В Рош а-Шана во всех еврейских общинах читают отрывки из Торы и пророков. В первый день читается отрывок из книги Берешит, глава Ваера (21), а в афтаре читают первую главу из книги пророка Шмуэля.
Ран (Рабейну Нисим), в своем комментарии к трактату Мегила приводит объяснение выбора именно этих отрывков. Дело в том, что Сара, Рахель и Хана зачали своих детей в этот день, как написано в трактате Рош а-Шана.
Но не только это событие было общим для этих великих женщин. Очень похожими были и их судьбы. Все они провели долгие и тяжелые годы в ожидании ребенка. И это было не простое совпадение – так было задумано самим Всевышним. Написано в мидраше «Псикта Рабати» (глава 43): «О чем говорит стих в Мишлей (27:21): “Плавильня – для серебра, и горнило – для золота…”? Подобно тому, как ювелир вносит серебро в плавильню, а золото – в горнило, чтобы очистить их от примесей, но при этом старается не передержать их там, так и Всевышний очищает праведников, каждого – по его силам. Сара подвергалась этому испытанию (бездетностью) – двадцать пять лет (с момента вхождения в землю Израиля). Ривку испытывал Всевышний, в соответствии с ее силами, двадцать лет. Хана была бездетна девятнадцать лет».
Наши праотцы принимали испытания, посылаемые им Всевышним, но они также знали, как приблизить избавление. Например, подвергнуть себя такому испытанию, от которого будешь готов кричать, взывая к Небесам. А такая молитва не может остаться неуслышанной, как сказано (Шмот, 22:21-22): «Никакой вдовы и сироты не притесняйте. Если кого-либо из них ты притеснишь, то, когда возопиет ко Мне, услышу Я вопль его». И объясняют комментаторы, что в Торе упоминаются именно вдова и сирота, потому что это самые незащищенные в обществе люди, но в стихах этих идет речь о любом человеке, которой кричит от боли.
Сара решает ввести в свой дом соперницу по вышеупомянутой причине – чтобы подвергнуть себя испытанию. Авраам знает, какие страдания это причинит Саре, и поэтому не спешит соглашаться, пока Сара не делает это почти против его воли. Это хорошо видно из стихов Торы (Берешит, 16:2-3): «И сказала Сарай Авраму: вот, Г-сподь лишил меня плодородия; войди же к рабыне моей: может быть у меня будут дети через нее; и послушался Аврам голоса Сарай, и взяла Сарай, жена Аврама, служанку свою, египтянку Агарь, по истечении десяти лет пребывания Аврама в земле Кнаанской, и дала ее Авраму, мужу своему, в жены».
И страдания не заставляют себя долго ждать. Как только Агарь зачинает ребенка, то сразу же, переполненная гордостью, начинает рассказывать о неправедности Сары, ибо, если бы она была праведной, то уже давно бы родила Аврааму сына. Сара же обращает свой гнев на Авраама, говоря, что слышал он ее позор, но молчал. А когда молился Всевышнему, то молился только за себя, как сказано (Берешит, 15:2): «И сказал Аврам: Г-сподь Б-г! Что Ты дашь мне? Вот я отхожу бездетный…». Авраам говорит: «Я бездетный», а нужно было сказать: «Вот мы бездетны». Но каждый читающий эти строки удивится: чего хочет Сара от Авраама, ведь она сама, вопреки воле мужа, была инициатором введения в свой дом соперницы?
Сара ошибалась, утверждая, что Авраам молился только за себя. Мы не находим в стихах прямого доказательства этого. Но утверждают наши мудрецы: Авраам был готов молиться за Авимелеха, совершенно чужого человека, как сказано (Берешит, 20:7): «… теперь же возврати жену этого мужа, ибо он пророк, и помолится о тебе, и ты будешь жив…». Так разве возможно представить себе, чтобы Авраам не помолился за самого близкого ему человека?
Но Авраам молчит, так как знает, что чувствует страждущая женщина, когда есть в доме соперница, возносящаяся над ней.
