Святость Земли Израиля — Борьба за соблюдение шмиты

Дата: | Автор материала: Рав Арье Кац

4130

ШМИТА

Святость Земли Израиля. Борьба за соблюдение шмиты

Представляем вашему вниманию серию небольших очерков, рассказывающих о деятельности величайшего мудреца Торы и руководителя нашего народа Хазон Иша по восстановлению соблюдения шмиты на Земле Израиля. Безусловно, данные рассказы не отражают в полной мере всех событий, но дают ясное представление о тяжести борьбы, которую вело еврейство Торы ради полноценного соблюдения заповедей, связанных со шмитой.

Возрождение шмиты

Наш учитель Хазон Иш придавал огромное значение заповедям, связанным с Землей Израиля, неоднократно подчеркивал важность их соблюдения в полной мере. В частности, он приложил огромные усилия (как мудрец Торы и как руководитель народа Израиля) ради восстановления соблюдения заповедей седьмого года (шмиты).

5698 (1938) год – был годом шмиты, и незадолго до его наступления на Земле Израиля развернулась ожесточенная борьба за возможность исполнять заповеди, связанные с субботним годом. Тогдашнее руководство новым ишувом (так назывались поселения еврейских переселенцев, которые прибывали в Землю Израиля под влиянием идей сионизма – в противоположность старому ишуву, верному заповедям Торы) полностью исключало возможность соблюдения шмиты, либо, в крайнем случае, было готово пользоваться сомнительными разрешениями для «облегчения».

Следует отметить, что борьба против соблюдения шмиты началась намного раньше описываемых событий. В 5649 (1888-1889) году, который также был годом шмиты, так называемые «просветители» из числа нашего народа уже предпринимали активные действия, дабы уменьшить соблюдение шмиты на Святой Земле. Понимая, что значительная часть переселенцев по-прежнему верна Торе, тогдашнее нерелигиозное руководство шло на всяческие ухищрения. Вот, что писал в те дни секретарь движения «Ховевей Цион» (движение по переселению евреев главным образом из России и Польши в Землю Израиля и организации сельскохозяйственных поселений; руководители этого движения пропагандировали эмансипацию еврейского народа):

«Если необходимо увеличить финансовую поддержку переселенцев, соблюдающих шмиту, на несколько тысяч франков, – мир от этого не перевернется. Но, как сказал один из великих “просветителей” (в оригинале – маскиль – А. К.): “Я смотрю на этот вопрос с иной точки зрения. Я знаю пути религиозных поселенцев… Если они будут соблюдать шмиту в полной мере в этот раз – в дальнейшем они не согласятся на какие-либо послабления. Поэтому необходимо изначально отказать им в поддержке, и, тем самым, полностью исключить соблюдение шмиты.”»

При таком отношении, неудивительно, что большинство великих мудрецов Торы в Земле Израиля, среди которых рав Шмуэль Салант и рав Йеошуа Лейб Дискин, сосредоточили свои усилия на помощи тем, кто собирался в полной мере соблюдать святость субботнего года. Еврейство Торы в диаспоре могло судить о происходящем лишь по противоречивым сообщениям из Святой Земли. Большинство величайших мудрецов Торы и алахических авторитетов диаспоры (среди которых были Нецив из Воложина, рав Йосеф Дов а-Леви Соловейчик из Бриска, рав Давид Фридман из Карлина и рав Гершон Хенох) постановили соблюдение шмиты в полном объеме, поддержав мудрецов Торы в Земле Израиля. Однако были мудрецы Торы (в частности, рав Ицхак Эльханан Спектор из Ковно), которые, в силу крайне тяжелого положения земледельцев в Земле Израиля, допустили некоторые послабления в соблюдении шмиты, чтобы молодое поселение не было уничтожено, и только в пределах, определенных раввинами Иерусалима. Эти послабления включали в себя разрешение на продажу земли неевреям (этер мехира), при условии, что полевые работы также будут выполняться неевреями. Бедным земледельцам, не имеющим средств для найма нееврейских работников было разрешено выполнять полевые работы, запрещенные мудрецами, но разрешенные Торой. При этом каждое поселение должно было согласовать список разрешенных послаблений с авторитетными раввинами. И самое важное, что все эти послабления были разрешены только на один год.

