И мы можем сказать, что это имеется в виду в Гемаре (трактат Эркин, 15б): «Каждый занимающийся злоязычием поднимает грехи до небес, как сказано: “Обратили против неба уста свои и языком своим по земле ходят” (Теилим, 73:9)». Это означает следующее: хотя язык его ходит по земле, уста свои он «утвердил на небесах». И сказано в Тана де-вей Элияу, что злословие его поднимается и оказывается перед Троном Славы, и из этого мы можем понять, как велика сила разрушение людей, привычных к злословию, разрушающих этим общину Израиля.
А вот еще причина того, что столь велик ущерб от этого греха. Из-за того, что человек наносит ущерб языку своему запретными разговорами, он не дает в последующее время словам Торы и молитвы своим подняться вверх. Вот что говорит об этом святая книга Зоар (гл. Пекудей):
«И от этого злого духа зависят несколько других, пробуждающих суд, собирающих злословие и сквернословие, которые человек исторгает из уст своих. И если после того он произносит слова Торы и молитвы – горе им, и горе жизни их! Эти люди создают причину тому, чтобы те “другие, пробуждающие суд” как бы овладели местом святым и нанесли ему ущерб; горе им в этом мире и горе им в мире грядущем! Ибо эти духи нечистоты берут ту скверну, которую человек исторг из уст своих, и когда человек произносит позднее своими устами слова Торы и молитвы, опережают его те духи нечистоты, и оскверняют его же сквернословием слова Торы и молитвы. И человек не получает заслуги речей святых, и как бы ослабляется сила святости».
Разве мы не видим из святой книги Зоар, что все наши слова Торы и молитвы повисают в воздухе и не поднимаются вверх?! И откуда придет для нас помощь, чтобы пришел к нам Машиах, и в других подобных вещах?!
Если углубимся в это, то найдем еще больше: кроме того, что злоязычие – великий грех сам по себе, как говорилось выше, он еще увеличивает порчу во всех мирах, омрачает и уменьшает их свет – из-за того, что привычны к нему многие люди, нарушающие этот запрет многократно, сотни и тысячи раз за дни жизни своей. Ведь даже малый грех, повторенный много раз, в конце концов становится подобным тележным канатам, как об этом буквально кричал Йешаяу (5:18): «Горе (вам), влачащим грех вервями пустых (влечений ваших) и вину – как канатами тележными». Подобно тому – шелковая нить, сложенная сотни раз. И тем более – грех этот, который суров чрезвычайно и сам по себе, и привычны к нему многие люди тысячекратно за дни своей жизни, и никак не принимают на себя остерегаться его. Нет сомнения, что порча от него на небесах – неизмеримая.
Я размышлял, желая понять, каким образом сделался этот запрет настолько ничего не значащим для многих, и нашел, что есть тому несколько причин, для массы простых людей – с одной стороны, а для имеющих познания в Торе – с другой. Люди простые вообще не знают, что запрет злоязычия распространяется даже на правду. Что же касается имеющих познания в Торе, то даже если это им уже ясно, дурное побуждение вводит их в заблуждение иным образом. У одного его дурное побуждение представляет того человека, о котором он злословит, как льстеца, и убеждает, что это заповедь – оповещать о злодеях. А иногда дурное побуждение говорит: ведь тот человек склонен к конфликтам, и потому о нем можно говорить плохое. А иной раз соблазняет «разрешением говорить перед тремя» [поскольку при этом сказанное обязательно дойдет до того, о ком говорят], или «разрешением говорить перед тем, о ком говорят» – говорить то, что говорил бы даже в присутствии обсуждаемого человека. И представляет перед ним дурное побуждение слова Торы, относящиеся к этому (см. далее правила 2, 3 и 8). А иногда оно соблазняет, ссылаясь на суть предстоящего рассказа, что это вообще не относится к злоязычию. Например, многие привыкли, из-за наших грехов, говорить о ком-то, что он не умен – и мы будем объяснять это дальше (см. правило 5).
Общее правило таково. Дурное побуждение действует двояко: либо оно доказывает, что суть рассказа не попадает под определение злоязычия, либо в отношении «такого человека, как этот» Тора запретила злоязычие.
И если дурное побуждение видит, что этими способами не может победить человека, то оно обманывает его, действуя обратным образом: устрожает все связанное со злословием настолько, что кажется, будто в это понятие входит все, и невозможно жить в этом мире, не отстраняясь от его дел совершенно. И это похоже на клевету коварного змея, который сказал Хаве (Берешит, 3:1): «Верно ли сказал Б-г: не ешьте ни от какого дерева в саду?»
Помимо этого, у многих людей нет понятия о запрете принимать злоязычие [слушать его и верить ему], ведь даже верить в сердце запрещено, хот мы можем опасаться, что оно истинно чтобы избежать ущерба. И есть еще много деталей, связанных с принятием злоязычия и сплетен, которые невозможно разъяснить здесь. И также не знают люди, как исправить то, что нарушили запрет на злословие – на рассказывание его и на принятие.
По описанным причинам полностью разрушено все связанное с этими запретами, ведь человек естественным образом привычен к разговорам, и все что угодно сходит с уст его без того, чтобы подумать сначала: не будет ли нарушен запрет сплетен и злоязычия? И мы настолько привычны к этому греху, по великой провинности нашей, что для многих он уже и за грех не считается. И даже если кто-то станет говорить очевидное для всех злоязычие и сплетни в полном смысле слова (например, начнет говорить о ближнем самые плохие вещи), и кто-нибудь спросит его: зачем ты говоришь такое? – он подумает, что спрашивающий вознамерился превратить его в полного праведника, и никоим образом не примет упрека, видя, что каждый делает, что хочет.
[Примечание редакции. Далее Хафец Хаим пишет, что причина всего этого – отсутствие подробного собрания алахот. И это то, что он хотел исправить своей книгой «Хафец Хаим». Мы бы хотели внести свою лепту в это святое дело, публикуя законы речи по книге рава Ицхака Сильвера.]
Перевод – рав П. Перлов.
