. Те немногие, кто обладали таким нарядом, надевали его лишь в самых торжественных случаях при царском дворе. Однако раб, незнакомый с церемониями двора, одевал свой плащ каждый день, как дома, так и в поле.
Понятно, что очень скоро дорогая одежда испачкалась и сносилась, от красоты не осталось и следа. Когда царь это увидел, гневу его не было предела. «Ты портишь имущество царя! Ты позоришь царя и царский дом! Ведь если таким драгоценным платьем ты пользуешься для всякой грязной работы, ты как будто украл его из казны. Ты сам не понимаешь, какой подарок получил»!
Подобно этому способность говорить, которой Всевышний, благословен Он, наделил человека, в отличие от всех других живых существ – драгоценный подарок. Эта способность дана нам, чтобы славить Творца, учить Его Тору и исполнять заповеди. Как же глупы те, кто пользуются этим подарком, чтобы злословить, сплетничать и позорить людей!
Грех злословия достигает Престола Славы Всевышнего
«…и покропит… своим семь раз перед Г-сподом» (Ваикра, 14:16).
Хафец Хаим в своей книге «Шмират а-Лашон» говорит, что степень тяжести греха хорошо показывают законы искупительной жертвы за этот грех. Так, простой человек, неумышленно согрешивший, приносит жертву, кровью которой окропляют выступы жертвенника во дворе Храма. Однако если согрешит первосвященник, кровь его жертвы заносят в помещение Храма и кропят ею золотой жертвенник, стоящий внутри, и завесу перед Святая Святых.
Очевидно, чем важнее человек, тем больший ущерб наносят его грехи.
И все же, каждый еврей может, не дай Б-г, совершить грех, искупить который можно, только представ перед Святая Святых. Об очищении прокаженного (проказа, как известно, служит наказанием за злословие) сказано: «И окунет коэн свой палец в масло… и покропит семь раз перед Г-сподом». Мидраш «Тана де-вей Элияу» говорит, что «злословие людей достигает Престола Славы Всевышнего».
Рав Хаим Берлин, благословенна память праведника, рассказывает в своем письме об истории, произошедшей после смерти рава Ицхака Блазера (выдающегося ученика рава Исраэля Салантера): «Рав Ицхак, благословенна память праведника, в своем завещании велел не произносить по нему поминальных речей. Однако все мудрецы Иерусалима, любившие и почитавшие покойного, и весь народ окружили меня просьбами не слушаться его завещания подобно тому, как “Нода бе-Йеуда” (рав Иехезкель Ландо) не исполнил такой же просьбы “Пней Йеошуа” (рав Яаков-Йеошуа Фальк). Но рав Шмуэль Салант, рав Иерусалима, постановил исполнить завещание. Я же нашел компромисс и произнес речь в его присутствии. Я сказал, что, хотя покойный и просил не произносить речей, все же прощание и плачь – не одно и то же. Так сказано в Торе о смерти Сары: “И пришел Авраам прощаться с Сарой и оплакивать ее”. Мы оплакиваем потерю, постигшую нас с его смертью. Так сказал и Моше Рабейну, когда погибли Надав и Авиу: “И братья ваши, весь дом Израиля, станут оплакивать тех, кого сжег Г-сподь”. Станут оплакивать, не произнося прощальных речей.
Так что, если велел нам покойный не произносить речей, послушаем и не станем славить его. Но не плакать об утрате он не просил нас.
О нем, который при жизни пробуждал народ к добру и раскаянию, надлежит нам плакать сегодня, пусть и не говоря ничего в его честь!
Так говорил я и дальше, пока люди, слышавшие это, не разразились рыданиями.
Все это происходило в день одиннадцатого ава. В следующую за этим ночь святой Субботы, покойный открылся мне во сне и сказал: “Благодарю тебя, что не говорил обо мне похвал”. Я спросил его, что решено о нем в том мире. Он ответил, что суд в том мире так строг, что человек в нашем мире даже не может себе этого представить. И, в особенности, строго спрашивают за запрещенные и неподобающие речи. Я спросил еще, какой приговор вынесен ему. И он ответил только, что до самой Субботы ему не давали покоя и не давали открыться мне во сне, чтобы поблагодарить. Больше он не сказал ничего, и с тех пор я не видел его».
Зять рава Блазера, рав Хизкияу-Йосеф Мишковский, благословенна память праведника, добавляет, что слышал от рава Берлина: ему было сказано, кроме того, что суд весьма строг, но у мудрецов Торы есть много защитников. Однако очень строго спрашивают на суде за злословие.
Перевод – рав М. Гафт
