[В прошлых отрывках Мабит, развивая тему постоянного места молитвы, писал о том, что не везде она принимается одинаково, и, в частности, о том, что Земля Израиля имеет два преимущества перед остальными местами. Здесь и далее – примечания переводчика.]
Итак, теперь нам ясно, что одно место может быть намного более готовым к получению Б-жественного влияния, чем другое, а также и то, что в месте, подготовленном для молитвы, лучше принимается молитва Израиля. Поэтому в таком месте молитва человека близка к тому, чтобы быть услышанной, даже если он молится в одиночку и без должной концентрации. Мы видим это на примере Калева, который ходил на могилы праотцов и простирался на них, <прося> Всевышнего, чтобы Он спас его от заговора разведчиков. При этом Калев был уверен, что молитва его будет услышана в месте, освященном присутствием там святых праотцов – их тел, которые при жизни служили келим (буквально – орудия, инструменты) служения святому делу. Также он надеялся на то, что в заслугу праотцов спасется от заговора, чтобы в результате <евреи> вошли в Землю Израиля, и исполнилось бы то, что обещал Всевышний праотцам – что Он отдаст их потомкам Ханаанскую Землю.
Правило, согласно которому следует молиться в сторону Земли Израиля, Иерусалима и Храма, является <одной из> основ молитвы. Мы учим это в трактате Брахот из молитвы Шломо, как сказано (Мелахим I, 8): «И будут молиться Г-споду, обратясь к городу, который Ты избрал, и Дому, который Ты построил… И будут молиться Тебе, обратясь к Земле их…». Поскольку Земля Израиля, Иерусалим и Храм <более остальных мест> подготовлены к тому, чтобы молитва была принята, человеку следует молиться в их направлении, чтобы тем самым напоминать себе – я молюсь Б-гу, пребывающему в этих особых местах. Так же как во время молитвы человек обращается к Нему во втором лице, и тем самым как будто говорит с самой Шхиной (Б-жественным присутствием), лицо его должно быть повернуто в сторону ее пребывания, ведь <даже во время изгнания> Шхина никогда не покидает Западной Стены (Мидраш Эйха, к стиху «Стали ее притеснители во главе…»). А основой нашей молитвы являются «18 благословений» (Шмонэ Эсре), которые мы произносим три раза в день, и они сформулированы во втором лице – так, как будто мы говорим с Шхиной, стоя напротив нее: «Благословен Ты…», «Ты могуч…», «Ты свят…», «Ты даруешь…», «Верни нас…», «Прими…», «Благодарим Тебя…» и т. д. Поэтому и лицо свое следует обращать в сторону Шхины, подобно тому, как говоря с другим человеком, мы поворачиваемся к нему лицом, – особенно во время молитвы Шмонэ Эсре, составленной в форме прямого обращения.
А когда человек молится сидя, например, во время чтения Шма и сопутствующих ему благословений, он не должен поворачиваться к Шхине, поэтому и текст благословений частично составлен во втором лице, а частично – в третьем. И даже первое благословение, хоть и начинается словами «Благословен Ты, Г-сподь, создающий свет…» – во втором лице, продолжается словами «обновляет Свое добро каждый день…» – в третьем, «Б-г, благословенный…» – в третьем, «избирающий народ Свой, Израиль…» – в третьем, «истинно – Б-г мира – наш Царь…» – в третьем лице. И то же с благословениями Шма в вечерней молитве, поэтому мы не произносим их стоя, повернувшись в сторону Шхины.
