Недельная глава Тазриа
«Г-сподь сказал Моше и Аарону: “Если у человека на коже появится опухоль, лишай или пятно, и на этом месте образуется (язва, похожая на) язву цараат, то этого человека следует привести к Аарону-коэну или к одному из его потомков, коэнов”» (Ваикра, 13:1-2)
Сказано здесь «человек». Что такое «человек»? Пишет Коэлет: «Человек не лучше скотины» (букв. «человек лучше скотины нет»). Объясняет рав Хаим из Воложина: человек лучше скотины одной-единственной вещью: тем, что он может сказать «нет». Нет у меня позволения делать все, что мое сердце пожелает, к чему меня тянет мое дурное начало. Сказано в Теилим: «Не будь, как конь, как мул, который не понимает; в удилах и упряжке – украшение его». Говорит про этот стих Рамбам, что у лошади и мула нет собственных тормозов, если хотят их остановить – приходится задействовать внешние средства, удила и упряжку. А человеку следует иметь внутренние «тормоза».
Я как-то сел в такси – должен был ехать давать урок в Реховоте. Смотрю, перед сиденьем водителя наклейка: «Водитель, проверь тормоза перед тем, как ехать!» Спрашиваю таксиста: «А что такое “тормоза”»? Тот удивился: «Вы что, иврит не знаете?» Я ему говорю: «Понимаете, мы ведь, религиозные, учим иврит Танаха…».
«А… Ну, тормоза – это механизм остановки в машине. Когда хотят остановиться, нажимают на такую педаль, и машина останавливается».
Я сделал вид, что не понял: «А зачем проверять тормоза перед поездкой? Я вызвал такси, чтобы ехать, а не чтобы останавливаться!»
Он решил, что я не совсем нормальный. Начал терпеливо объяснять: «Поймите, если машина не едет – это рухлядь. Но если она не может остановиться – это просто орудие убийства! Для пассажиров, для других машин, для пешеходов!»
«Скажите, — спрашиваю, — а для людей есть такие наклейки?»
«Что?!»
«Что слышал, — говорю, — я спросил, есть ли такие наклейки для людей. Если, скажем, человек – лентяй. Ничего не делает, проводит время зря. Рухлядь, как вы сказали. Но это не опасно. А если человек без тормозов – он просто чудовище, и для себя, и для других!»
Он подозрительно взглянул на меня: «Так вы надо мной посмеялись, вы знали, что такое тормоза!»
«Конечно, знал, есть такое слово в книге Теилим. Но не переживайте, я не смеялся над вами, я, в основном, смеюсь над собой…!»
Вот это и есть человек. Адам. А напротив него – Эдом. Как известно, это другое имя Эсава, от слова адом, «красный». Пришел он с поля, уставший. А тут на огне кастрюля варится. Что-то красное. Растянулся, открыл пасть: «Дай мне поскорее глотнуть красного, вот этого красного!» Как комментирует Раши: я открою рот, а ты налей мне туда побольше! О цене торговаться не буду, хочешь первородство – получи первородство…
«Поэтому и назвали его Эдом». Как известно, это была чечевичная похлебка. Почему же он не сказал: «Дай чечевицы», почему не «похлебки». Потому что именно цвет его возбудил. Быка – красная тряпка, а Эсава – красная похлебка.
Подумай, взвесь… Нет, куда там.
В чем разница между праведником и злодеем? Праведник – как посаженное дерево, поэтому он вовремя приносит плоды, и листья его не вянут. Не так злодеи, они «как солома, которую уносит ветром. Поэтому не выстоят злодеи на суде» (Теилим, 1) Обратим внимание: здесь упоминаются не грехи, а уже результат. Здесь приводится принцип: если нет тормозов, силы остановиться, то – увидел красное, и – влейте в рот!
Сказано в «Мидраш Раба» (Берешит): «В чем разница между праведником и злодеем? У злодея – его сердце владеет им (т. е. их страсти управляют ими), а праведники владеют своим сердцем».
Рав Йерухам Лейвович из ешивы Мир говорит, что о назире сказано: «Приведет его…» – он сам приведет себя. Он – хозяин самого себя, он отдаляется от страстей, в противоположность большинству людей. О больном цараат же сказано: «Следует привести его» – его страсти потянули за собой, «как солома, которую уносит ветром». Его потянуло на злословие, потянули его дурные качества, [которые, как приводится в Талмуде, являются причиной язвы цараат].
А Тора предупреждает нас: «Если у человека на коже появится опухоль…» Ты – человек, Адам! Не превращайся в «Эдом»!
Перевод: г-жа Лея Шухман