К сожалению, это, вроде бы, оправданное алахическое послабление вместе с давлением, которое оказывали должностные лица на фермеров, угрожая лишить материальной поддержки в случае полноценного соблюдения шмиты, привели к тому, что полноценно шмита в 5649 (1888-1889) году соблюдалась лишь в считанных религиозных поселениях возле Петах Тиквы.

В последующие годы шмиты ситуация лишь усугубилась. Нелегитимное «разрешение на продажу» (этер мехира) неевреям, использовалось повсеместно, как универсальное и единственное решение проблемы для желающих соблюдать шмиту. Накануне наступления 5698 (1938) года Хазон Иш писал главе поколения, великому раву Хаиму Озеру Городзенскому:

«Проблема грядущего года шмиты уже “решена”. Главный раввинат обнародовал свое постановление, по которому поля могут и будут продаваться. Между собой они говорят, что даже после продажи, евреям нельзя будет выполнять работы, запрещенные Торой. При этом им хорошо известны обстоятельства, препятствующие найму нееврейских работников [тяжелые взаимоотношения между арабами и евреями]. Таким образом, их “продажа” ничего не значит…» 

Выражение веры

Практически с момента прибытия (за четыре года до наступления года шмиты) в Землю Израиля Хазон Иш включился в борьбу за восстановление заповеди соблюдения шмиты в ее истинном величии. Он часто говорил, что восстановление полноценного соблюдения шмиты ускорит приход Машиаха, как сказано в Гемаре (Санедрин, 97а), что Машиах, вероятнее всего, придет в течение года после года шмиты. Но этим словам суждено сбыться, только если шмита будет полноценно соблюдена!

Кроме того, наш учитель часто упоминал, что соблюдение шмиты – «мощный стимул к соблюдению всей Торы», а борьба с соблюдением шмиты – отрицание достоверности и значимости всей Торы. В своем письме президенту всемирной организации «Агудат Исраэль» раву Яакову Розенхайму, Хазон Иш писал:

«Я всей душой жажду искоренить позор бесконечного поиска послаблений в соблюдении шмиты. Такое отношение гасит огоньки веры, которые тлеют в сердцах тех, кто еще сомневается в истинности и вечности Торы.

Наша ситуация сегодня не хуже, чем в эпоху Хасмонеев, когда великая бедность заставила евреев заменить золотую менору в Бейт а-Микдаше деревянной, но не отступить от полноценного соблюдения шмиты! 

Наше выживание в эти дни не зависит исключительно от местных запасов продовольствия. Весь вопрос – в возмещении убытков фермерам. Но это вопрос правильного подхода. Например, можно принять решение о временном замораживании крупных строительных проектов, а средства и кредиты, выделенные для этих целей, на один год будут переданы на покрытие убытков [фермерам]…»

Первый том книги «Хазон Иш», выпущенный на Святой Земле, занимается законами шмиты. Он вышел в свет в 5697 (1937) году, накануне шмиты. В этой работе, которую многие светочи Торы называли «При Мегодим законов шмиты» (по аналогии с выдающимся комментарием на Шульхан Арух, составленным равом Йосефом Теомим. Аналогия в том, что Хазон Иш проделал с законами шмиты ту же работу, что автор «При Мегодим» проделал для всеобъемлющего понимания Шульхан Аруха), Хазон Иш четко обозначил свою позицию по отношению к так называемой «продаже земли»:

святость Земли Израиля (на которой основываются законы шмиты) остается и после ее продажи неевреям;

реальная продажа Земли Израиля неевреям запрещена Торой. Закон Торы объявляет недействительными запрещенные действия, совершенные при помощи посланника (шалиаха), а главный раввинат в сделке по «продаже» земли на время шмиты выступает «посланником» фермеров;

продажа земли на год шмиты юридически фиктивна – ибо нет никакого реального намерения уступить право собственности (в этом состоит принципиальное отличие продажи земли перед шмитой от продажи квасного на Песах);

даже если продажа будет осуществлена, это не решит проблемы того, кто будет выполнять запрещенные Торой полевые работы.

Разрешение на продажу земли (этер мехира) Хазон Иш справедливо рассматривал как одно из средств, чтобы любой ценой обойти соблюдение законов шмиты. С практической точки зрения такая продажа являлась полностью фиктивной и не освобождала от выполнения законов Торы и постановлений мудрецов, связанных со шмитой, в полном объеме.

Помощь фермерам

Отношение Хазон Иша к соблюдению шмиты касалось не только исключительно алахических аспектов. Он прилагал титанические усилия, чтобы помочь в соблюдении шмиты религиозным земледельцам.

