Одна из основных целей исхода из Египта – укрепление веры, как сказано у Рамбана (Шмот, 13:16): «Со времени Эноша появились искаженные воззрения в вопросах веры: у одних – полное ее отрицание, и они говорили, что мир – первичен… И когда возжелает Б-г одну общину или одного человека и сотворит им чудо, изменяющее ход вещей и естественные свойства этого мира, – обнаруживается перед всеми несостоятельность этих воззрений… И потому великие знаки и чудеса – верные свидетели истинности веры в Творца и всю Тору».
Помимо укрепления веры, приходят с этим чудом заповеди, назначение которых – стать памятью и вечным напоминанием о том укреплении, которым сопровождался исход из Египта. И заповеди эти – жертва песах, маца и марор, тфилин [в которых находятся отрывки из Торы с упоминанием об исходе из Египта], выкуп первенца, выкуп первенца осла.
Объяснение этим заповедям мы находим в словах наших мудрецов (Бхорот, 5б): «Сказал раби Ханина: спросил я раби Элиэзера в большом Доме Учения: чем отличаются первенцы осла от первенцев коня и верблюда? Он ответил: это – постановление Торы. И еще: они [ослы] помогли Израилю при исходе из Египта. Не было ни одного человека в Израиле, при котором не было бы девяноста ливийских [особенно хороших] ослов, груженых серебром и золотом египтян».
[Примечание автора. Следует особо подчеркнуть, что раби Элиэзер прежде всего упоминает «постановление Торы», а потом добавляет «и еще…». То есть, прежде всего мы должны знать, что заповедь – это постановление Торы, и только после этого можно попытаться понять в какой-то мере смысл этой заповеди.]
Признательность за добро по отношению к животным
Таким образом, мы находим, что смысл упомянутой заповеди – также и признательность за добро: вследствие того блага, которое принесли ослы Израилю при выходе из Египта, осел сделался хефец мицва [объектом исполнения заповеди] на все времена при исполнении заповеди выкупа первенца осла.
[Примеч. перев. И это – награда. Ведь притом, что все созданное Творцом имеет свою определенную роль в этом мире, причастность к Его заповеди оказывает большой и совершенно особый почет сотворенному и придает ему особую значимость во всем мироздании – тем более, что речь здесь идет о нечистом виде скота.]
Из данной заповеди мы выводим много деталей, относящихся к душевному качеству признательности за добро.
Признательность эта относится не только к человеку, который намеревался сделать добро, но и к скотине, у которой нет мысли и намерения, и точно так же – к человеку, сделавшему добро ненамеренно. И не только именно к тому, кто сделал добро потому, что желал этого, но и к тому, кто сделал его вынужденно.
Главное, чему здесь учит Тора: признательность относится не только к самому сделавшему добро, но и ко всему его роду. В этой признательности нет срока давности. Долг признательности существует всегда, во всех поколениях того, кто сделал добро, как сказано (Шмот, 13:13): «Всякого первенца из ослов выкупай».
[Примеч. переводчика и редактора. Разумеется, условием признательности и благодарности является соблюдение прозвучавшего у горы Синай с Небес и высеченного на скрижалях запрета: «Да не будет у тебя божеств чужих передо Мной». Лишь в отношении Всевышнего признательность и благодарность могут и должны стать этапом на пути к служению Ему – но никак не причиной и оправданием поклонения, не дай Б-г, кому-либо или чему-либо иному, помимо Него. Также и сын, тщательно исполняющий заповедь почитания отца и матери, имеет право не слушать их, если они препятствуют ему на путях его служения Всевышнему.]
Признательность за добро – также и тому, кто не причинил вреда
То же, что мы находим в отношении осла, находим и в отношении собаки, как сказано (Шмот, 22:30): «И людьми святыми будете у Меня; и мяса трефа [запрещенного из-за определенных в Устной Торе телесных повреждений] в поле не ешьте; собаке бросайте его». Объясняет там Раши: «Почему Тора пишет о собаке? Учит тебя, что Всевышний не лишает награды никакое из творений, ведь сказано (Шмот, 11:7): “У всех же сынов Израиля ло ехерац келев лешоно [букв. “не пошевелит собака языком своим”] ни на человека, ни на скот”, – и сказал Всевышний: дайте ей ее награду».
За что же получает собака свою награду? Ведь она ничем не помогла при исходе из Египта! Из этого мы выводим, что признательность за добро полагается не только тому, кто оказал реальную помощь, но даже и этому псу, который не лаял на сынов Израиля и не помешал им выйти из Египта спокойно и с достоинством. И за то, что он не воспрепятствовал великому освящению Имени Всевышнего при Исходе, он удостаивается награды – трефного мяса от Израиля.
