Мы начинаем изучать одну из тем, которую поднимает Хазон Иш в своей книге «Вера и упование». В его книге эта тема занимает буквально несколько абзацев. Что такое упование?
В качестве вступления, перед тем как приступить к изучению того, что написал Хазон Иш, попытаемся понять значение слов эмуна (вера) и битахон (упование).
Стих говорит: «Узнай же ныне и положи на свое сердце, что Г-сподь есть Б-г на небе вверху и на земле внизу; нет другого» (Дварим, 4:39). Написано «узнай же ныне», не сказано «поверь». То есть я должен знать, что есть Творец. С другой стороны, все тринадцать принципов веры Рамбама начинаются со слов «я верю», в том числе «я верю полной верой в то, что Творец, благословенно Имя Его, является Творцом и Тем, кто управляет, для всех созданий, Он и только Он делал, делает и будет делать все, что было или будет сделано». Мы говорим не «я знаю» – мы говорим именно «я верю».
Прежде всего, постараемся понять: в чем разница между словом «знание» и словом «вера»? Когда мы определяем что-то, как «веру»? Слово «вера», кстати, не всегда означает веру в Б-га, есть также вера во многое другое. Поняв, что называется верой, мы сможем определить и понятие «упование». Ведь чем лучше мы будем знать, что означают эти слова, тем легче нам будет понять, насколько мы соответствуем им в разных сферах нашей жизни. Человек может обманывать себя, считая, что ему свойственно упование, что он верит, а затем, проверяя себя, внезапно выяснить: «Ой! Вовсе нет».
Представим, например, что некто приходит в магазин, берет с полки йогурт и идет платить в кассу. Продавщица задает вопрос: «Что вы взяли?» Человек отвечает: «Йогурт». «Вы точно знаете, что это йогурт?» Что ответить? Откуда нам знать, что это йогурт? Пока не будет открыта упаковка – мы не знаем, а лишь верим, что на упаковке написана правда. Почему же человек верит в то, что если молочная компания пишет на упаковке «йогурт», то там именно йогурт? Потому что до сих пор, когда он открывал такие упаковки, там оказывался именно йогурт. Итак, уже можно отметить, что вера – это то, что не проходит через органы чувств: мы не видим это, не слышим, не чувствуем на вкус, но все-таки верим настолько сильно, что точно уверены в том, что, открыв упаковку, мы обнаружим внутри именно йогурт. И это очень сильная уверенность, поскольку мы не допускаем даже мысли о том, что там окажется что-то иное! Такая вера основана на опыте: поскольку раньше, когда мы покупали йогурт, он оказывался йогуртом, то логично, что и сейчас будет так же.
Тем не менее, это лишь вероятность. Очень сильная! Но мы не можем сказать, что мы знаем, что в упаковке йогурт, пока не попробуем его.
Другой пример. Человек садится в автобус, чтобы доехать до определенной точки в своем городе. Он понимает, что ему нужно выбрать автобус с определенным номером маршрута. Но знает ли он, что водитель отвезет его именно в место назначения? Он ведь даже не знаком с этим водителем. Нет, он всего лишь верит в то, что, поскольку на автобусе написано «десятый маршрут», то он и поедет по этому маршруту. А если написано, что автобус идет в центр города, значит, водитель поедет в центр. Кому же верит наш пассажир? Автобусной компании. Возможно, на самом деле водитель автобуса – сумасшедший, который вместо того, чтобы следовать маршруту, поедет в соседний город. Если высказать пассажиру такое опасение, он предположит, что это мы, а не водитель, сошли с ума. Он не знает, но верит автобусной компании, поскольку ранее, когда эта автобусная компания нанимала водителей, они всегда везли своих пассажиров строго в соответствии с установленными маршрутами. Таким образом, логично, что и в этот раз все пройдет как обычно.
В приведенных примерах речь идет об очень высокой вероятности. Тем не менее, это вера, а не знание. Посмотрите, насколько сильна эта вера!
Допустим, человек решает совершить перелет. Он садится в самолет, а тот, кто сидит рядом, наклоняется и спрашивает: «Скажите, вы знакомы с пилотом?» – «Нет» – «Вы случайно не знаете, он умеет управлять самолетом или нет?» Не правда ли, хороший вопрос? Ты ведь не знаешь его, может быть, он решил совершить самоубийство вместе с нами? Первый человек может задуматься: «Если бы я был знаком с пилотом, я бы знал, что он умеет управлять самолетом и хочет продолжать жить. Но я ведь его не знаю. Так почему же я совсем не волнуюсь? Да, я немного боюсь летать, но мне не приходит в голову, что пилот решит убить себя, или что пилот вообще не умеет управлять самолетом. Я доверяю ему свою жизнь. Почему же? Потому что, хоть я и не знаком с пилотом, я знаком с авиакомпанией. Насколько мне известно, за десятилетия своей работы они ни разу не посадили за штурвал человека, не умеющего летать».
Во всех этих случаях мы видим яркие проявления веры. Просто это очень сильная вера! Я могу сидеть в самолете, будучи уверенным, что пилот умеет управлять самолетом. Я спокоен насчет этого (чуть позже мы разъясним, что означает «спокоен»), потому что я верю авиакомпании.