О том, почему в благословениях мы говорим <о Всевышнем> и во втором лице: «Благословен Ты, Г-сподь…», и в третьем: «…Который освятил нас Своими заповедями и повелел нам…», писал Рашба (рабби Шломо бен Адерет), объясняя следующий отрывок трактата Брахот (40): «Любое благословение, в котором не упоминается Имя, – не является благословением, а рабби Йоханан сказал: любое благословение, где нет <упоминания> о Царстве». В благословениях используется и прямое обращение к Всевышнему [во втором лице, в оригинале это называется словом нигле – явно], и косвенное [в третьем лице, в оригинале это обозначается словом нистар – скрыто], для того чтобы мы знали: Всевышний – это абсолютно безусловная реальность [имеется в виду очень важная основа мировоззрения Торы: существование Творца не обусловлено ничем, и невозможно даже допустить мысль, что Он мог бы не существовать, тогда как реальность, в которой существует Всевышний без сотворенного мира, возможна], и Его истинность не постижима никем, кроме Его самого. В реальности Он открыт (нигле), а в истинности Своей сути Он сокрыт, и не видим никому. Поэтому и постановили, чтобы в формулировках благословений было и прямое обращение – «Благословен Ты, Г-сподь…», как человек обращается к тому, кто уже известен ему, так что можно говорить с ним лицом к лицу, и косвенное – «…Который освятил нас Своими заповедями и повелел нам…». Это – чтобы закрепить в нашей душе, что хотя известно, что Всевышний существует, суть Его существования скрыта и недоступна нам, и говорить о Нем можно только косвенно (нистар). Таков смысл написанного у Рашба. Это объясняет также, почему постановили упоминать Царство в начале благословения, а не в конце: потому что концовка благословения сформулирована в третьем лице (нистар), что напоминает нам о невозможности постичь суть Его существования, [тогда как Его Царство более раскрыто для постижения].
По моему же скромному разумению, хотя причина, которую привел рав (Рашба), благословенной памяти, очевидна и очень важна, как он отметил, все же она не подходит для всех благословений. Ведь все благословения молитвы (Шмонэ Эсре) сформулированы во втором лице, как мы писали, включая те, в которых упоминается о святости Израиля, как, например, <центральное> благословение праздничной молитвы, где мы говорим: «Ты освятил нас Своими заповедями», а не «Который освятил нас…». [А источником святости Израиля является святость Всевышнего, которая непостижима, поэтому автор и считает, что к формулировкам этих благословений неприменимо объяснение Рашба.] Отсюда видно, что объяснение, которое мы привели выше, верно: во всех благословениях, которые читают стоя, в будничных молитвах и в праздничных, используется форма второго лица, так как мы как будто обращаемся в молитве к Шхине напрямую.
В таком случае надо объяснить, почему же в благословениях, <произносимых перед исполнением> заповедей, используется как форма третьего, так и второго лица, а не только третьего, как следовало бы, ведь, произнося эти благословения, человек не стоит на молитве перед Шхиной. Поэтому я утверждаю, что, как известно, народу Израиля не подобало получать заповеди Творца, вследствие того, что они являются продолжением Адама, который нарушил первую же полученную заповедь, и был проклят вместе с женой и потомством. И если Адам, творение рук Всевышнего, не выполнил заповедь своего Творца, тем более потомки, произошедшие от него после того как он согрешил и был наказан, не должны были быть сочтены Всевышним подходящими для того, чтобы дать им повеления и запреты. Ведь это почет для раба – получить приказ из уст господина, и Всевышний, любя потомство Авраама, Ицхака и Яакова, возжелал повелеть им, чтобы стали Его народом, а Он будет им Б-гом. Поэтому Он подготовил их, чтобы с помощью молитвы они полностью очистились от греха, и благодаря этому стали достойными получить Тору и заповеди на горе Синай. В этом состояло повеление Всевышнего учителю нашему Моше [перед дарованием Торы] у горы Синай (Шемот 19): «Ступай к народу, и освяти их сегодня и завтра, и окунут одежды свои [в микву]». Понятие «освящения сегодня и завтра» означало освящение и очищение души от материальных качеств, а затем они должны были окунуть свои одежды, внешние относительно тела, – именно после того как то, что внутри него, было очищено. И в этом состоял смысл их уединения [очевидно, автор имеет в виду то, что они должны были оставить своих жен за три дня до дарования Торы] – оставить те качества, к которым они привыкли до сих пор. А поскольку одного этого очищения было недостаточно, поскольку дурные качества и привычки сильно укоренились в них, Всевышний очистил их еще – в тот момент, когда, услышав Его голос, душа их покинула тело, Он вернул ее им кристально чистой, так чтобы к ней ничего уже не могло пристать от тех дурных качеств.
