Недельная глава Эмор
В книге Нехемии есть стих, вызывающий недоумение у каждого, кто его прочитывает.
Сказано там: «И вся община возвратившихся из изгнания сделала суккот, и поселились они в шалашах, как не делали сыны Израилевы со времен Йеошуа бен Нуна до того дня. И веселье было очень большое» (Нехемия, 8:17).
Наши мудрецы в трактате Эркин (10б) задают простой вопрос: как такое возможно, чтобы праведный царь Давид не выполнял заповеди сидения в сукке? И что, только во времена Эзры мудрецам открылась эта заповедь?
Много мнений высказывалось мудрецами разных эпох. Но одно из самых интересных решений вопроса предлагает нам Хатам Софер.
В трактате Пара (3:7) приводится закон, согласно которому коэн, которому предстоит сжечь красную корову, может быть в состоянии твуль йом. Твуль йом – это человек, который в тот день окунулся в микву для очищения от тумы. Процесс его очищения будет полностью завершен только с наступлением темноты. И если обычно для очищения нужно дожидаться темноты, то в случае с красной коровой коэн не обязан дожидаться захода солнца после окунания в микву.
Видится, что не во всех спорах с цдуким существовала опасность, могущая привести к распространению ошибки среди простых евреев.
Ведь каждый еврей способен понять, что наши тфилины ничем не отличаются от тфилин Йеошуа, поскольку есть непрерывающаяся традиция. Но существует разница между часто практикующимися заповедями и исключительно редкими ситуациями. Одним из таких случаев и является разрешение сжигать красную корову коэну, который окунулся, но не дождался захода солнца. Ведь каждый коэн очень оберегался, чтобы остаться в состоянии таор — чистым перед выполнением столь важной заповеди. И вряд ли евреям хоть раз представлялась возможность увидеть такое. Поэтому, чтобы устранить из сердец евреев сомнения, преднамеренно делали коэна тамэ — нечистым, и позволяли ему сжечь красную корову сразу после окунания. Все это для того, чтобы народ ошибочно не склонился к мнению цдуким.
Во времена Эзры и Нехемии еще не было цдуким, однако существовали другие серьезные враги, ставившие под сомнение толкование мудрецов.
Речь идет о кутим (самаритянах), которые, в частности, не признавали устного закона о стенках сукки. В соответствии с правилами трактования наши мудрецы выводят закон, что не нужно четырех стен сукки, да и третья не должна быть цельной. Достаточно правильно установить доску шириной всего в один тефах в дополнение к двум полным стенкам, и сукка будет считаться кошерной (Сукка, 6б). Самаритяне же утверждали, что требуется устанавливать все четыре стенки.
Этот закон весьма облегчает беднякам исполнение заповеди о сукке.
Но мудрецы Торы и праведники всегда стремятся выполнить заповедь наилучшим образом, с использованием лучших материалов и с четырьмя стенками. Поэтому вряд ли у простого люда была возможность увидеть реализацию закона о третьей стенке из доски шириной в тефах в исполнении мудрецов Торы. Но теперь, после возвращения из Вавилонского изгнания и после возведения Второго Храма, с наступлением новой эпохи, лидеры народа повелели (Нехемия, 8:15) сделать суккот, как написано, т. е. две цельные стенки и третья — доска, шириной в тефах. И Эзра, и Нехемия, и остальной народ Израиля сидели в сукке из двух полных стенок, и третьей — из доски, шириной в тефах. А в завершении сказано: «…как не делали сыны израилевы со времен Йеошуа бен Нуна до того дня», чтобы подчеркнуть, что нельзя было выучить этот закон из традиции строительства суккот все эти годы со времен Йеошуа.