Допустим женщина заходит в аптеку, жалуясь на головные боли. Аптекарь говорит: «Хорошо, я дам вам парацетамол». Но вот беда: эта женщина не знает ни английского, ни даже латинского алфавита. Подозревает ли женщина аптекаря в том, что вместо средства от головной боли он по ошибке дал ей яд? Нет. Почему? Потому что она верит министерству здравоохранения. Если Минздрав дал этому человеку разрешение открыть аптеку, значит, Минздрав проверил, что этот человек компетентен в фармацевтике. Исходя из веры, я принимаю лекарства. Исходя из веры, я сажусь в самолет. Исходя из веры! Не исходя из знания. После того, как однажды этот аптекарь дал мне правильную таблетку, я могу заявить, что знаю, что он умеет читать на английском. После того, как я летал с этим пилотом, я могу знать, что он умеет управлять самолетом. Но до этого моя уверенность была лишь верой, а не знанием, поскольку она не была подтверждена ни одним из моих органов чувств. Это называют верой.
Вера, как мы упомянули выше, создает душевный покой. Некто берет йогурт, произносит благословение, и он совершенно уверен в том, что вкус, который он вот-вот ощутит во рту, будет вкусом йогурта, а не вкусом чего-то иного. Спокойствие – синоним уверенности. Спокойствие является следствием веры. Поэтому, как будет сказано ниже, Хазон Иш говорил, что вера и упование составляют одно целое. Поскольку я верю, я спокоен. Если я не спокоен, значит, я не верю: насколько мне не хватает веры – настолько же будет не хватать и спокойствия. Но если я спокоен, значит, я верю.
Еще несколько примеров, которые позволят нам понять, насколько слаба, на самом деле, наша вера в Творца, и насколько много нужно работать над тем, чтобы усилить ее.
Многие из нас могут вспомнить, как в детстве мы просили у родителей деньги на автобусный билет и были абсолютно спокойны, понимая, что получим эти деньги. Почему? Потому что мы помнили, что с момента нашего появления на свет родители заботились о наших нуждах. Таким образом, ребенок спокоен, поскольку понимает, что так же, как раньше его отец давал ему деньги на необходимые вещи, так он даст и сейчас. Интересно также, что ребенок не просит деньги сразу на два проездных билета, мотивируя это тем, что, возможно, в следующий раз папа ему не даст. Ребенок не просит у отца деньги заранее – например, за две недели до того, как они ему понадобятся. Он просит именно в тот день, когда ему нужно ехать на автобусе, поскольку верит своему отцу.
Другой пример. Рассмотрим, как возникает вера. Допустим, в дом въезжает молодая семья. Оба супруга очень религиозно одеваются, и соседи рады, что в их дом заселились богобоязненные люди. На следующий день новая соседка стучится к кому-то из жильцов и говорит: «Слушайте, мы тут еще не обустроились – можно занять у вас в долг пять тысяч шекелей?» Скорее всего, ей откажут. Почему? Потому что соседи не знают ее. Возможно, при всей своей праведности, новые соседи не вернут долг – просто потому, что у них нет доходов. А если вновь прибывшая попросит десять шекелей? Такую ссуду ей, скорее всего, с радостью предоставят. В чем разница? Если бы мы спросили об этом соседей, они бы, вероятно, сказали, что ради хорошей соседки готовы рискнуть десятью шекелями.
Итак, новая соседка обещает вернуть десять шекелей завтра, и действительно возвращает их на следующий день. Затем она снова берет в долг десять шекелей – и снова возвращает. Через две недели она просит уже двадцать шекелей. Это уже больше, но те соседи, у которых соседка просит в долг, знают, что десять шекелей она возвращала, поэтому готовы рискнуть двадцатью шекелями. Риск не слишком велик, поскольку, в конце концов, двадцать шекелей ненамного больше десяти, и логично предположить, что и двадцать шекелей она вернет. И действительно, новая соседка возвращает двадцать шекелей! Но затем она приходит и просит пятьдесят шекелей. Ей дают. Затем – сто. Ей дают. Таким образом, новая соседка приобретает доверие: люди видят, что та платит свои долги. Постепенно завоевывая репутацию, новая соседка в конце концов может обрести такой статус, который позволит ей попросить в долг десять тысяч шекелей и получить их. Ведь всем известно, что эта женщина платит долги! Как она достигла этого уровня? При помощи практики!
Это тот же принцип, который работает в отношении нашего доверия к молочной компании и к компании, которая осуществляет авиаперевозки. Постоянно возвращая долги, мы приучаем окружающих верить нашим словам.
Я помню, однажды у меня был сосед, который хотел взять ипотеку. Ипотека требует гарантов. И вот однажды мой сосед пришел ко мне домой со своими бумагами и попросил подписать обязательства гаранта на восемьдесят тысяч долларов. «Что?» – спросил я. «Восемьдесят тысяч долларов, это нужно для банка». Я сказал, что посоветуюсь с равом Хаимом Каневским. Сосед согласился подождать, и был совершенно спокоен. Когда я подошел с этим вопросом к раву Хаиму, тот спросил, в состоянии ли я выплатить эту сумму. Я ответил, что не то что выплатить – пересчитать не в состоянии. «Если ты не сможешь заплатить, – сказал рав Хаим, – как ты можешь подписать обязательство гаранта?» И тогда я понял. Сосед пришел ко мне снова и спросил: «Так что сказал рав Хаим?» Я сказал: «Рав Хаим спросил, смогу ли я выплатить эту сумму». Сосед удивился: «Ты и не будешь ничего выплачивать! Я заплачу!» «Однако, – сказал я ему, – тебе зачем-то нужна моя подпись?» – «Это банк требует!» – «Именно по тем причинам, по которым он требует, я не имею право подписывать, поскольку не смогу выплатить такую сумму». Этот сосед выглядел вполне богобоязненным человеком. Но вы ведь не станете утверждать, что я поступил неверно, не дав ему то, что он просил? В конце концов, откуда мне было знать, что он сможет выплатить все в срок?