[Примеч. перев. Почему там в Торе не сказано просто: «собака не залает», и упомянут ее язык? В природе пса то, что он харуц ле-алшин (ал ганав) – расторопен в том, чтобы «донести» хозяину (о воре или постороннем). Но при выходе из Египта, когда чужие на его глазах уносили добро его хозяина, он даже не пошевелил языком.
Плата его – по принципу «мера за меру». Он обуздал свою пасть и язык, и через них приходит к нему награда, самая лакомая для него еда – во всех поколениях. Человек должен выучить из этого великий урок: если так с животным – собакой, не помешавшей освящению Имени Всевышнего, – то какая же вечная награда ждет человека, освящающего Его Имя обузданием своих уст и языка! И наоборот, как пишет Хафец Хаим: привычно оскверняющий свои уста подобен бешеному псу («Шмират а-Лашон», «Шаар Зхира», гл. 4), и сам заслуживает быть брошенным псам (там, гл. 8, по Псахим, 118а)].
Признательность за добро – также и неживому
Более того, недостаточно признательности в отношении животного, которое не сделало никакого добра, и вся его заслуга в том, что оно не сделало зла. Есть еще более высокая степень: признательность неживому.
Мы выводим это из слов наших мудрецов о стихе Торы (Шмот, 7:19): «И сказал Г-сподь Моше: “Скажи Аарону: возьми посох твой и простри руку твою на воды Египта: на реки их… и превратятся в кровь”». Объясняет Раши: «За то, что река оберегала Моше, когда он был брошен в нее, она не пострадала от его руки [и не была поражена через него] ни кровью, ни жабами – но пострадала от руки Аарона».
Далее сказано (Шмот, 8:12): «И сказал Г-сподь Моше: “Скажи Аарону: простри посох твой и ударь прах земли, и станет он вшами по всей земле Египта”». Раши объясняет: «Прах не заслуживал того, чтобы принять кару от Моше, потому что он защитил его, когда [Моше] убил египтянина и спрятал его в песке. [Поэтому прах] принял кару от Аарона». Воды Египта и прах его – неживые, но, тем не менее, после того как ими воспользовались и они принесли пользу – в отношении них есть долг признательности за добро.
Благодарность за добро – основа построения человеческой личности
После того как мы уяснили, сколь обширна сфера признательности за добро, мы должны понять, что качество это – не просто некая ступень, такая, что если человек не поднялся на нее, то это все же не изъян в самой сути человеческой личности. Нет! Это – основополагающее качество, которым должны обладать и неевреи.
Сказано в Торе (Дварим, 23:4-7): «Не войдет амонитянин и моавитянин в общину Г-спода; даже десятое поколение не войдет в общину Г-спода вовеки. За то, что не встретили они [амонитяне] вас с хлебом и водою на пути, когда вы вышли из Египта, и за то, что он [Балак, царь Моава] нанял против тебя Билама… чтобы проклясть тебя. Не ищи им мира и благополучия во все дни твои, вовеки». Итак, Тора приравнивает здесь амонитян, которые не встретили радушно сынов Израиля, к Моаву, нанявшему Билама, чтобы проклясть Израиль. Казалось бы, намерение проклясть посредством Билама – намного более тяжкое преступление, чем отсутствие «хороших манер» у сынов Амона. Почему их наказывают наравне с Моавом?
Рамбан в комментарии к стиху «За то, что не встретили они вас с хлебом и водою» пишет следующее: «Я полагаю, что Тора отдалила [от Израиля] двух этих братьев, оделенных щедрой милостью Авраама, который спас их отца и мать [Лота и его жену] от меча и плена [во время войны, в которую вмешался ради них Авраам], и в его заслугу вывел их Всевышний из Сдома при поражении его. И они обязаны были сделать добро народу Израиля, а сделали зло: один нанял против Израиля Билама, сына Беора, и это – моавитяне; а другой не встретил его хлебом и водой, когда приблизились [сыны Израиля] к нему, как сказано (Дварим, 2:18-19): “Ты проходишь ныне мимо пределов Моава, мимо Ар. И приближаешься к сынам Амона…”. И Амон превзошел здесь в злодействе своем всех: ведь сыны Эсава и моавитяне, узнав, что сыны Израиля предупреждены не трогать их, вынесли им хлеб и воду за пределы своей земли, а амонитяне не захотели сделать то же… И потому Писание поставило амонитян впереди [“Не войдет амонитянин и моавитянин…”] и упоминает их грех прежде: “За то, что не встретили вас и т. д.”».