Зимой 5696 (1936) года (за два года до года шмиты) в Земле Израиля были основаны первые кибуцы организации «Агудат Исраэль»: «Махане Исраэль» в Изреельской долине, «А-ноар а-Агудати» в Кфар Сабе, «Хафец Хаим» возле Гедеры. В этих поселениях собрались люди, верные Торе, готовые обрабатывать землю и в полной мере соблюдать все заповеди, связанные с этим. Они направили письмо по вопросу соблюдения шмиты признанному главе поколения – раву Хаиму Озеру Городзенскому. Рав Хаим Озер переадресовал вопросы Хазон Ишу, на мнение которого в законах, связанных с Землей Израиля, целиком полагался (важно отметить, что великая скромность Хазон Иша долго была причиной того, что в Земле Израиля о его истинном величии в Торе знали лишь немногие; однако рав Хаим Озер прекрасно знал того, кого отправил в Землю Израиля, и кто стал выдающимся руководителем еврейства Торы после его смерти).

Хазон Иш начал свой ответ главе поколения с принципиальной позиции относительно фиктивной продажи земли. Затем он призвал рава Хаима Озера приложить максимум усилий в диаспоре, чтобы побудить евреев по всему миру оказывать финансовую поддержку религиозным поселенцам, соблюдающим шмиту:

«Даже скромный вклад в это дело будет подлинным освящением имени Всевышнего! Это поможет доказать всем сомневающимся, что возможно соблюдать шмиту в полном соответствии с алахой. А весь разговор о том, что соблюдение шмиты создает опасность для жизни, порожден холодными сердцами, отсутствием трепета перед Всевышним, который необходим для соблюдения Торы и заповедей…»

Далее в том же письме Хазон Иш описал проекты, которыми могут заняться фермеры, пока их земля отдыхает. В тот же год рав Хаим Озер выпустил воззвание, посвященное соблюдению шмиты, в котором призвал евреев со всего мира оказать поддержку соблюдающим шмиту:

«Я присоединяюсь ко всем, кто уже призывал до меня наших братьев в Земле Израиля и диаспоре: мои дорогие братья, примите участие в этой великой заповеди – изо всех сил, каждый – в соответствии с благословением Всевышнего [в материальных вопросах]. Ради тех, кто соблюдает и поддерживает шмиту – чтобы не забылись ее законы в народе Израиля. 

Кроме того, помогите в поиске работы для тех, кто будет соблюдать шмиту. Это чрезвычайно важное дело, как написал великий гаон Нецив из Воложина в “Кунтрес а-Шмита” в своей работе “Мейшив Давар”. Его слова, которые разжигают огонь в сердце в отношении святости Земли Израиля, убедительно доказывают острую необходимость обеспечения работой [фермеров], чтобы они не сидели без дела целый год и, не дай Б-г, не пришли к праздным мыслям и путанице в голове. 

Благословен всякий помогающий – активным участием или финансовой поддержкой – всякий, скрупулезно соблюдающий заповеди Торы. Это станет надежным подспорьем к тому, что наша земля будет отстроена, и удостоятся утешения Сион и Иерусалим». 

Через некоторое время Хазон Иш попросил рава Яакова Гальперина основать «Керен а-Шмита» с целью накопления средств для помощи соблюдающим шмиту. Таким образом, работая вместе, рав Хаим Озер и Хазон Иш приложили максимум усилий, чтобы соблюдающие шмиту земледельцы не понесли серьезных убытков.

Люди веры

Зимой 5697 (1937) года, когда подготовка к году шмиты шла полным ходом, Хазон Иш заболел. Воспаление аппендикса не только потребовало операции, но и приковало нашего учителя к постели. Состояние здоровья великого мудреца вызывало беспокойство даже в Литве: виленский еженедельник «Дос Ворт» публиковал сообщения о состоянии его здоровья на первой странице.

Несмотря на ослабленное после операции здоровье, Хазон Иш продолжил действовать. Он призвал фермеров из религиозных кибуцев взять на себя обязательство в канун года шмиты – соблюдать все законы шмиты во всей их полноте. В недельной главе главе Беар, в которой Тора рассказывает о соблюдении шмиты, говорится (Ваикра, 25:20-21): «А если скажете: Что нам есть в седьмом году, ведь не будем ни сеять, ни убирать наш урожай? Я пошлю Мое благословение вам в шестом году, и он принесет урожай на три года». Таким образом, если фермеры хотят удостоиться помощи Свыше, им необходимо заранее взять на себя твердое обязательство по соблюдению шмиты.