Итак, прежде чем начать доверять человеку в серьезных вопросах, я должен сначала постепенно испытывать его в менее серьезных. Почему? Потому что в серьезных вопросах последствия ошибки тоже весьма серьезны.
Если я встречу кого-то на улице (все примеры пригодятся нам, когда мы будем говорить о Создателе), тот спросит у меня, как дойти до улицы Бублик, а я отвечу ему, что нужно повернуть назад, пройти один поворот, а затем повернуть направо и пройти еще два квартала, он поблагодарит меня и пойдет в соответствии с моими указаниями. Представим теперь, что я догоню его и скажу: «Слушайте, Вы не могли бы дать мне тысячу долларов? Я выпишу чек. Тут просто нет банкоматов…» Что ответит этот человек? «Извините, я оставил кошелек дома…» – это если он постесняется сказать, что не полагается на чеки тех, кого не знает. В любом случае, я смогу заявить этому человеку: «Я не понимаю. Вы спросили меня, как дойти до улицы Бублик, я ответил Вам, и Вы пошли, полностью положившись на мои слова. То есть Вы поверили мне! Почему бы и в этом вопросе Вам не поверить мне?» На это он ответит: «Вы понимаете, дело в том, что даже если бы Вы сообщили мне неверное направление, я потерял бы всего пять минут времени. Для меня это не так уж и страшно – я же, все-таки, не рав Хаим Каневский. Но тысяча шекелей – это для меня значительная сумма, которой я не могу рисковать».
Итак, в тех вопросах, где в случае ошибки мы ничего не теряем, мы готовы верить любому. Но чем выше цена вопроса, тем больше нам потребуется доказательств, чтобы поверить. Поэтому дать в долг десять шекелей для меня – не проблема, несмотря на то, что я не уверен на все сто процентов в том, что эти деньги ко мне вернутся. Но сумма в пять тысяч шекелей для меня очень важна, и я не могу дать такую ссуду.
Подведем промежуточный итог. Вера – не то, что можно назвать знанием, поскольку мы не зафиксировали истинность данных с помощью наших органов чувств. Не стоит задавать вопросы на тему того, как, в таком случае, я могу знать о существовании Творца, не зафиксировав это существование своими органами чувств, поскольку в этом случае речь идет о знании, установленном разумом. Разум обязывает знать, что у мира есть Творец. И это тоже называется знанием. Однако, как я уже говорил, я верю молочной компании, производящей йогурт. Почему это всего лишь вера? Потому что я не видел, что внутри упаковки действительно йогурт, когда покупал его. Я не видел, как пилот управлял самолетом. Я не знаком с водителем автобуса, и поэтому не могу знать, что он привезет меня туда, куда должен привезти в соответствии со своим маршрутом, а не в другое место. Я всего лишь доверяю компаниям в том, что если ранее они предоставляли своим клиентам нормальные товары и услуги, то и в этот раз все будет нормально.
Вера, как мы видим, основывается на доказательствах. С другой стороны, вера сама по себе создает внутри меня душевный покой. Я полностью спокоен и уверен в том, что именно это сейчас произойдет – так же, как это происходило раньше. То же относится и к моей вере в моего отца. Если доказательств нет, я не буду верить. Однако если речь идет о чем-то не слишком важном, я готов поверить даже при отсутствии доказательств.
Теперь я задам вопрос: верим ли мы нашим мудрецам? Давайте проверим. Мудрецы говорят: «Не гонись за почетом, потому что почет убежит от тебя». Но, невзирая на это, мы все-таки гонимся за почетом. Когда вам говорят, что автобус ушел полминуты назад, и нет смысла бежать за ним, поскольку его здесь уже нет, разве вы отвечаете: «Слушай, я, конечно, верю, что он ушел, но все же попробую его догнать»? Если мы верим, то какой смысл гнаться? Объяснение одно – недостаток веры…
Мудрецы говорят, что «зависть, вожделение и почет выводят человека из мира». По одному из объяснений – из этого мира, по-другому – из будущего мира. Если бы мы верили мудрецам в том, что зависть, вожделение и почет выводят человека из мира, то на каждой свадьбе мы могли бы наблюдать, как нетронутая еда возвращается обратно на кухню… Разве мы не хотим жить? Мы все хотим жить! Мудрецы говорят: «Слушай, если ты сейчас будешь гнаться за удовольствиями, ты не будешь жить». Если ты веришь мудрецам, то как можешь гнаться за удовольствиями?
Итак, на самом деле, мы не верим мудрецам. Если бы мы верили, мы бы не гнались ни за почетом, ни за удовольствиями. Страшно в этом признаться, поэтому мы начинаем обвинять дурное начало…
Если бы мы верили мудрецам, которые говорят (Авот, 6:4): «Таков путь Торы: хлеб с солью ешь, воды в меру пей, на земле спи, в страданиях живи, и над Торой ты трудишься… счастлив ты в этом мире…», то мы бы считали себя счастливыми – ведь главное, что мы сидим и учим Тору… Почему же я не считаю себя счастливым? Потому что не верю мудрецам…
Рассмотрим две ситуации. В первом случае перед вами ставят стакан воды, и вы уже хотите отпить, как вдруг в комнату, где вы сидите, заходит четырехлетний ребенок и говорит: «Не пей, в эту воду положили яд». Вы даже не уверены, что он вообще знает, что такое яд, но станете ли вы пить? И даже если станете, разве вы не ощутите, как ваш пульс учащается?.. Во втором – перед курящими людьми встает профессор и объясняет, что курение сокращает жизнь на 10-15 лет. Профессор! Со всеми дипломами! В итоге все продолжают курить.