Итак, Рамбан учит нас, что отсутствие признательности за добро – это даже худший грех, чем наем Билама для проклятия Израиля, как он пишет: «Амон превзошел здесь в злодействе своем всех». Ибо признательность за добро – это не возвышенная добродетель или нечто большее, чем то, что требуется от обычного еврея. Это необходимое качество, отсутствие которого – великий грех.
Признательность за добро у народов мира
При глубоком взгляде на историю Моава и Амона можно также увидеть, что указанная обязанность возложена и на народы мира – также и на те, которые сами не чувствуют, что им было сделано добро, как, например, на Амон и Моав через много поколений после того, что сделал Авраам их праотцу Лоту.
И если вглядимся еще – увидим, что те хлеб и вода, которые по вине амонитян не были даны Израилю, совершенно не были ему нужны, поскольку в течение всех лет, проведенных в пустыне, народ Израиля питался маном и пил воду из колодца, сопровождавшего его; и в чем же тогда состоит вина?
Однако из этого мы выводим, что обязанность выражать признательность за полученное благо существует и тогда, когда тот, кто должен получить эту признательность в виде какого-то ответного блага, вовсе не нуждается в этом ответном благе! Израиль действительно не нуждался в Амоне, но тот в силу признательности за добро был обязан вести себя согласно дерех эрец [правила достойного поведения между людьми, диктуемые человеческим здравым смыслом и чувством] и встретить сынов Израиля хлебом и водой. И из того, что они не сделали этого, следует, что есть изъян в их естественных качествах, глубокий и вечный – до такой степени, что, как сказано, «даже десятое поколение не войдет в общину Г-спода вовеки». Все это объясняет Мидраш: «”За то, что не встретили они вас с хлебом и водой”, – но разве нуждался в них Израиль? Ведь все сорок лет, которые был Израиль в пустыне, выпадал для них ман и поднималась вода из источника Мирьям; и были у них перепела, и окружали их Облака Славы, и облачный столп двигался перед ними! Но есть правило дерех эрец: пришедших с дороги встречают хлебом и питьем. Чем отплатил им Всевышний за это? – “Не войдет амонитянин и моавитянин”! И здесь действует правило “от легкого к тяжелому”: если те, которые не сделали добро тому, кто не нуждался в нем, были так сильно наказаны – как же будет наказан тот, кто не сделал добро нуждавшемуся в нем!» («Ваикра Раба», гл. Беар, 34:8).
Мы видим, насколько обязаны быть признательными за добро, даже сделанное нам теми, кто делал нам [также] зло, как сказано (Дварим, 23:8): «Не гнушайся египтянином, ибо пришельцем был в земле его», и пишет Раши: «”Не гнушайся египтянином” – ни в коей мере, хотя они бросали в реку ваших сыновей. А почему? Потому что они проявили к вам гостеприимство в тяжелую пору [при Йосефе, во время голода в земле Кнаан]».
Египтяне тяжело поработили Израиль, так, что пребывание в их стране сопровождалось для Израиля большими страданиями. Но поскольку сыны Израиля находились у них много лет, мы должны быть признательными им за это.
Непризнание блага ведет к отрицанию Всевышнего
Ответ на вопрос о том, почему Тора отвергает людей неблагодарных, мы находим в «Мишнат Раби Элиэзер» (гл. 7, стр. 33): «Почему Писание строже всего наказывает кфуей това – неблагодарных? Потому что [неблагодарность] сродни кфира – отрицанию Всевышнего. Также и кофер [отрицающий] Всевышнего – он кофер [отрицает] благо [полученное от Него]. Этот человек [сегодня] кофе това [не признает благо] от ближнего, а завтра – кофе това [не признает благо] от коно – Творца и Властелина своего [букв. “обретшего его”]».
