Законы лашон а-ра: Правило 5
Это правило частично разъясняет запрет злоязычия в сфере отношений между людьми, а также злоязычия в виде отрицания достоинств ближнего; разъясняет законы, зависящие от конкретной личности, и запрет злословия относительно имущества ближнего. В правиле этом – восемь пунктов.
(1) Так же, как запрещено позорить ближнего из-за недостатков в сфере его отношений со Всевышним, запрещено делать это и из-за недостатков в сфере его отношений с другими людьми, даже если в рассказе не будет никакой примеси лжи. Не премину сказать, что в законе этом есть множество «корней» и «ответвлений», и во многих ситуациях он меняется [в зависимости от обстоятельств], как это будет подробно объясняться в правиле десятом.
А сейчас поясним из всего этого один частный случай запрета, совершенно несомненный. Допустим, кто-то видел, что человек попросил у ближнего денег взаймы [Рамбам в «Сефер а-Мицвот» объясняет, что давать взаймы – повелительная заповедь Торы, как сказано (Шмот, 22:24): «Когда деньгами ссужаешь»], или о какой-то другой услуге – а тот не согласился. Или же видел, как был нарушен запрет в сфере отношений между человеком и ближним его, например, запрет мстить или быть злопамятным [в соответствии с тем, как объясняются эти понятия в Гемаре (Йома, 23а), см. там]. В этих случаях, поскольку отказавший, мстивший и т. д. не причинил ближнему прямого зла [и также нет никакой пользы тому ближнему от разглашения истории], то тот, кто идет и разглашает, виновен по закону Торы в грехе злоязычия.
И это – даже если он все видел собственными глазами, и ясно ему, что отказавший имел возможность исполнить просьбу и не исполнил ее из-за своего злого сердца. По отношению к данному запрету имеют силу все условия и детали, описанные в пунктах 2 и 3 предыдущего 4-го правила, объясняющего этот закон в сфере отношений между человеком и Всевышним.
Но даже если отказано было другому человеку, а не рассказчику, и движет им лишь праведная ревность, и тем более – если отказано самому рассказчику – нет сомнения, что запрещено идти и разглашать. Ведь в последнем случае рассказчик повинен не только в грехе злоязычия, но и в нарушении запрета помнить зло, а если он хочет отомстить, оповещая всех о бессердечии отказавшего ему, будет нарушен также и запрет на месть.
(2) До сих пор шла речь о многих ситуациях, когда закон менялся в зависимости от тех или иных обстоятельств. А теперь, в последующих пунктах, будем говорить о наиболее значимой части ситуаций, в которых нет никакого оправдания рассказывающему, так как он не рассчитывает ни на какую пользу и собирается лишь очернять. На этом оступаются чаще всего, практически большинство людей, и притом только по незнанию. И я попрошу читателя не удивляться тому, что буду представлять и обсуждать здесь все детали подробно, в надежде, что таким образом мне, с Б-жьей помощью, удастся устранить в какой-то мере это большое преткновение.
Скажу, прежде всего, что запрещено порочить ближнего в связи с неполнотой и несовершенством высот и достоинств, которые есть у него: в мудрости, и в духовных силах, и в материальном достоянии его, и во всем подобном этому. И я намереваюсь объяснить это во всех деталях.
«В мудрости» – когда рассказчик доказывает слушателям, что такой-то не очень умен. И нет нужды говорить, что нельзя делать этого, когда рассказ – ложь или полуправда, и рассказывающий преувеличивает против того, что есть на самом деле. Он, несомненно, совершает этим очень тяжелый грех, который тяжелее обычного злоязычия и называется моци шем ра – клевета, унижение ближнего ложью о нем. Но даже когда рассказ совершенно правдив, однако все мудрецы-ришоним сделали для нас непреложной истиной, и тому же учит нас первое правило, что злоязычием является даже чистая правда.
И нет сомнения, что отрицание достоинств тоже является злоязычием, как пишет Рамбам в комментарии на Пиркей Авот (1:17): «Злоязычие – это рассказ о том, что плохо в данном человеке, о его изъянах, и очерняет его тот рассказ со всех возможных сторон. И он остается злоязычием, даже когда рассказывают не в присутствии обсуждаемого и т. д.». И Рамбам много там пишет о том, что рассказ [содержащий осуждение] называется злословием, когда он правдив, см. там. И также из сказанного Рамбамом в «Илхот Деот» (7:5), – о том, что злоязычием называется рассказ, который, распространившись, причинит ущерб телу человека или его имуществу, либо причинит ему страдание или испуг – ясно видно, что отрицание достоинств является злоязычием в полном смысле этого слова по закону Торы. Ведь если хорошо подумать, можно прийти к выводу, что отрицание достоинств может причинить и имущественный ущерб, и страдание и т. д.
Объясним, прежде всего, то, чем мы сейчас занимаемся. Если человек сказал о ближнем, что он не умен, – он сказал действительно о таком изъяне, больше которого не бывает. Ведь если тот, о ком это сказано, еще не женат, и о нем распространится подобный слух, то он не найдет себе невесту; а если у него есть какое-то свое занятие, будь то ремесло или преподавание, то он не найдет того, кто захочет иметь с ним дело на этом поприще. И особенно, когда он – раввин, дающий указания и разъясняющий закон в народе Израиля: если кто-то говорит о нем, что нет у него мудрости, то помимо того, что говорящий нарушает запрет Торы на злоязычие, он еще причиняет материальный ущерб. Ведь если слушающие поверят, и услышанное ими распространится по городу, то не найдется желающих приходить к тому раввину для суда или примирения.
Последствия могут быть даже еще более серьезными: из-за своего унижения перед жителями города тот раввин, в конце концов, оставит свое место. И ответственность за то, что случится с ним и потомством его, будет нести рассказчик, поскольку своим злоязычием он бесцеремонно вмешался в чужую жизнь, а кроме того – грубо попрал честь Торы и изучающих ее. Он называется «позорящим мудреца Торы», о котором сказали наши мудрецы, что «нет излечения ране [греху] его» (Шаббат, 119б). И из-за этого греха может очень и очень пошатнуться, не дай Б-г, соблюдение Торы, поскольку впоследствии, когда раввин будет наставлять горожан по поводу какой-нибудь заповеди, они его не станут слушать, считая его «лишенным мудрости».
Перевод – рав П. Перлов