Призыв Хазон Иша был услышан. Молодой человек из кибуца «А-ноар а-Агудати» рав Моше Шонфельд (впоследствии – известный активист и борец за возрождение Торы на Земле Израиля, друг и соратник известного нашему читателю рава Шломо Лоренца) опубликовал в иерусалимской газете «Коль Исраэль» ответ на призыв Хазон Иша. Он писал, что земледельцы не только берут на себя соблюдение законов шмиты во всей полноте, но и собираются провести субботний год, полностью посвятив его изучению Торы!

«Мы не намерены полагаться на сомнительные облегчения… Любой, чье сердце живет любовью ко Всевышнему, в ком горит огонь Торы, кто прибыл в Землю Израиля не для того, чтобы вкушать ее плоды, но чтобы жить Торой и возродить соблюдение заповедей, связанных с Землей Израиля, – для такого человека подобные облегчения лишь повод для досады и стыда. Это настоящее пренебрежение основными принципами еврейской жизни на Святой Земле!» 

Рав Шонфельд закончил призывом к еврейству Торы оказать всемерную поддержку соблюдающим шмиту. В этом случае седьмой год станет временем настоящего духовного обновления для всего народа Израиля.

Приблизительно в то же время рав Моше Ойербах, духовный лидер кибуца «Хафец Хаим» обратился к Хазон Ишу: поселение испытывало серьезные трудности еще до наступления года шмиты. Без солидной материальной поддержки извне дело могло кончиться весьма плачевно. Рав Ойербах закончил свою речь вопросом: «Что они будут кушать?»

Хазон Иш возразил: «Но разве на ваш вопрос нет ответа в Торе?» (имея в виду процитированный выше отрывок; сам Творец гарантирует поддержку тем, кто будет соблюдать шмиту). Рав Ойербах уточнил вопрос: «Я не спрашивал, что мы будем кушать… Я спрашивал: что они будут кушать?» Его вопрос не был порожден недостатком веры. На раве Ойербахе лежала огромная ответственность за судьбу кибуца. Для того, чтобы иметь возможность без последствий пережить год шмиты, поселенцам, и без того находящимся в тяжелом положении, нужна была помощь не только до наступления шмиты, но и во время субботнего года. Кроме того, обещанная в Торе помощь имеет свои условия. Гарантия, которую дает Тора – обильный урожай в шестой год – не является абсолютной защитой от возможных негативных последствий соблюдения законов шмиты. Такая гарантия может быть аннулирована как наказание за грехи. Кроме того, эта гарантия касается общины в целом, а не каждого человека в отдельности. Таким образом, праведный фермер может пострадать из-за недостойных соседей. Хазон Иш улыбнулся, и дал понять раву Ойербаху, что продолжит свои усилия по помощи соблюдающим шмиту.

Стоит отметить, что за прошедшее с момента описываемых событий время, правота Хазон Иша была многократно доказана на практике. Поселения, в которых полноценно соблюдали шмиту, зачастую против всякой логики, процветали, тогда как места, в которых шмита не соблюдалась должным образом, несли убытки.

Это повествование было бы неполным, если бы в нем не был упомянут легендарный мошав Комемиют. Про это поселение и по сей день говорят, что в нем происходят совершенно удивительные вещи. Комемиют был основан людьми, вся жизнь которых была наполнена Торой. Само собой, соблюдение шмиты в этом месте было абсолютным и непреложным принципом. Духовным наставником поселения был большой мудрец Торы рав Биньямин Мендельсон, человек, много сделавший для восстановления соблюдения заповедей, связанных с Землей Израиля. Много лет спустя он вспоминал о шмите в мошаве Комемиют.

В 5717 (1956) году Еврейское Агентство решило посадить сады в ряде населенных пунктов, включая Комемиют. Мы согласились, но с условием: мы будем соблюдать шмиту в этом саду в полной мере, как и в прочих угодьях нашего поселения.

На протяжении 5719 года (это был год шмиты) мы соблюдали все необходимые законы Торы и постановления мудрецов. Однако люди, ответственные за посадку этих садов утверждали, что я ставлю под угрозу их существование, не заботясь о них должным образом. Много раз я задавался вопросом: как это будет? Как переживут деревья этот год? Но я нашел в себе силы и укрепился в вере, что соблюдение шмиты в полной мере должно проявить себя. Наверняка Б-г поддержит нас и не допустит, чтобы Имя Его было осквернено. 

