От редакции. В «Беерот Ицхак» №202 мы опубликовали респонсу Хатам Софера, посвященную доверию словам мудрецов Торы. Материал рава Шломо Бройера, духовного наставника ешивы «Бейт Матитьяу» (Бней Брак), да продлит Всевышний дни праведника, продолжает данную тему.
Неожиданное повеление
В одном из респонсов Хатам Софера (том 1, раздел «Орах хаим», гл. 208) объясняется ряд важнейших принципов, основополагающих в мировоззрении Торы. Эти принципы относятся к доверию мудрецам Торы. В этом респонсе Хатам Софер объясняет, на чём основывалось испытание приношения Ицхака Авраамом в жертву.
Эти люди (праотцы) понимали смысл и тайну жертвоприношений, и знали, каким образом это оказывает влияние [на мир] — им эти вещи были известны настолько, насколько их вообще может постичь разум.…
И тем не менее наши праотцы, когда строили жертвенники, эти тайны знали. И об этом пишет Рамбан (в комментарии к стиху Ваикра, 1:9). Они знали и понимали, что совершенно и абсолютно невозможно, чтобы Всевышний пожелал человеческих жертвоприношений. [Так как это полностью противоречит всем глубоким смыслам жертвоприношений.] Ведь если бы они этого не знали, Авраам уже принёс бы в жертву своего сына Ишмаэля, или даже Ицхака. Но в действительности этого никак не может быть…
И все же, благодаря непорочности сердца у Авраама не возникло даже тени сомнения [в том, что он услышал от Всевышнего]. Хотя данное повеление шло вразрез с его пониманием тайны жертвоприношений.
Основная тяжесть этого испытания заключалась не в самом заклании Ицхака, и даже не в видимом противоречии в словах Всевышнего, Который вначале сказал (Берешит, 21:12): «Ибо потомки Ицхака будут наречены родом твоим», а потом повелел Аврааму вознести Ицхака на жертвеннике. Великая тяжесть этого испытания заключалась в непонимании, как Всевышний может потребовать человеческую жертву. Это повеление вообще невозможно понять, ни человеческим разумом, ни даже Б-жественным разумом Авраама и Ицхака, которые «уразумели и постигли тайный смысл жертвоприношений». Более того, им было совершенно ясно и очевидно, что человеческое жертвоприношение полностью противоречит понятию и смыслу жертвоприношений. Наоборот, человеческие жертвоприношения — это одно из наиболее типичных явлений, характеризующих идолопоклонство. Об этом сказано (Дварим, 12:31): «Не делай так Г-споду, Б-гу твоему; ибо все, чего гнушается Г-сподь, что Он ненавидит, делали они божествам своим; ведь даже сыновей своих и дочерей своих сжигают они на огне божествам своим». В этом [преодолении убеждений, основанных на глубочайшем понимании Торы] и заключалось основное испытание связывания Ицхака на заклании. Хатам Софер продолжает:
Но подход Авраама не вызывает удивления — ведь он услышал это повеление от Самого Всевышнего.
Рамхаль (в книге «Даат твунот», пункт 184) подробно объясняет, что, когда пророк слышит слово Б-га, пророчество запечатлевается в его душе без тени сомнения. Это подобно тому, как человек видит своего знакомого, когда тот стоит рядом с ним — у него нет никаких сомнений, кто это; в этом вопросе у него есть абсолютно ясное понимание и уверенность. Уверенность и ясность пророка, с которым говорит Всевышний, во много раз превышает уверенность того, кто узнаёт своего знакомого. Следовательно, Аврааму было совершенно ясно, что Всевышний говорит с ним и заповедует ему зарезать своего сына. И поэтому совсем не удивительно, что он отдал своего сына на заклание, хоть и это и противоречило его разумению. Хатам Софер продолжает:
Однако вызывает изумление поведение Ицхака. Ведь он получил от Авраама [повеление], которое напрямую противоречило его понятиям, и которое вообще невозможно было принять. И тем не менее он [Ицхак] не подверг сомнению истинность слов мудрецов. Он подчинился им и простёр свою шею [для заклания].
Ицхак так же, как и Авраам, понимал, что человеческие жертвоприношения — это вещь совершенно невозможная [при служении Всевышнему]. Не может быть, чтобы Всевышний хотел этого. Но ведь Ицхак не слышал заповедь принести себя в жертву непосредственно от Всевышнего. Он узнал об этой заповеди только от Авраама. И из-за того, что он услышал об этом от существа, состоящего из плоти и крови, а не от Творца, он мог подозревать, что Авраам говорит неправду, или что он ошибся и неправильно понял слова Всевышнего. И тем не менее, несмотря на то, что слова его отца самым вопиющим образом противоречили всему его пониманию и всем его взглядам, он простёр шею для заклания.
