Законы лашон а-ра, Правило 1
Это правило разъясняет запрет рассказывать то, что определяется как лашон а-ра – «злоязычие», устами, либо намеком, либо письменно, и насколько велико наказание того, кто привычен к этому греху, и описывается в нем награда того, кто оберегает себя от этого тяжелого греха, а также прочие детали. В этом правиле 9 пунктов.
(1) Запрещено рассказывать что-либо в осуждение ближнего, даже совершеннейшую истину, и это называется у мудрецов повсюду лашон а-ра – «злоязычием». (Ведь если в рассказе есть примесь лжи, приводящая к еще большему осуждению ближнего, то рассказ переходит в категорию моци шем ра – [буквально] «распространяющий дурное имя», «клевета», и грех этот – гораздо более тяжкий). И рассказывающий преступает запрет Торы (Ваикра, 19:16): «Не ходи как рахиль (сплетник) в народе твоем», – ведь это частный случай рехилут.
[Напомним общее определение рехилут: «ходит как рахиль» – человек ходит и ищет, что можно рассказать о другом, – или дурного, или того, что может повредить его отношениям с другими людьми. Примеч. ред.]
(2) Упомянутый выше запрет Торы – это специальный явный запрет, предусмотренный Торой для злоязычия и рехилута; но и помимо него есть много других запрещающих и повелевающих заповедей Торы, преступаемых посредством злоязычия и рехилута, как это описано выше во Введении, см. там.
(3) Все это верно, даже если человек ненароком сказал что-то в осуждение ближнего. Но если он, не дай Б-г, привычен к тому, чтобы совершать этот грех постоянно, подобно тем людям, которые привыкли сидеть и рассказывать: то-то и то-то делает такой-то; то-то и то-то делали его предки; то-то и то-то я слышал о нем, в осуждение того, о ком был рассказ. Тех, кто ведет себя так, наши мудрецы называют баалей лашон а-ра – «привычными к злоязычию». И наказание их гораздо тяжелее – потому, что они со спокойной душой и по злому умыслу сердца своего нарушают Тору Всевышнего, ведь запрет становится для них как бы не существующим, как это объяснялось выше, в конце Введения. И о них сказало Писание (Теилим, 12:4): «Истребит Г-сподь все уста льстивые, язык, говорящий надменное».
(4) Сказали наши мудрецы (Тосефта, Пеа, 1:2): «За три греха взыскивается с человека в этом мире, и нет у него удела в мире будущем, и вот они: идолопоклонство, разврат и кровопролитие; но злоязычие равносильно им всем вместе», – и мудрецы приводят доказательство тому из Писания. Мудрецы-ришоним объясняют, что здесь имеются в виду люди, приучившие себя совершать этот грех постоянно и не принимающие на себя обязанность оберегаться от него, поскольку он стал для них как бы чем-то разрешенным.
(5) Нет различия между тем, кто рассказывает по своему желанию, и тем, кого уговорили и упросили рассказать, – в любом случае запрет остается. И даже когда упрашивающий – отец или учитель упрашиваемого, то есть те, которых человек должен почитать, трепетать перед ними и не противоречить их словам. Если они просят рассказать о том-то и о том-то, и человек знает, что в ходе рассказа он неизбежно должен будет преступить запрет на злоязычие, или даже только то, что называется авак лашон а-ра – буквально «пыль», то есть подобие злоязычия, – запрещено ему подчиняться упрашивающим.
(6) Бывает, что человек видит, что если он приучит себя к тому, чтобы никогда ничего не рассказывать в осуждение человека из народа Израиля, и точно так же – не вести никаких запрещенных разговоров, то это принесет ему большой убыток в заработке. Например, он находится в зависимости от людей, чуждых духу Торы, – а ведь известно, что из-за многих наших грехов такие люди чрезвычайно распущенны в отношении обсуждаемых нами здесь суровых запретов. Вплоть до того, что когда они видят человека, уста которого не столь испорчены, как их, считают его глупцом и наивным. И они лишат его работы, и нечем ему станет кормить свою семью, – это не отменяет запрета, точно так же, как это верно в отношении всех остальных запретов Торы: человек обязан отдать все, что у него есть, но не преступить, как сказано в ШульханАрухе (Йоре Дэа, 157:1, Рамо).
(7) Из этого нам дано понять, что тем более запрет остается в силе, если вся угроза – лишь достоинству его. Например, он сидит с другими людьми и не может от них уйти, а они ведут запрещенные законом Торы разговоры; и если он будет сидеть молча и никак не поддерживать разговор, они сочтут его человеком ненормальным, – нет сомнения, что нельзя ему участвовать в запретной беседе. Об этом и ему подобных случаях сказали наши мудрецы (Эдуйот, 5:6): «Лучше для человека, чтобы его называли сумасшедшим все дни его жизни, лишь бы не стать даже на один час злодеем перед Всевышним». И пусть он, когда придет тому час, соберет все силы, чтобы твердо стоять на страже души своей. И да будет сердце его уверено в награде от Всевышнего за это – награде безмерной, как сказали наши мудрецы (Пиркей Авот, 5:23): «По мере страданий – награда». И говорится в «Авот де-раби Натан» (3:6), что «больше – за один раз в страдании, чем за сто раз – без страдания», – что означает: награда за исполненную заповедь или за воздержание от нарушения запрета, если сопутствовало этому страдание, в сто раз больше, чем если не испытывал страдания. И нет сомнения, что к этому относятся слова наших мудрецов в мидраше: за каждое мгновение, когда человек смыкает свои уста, удостаивается он сокрытого света, которого никакой ангел и никакое творение не могут себе представить. И по поводу того, как должен человек себя вести, попав в такое дурное общество, – принимать ли сказанное там, и упрекать ли присутствующих, – см. далее, правило 6, п.п. 4, 5 и 6, а также см. Введение, Запреты, 16, ибо сказанное там относится к этому.
(8) Указанный запрет злоязычия действителен всегда, будь то устный рассказ или то же самое написано в письме. И также нет различия, говорится прямо или намеком, – в любом случае это будет злоязычием.
(9) Знай также, что даже если в том, что рассказано в осуждение ближнего, содержится осуждение самого рассказчика, – все равно это расценивается как осуждение [ближнего]. И даже если прежде ближнего осудил самого себя, – сказанное остается злоязычием.
Перевод – рав П. Перлов