По окончании года шмиты ко мне пришел руководитель проекта по посадке этих садов. Он был очень взволнован и рассказал, что не понимает происходящего. Двенадцать садов, которые они посадили, обрабатывались этот год по всем правилам (с нарушением шмиты). Один единственный сад в поселении Комемиют соблюдал шмиту… Однако результат был совсем не таким, как ожидали. Сад в Комемиюте находился в гораздо лучшем состоянии, чем остальные двенадцать, в которых было обнаружено множество проблем.

Он попросил меня объяснить, как это возможно. Я сказал ему, что первый из тринадцати принципов веры Рамбама гласит, что есть только Всевышний, и именно Он управляет всем, что происходит в этом мире, в том числе и садами. Мы выполнили Его волю в отношении этого сада, и Он послал нам успех. В государственном реестре позднее было отмечено: «Сад в Комемиют не обрабатывался целый год, но добился впечатляющих результатов»…

Борьба выходит на новый уровень

С течением времени позиция нашего учителя по вопросу соблюдения шмиты становилась известной все большему кругу лиц. Различные делегации и официальные представители стали добиваться встречи с Хазон Ишем, чтобы смягчить его позицию. Наш учитель, категорически избегавший дискуссий и конфликтов, был, тем не менее, вынужден озвучить свою позицию.

Приблизительно в то же самое время делегация официальных представителей раввината стремилась к получению подписи Хазон Иша на документе, выражавшем протест против предполагаемого разделения Палестины между евреями и арабами. Наш учитель отказался, сказав: «Они обеспокоены тем, что арабам отдадут половину земли, но не находят ничего плохого в том, чтобы продать им всю землю, чтобы обойти соблюдение шмиты…»

Один раввин выдвинул предположение: стоит объявить всю землю эфкером – бесхозной. После такого шага, фермерам, как ему казалось, будет разрешено обрабатывать «ничью» землю. Когда об этом стало известно нашему учителю, он сказал: «Тора – не эфкер…»

Мечта становится реальностью

С началом 5698 года мечта стала реальностью. В кибуцах движения «Агудат Исраэль» и других религиозных поселениях не выполнялись запрещенные в шмиту работы. Кроме того, были приняты меры по распространению продукции, которая соответствовала ограничениям седьмого года. Чтобы вдохновить людей, соблюдавших шмиту, весной того же года Хазон Иш опубликовал оригинальное произведение, называвшееся «а-Мециюс» («Факты»), в котором описывает ощущения фермера, прошедшего испытания шмитой.

Я – фермер, питаюсь тяжкими трудами рук своих. И вот подходит год седьмой, и мне, потомку народа жестоковыйного, закрался в сердце упрямый замысел: исполнить законы этого года во всех их деталях. Был я один как перст, посмешище для всех моих соседей: «Возможно ли? Чтобы нам не сеять и не убирать? Ведь невозможно воевать с реальностью!»

Однако упрямство мое помогло мне, и хотя всякий, у кого есть мозги в голове, понимает, что невозможно соблюдать законы седьмого года, и заповедь эта дана лишь тому, у кого в закромах – запас урожая на три года, и не подобны последние поколения первым, – вопреки всему этому прошло уже полгода, и реальность одаряет меня своей любовью!

Я посеял все до (еврейского) Нового года, в шестом году. В седьмом году я почивал, не пахал и не сеял. В отношении урожая (посева) шестого года, выросшего в седьмом году, я соблюдаю правила святости седьмого года, ем его в соответствии с этими правилами и надеюсь примириться с действительностью, – или, вернее, надеюсь на то, что действительность примирится со мной, – в следующем полугодии. Мои же соседи, смеющиеся надо мной, пахали и сеяли в седьмом году, – и действительность воевала с ними с гневом и яростью, и погубила весь их урожай проливными дождями и ливнями.

И вот моя нижайшая просьба к тем, кто разрешает (не соблюдать законы седьмого года): да простят они мне мое непослушание и да соизволят, по доброте своей, исследовать еще раз эти вещи; быть может, мозг в их головах теперь уже поймет, что Тора не подлежит замене и что соблюдение законов седьмого года зависит лишь от желания.