В чем логика? Маленькому ребенку я верю, профессору – нет.
Я знал профессора, который давал студентам лекцию о том, насколько вредно курение и насколько оно приближает смерть. Когда он закончил лекцию, и ему начали задавать вопросы, он достал из кармана пачку сигарет, достал из пачки одну из них и закурил. Его спросили: «Как же так? Вы ведь только что рассказывали…» На что профессор ответил: «Я давал лекцию ради заработка. Курите на здоровье». Итак, этот профессор знает о вреде курения, но не верит, потому что вера находится в сердце. Именно поэтому, кстати, Тора всегда обращается к сердцу человека.
Все мы знаем о том, что рано или поздно умрем. И при этом мы уверены, что будем жить вечно. Это то, что мы чувствуем. Саба из Кельма писал, что знал столетнего старца, откладывающего деньги на свою старость… Рав Деслер говорил, что знал одного пожилого мудреца Торы, то есть речь идет о человеке в возрасте, как минимум, шестидесяти лет, который собирался приобрести квартиру, а ему сказали, что готовы говорить лишь о долгосрочной аренде на шестьдесят лет. Услышав это, человек спросил: «А где же я буду жить потом?»
Ребенку, который говорит, что в моем стакане яд, удается повлиять на меня, потому что если он окажется прав, то, выпив это, я тут же упаду. Это заставляет нервничать. Если же мне говорят, что из-за курения я буду жить только семьдесят лет, а не восемьдесят, это не задевает: я вообще с трудом могу представить себя в возрасте семидесяти. Не задевает потому, что мне не хватает веры.
Итак, мы не верим ни мудрецам, ни исследованиям, подтверждающим вред курения. Почему? Очень просто. Как мы уже говорили, вера основывается на доказательствах. Однако в нашем случае имеют место лишь доказательства обратного!
Мы наблюдаем людей, которые утопают в своих вожделениях и прекрасно живут! Людей, которые, находясь на свадьбах, думают, что поглощают еду, не замечая, как еда поглощает их самих… Но мы видим, как им хорошо!
Итак, мне сложно верить мудрецам. Верить автобусной компании очень легко, ведь автобус, который едет в южный район, всегда отвозил меня в южный район, а не в центр. Верить молочной компании тоже легко: в упаковке, на которой написано «йогурт», всегда оказывался йогурт. Мне легко верить авиакомпании, потому что их пилоты всегда умеют управлять самолетом. Мудрецы же говорят мне то, что противоречит тому, что видят мои глаза. Здесь мне нужно строить свою веру – и это очень тяжело – без доказательств. И даже с доказательствами обратного…
Тем не менее, мудрецы правы. Но я ведь вижу, как люди гонятся за почетом, и почет приходит к ним! Сами мудрецы объясняют это. Тот, кто гонится за почетом, – почет убегает от него. Однако если такому человеку выплачивают в этом мире то, что он должен был получить в Будущем мире, посредством почета, то в этом случае почет не будет убегать. Если он должен получить почет в качестве оплаты своих добрых дел – он получит его. По природе вещей, когда человек гонится за почетом, почет убегает от него. Но если Творец выплачивает человеку в этом мире награду, которую он мог бы получить в Будущем мире, – по причинам, известным Творцу, например, потому что этот человек злодей, не заслуживающий Будущего мира в силу того, что добрые дела, которые он совершил, он совершил не во имя Небес и т. п., – в этом случае, в рамках оплаты, такой человек, конечно же, получит почет.
Тот, кто гонится за удовольствиями этого мира, тем самым выводит себя из «земли живых». Однако если ему дают эти удовольствия в качестве оплаты – ничего не случится, и он успешно получит все свои удовольствия. Мне следует верить мудрецам, что, если кто-то гонится за почетом, а почет приходит к нему, это оплата. Однако если мне не положен почет в качестве оплаты, то чем сильнее я буду гнаться за почетом, тем больше он будет отдаляться от меня.
Итак, мне приходится укоренять в себе веру без доказательств. Теперь понятно, почему дурное начало может влиять на меня. Рав Деслер говорит, что дурное начало показывает моим глазам: «Не бойся того, что написано в Торе. Это не соответствует действительности (не дай Б-г!). Посмотри на такого-то – он злодей, и ему хорошо! Посмотри на другого – он праведник, и ему плохо!» Дурное начало вводит меня в заблуждение, используя мои глаза, добиваясь того, чтобы я не верил написанному в стихах Торы, чтобы я не верил сказанному мудрецами. Оно, однако, умалчивает о том, что то, что я вижу своими глазами, – всего лишь оплата. Праведного человека наказывают за его немногочисленные дурные поступки в этом мире, чтобы не наказывать после смерти. Злодею, наоборот, выплачивают награду за его немногочисленные добрые дела в этом мире, чтобы оставить без удела в Будущем мире. Тора и наши мудрецы говорят о базовом порядке вещей, а не о случаях оплаты!
У нас возникают огромные сложности с тем, чтобы верить в то, что говорят наши мудрецы, и в то, что написано в Торе. Почему мне сложно верить в то, что написано в Торе? Потому что мои глаза показывают мне обратное! И это создает моей вере очень серьезные помехи.