И смотрите, что ещё пишет Хатам Софер! Он объясняет, что вера Авраама в слова Творца — это как вера в Письменную Тору, которая получена непосредственно от Всевышнего. В ней невозможно сомневаться или даже испытывать к ней хоть какое-то недоверие. С другой стороны, то, что Ицхак поверил Аврааму, — это как устная Тора. Эту Тору еврейский народ не услышал из уст Всевышнего; мудрецы передали её нам, сказав, что таково слово Б-га. Получается, что Ицхак был первым человеком, который поверил в устную Тору. Основываясь на этом, Хатам Софер объясняет нам ещё одну идею:
Именно из-за этого сказано (в молитве «Мусаф» в Рош а-Шана) «Связывание Ицхака припомни его потомству». Не сказано «связывание, которое совершил Авраам», как сказано там в начале благословения, [а именно связывание для принесения жертвы, которое ставится в заслугу Ицхаку].
…Ицхак пошёл на самопожертвование ради веры в слова мудрецов. Хоть в тот момент они и были для него совершенно невразумительны, он приняли слова мудрецов безусловно. И поэтому заслуга Ицхака, который пошёл на самопожертвование, поможет тем, кто безропотно выполняет слова мудрецов, их постановления и законы. А у того, кто этого не делает, нет удела в этой молитве.
Слова Хатам Софера — это основа нашего доверия мудрецам Торы. Попытаемся разобраться в его словах.
***
Попытка понять
Рав Симха Зисл Зив Бройде (1824–1898, также известный как «Альтер из Кельма»; один из величайших учеников рава Исроэля Салантера) объясняет ещё один важный аспект, необходимый для понимания хода мысли Авраама во время связывания Ицхака на жертвоприношение.
Мудрецы объяснили нам, что Авраам без колебаний принял повеление Всевышнего. И это несмотря на чрезвычайно веские аргументы против того, что ему сказал Всевышний. Во-первых, на первый взгляд, это повеление противоречило обещанию, которое Всевышний дал Аврааму до того, а именно, что последующие поколения последователей Авраама произойдут от Ицхака. Во-вторых, как пишет Хатам Софер, это напрямую противоречило пониманию Авраама, по которому ни в коем случае нельзя приносить человеческие жертвоприношения. И несмотря на всё это, Авраам промолчал и не задал ни одного вопроса. Книга «Ялкут Шимони» (Теилим, 709) приводит толкование стиха, намекающее на этот поступок Авраама. Написано (Теилим, 29:1): «Воздайте Г-споду, сыны сильных» — сыны святых праотцов, которые могли задать вопросы, но их не задали. [Т. е. у них было, что возразить на повеление Всевышнего, но они безропотно подчинились Его воле.]
Но ведь ни один разумный человек не станет делать вещь, которую не приемлет его интеллект. Разумному человеку для того, чтобы совершить какое-либо действие, совершенно необходимо понять логику того, что он делает. Тем более это относится к мощнейшему пророческому интеллекту, которым обладал праотец Авраам. Авраам не совершил во всей своей жизни ни одного неосмысленного действия. Поэтому совершенно очевидно, что, хоть он и не задал ни одного вопроса, когда Всевышний повелел ему принести в жертву Ицхака, у него в мыслях было какое-то осмысленное объяснение этих действий. Этот вопрос и рассматривает рав Симха Зисл Бройде — что думал Авраам в час, когда связал Ицхака на заклание?!
Кто ошибся?
Вот, что он пишет об этом («Хохма у-Мусар», том 2, гл. 216): «Ибо он знал, что Творец всемогущ и полностью лишён каких бы то ни было недостатков, не дай Б-г. И поэтому, как может человек, который склонен к постоянным ошибкам, подвергать сомнению слова Творца, в действиях Которого ошибок быть не может в принципе».
В этой цитате заложены две основы, являющиеся основополагающими принципами веры во Всевышнего. Тот, у кого есть хоть малейшее сомнение в них, не является частью общины Израиля. Первый принцип — это то, что Всевышний совершенен во всех смыслах этого слова; Он — абсолютное совершенство. В Нем нет никаких изъянов или ограничений. Любая неспособность совершить что-либо чужда Ему. Из этого следует, что само понятие «ошибки» не существует, когда речь идёт о Всевышнем. Всевышний никогда не ошибается.
Второй принцип заключается в том, что человек, состоящий из плоти и крови, склонен ошибаться постоянно. Это относится к каждому человеку. Даже если он обладает мощнейшим интеллектом, даже если его разум превосходит разум всех его современников, совершенно очевидно, что несмотря на всё это, он может ошибаться.