Наши мудрецы используют здесь вместе два понятия: кфира [отрицание] и кфия [непризнание], поскольку два эти понятия зависят друг от друга. Каким образом человек способен не признавать добро? Путем того, что он не замечает сделанного ему добра и приуменьшает его ценность. Тем самым он кофе – покрывает и скрывает это добро, наподобие того, как человек кофе – накрывает сверху какой-нибудь вещью [одеждой, посудой] предмет, который хочет скрыть. В основе такого сокрытия – кфира [отрицание]: неблагодарный человек отрицает, что ему вообще было сделано что-либо. Тот, у кого есть подобное свойство, наверняка дойдет и до отрицания Всевышнего. Вся основа веры и вытекающих из нее обязанностей зиждется на том, что Всевышний – Тот, Кто налагает на нас обязанности и дает нам существование, и из признания получаемых нами благ Его вытекает наша обязанность служить Ему (как это объясняется в книге «Ховот а-Левавот» в начале главы «Врата служения» [эта глава опубликована в журнале «Беерот Ицхак»; книга имеется в переводе на русский язык под названием «Обязанность сердец»]). Тот, кто отрицает благо, получаемое нами от Всевышнего, отрицает, по сути, Самого Всевышнего, поскольку не признает всего того добра, которое Он делает созданиям Своим. Таким образом, этот человек отрицает, что есть Творящий благо, то есть Всевышний.
Объясняют наши мудрецы, что основа веры человека, бывшего началом величайшей веры, нашего праотца Авраама, состояла в признании добра: «Сказал раби Ицхак: притча об одном человеке, который странствовал с места на место и увидел горящий дом. Сказал: “Разве может быть, что у этого дома нет хозяина?” Взглянул на него хозяин дома и сказал: “Я – хозяин дома”. Таким образом, из-за того, что сказал наш праотец Авраам: “Разве может быть, что у этого дома нет хозяина?”, посмотрел на него Всевышний и сказал: “Я – Хозяин мира!”» («Ялкут Шимони», начало гл. Лех Леха). После того, как наш праотец Авраам вдумался в существование и жизнь мира, он естественным образом пришел к признанию Несущего это добро – к вере в Творца мира.
Не замечает благ Властелина своего
После сказанного становятся ясными слова: «Завтра [тот человек] не признает благо от коно [Властелина своего]». В этих словах – намек на все блага, которыми оделяет Всевышний Израиль, и все они включены в определение Всевышнего как коно [Властелина] человека. И так говорит Раши в своем комментарии к стиху Торы (Дварим, 32:6): «”Ведь Он – Отец твой, канеха – Властелин твой”. Который обрел тебя, [и по сходству канеха со словом кен – гнездо]: Который поместил тебя в гнездо на скалах и на земле каменной. [И по сходству со словом летакен – поправлять, обустраивать]: Который обустроил тебя во всем». Другими словами, Он создал тебя, и, тем самым, ты – Его приобретение. И соответственно этому, мы находим высказывание наших мудрецов (Кидушин, 48б): «Ремесленник приобретает [созданную им] вещь ее улучшением [в сравнении с тем, чем она была раньше]» – то есть обладание ею приходит в заслугу ее улучшения.
Причина тесной связи между непризнанием добра в отношениях между человеком и его ближним и между человеком и его Властелином – в общем корне двух этих вещей и одном и том же свойстве в силах души у человека, и если есть изъян в признании добра по отношению к ближнему, то он не будет признавать также и блага, полученные им от Всевышнего. Потому «завтра не признает благо от коно – Властелина своего».
Фараон отрицает добро от Йосефа, и после этого отрицает Всевышнего
Далее в «Мишнат Раби Элиэзер» говорится следующее: «И подобное этому сказано в Торе о фараоне, который “не знал Йосефа” (Шмот, 1:8). Но разве Египет не знает о благе, которое принес Йосеф? Он знал, но был к нему безразличен и не признавал того блага! А после того – не признал и благо от Всевышнего, когда сказал (там, 5:2): “Кто такой Г-сподь, чтобы я слушался голоса Его и отпустил Израиль? Не знаю я Г-спода, и также Израиль не отпущу!” Из этого мы выводим, что непризнание добра приравнивается к отрицанию Всевышнего». Ибо, как уже говорилось, душевное качество признания добра – одно и то же как в отношениях между человеком и его ближним, так и между человеком и Властелином его. И потому после того, как фараон отрицал блага, полученные от Йосефа, он дошел и до того, что сказал: «Не знаю я Г-спода».