Если я действительно хочу верить тому, что говорят мудрецы, – в этом и заключается то, на чем основывается вера человека, – я должен строить свою веру своими руками. Здесь я не могу заявить, что у меня есть доказательства. Верить авиакомпании – не трудно. Не трудно верить и молочной компании. Наоборот – у меня есть все доказательства того, что они говорят правду! Но верить мудрецам – очень и очень тяжело.
Тем не менее, если бы выстроить такую веру было невозможно, Творец не предъявлял бы к нам никаких претензий о том, почему мы этого не сделали. Почему же Творец требует веры в слова Торы и в слова мудрецов и предъявляет претензии к тем, кто не верит? Потому что если мы приложим усилия – мы сможем увидеть. Но на это строительство может уйти вся наша жизнь.
Вера не является чем-то само собой разумеющимся. Мы все называемся верующими – и действительно, базовая вера у нас есть. Но где проявляется вера? В душевном покое. Когда человек спокоен и знает, что он не потеряет, а лишь приобретет, потому что не может потерять… Здесь проявляется вера. То, что я говорю, что я верю, еще ничего не значит. Давайте проверим себя! Если нас проверить в момент, когда мы покупаем йогурт, мы окажемся абсолютно спокойны и уверены в том, что внутри упаковки действительно йогурт. Но если человека проверить, сказав: «Тебе не стоит гнаться за почетом. Ты ведь не хочешь, чтобы тебе дали почет в качестве оплаты, которая должна была ожидать тебя в Будущем мире? Не хочешь. Тогда что, ты думаешь, что получишь почет не в качестве оплаты? Даже не пытайся: если ты погонишься за ним, он убежит. Убежит!» Насколько легко этому человеку будет поверить в эти слова и остаться спокойным?
Человек может попросить у Творца: «Помоги мне увидеть это!» Такой человек увидит, и еще как! Если он будет много трудиться над тем, чтобы увидеть, то, конечно же, увидит.
Дурное начало говорит человеку: «Сегодня ты еще не готов. Завтра ты будешь праведником, завтра вера в слова Торы и в слова мудрецов придет к тебе сама собой. А сегодня – смирись с тем, что ты не веришь или не до конца веришь словам мудрецов, и не работай над этим». Почему оно так говорит? Потому что дурному началу не важно, буду ли я праведником завтра. Ему всегда важен настоящий момент: буду ли я праведником сейчас. Я – глупец – думаю, что завтра я буду праведником. Глупец! Посмотри на то, что ты теряешь сейчас! Если бы я был мудрым, я бы сказал своему дурному началу: «Завтра я буду злодеем. А сейчас позволь мне выполнить то, что требует от меня Творец». Но вместо этого я позволяю дурному началу ввести себя в заблуждение словами о том, что «начав не во имя Небес, человек приходит к служению во имя Небес» и о том, что настоящая вера придет ко мне в будущем.
У нас есть разум и сердце. Между собой они серьезно различаются. Разум оперирует знаниями. Я могу знать прошлое, могу знать то, что, вероятно, произойдет в будущем, могу знать настоящее. Но в сердце нет знаний. Сердце оперирует ощущениями. Оно чувствует. И оно чувствует только настоящий момент. Сердце не чувствует ни прошлого, ни будущего. Человеком движет не разум, а сердце. Именно поэтому Тора всегда обращается к сердцу человека, а не к его разуму. Это важная тема, требующая отдельного рассмотрения.
Опасны ли американские горки? Иногда, действительно, кто-то падает. Но если сравнить этот риск с тем риском, которому мы подвергаемся каждый раз, когда выезжаем из города на машине, риск упасть с американских горок окажется весьма незначительным. Итак, мы знаем, что американские горки безопасны. Мамы совершенно спокойно доверяют этому аттракциону своих отпрысков, искренне радуясь за те ощущения, которые они получат. Но когда люди выходят наружу – их переполняют эмоции. Вот это да! Было так страшно! Почему мне страшно? Я ведь знаю, что вернусь целым и невредимым!
Мой приятель однажды посетил парк аттракционов во Франции. В этом парке есть горки, рельсы которых спускаются вниз строго перпендикулярно поверхности земли. Ощущение такое, как будто человек с большой скоростью падает прямо на голову. Что инстинктивно делает человек, падая на голову? Выставляет вперед руки. Почему? Потому что примерно представляет, как раскалывается арбуз… Внизу есть камера, которая призвана запечатлеть, как выглядит человек в этот жуткий момент, когда он летит вниз. Когда человек покидает аттракцион, он получает фотоснимок. Все, кто катались на этих горках, остались целыми и невредимыми. Перед тем, как зайти на аттракцион, мой приятель сказал себе: «Исраэль, ты будешь мужчиной. Ты не выставишь руки. Ты будешь улыбаться камере». Он спросил жену, хочет ли она, на что та ответила: «Нет, нет, хватит и того, что ты прокатишься. Мне не надо». Он садится, поезд поднимается, он слышит крики и вопли тех, кто падает, а сам, тем временем, убеждает себя, применяя методы самовнушения: «Исраэль, ты не выставишь руки. Ты будешь держаться, но не выставишь». Он поднимается все выше и выше и твердит себе громче и громче: «Исраэль, не выставлять руки!» И когда его вагон достигает той точки, с которой начинается спуск… Он слышит, как изо всех сил кричит: «Исраэль, не выставлять руки!» Но его руки уже перед его головой… Он сказал: «Это вывело меня из себя! Я увидел фотоснимок – я выглядел как чудовище».
В чем же дело? Мой приятель ведь знал, что ничего не случится? Ведь он видел, как все, кто катаются, возвращаются целыми и невредимыми?