Именно об этой очевидной разнице между Творцом и Его творением — человеком – думал Авраам, когда шёл на заклание своего сына. «Хоть у меня нет никакого понимания поступка, который я сейчас собираюсь совершить, и, хотя мой разум говорит мне, что я совершаю трагическую ошибку, две вещи продолжают быть мне предельно ясны. Первая – Всевышний не ошибается. Вторая – что я могу ошибаться. Ясно и очевидно, что если тут и есть какая-либо ошибка, то эта ошибка в моём понимании, а не в понимании Всевышнего. Я не могу понять, в чём заключается мой просчёт, и мой разум не способен воспринять смысл человеческого жертвоприношения, но у меня нет и тени сомнения, что я в чём-то ошибаюсь.
Для того, чтобы прийти к такому восприятию, как восприятие Авраама во время приношения Ицхака, недостаточно сильной веры. Нужно также обладать великой кротостью (ענוה), смиренностью духа и ясным осознанием, что «Кто человек, чтобы вспомнить его» (Теилим, 8:5). Нужно ясно осознать низменность человека в сравнении с Творцом.
Природа человека настоятельно противится этому. Сплошь и рядом мы видим, что ошибаемся, и при этом сами понимаем, в чём наша ошибка, – и всё равно только с огромным трудом признаём истину. Тем более, когда, по нашему пониманию, мы не совершали никаких ошибок, — насколько трудно нам признать, что всё же ошибаемся мы!
Что думал Ицхак?
Тот же вопрос, который рав Симха Зисл Бройде задал касательно Авраама, можно задать и касательно Ицхака. Что он думал, когда простёр свою шею для заклания? Ведь очевидно, что хоть он и не понимал, почему отец собирается принести его в жертву, у него должно было быть какое-то объяснение происходящего, в соответствии с которым он действовал. Это объяснение заставило его пойти на самопожертвование, несмотря на то, что весь его разум и всё его понимание вопили, что происходит трагическая ошибка.
То, что было сказано об Аврааме, нельзя сказать об Ицхаке. Ведь он не слышал от Всевышнего заповеди о своём заклании. Для него происходящее обладало статусом Устной Торы, которую он принял от Авраама. Хоть он и понимал, что он сам может ошибаться, он также знал, что ошибаться может и Авраам. И если ему самому было совершенно очевидно, что происходящее — это ошибка, почему он не заподозрил в ошибке Авраама? И «Мидраш Танхума» (гл. Ваера, 22) действительно приводит, что Сатан пришёл к нему с такими аргументами: «Сколько твоя мать постилась, чтобы ты родился! Этот старик просто сошёл с ума, и теперь он тебя зарежет!» Необходимо понять следующее. Если Ицхаку было ясно, что что-то не так, почему он считал, что ошибается именно он сам, а не его отец?
Ответ на этот вопрос очевиден: по закону Торы, Ицхак обязан подчиняться своему отцу. [Кроме того, что Авраам был отцом Ицхака, он также был величайшим мудрецом своего поколения и наставником своего сына.] И мы уже выяснили из слов Хатам Софера: то, что Авраам говорил Ицхаку, обладает статусом устной Торы.
Что такое подчинение?
Всевышний повелел Ицхаку слушаться своего отца. Невозможно предположить, что это повеление относилось только к тем словам Авраама, которые Ицхак понимал, а когда, с его точки зрения, веление отца было ошибочным, он не был обязан его выполнять. Совершенно ясно, что это не так. Любой разумный человек понимает, что такое условие означало бы полную отмену повеления слушаться Авраама. Ведь если бы Ицхак мог самостоятельно решать, когда Авраам ошибается, и его не слушаться, это уже не называется подчинением Аврааму. Он подчиняется только самому себе! Поэтому очевидно, что весь смысл повеления подчиняться Аврааму заключался в том, чтобы подчинение было постоянным, безусловным и при любых обстоятельствах, даже в ситуации, когда Ицхаку ясно, что Авраам ошибается.
В действительности, если при ошибке отца (с его точки зрения) он скажет «из-за того, что это повеление отца ошибочно, я не собираюсь ему подчиняться», тем самым он в определённом смысле объявляет, что ошибся Всевышний, не дай Б-г. Он как бы говорит: «Когда Всевышний повелел мне слушаться отца, Он не принял во внимание тот факт, что отец может ошибаться». И поскольку (как мы уже подчеркнули выше) осознание того, что Всевышний не может ошибаться, является фундаментальным принципом веры, следовательно, неподчинение Аврааму является отрицанием основы основ веры.