Корень непризнания добра
Причина того, что человек не хочет признавать полученное им добро и отрицает его, состоит в том, что такое признание обязывает его отплатить дающему ответным добром – или, по крайней мере, быть по отношению к нему асир тода – «пленником благодарности» [то есть связанным обязательством быть благодарным] и благодарить дающего хотя бы просто на словах (и пока не отблагодарил – как бы «находится в плену»). Поскольку человек злонравный не желает такого, простой путь для него сбросить эти оковы – приуменьшить добро, которое он получил, сделать его менее заметным – вплоть до полного отрицания. Способы реализации этого могут быть весьма разными и неординарными: например, человек утверждает, что не получил это от товарища, а взял у него сам, и тот не протестовал; или же что полученное – не благо вообще, так как оно ничтожно мало, если вообще таковым является, и даже если бы ничего не получил, то не нуждался бы ни в чем. Или даже хуже того: дающий был «обязан» дать это благо в силу своей должности, как продавец в магазине или ремесленник, получающий плату за свою работу, и т. п. В силу этих причин нет нужды быть признательным за добро. Подобный отказ от долга благодарности – дело нередкое, как, например, когда в дом приходит мастер что-то починить, и когда по завершении работы хозяин платит ему и благодарит за добрую услугу, тот отвечает: «Я не стану благодарить Вас за плату, а Вы не благодарите меня за этот ремонт» (потому что не хочет быть «пленником благодарности»). Но в действительности обязанность признательности за добро не становится меньше из-за того, что оно было оказано в силу служебной обязанности и по тому подобным причинам, поскольку получающий – получил, и в силу этого обязан отблагодарить.
Непризнание добра препятствует принятию бремени Небесного царства
Поэтому тот, кто отрицает сделанное ему добро, чтобы освободиться от обязанности быть благодарным сделавшему это добро, не будет признателен и Всевышнему за Его милости. Оказывается, таким образом, что признательность за добро – необходимое условие для принятия бремени Небесного царства, и весь исход из Египта с сопровождавшими его чудесами имел своей целью принятие этого бремени – через признательность за добро.
Это поясняется в продолжении («Мишнат Раби Элиэзер», там): «И так говорит Всевышний Израилю (в первом Его речении у горы Синай, Шмот, 20:1): “Я – Г-сподь, Б-г твой, Который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства”. Что мы учим из слов Его: “Который вывел тебя”? Сказал им: “Берегитесь, чтобы не быть неблагодарными, ибо неблагодарный не может принять царство Небес!”. Подобно этому Йеошуа говорит народу Израиля (см. Йеошуа, 24:19), что если они не будут признательны Всевышнему за Его блага, то не смогут служить Ему. “И ответили ему [на то, что он сказал им ранее]: так как Г-сподь – Б-г наш, Тот, который вывел нас и отцов наших из земли Египетской, из дома рабства, и который делал пред глазами нашими те великие знамения и хранил нас на всем пути, по которому мы шли… И прогнал от нас Г-сподь все народы… То будем и мы служить Г-споду, ибо Он – Б-г наш!” (там, 24:17-18). То есть: мы не отрицаем благ Его».
Из этого становится ясно, что непризнание добра несовместимо с верой в исход из Египта. Цель этого исхода – принятие бремени Небесного царства, а тот, кто не признает сделанное ему добро, не признает и не согласен, что были совершены при этом исходе чудеса и знамения, – неспособен принять на себя бремя Небесного царства. И наоборот: в той же мере, в которой человек признает добро, он принимает на себя это бремя. В этом есть много ступеней: по мере того, как человек поднимается и растет в своей признательности тому, кто делает ему добро, он поднимается по ступеням принятия бремени Небесного царства, ибо принятие это связано с признанием человеком благ, которые он получает от Всевышнего. И чтобы больше уяснить себе это, мы должны знать, что когда мы признаем добро, сделанное нам другим, мы, по сути, как бы говорим: «Слушай, Израиль, Г-сподь – Б-г наш, Г-сподь – един!» Ведь тот, кто признает добро, сделанное ему ближним, наверняка признает и добро, сделанное ему Всевышним! Таким образом, признание добра, сделанного ближним, – это основа принятия бремени Небесного царства.
Время исхода из Египта – это время повеления о признательности за добро
В свете этого становятся совершенно ясными повеление Торы о выкупе первенца осла и заповедь «Собаке бросайте его» в их связи с исходом из Египта. Ведь, как говорилось выше, цель этого исхода – укрепление веры и принятие бремени царства Всевышнего, а указанные заповеди, основа которых – признание добра, даже сделанного ослами или псами, побуждают человека к укреплению этого качества. А высокая ступень в нем непременно означает также высокую ступень в принятии бремени Небесного царства.