Человек летит в самолете. И вдруг самолет входит в зону турбулентности, и его начинает трясти. Пассажир боится: «Вдруг самолет упадет?» Что он делает? Начинает сильнее держаться за кресло… Упасть вместе креслом – это ведь намного лучше, правда?
Сердце работает не в соответствии с логикой. Поэтому человек, который знает, что курение вредит ему, не прекращает курить, а та женщина, которая знает, что лишняя еда вредит ее фигуре, не прекращает есть.
Обратите внимание: женщина решает сесть на диету. Как она начинает есть? С маленького кусочка. Почему? Надо кого-то убедить… После того, как она съела небольшой кусочек, приходит аппетит, она берет еще один кусочек, правда, нож «случайно» отрезает этот кусочек неровно: сверху это тонкая полоска, а вот площадь нижней поверхности куска уже значительнее… Затем эта женщина говорит себе: «Сегодня вечером я не буду есть хлеб, так что можно позволить себе еще пятьдесят килокалорий». Она берет очередной кусок, а потом говорит себе: «Смотри. Ты поела. Фигуру ты уже испортила. Так что – полнеть, и даже не насладиться этим?!» И с этими мыслями она поглощает еду, твердо зная, что завтра она обязательно начнет диету.
В чем здесь проблема? Проблема не в разуме – проблема в сердце. Разум знает, но это мало чем может помочь, потому что разум – лишь орудие человека. А движет человеком сердце. Сердце еще не прочувствовало то, что я знаю. А пока оно не прочувствовало эту информацию, оно не учитывает ее.
Когда человек в первый раз в жизни прыгает с парашютом, он очень боится. Когда он прыгает в сотый раз, он знает не больше, чем в первый раз, так почему же он перестает бояться? Потому что его сердце привыкло. Изменения в нашем сердце происходят не посредством обретения новых знаний, а посредством повторения и закрепления определенного опыта.
Однажды я спросил своего друга-парашютиста: «Скажи, когда ты прыгал первый раз, ты боялся?» «Очень боялся, испугался до смерти», – ответил он. Я спросил: «Что ты знал?» Он ответил: «Я знал, что приземлюсь целым и невредимым. Я даже пригласил своих родителей и попросил их сфотографировать меня в воздухе. Ты ведь понимаешь, что я пригласил их не для того, чтобы они увидели, как я разбиваюсь о землю!» – «Так почему же ты боялся?» – «Посмотрел бы я на тебя, если бы тебе пришлось прыгать» – «Нет, ты прав, я не стану и пытаться, но объясни мне!» А разгадка одна – недостаток практики! «А сейчас?» – продолжал я спрашивать своего друга. Он ответил: «Сейчас я прыгаю с огромной высоты – без всякого страха».
Представим, что человек получает пророческое откровение от Творца. Творец говорит ему в ясной форме: «Спрыгни с небоскреба. Ты приземлишься целым и невредимым». Сам Творец это говорит! Он спрыгнет, потому что Творец приказал ему. Будет ли он бояться? Конечно, да! И это несмотря на то, что он верит, что с ним говорит Творец. Он знает, что, поскольку Творец обещал, с ним ничего не случится. Однако сердце этого не прочувствовало.
Святой, благословен Он, говорит Гидеону: «Иди воевать с мидьянитянами». Гидеон – которому Всевышний уже пообещал победу – говорит Ему: «Властелин мира! Я хочу знамение». Зачем, ведь Творец говорил с тобой? «Я положу шерсть, а наутро я хочу, чтобы шерсть была мокрой от росы, а вокруг было сухо». Наутро Гидеон встает и выжимает шерсть, а вокруг все абсолютно сухо. Гидеон говорит: «Властелин мира! Я хочу еще одно знамение. Теперь наоборот: чтобы шерсть осталась сухой, а вокруг все было мокрым от росы». Утром шерсть сухая, а вокруг все мокрое. Зачем ему все это? Творец сказал тебе, разве ты не понимаешь, что и это Ему под силу? Все дело в том, что нужно побудить сердце прочувствовать и поверить.
После этих знамений Творец говорит Гидеону: «Иди воевать с мидьянитянами. Ты победишь. А если ты все еще боишься – иди вместе со своим оруженосцем Пурой, послушай, что говорят в лагере мидьянитян, и успокойся». Сам по себе тот факт, что Творец разговаривает с Гидеоном, не успокаивает его! Ночью Гидеон спускается в лагерь мидьянитян и слышит, как один из их солдат рассказывает другому свой сон: буханка хлеба катится по лагерю мидьянитян, врезается в шатер и переворачивает его. Второй солдат толкует сон первого: меч Гидеона одолеет мидьянитян. Только после этого Гидеон успокаивается и идет на войну.
Творец говорит с Гидеоном – это не успокаивает его. Два знамения с шерстью, плюс разговор двух язычников – успокаивают. Так работает сердце, а не разум. Когда Творец разговаривает с Гидеоном, Он не меняет его. Меняться должен сам человек. Это зона его ответственности и его усилий.