(«Ковец Игрот», ч. 2, 69)

Смягчающие обстоятельства

Кибуц «Махане Исраэль» в Изреельской долине испытывал финансовые трудности и до наступления года шмиты. В какой-то момент ситуация стала близка к критической, и появилась реальная угроза, что поселение будет закрыто. Руководители кибуца написали письмо главе поколения – раву Хаиму Озеру, но тот, по своему обыкновению, направил их к Хазон Ишу: «Он близок к происходящему, что позволяет ему видеть и понимать намного больше…»

Тяжело описать душевные страдания нашего учителя, когда ему довелось услышать о положении в кибуце. Кто-то пытался апеллировать к истории, приведенной в Талмуде (Санедрин, 26). Римляне, владычествовавшие на Земле Израиля, обложили и без того страдавших евреев налогом. Понимая, что народ не в состоянии справиться с таким испытанием, рабби Янай объявил, что разрешено посадить и вырастить зерно в год шмиты с целью уплаты налога. Разве это не доказательство, чтобы облегчить соблюдение шмиты?

Хазон Иш ответил, что эта история в Талмуде доказывает как раз противоположное. Еврейская община в те времена жила в ужасающей бедности, но это не стало поводом для рабби Яная облегчить соблюдение шмиты. Налог – совершенно другое дело! Римляне искали способы как можно сильнее притеснять и издеваться над евреями, и неуплата налога могла развязать им руки. Наличие безусловной опасности для жизни многих евреев из-за неуплаты налога – вот истинная причина решения рабби Яная.

Поселенцы приняли решение нашего учителя продолжать соблюдать шмиту… но на этом испытания не закончились.

Через некоторое время делегация из «Махане Исраэль» вернулась к Хазон Ишу с более зловещей проблемой. В те дни в Палестине (находившейся под Британским владычеством) действовал закон, который был установлен еще в годы Османской империи: любой человек мог заявить свои права на простаивающую в течение долгого времени невспаханную землю. Для этого было достаточно просто вспахать и засеять участок земли! Кроме того, тот же закон защищал тех, кто вспахивал «ничейную» землю от посягательств со стороны. Арабы начали распахивать простаивающие во время шмиты земли кибуца, чтобы заявить на них свои права! И единственный способ остановить их – самим обрабатывать землю.

Делегацией кибуцников руководил уже упоминавшийся рав Моше Шонфельд, человек необычайной веры. Тем не менее, он высказал перед Хазон Ишем еще одно серьезное опасение: поля кибуца сильно заросли бурьяном, жестким кустарником и сорняками. Даже если удастся отстоять их границы от посягательств арабов, по прошествии шмиты их будет невозможно засеять. Многие кибуцники это хорошо понимают, и, скорее всего, покинут поселение, в котором невозможно будет ничего вырастить по истечении года шмиты. Арабам ничего не придется захватывать – через некоторое время они получат земли кибуца просто потому, что поселенцы покинут их.

Лицо Хазон Иша покраснело от волнения (воспоминания рава Шонфельда). Идея разрешить вспашку в год шмиты – совсем не мелочь. И здесь наш учитель показал еще одну грань своего величия как мудреца Торы и руководителя народа Израиля. С той же силой характера, с которой он противостоял фиктивному этер мехира – разрешению на продажу земли, он теперь издал этер – разрешение на вспашку земли (в детально определенных условиях) для кибуца «Махане Исраэль».

Рав Шонфельд попросил Хазон Иша, чтобы разрешение и подробное описание условий было дано в письменной форме, чтобы исключить любые подозрения в нарушении алахи. Это разрешение начиналось так:

Поля, граничащие с землями, принадлежащими неевреям, на которые уже сделаны попытки посягательства и где столкновения могут привести к опасности для жизни, и где этих проблем можно было бы избежать, если бы поля были распаханы, и при этом вспашка не будет способствовать засеву этих полей в восьмой год, – подпадают под категорию «принуждение в связи с государственными сборами» (как в случае рабби Яная, см. выше).

Учитывая, что если сорняки не будут выкорчеваны, засев в восьмой год будет невозможен, что может привести к отказу жителей кибуца от земли, и она попадет, не дай Б-г, в руки неевреев; и так как выкорчевывание сорняков не подразумевает немедленной посадки растений, и земля будет оставаться необработанной до следующего сезона (после шмиты)…

[Допустимо пахать эту землю, соблюдая следующие условия…] Далее в тексте приводится разрешенный метод и глубина вспашки.