Почитание отца и матери – признание добра
Признание добра – основополагающее качество, которое требуется каждому человеку, когда он приступает к исполнению заповеди почитания отца и матери. Когда человек признает добро, которое сделали ему родители, и не видит в этом что-то само собой разумеющееся – он тем самым уже чтит их. И об этом сказали наши мудрецы (Кидушин, 31а): «Когда человек почитает своего отца и свою мать, Всевышний говорит: “Я засчитываю им это, как будто Я жил среди них и они Меня почитали”. А когда человек огорчает своего отца и свою мать, Всевышний говорит: “Хорошо, что Я не жил среди них, – ведь если бы Я жил среди них, они бы огорчали Меня”». Если человек огорчает своих родителей, это знак, что он не чувствует, что обязан признавать сделанное ему ими добро, поскольку думает в сердце своем, что они делали это ради своей выгоды. И учат нас наши мудрецы, с их глубоким разумением, что при таком взгляде на вещи он также может подумать, не дай Б-г, что он не должен почитать и любить Всевышнего. Он может рассуждать так: «Поскольку Всевышний сотворил мир, и людей с их недостатками и вожделениями, Ему следует давать им благо и жалеть их как творения рук Своих, и удовлетворять все их потребности, – притом, что к Нему не относятся такие понятия, как “тяжелый труд” и “усилия”, и Он ничего не отнимает у Себя! И если это так, то почему же я обязан быть признательным Ему за сделанное Им мне добро?» При таких испорченных взглядах он может стать завистливым, и это качество далеко от качества хесед – стремления делать добро, и от признательности за добро. Он не чувствует, что получил от другого благо, если тот не трудился и не прикладывал усилия ради него, и он не способен постичь величие милостей Всевышнего. И поэтому естественным образом далек от того, чтобы благодарить Его и служить Ему. Потому о том, кто не чувствует обязанности быть признательным своим родителям за добро, Всевышний говорит: «Хорошо, что Я не жил среди них», – ведь тот человек не признает также и милостей Всевышнего.
Теперь нам ясно, почему заповедь почитания отца и матери находится в числе первых пяти речений на скрижалях завета, вместе с четырьмя другими, принадлежащими к сфере отношений между человеком и Всевышним. Все здесь просто: признательность за добро, полученное от отца и матери, – это, по сути, основа признательности за добро, полученное от Всевышнего, и принятия бремени Его царства. Ибо, когда человек проявляет признательность отцу и матери, он естественным образом приходит к признательности Всевышнему и почитанию Его. А тот, кто принимает все от своих родителей, как само собой разумеющееся, тот точно так же принимает и от Всевышнего всякое благо, которое Он дает ему.
Признательность за добро: выгода и убытки
На первый взгляд кажется, будто человек теряет от признательности за добро: ведь из-за того, что он признает, что получил благо, и благодарит давшего ему его, и признателен ему за это, он тем самым унижает себя перед дающим и дарит ему ощущение превосходства над собой. И у получающего есть повод опасаться, что дающий, быть может, возгордится и будет чего-то требовать взамен. Однако реальность такова, что, как правило, верно обратное: признающий добро выигрывает больше, чем тот, кто получает благодарность. Ибо благодарят словами и выражением лица, и в результате дающий желает добавить благо – реальным делом. Ибо дающий осознает духовную высоту получающего, который благодарит его за добро, и в человеческой природе – получать удовольствие от добра, делаемого тому, кто признает и ценит это. Таким образом выражение благодарности поощряет дающего делать получающему добро снова и снова.
Признательность за добро – внешняя и внутренняя
По этой причине подобной внешней признательностью пользуются в мире торговли, поскольку, когда благодарят того, кто покупает или даже только интересуется ценой и качеством товара, и встречают его приветливо, располагают его тем самым к себе и побуждают купить именно здесь.
Однако в действительности все эти рассуждения о выгодах и убытках от признательности за добро относятся лишь к внешней стороне вещей, поскольку вся цель такой признательности – «дать», чтобы «взять». Признательность же внутренняя, желательная, проистекает из желания именно «дать» сделавшему добро, а не «получить» от него. Верно, что, как объясняется в «Месилат Йешарим», во многих случаях при служении Всевышнему «внешние» действия приводят к «внутренним», – и так это также в признательности за добро. Мы должны пользоваться внешним, то есть рассуждениями о «выгоде» и «невыгоде» – мотивацией «не ради Всевышнего», и быть признательными за сделанное нам добро. Таким путем мы дойдем до полноты и совершенства в этом душевном качестве, то есть до стремления «давать» и делать добро тем, кто делает его нам. Ведь, как мы говорили, признательность за добро – основа для принятия бремени Небесного царства!
Перевод – рав П. Перлов