Другой пример – наш учитель Моше. Творец говорит ему идти и вывести евреев из Египта. Моше говорит: «Но они не поверят мне!» Творец спрашивает его: «Что в твоей руке?» Моше отвечает: «Посох» – «Брось его». Моше бросает посох на землю, посох превращается в змею. Моше убегает. Творец говорит ему: «Схвати его за хвост». Моше хватает змею, она превращается обратно в посох. Творец говорит Моше: «Помести свою руку за пазуху». Моше засовывает руку за пазуху. Достает ее – она покрыта проказой, белая как снег. Творец говорит ему снова: «Помести свою руку за пазуху. Теперь вытащи». Рука обретает прежний вид. Творец говорит: «Соверши эти два знамения перед евреями, когда предстанешь перед ними. Если же они не поверят этим знамениям – зачерпни воду из Нила, плесни ее на сушу, и она превратится в кровь». Так написано в Торе. Рамбан спрашивает: «Почему Святой, благословен Он, не сказал Моше эти три вещи словами? Он мог бы сказать: “Когда ты придешь к еврейскому народу, брось посох на землю, и он станет змеей. Схвати змею за хвост – и она снова станет посохом. Засунь руку за пазуху – она станет прокаженной, засунь ее еще раз – она обретет прежний вид”. То есть просто описать эти знамения словами, подобно тому, как Он описал третье. Почему же Творец заранее совершил эти знамения наедине с Моше?» Рамбан дает два ответа. Первый ответ – ответ наших мудрецов, второй – свой. А если Рамбан написал свой ответ рядом с ответом наших мудрецов – значит, Рамбан считал, что это истинный ответ. «Мудрецы говорят, – отвечает Рамбан, – что это наказание Моше за то, что он неподобающим образом отозвался о еврейском народе, заявив, что они не поверят. Поэтому посох превратился в змею, а его рука была поражена проказой, подобно тому, как впоследствии за грех злоязычия была поражена проказой Мирьям». Это ответ мудрецов. А что говорит сам Рамбан? «А еще для того, чтобы укрепить сердце Моше в том, что именно посредством него будут совершены чудеса». Творец обращается к нему, Он говорит с ним! Несмотря на это, Моше нуждается в том, чтобы Творец укрепил его сердце!
Как укрепляют сердце? Наш учитель Моше, который разговаривал с Творцом и достиг уровня «ясного видения» – высшей ступени пророчества, все-таки нуждался в таком укреплении. Потому что сердце – это не разум. Разум знает, это знание. Сердцу нужно чувствовать. А прочувствовать можно только посредством тренировок.
Именно тренировка позволяет мне заставить мое сердце чувствовать. Как мы уже говорили, первый раз парашютист боится прыгать, сотый – уже нет. Знание осталось на том же уровне, оно не изменилось. Однако он прошел через это сто раз! Поэтому он не боится. Практика изменяет сердце человека, вера находится в сердце, и поэтому практика может повлиять.
Именно поэтому нам тяжело верить словам наших мудрецов – у нас напрочь отсутствует практика! Необходимо тяжело работать. Во всех приведенных нами примерах у меня есть постоянная и нескончаемая практика с момента, когда я начал свою жизнь в этом мире. Поэтому в этих вещах я уверен, и никакая работа над собой мне для этого не нужна. Вера в слова наших мудрецов основывается совершенно на ином. В ее основе нет практики, и даже наоборот: на первый взгляд, слова наших мудрецов имеют наглядное опровержение! Необходимо тяжело и усердно работать, чтобы прийти к выводу, что то, что говорят наши мудрецы – это правда, а то, что я вижу своими глазами – тоже правда, но противоречия нет. На этом уже можно основывать веру.
Большую часть того, что мы выполняем, мы делаем лишь потому, что приучены к этому. Сколько стоит благословение после еды? Не стоит и одного шекеля. Шекель стоит больше. Как я могу это доказать? Возьмите шекель, научитесь крутить его на столе, найдите товарища, который говорит благословение после еды, пустите шекель крутиться по столу, и пусть он достигнет края стола и упадет. Разве, продолжая читать благословение после еды, ваш товарищ не посмотрит, куда он упал? А ведь речь идет о разговоре с Творцом!
Человек читает благословение после еды, и тут у него звонит телефон. Вы ведь не станете упрекать меня, если я предположу, что, возможно, человек посмотрит, кто ему звонит, – конечно, он тут же уберет телефон, но посмотрит.
Однажды я стоял около рава Эльяшива. И я не был уверен в том, что выключил телефон перед этим. Поверьте, я трясся от страха, что он сейчас зазвонит. Рав Эльяшив дал мне ответ на мой вопрос, и я выбежал наружу! Люди не поняли, что со мной. Я боялся: вдруг телефон зазвонит? Чтобы телефон звонил рядом с равом Эльяшивом? На улице я увидел, что телефон выключен. Почему же, когда я разговариваю с Творцом, я не боюсь так же? Поговорить с подругой – важнее, чем говорить с Творцом? Телефон звонит прямо во время благословения после еды – это совсем не волнует нас, не так ли? Пусть звонит, на здоровье… О чем это говорит? Мы произносим благословение после еды в основном потому, что приучены к этому. Мы не ценим это, не знаем, насколько это ценно. Если бы я знал, насколько важно произносить благословение после еды, то в это время для меня бы не существовало ничего вокруг. Я разговариваю с Творцом!
Обратите внимание на то, насколько подчас бывает человек одновременно грешником и мошенником. Однажды я молился в синагоге – читал «Шмоне Эсре». Рядом со мной стоял еще один человек, который тоже читал «Шмоне Эсре». Посреди «Амиды» его телефон звонит! И он, прямо посреди «Шмоне Эсре», достает телефон, открывает его, и вот я слышу, как он произносит в трубку слова молитвы: «Прости нас, Отец наш, ибо мы согрешили…» Этот человек хотел, чтобы тот, кто ему звонил, понял, что он посреди «Шмоне Эсре»! А я, продолжая молиться, размышляю: «Ну и злодей! Как он может?! Посреди “Шмоне Эсре”!» И мне даже не приходит в голову мысль: «А что насчет тебя?! Ты сам-то где?!»
