Недельная глава Хайей Сара
«Взял (Ицхак) Ривку к себе и она стала ему женой, и (лишь тогда) обрел Ицхак утешение после (смерти) своей матери».
Мы и представить себе не можем величие нашей праматери Сары, которая была выше, чем Авраам, в пророчестве (Раши на «Берешит», 21:12). Чтобы удостоиться сына, она была готова ввести в свой дом соперницу. Мы и понятия не имеем, какая это жертва. А чтобы сохранить сына в духовной чистоте и не повредить его воспитанию, она потребовала прогнать Агарь с ее сыном. Как сильно она любила Ицхака! Самое большое доказательство – когда Сара услышала, что жизнь сына в опасности, ее душа просто оставила и она умерла. А мы знаем, что «как отражение лица в воде – так сердце человека к человеку» (Мишлей, 27:19). То есть человек естественно возвращает другому отношение того к себе. Так что можно себе представить, как сильно любил Ицхак свою мать, как крепка была связь между ними, и насколько он горевал после ее смерти.
Рав Авраам Саба, из изгнанников Испании, пишет в своей книге «Црор а-мор»: одна вещь утешила Ицхака после смерти его матери – что у его жены не будет свекрови.
Представьте себе, что он пишет это не в шутку. Он восхваляет этот комментарий и пишет более того – что для Ицхака на самом деле было большим утешением, что его мать уже умерла. Ведь если бы она была жива – предпочла бы умереть, чем увидеть, как ее любимый сын душевно привязывается к своей жене и разрывает связь с ней!
Как это можно понять?! Ведь мечта любой женщины – вести своего сына к хупе, чтобы он нашел себе жену по душе, и чтобы они построили замечательную крепкую семью! Да еще и о ком мы говорим – о нашей праматери Саре!
Мы ведь помним, что, не дай Б-г, не имеем никакого права судить о людях тех поколений, мы не понимаем, кем они были. «Если люди первых поколений – как ангелы, то мы – люди, а если они люди – то мы как ослы» (Шаббат, 112б). Так же, как человек и представить себе не может, что такое ангел, а осел не может понять, что такое человек, так и мы не можем постичь, что такое мудрецы первых поколений, амораи и таннаи, а уж пророки и наши праотцы – вообще выше всякого представления.
Тем не менее, любая история Торы – это урок для нас, и нам нужно понять его, насколько мы можем. Давайте попробуем. Насколько крепка и сильна связь между матерью и сыном – а именно такой была связь между Сарой и Ицхаком – настолько болезненно ощущается любое ее ослабление и отдаление. А ведь именно это происходит с женитьбой: «Поэтому оставит человек своего отца и мать и прилепится к жене» («Берешит», 2:24). В результате, мы знаем, что свекровь не имеет права свидетельствовать, что ее сын – муж ее невестки – умер («Йевамот», 117а). Мы подозреваем, что из-за ее ненависти свекровь может пожелать напортить невестке: та, благодаря ложному свидетельству, выйдет заново замуж, когда она на самом деле еще замужняя женщина, и вдруг первый муж вернется! Тогда она будет запрещена обоим. Получается, свекровь готова сделать несчастными две семьи, и что из-за нее будет нарушен запрет на прелюбодеяние, да еще и могут родиться незаконнорожденные дети – мамзеры!
Какое же тяжкое бремя возложено на мужа и жену: находить равновесие между супругой/супругом и матерью! Чтобы она не чувствовала себя брошенной, чтобы не стала бороться за место в сердце своего сына!
Молодую пару благословляют под хупой: «Радуй любящих близких так же, как Ты радовал Свои создания в Ган Эдене». Пример самой счастливой пары в мире – Адам и Хава в Ган Эдене. Почему они были самыми счастливыми? Потому, что у них не было ни свекрови, ни тестя, которые бы вмешивались, высказывали свои мнения, критиковали и разрушали их счастье!