Отсюда следует, что ход мысли Ицхака, когда он услышал слова Авраама, не отличался от хода мысли Авраама, когда он услышал повеление Всевышнего. Аврааму было ясно, что если существует противоречие между его разумом и повелением Всевышнего, то ошибка явно с его стороны, хоть он и не понимает, в чём эта ошибка заключается. В той же самой степени, когда Ицхак услышал от Авраама повеление, которое по его пониманию было ошибочным, ему было ясно, что он должен подчиниться Аврааму. И дело даже не в том, ошибается Авраам, или нет. Вопрос заключается в том, совершил ли Всевышний ошибку, когда поставил его в ситуацию, при которой он обязан послушаться Авраама, приказывающего ему совершить ошибку. И так как у Всевышнего ошибок быть не может, очевидно, что Всевышний приказывает Ицхаку подчиниться Аврааму, даже если тот ошибается.
Доверие учителю
Когда мудрецы (Санедрин, 110а) говорят нам: «Каждый, кто воспринимает слова своего раввина скептически, подобен тому, кто воспринимает скептически слова Шехины (Б-жественного присутствия)». Это высказывание мудрецов говорит не только о том, что тяжесть этих видов неверия одинакова. В действительности мудрецы утверждают, что сомнение в словах учителя является сомнением в словах Шехины. Ведь мы верим в провидение, и Всевышний Сам дал каждому человеку учителя, и повелел ему подчиняться этому учителю. Следовательно, сомнение в словах учителя — это сомнение в правильности действий Всевышнего, который повелел слушаться учителя.
Верно также и обратное утверждение: вера в учителя — это вера во Всевышнего, ведь сказано (Шмот, 14:31): «И поверили в Б-га и в Моше, раба Его», и приводит мидраш («Ялкут Шимони», гл. Бешалах, 240): «Это учит тебя тому, что каждый, кто доверяет пастырю народа Израиля, как будто доверяет Тому, по Чьему слову появился мир». «Ибо Он сказал — и свершилось, Он повелел — и стало» (Теилим, 33:9). Всевышний управляет всем, и Он назначил Моше, чтобы оглашать и преподавать закон, и наставлять народ Израиля. Получается, что тот, кто верит в пастыря Израиля, в действительности верит в Самого Всевышнего, Который назначил Моше пастырем народа Израиля, и повелел народу Израиля подчиняться ему.
И это то, что говорит Хатам Софер. «Связывание Ицхака милостиво припомни сегодня потомству его» относится только к тем, «кто безропотно выполняет слова мудрецов, их постановления и законы, а у того, кто этого не делает, нет удела в этой молитве». Ибо связывание Ицхака на жертвоприношение — это тот момент, когда Ицхак вселил в сознание еврейского народа понятие устной Торы. Это понятие подразумевает обязанность смиренно подчиняться велениям мудрецов и осознавать, что подчинение мудрецам — это подчинение Всевышнему, Который назначил их управлять народом Израиля. И только тот, кто обладает этой верой, может претендовать на особые заслуги, которые еврейский народ получил благодаря связыванию Ицхака для жертвоприношения. А тот, кто не воспринимает основной урок, который преподаёт нам самопожертвование Ицхака, не заслуживает милости к народу Израиля, которая пробуждается благодаря этому самопожертвованию.
Избранник Ицхака
Эта же идея появляется у Ривки и Яакова в отношении Ицхака. Яаков и Ривка хорошо понимали, кто такой Эсав, зная о всех его злодеяниях, и несмотря на это, не подвергали сомнению действия Ицхака, [который собирался благословить Эсава]. Только когда Ривка получила пророчество, из которого ей стало понятно, что она должна сделать так, чтобы Яаков получил благословения, она стала действовать против воли Ицхака. По мнению Рамбана, Ицхак ошибался, думая, что Эсав станет третьим звеном в цепочке праотцов. Он хотел одарить Эсава благословением Авраама, которое позволило бы ему унаследовать землю Израиля и войти в завет со Всевышним, как подобает первенцу. Давайте задумаемся! Каким образом Яаков и Ривка должны были воспринимать это?! Что они думали все те долгие годы, в течение которых им было ясно, что Ицхак собирается сделать Эсава человеком, который должен будет положить начало народу Израиля?
В данном случае вопрос стоит даже более остро, чем при жертвоприношении Ицхака. Ведь при заклании Ицхака не было никакой ошибки в повелении, полученном Авраамом. Всевышний действительно заповедовал ему принести в жертву Ицхака, хоть Ицхак и не понимал этого в тот момент. В противоположность этому, в данном случае Ицхак действительно ошибался в отношении Эсава! Что же думали Яаков и Ривка?
Ответ на этот вопрос заключается в следующем. Они думали то же самое, что Ицхак думал во время своего заклания: «Если Всевышний назначил Ицхака нашим духовным лидером, человеком, который будет направлять нас по пути, по которому мы должны идти, мы обязаны его слушаться, несмотря на полное непонимание его слов. Хоть он и ошибается самым радикальным образом, это не причина перестать слушаться его, надо подчиняться ему, как того требует Тора.
Продолжение следует
Перевод: рав Берл Набутовский