Когда тот человек доходит в молитве до благословения «Исцели нас», его телефон снова звонит. И он начинает говорить в него: «Исцели нас, Г-сподь, Б-г Наш, и мы излечимся, спаси нас, и мы будем спасены…», а я думаю: «Ну каков преступник!» Закончив «Шмоне Эсре», я сказал себе: «А где находишься ты?! Как ты вообще можешь обращать внимание на его телефон?! Ты ведь тоже разговариваешь с Творцом!» Но все это время я обманывал себя, полагая, что я праведник, а вот он – с телефоном – грешник.
Что называется верой? Рав Александр Зискинд из Гродно – современник Виленского Гаона – перед произнесением благословения после еды обращался к Творцу: «Властелин мира! Помоги мне в том, чтобы ничто не тревожило мою голову, чтобы я мог произнести благословение после еды сосредоточенно». Это был человек, для которого благословение после еды было действительно чем-то очень важным.
Раву Моше Файнштейну однажды нужно было срочно попасть в какое-то определенное место. Однако на его пути находился человек, который читал «Шмоне Эсре», и пройти можно было только перед ним. Закон запрещает так поступать. Два ученика стояли с другой стороны и показывали на часы – пора! Рав Файнштейн стоял в полном спокойствии. После того, как тот человек завершил молитву, рав Файнштейн подошел к своим ученикам. Те сказали ему: «Рав, теперь мы опоздаем!» На что рав Файнштейн ответил: «Верно. Но разве можно пройти сквозь стену?» Для рава Файнштейна было совершенно не важно, является ли невозможность пройти следствием еврейского закона или следствием физического барьера. Такой человек называется верующим.
Мудрецы говорят, что наш учитель Моше передал нам 613 заповедей. Царь Давид увидел, что это очень тяжело, и тогда он открыл нам одиннадцать основных заповедей. Рабейну Нисим объясняет: мудрецы не имеют в виду, что Давид освободил евреев от остальных заповедей, не дай Б-г. Речь идет о том, что если работать над этими заповедями, можно достичь соблюдения всей Торы. Пророк Йешаяу увидел, что одиннадцать основ – это тоже слишком много, и открыл нам шесть основных заповедей. Пророк Миха увидел, что и этого много, и открыл нам три основных заповеди. А потом пришел пророк Хавакук и установил всю Тору на одну основу. Если ты будешь работать над надлежащим выполнением этой основы, ты удостоишься выполнять всю Тору. Что же это за основа? «Праведник своей верой будет жить». Чем больше ты будешь укрепляться в вере, тем больший рост ты увидишь в исполнении всех остальных заповедей. Все шестьсот тринадцать заповедей будут выглядеть по-иному из-за того, как их преобразит вера.
Но для этого необходимо понять, что такое вера. Вера не означает твердить о том, что я верю. Нужно возвыситься! Увидеть! Мы не зря привели так много примеров – теперь у нас есть с чем сравнивать, действительно ли мы верим или нет. Я говорю это не для того, чтобы, не дай Б-г, демотивировать нас. Но мы должны знать: у всех нас есть базовая вера – вопрос в том, выдержит ли наша вера различные проверки. Устройте себе небольшие проверки! Мы еще изучим это, когда будем говорить о том, что называется настоящим упованием. Эти проверки покажут вам, на каком уровне вы находитесь, но не делая проверок, можно продолжать вводить себя в заблуждение…
Стих Торы говорит: «Вот, я дал тебе жизнь и благо, смерть и зло – выбери жизнь». Все мы знаем, что такое жизнь и благо, мы все знаем, что такое смерть и зло – и мы все хотим жить. Разве кто-то из нас совершает грехи? Ведь грехи названы смертью и злом! Кто из нас совершает грехи? Никто!
Саба из Новардока говорит: «К нашему сожалению, то, что Тора называет смертью и злом, кажется нам счастливой жизнью…» Разве я чувствую, что злоязычие – это смерть? Это ведь так приятно! Когда мать гневается на своих детей и в какой-то момент выплескивает на них весь свой гнев – разве это смерть? Это жизнь! Именно это и называется «жить»! Я совсем не воспринимаю это как смерть и зло! В этом моя проблема.
Другими словами, я не верю Творцу. Почему? Потому что у меня есть все доказательства в пользу того, что это не смерть, а жизнь! Решительно все! Поэтому мне трудно поверить в то, что написано в Торе. Значит, нужно начать понимать, что имеет в виду Тора, говоря о том, что это смерть, если на самом деле, согрешив, человек продолжает жить. Когда рыбу вытаскивают из воды, она еще жива, однако все знают, что это уже смерть, а не жизнь. Когда человек совершает грех, он все еще жив, однако с точки зрения Б-жественного видения, это смерть, это уже не жизнь. В этом я должен поверить Творцу. Но если я еще не уяснил это – я не верю.
Подведем итог. Вера основывается на доказательствах. Вера порождает душевный покой – это и есть упование. Без доказательств очень тяжело верить. А если есть доказательства обратного – это еще тяжелее. Но задача человека заключается в том, чтобы прикладывать как можно больше усилий к тому, чтобы создать веру. С Б-жьей помощью, мы будем учить, как постичь веру. Как создавать веру посредством упования, и как можно духовно расти посредством веры и упования.
Подготовил рав Э. Швальб