Я знаю – я ведь тоже тесть, да еще и не один раз – я знаю, что думают об этом подходе родители молодой пары. Они пылают гневом! Мы? Мы разве вмешиваемся? Мы высказываем конструктивную критику, у нас самые лучшие намерения! С высоты своего возраста, житейского опыта, мы стараемся направить молодых на правильный путь, уберечь их от ошибок. А они, вместо того, чтобы благодарить…
Все это мне хорошо знакомо, поэтому давайте вспомним сказанное в трактате «Санедрин» (91б): «Антонинус спросил рабби Йеуду а-Наси: «С какого момента дурное начало властвует над человеком – с момента его создания или с момента рождения?»». Другими словами, есть ли дурное начало у зародыша? «Тот ответил: «с момента его создания»». Да, есть дурное начало даже у эмбриона. «Антонинус сказал: «Если так, он бы оттолкнулся от утробы матери и вышел (т.е. не было бы плода, который продержался бы девять месяцев). Получается, что с момента рождения!» Сказал рабби Йеуда а-Наси: «Этой вещи меня научил Антонинус, и Тора подтверждает его слова. Ведь сказано: «У выхода грех подстерегает»».
Нужно понять слова Гемары. На первый взгляд, святой рабби Йеуда а-Наси ошибся в понимании сказанного в Торе и в логике. Но на самом деле он был прав. Ведь известны слова великого рава Исраэля Салантера (в «Игерет а-мусар»), что есть два вида дурного начала: духовное [«Это дурное начало – оно же Сатан, оно же – ангел смерти» (Бава Батра, 16а] и материальное – это дурные душевные качества, страсти и порывы. О котором из них спрашивал Антонинус? Если о духовном – оно может подбивать человека грешить только тогда, когда он уже понимает, что такое грех. А это явно не с момента рождения, и тем более – не с момента зачатия. Получается, что он спрашивал о физическом дурном начале. Логично предположить, что оно зарождается вместе с физическими силами тела. По его подходу (Йома, 82а) сказано о плоде: «С утробы матери совратились порочные». А в другом месте (Ирмияу, 1:5): «Еще прежде, чем ты вышел из живота матери, Я избрал тебя». То же, что Антонинус спрашивал: «Если так, он бы оттолкнулся от утробы матери и вышел» – это вообще не вопрос. Зачем ему выходить и куда выходить? Ведь он ради своего блага находится там все девять месяцев, как сказано в трактате «Нида» (30б): «Нет для человека лучших дней, чем те». А если он выйдет раньше времени – будет выкидышем. Доказывает это то, что и у животных есть дурная наклонность вредить и кусать (Брахот, 61а), но их беременности тянутся до конца.
Однако, когда Антонинус задал свой вопрос, рабби Йеуда а-Наси понял, что он подразумевает третий вид дурного начала: стремление к самостоятельности, к тому, чтобы сбросить с себя бремя чьей-то власти. Когда это желание приходит к человеку? Очевидно, что в момент рождения. Иначе он бы толкнул внутренности матери и вышел: никто ему не будет указывать, где находиться, никто не ограничит его свободу! Но ведь это будет самоубийством, он станет выкидышем? Все равно! В этом и заключалась мудрость Шломо, которому царь Давид повелел наказать Шими бен Гера (Млахим-Алеф 2:8). Что сделал царь Шломо? Приказал Шими бен Гера не выходить за пределы Иерусалима, иначе его казнят. Через некоторое время Шими бен Гера вышел вернуть двух убежавших рабов и был казнен. Спрашивает рав Хаим Шмулевич: почему царь Шломо был уверен, что Шими бен Гера непременно выйдет из Иерусалима? Разве мало людей всю жизнь живут в своем городе, никогда не покидая его? (По крайней мере, в те времена – прим. пер.) Однако царь Шломо знал человеческую психологию: если приказать ему не выходить – обязательно выйдет! Стремление к независимости заставит его!
Так вот, каждый раз, когда у меня возникает желание сделать замечание одному из своих потомков, и у меня нет ни малейшего сомнения, что это замечание необходимое и верное, это конструктивная критика и т.п. Все так. Но я напоминаю себе, что он уже родился. А при рождении в него вошел третий вид дурного начала – стремление к самостоятельности, независимости. Он уже «вышел из утробы матери». Делать нечего, это не личное соревнование между матерью и невесткой за сердце сына. Это соревнование между человеком и его стремлением к независимости. И в этом соревновании всегда стремление к самостоятельности победит, поскольку нет сильнее его, нет ничего, к чему сильнее тянет. Оно может даже привести к бессмысленному самоубийству, как мы видим из истории с Шими бен Гера. Так что мудрый человек не будет ввязываться в заранее проигранную войну и позволит «любящим близким» радоваться в своем Ган-Эдене.
Перевод: г-жа Л. Шухман