Это объяснение поможет нам понять и то, почему, начиная с того места, где Тора говорит о третьем месяце от Исхода из Египта и до перечисления Десяти Речений, Моше иногда говорит с народом Израиля, <передавая слова Всевышнего> от первого лица, как будто сама Шхина обращается к ним, <а иногда – от третьего>. Как сказано: «Так скажи дому Яакова и возвести сынам Израиля: вы видели, что Я сделал египтянам; вас же Я носил на орлиных крыльях и принес вас к Себе. А теперь, если будете слушаться гласа Моего и соблюдать завет Мой, то будете Моим дражайшим уделом из всех народов, ибо Моя вся земля; а вы будете у Меня царством священников и народом святым». Когда Моше было сказано: «Так скажи», имелось в виду, что он должен буквально произнести следующие слова так, как услышал, а не говорить в третьем лице: «вы видели, что Он сделал египтянам… А теперь, если будете слушаться гласа Его…».
Затем же, когда Всевышний пожелал повелеть им отделиться и освятиться, и окунуть одежды, Он как будто скрыл от них свой лик, говоря Моше: «Ступай к народу, и освяти их сегодня и завтра, и окунут одежды свои», «Так как на третий день спустится Г-сподь на глазах у всего народа…»; [во всем отрывке вплоть] до Десяти Речений – все слова Всевышнего Моше передавал в форме третьего лица. Это для того чтобы показать нам, что сынам Израиля не подобало получать заповеди от Всевышнего, так как они еще не были готовы. Поэтому, когда Он пожелал освятить и подготовить их, показав, что они все еще недостойны получать Его заповеди, Он приближал их к Себе, говоря об освящении и отдалении от дурных поступков так, как будто Он скрывает свой Лик (нистар), желая показать, что поскольку они недостойны, им не подобает получать заповеди от Него. Но поскольку они – «дом Яакова и сыновья Израиля», Он приближает их и готовит к тому, что они станут Его избранным народом, «царством священников и народом святым». <Поэтому> и говорил с ними <через Моше> от первого лица, как говорит человек со своим другом.
Это и имели в виду мудрецы, когда установили для нас формулировку благословений на заповеди и во втором, и в третьем лице (нигле и нистар): «Благословен Ты» – нигле, «Который освятил нас Своими заповедями» – нистар. По аналогии с тем, что происходило у горы Синай (о чем написано в процитированных выше стихах), когда сначала Всевышний говорил с ними от первого лица, а затем – от третьего, как мы объяснили, чтобы научить нас: когда мы благословляем Всевышнего, обращаясь к Нему во втором лице, то есть без посредника, потому что «Удел Г-спода – народ Его…», все же следует помнить и осознавать, что нам не подобало получать от Него заповеди, так как мы были недостойны этого, а Он возжелал нас. В этом смысл формулировки «Г-сподь, Б-г наш, Который освятил нас Своими заповедями и повелел нам…» – хотя Он и Царь над всем миром, Он при этом в особенной мере наш Б-г, поскольку избрал нас, и даже когда мы были недостойны, Он подготовил нас и освятил, так чтобы мы стали достойными исполнять Его заповеди, «…и повелел нам… (исполнять эту заповедь)». А поскольку в тот момент, когда Он освятил нас, мы были недостойны, чтобы говорить с нами напрямую, как мы уже упоминали, в благословении мы говорим «Который освятил нас», а не «Ты освятил нас», как это было в то время, когда Он освящал нас, сказав <Моше>: «и освяти их сегодня и завтра, и окунут одежды свои, и коэны, которые будут приближаться к Г-споду, пусть освятятся…» И не сказал им прямо: «освятитесь и окуните свои одежды», чтобы показать нам, насколько они не были готовы слушать речь Всевышнего и получать от Него заповеди, установления и законы. Все это касается именно исполнения заповедей, поэтому такова формулировка благословений на заповеди, как мы объяснили: двумя способами – нигле и нистар.
Перевод – рав О. Климовский.