Новость о том, что Хазон Иш разрешил вспашку полей в год шмиты, быстро облетела Землю Израиля. Один известный раввин вызвал к себе рава Моше Шонфельда и потребовал объяснений. Рав Шонфельд ответил просто: «У нас есть письменные инструкции Хазон Иша, от которых мы не отошли ни на шаг». Тот раввин сказал в ответ: «Я бы долго колебался, если бы пришлось издать такое постановление. Но у Хазон Иша есть “широкие плечи” [даат Тора] для таких решений…»

Сам Хазон Иш объяснял свое решение так: «Лучше поступить по букве закона, чем преступить по букве закона». Лучше разрешить послабление в полном соответствии с законом Торы, чем «устрожить», и допустить еще большие нарушения.

Тем не менее, несмотря на то, что разрешение, выданное нашим учителем, было продиктовано объективными обстоятельствами и было ограничено по месту и времени (оно действовало только для конкретного кибуца и только в тот год шмиты), нашлись те, кто опять заговорил о невозможности полноценного соблюдения шмиты в наше время. Если такой яростный борец за соблюдение шмиты, как Хазон Иш, допускает послабления, то очевидно, что в полной мере исполнить эту заповедь невозможно. Таким образом, не стоит даже пытаться сделать это – лучше положиться на этер мехира («разрешение о продаже»).

Хазон Иш использовал подобные мнения в качестве иллюстрации к отрывку из видуя (исповеди) рабейну Нисима Гаона: «Я облегчал в том, в чем должен был устрожить, и устрожал в том, в чем должен был облегчить». Признание греха чрезмерной мягкости кажется очевидным. Но почему чрезмерное устрожение также является грехом?

Наш учитель объяснял это так. Когда некий раввин разрешает продажу земли неевреям, как способ обойти соблюдение шмиты, и в то же время отвергает допустимое алахой облегчение (желая тем самым показать невозможность соблюдения шмиты в наше время), – такому человеку действительно нужно искупление за грех «облегчения в том, в чем нужно устрожить, и устрожения в том, в чем нужно облегчить».

Всеми фибрами души

В последующие годы шмиты Хазон Иш продолжал прилагать максимальные усилия ради содействия распространению соблюдения этой великой заповеди. В 5705 и 5712 (1944 и 1951) годы было чрезвычайно сложно достать иностранные продукты. Хазон Иш задумал и осуществил идею открытия магазинов, которые продавали выращенную в годы шмиты продукцию допустимым способом. Он также составил подробные инструкции для магазинов и торговцев, как правильно вести бизнес в годы шмиты. Кроме того, наш учитель продолжал брать на себя ответственность за финансовое обеспечение поселений, соблюдавших шмиту.

В 5705 (1945) году в ешиве Поневеж в Бней Браке состоялось торжественное мероприятие, посвященное земледельцам, соблюдавшим шмиту. Глава ешивы, рав Йосеф Шломо Каанеман уговорил Хазон Иша выступить перед собравшимися. Наш учитель встал и с глубоким волнением произнес: «Все кости мои скажут: Г-сподь, кто подобен Тебе?» (Теилим, 35:10) Каждый орган, каждая клетка в нашем организме должны петь хвалу Всевышнему, демонстрировать непоколебимую веру в то, что Он не оставит нас. Земледельцы, которые соблюдали шмиту, должны воспевать милость Творца, не оставившего их в трудный час. Хазон Иш, приложивший невероятные усилия ради восстановления соблюдения великой заповеди, также восхвалял Создателя всеми фибрами души!

Начиная со шмиты 5698 года, у жителей Земли Израиля появилось великое подспорье в соблюдении шмиты. Многочисленные алахические вопросы, связанные со шмитой, которые разрешал наш учитель, описаны в его книгах и доступны нашему поколению. За многими из этих вопросов стоит своя история, подобная тем, что описаны выше.

Но помимо алахических решений, нашему учителю удалось нечто большее – привить любовь к соблюдению шмиты, к заповеди, которая казалось потерянной. Удивительно, как вчерашние жители польских и литовских местечек принимали на себя эту великую ответственность. При всей тяжести и опасности жизни в те дни, люди верили Творцу и тому, кого Он избрал своим посланником в великом деле возрождения Святой Земли.

Подготовил А. Кац. Перевод отрывка из «Ковец Игрот» — рав П. Перлов. 


http://www.beerot.ru/?p=5305