У Ривки ситуация сложилась несколько иначе. Она также была бездетна шестнадцать лет, но, по крайней мере, у Ицхака не было другой жены. И причины подозревать мужа в том, что он не молится за свою супругу, у Ривки тоже не было. Хорошо известен мидраш, который рассказывает, как оба они стояли в молитве перед Всевышним, Ицхак в одном углу, Ривка в другом. И написано в Торе, что именно на молитвы Ицхака Всевышний ответил раньше и послал им детей. Но дальше была беременность, с тяжелыми вопросами и сомнениями. И описывают наши мудрецы, что Ривка знала из пророчества: от нее произойдут двенадцать колен, которые станут основой народа Израиля. Однако, когда она проходила возле домов учения, то начинал биться в утробе один ребенок, а когда проходила возле мест, где служили идолам, то начинал пробуждаться другой. Ощущая это, Ривка подумала: если все так сложно с двумя, то что же будет с двенадцатью? Сказав или подумав так, она прекратила рожать и лишилась привилегии стать матерью двенадцати колен.
Не избежали подобных испытаний и Рахель с Леей. Когда Яаков женился на Лее, он совершил ошибку, ибо вся его работа у Лавана была только за Рахель. Говорится в главе Ваеце, что Рахель – акара (бездетна), но еще это слово трактуют как икара, т.е. главная в доме. И таковой действительно считалась Рахель. Лея называется в стихе ненавидимой, хотя она была не ненавидима, а лишь менее любима. Но не только из-за отношений в семье так называет ее Тора, а также из-за того, что изначально Лея предназначалась быть женой Ненавистного. Кто же это? Эйсав! Как старшая сестра, она предназначалась старшему брату. Лея чувствует себя ненавистной, а о таких людях сказано в Коэлет (3:15): «…Б-г взыщет за преследуемого». Лея рожает четырех сыновей Яакову, и ситуация полностью меняется – теперь уже Рахель чувствует себя ненавистной: «И увидела Рахель, что она не родила Яакову, и позавидовала Рахель сестре своей, и сказала Яакову: дай мне детей; а если нет, я умираю. И возгорелся гнев Яакова на Рахель, и он сказал: разве я на месте Б-га, лишившего тебя плода чрева?». (Берешит, 30:1-2).
На претензию Рахели Яаков отвечает коротким предложением, но, если бы это не было написано черным по белому в наших источниках, то было бы очень тяжело поверить в это. Как Яаков был способен произнести такие слова: «…разве я на месте Б-га, лишившего тебя плода чрева» – тебя лишили плода чрева, а у меня есть дети от Леи?! Яаков не только объясняет, где проблема, но и намекает Рахели, что он не намерен молиться за нее. На что отвечает Рахель – а отец твой Ицхак разве так обращался с твоей мамой, ведь написано, что он молился вместе с Ривкой, и что именно его молитва была принята Всевышним. Отвечает Яаков: у него была другая ситуация, у него не было детей, а у меня есть. Тяжело это переварить, правда? Но Рахель не успокаивается и приводит в пример Авраама, утверждая, что Авраам имел сына Ишмаэля, но при этом молился за Сару (как уже было приведено выше). На что Яаков отвечает: а готова ли ты сделать то, что сделала Сара? И что же она сделала? Ввела в свой дом соперницу. Ответила Рахель: если в этом проблема, то я готова, как написано: «И она сказала: вот служанка моя, Била; войди к ней; пусть она родит на колени мои, чтобы и я имела детей через нее. И она дала ему Билу, рабыню свою, в жену; и вошел к ней Яаков» (Ваеце, 30:3-4).
И пусть из вышеприведенных строк слышится, что Яаков поступал не слишком сочувственно по отношении к Рахели, в то же время мы не вправе утверждать, что это было сделано по причине излишней жестокости или безразличия к боли другого. Поясняет Рамбан: не может быть, чтобы Яаков не молился за свою любимую жену, которая была бесплодной! Но ему было известно, что его молитва не была принята Всевышним, а если так, то остается только одно – Рахель должна молиться сама за себя, ибо у такой молитвы есть шансы быть услышанной. Наши мудрецы учат: гораздо сильнее молитва больного за себя, чем когда другой молится за него. И учат это правило из истории с Агарь. Когда Авраам и Сара изгоняют Агарь с ее сыном Ишмаэлем в пустыню, и у тех заканчивается вода, то написано (Ваера, 21:15-19): «И не стало воды в мехе, и бросила она ребенка под одним из кустов. И пошла, и села вдали, на расстоянии выстрела из лука, ибо она сказала: пусть не увижу я смерти ребенка. И она села поодаль, и подняла голос свой, и заплакала. И услышал Б-г голос отрока… И открыл Б-г глаза ее, и она увидела колодец воды, и пошла она, наполнила мех водою и напоила отрока». Комментаторы обращают наше внимание на противоречие в стихах. Написано, что Агарь подняла свой голос, а дальше сказано, что услышал Б-г не голос Агари, а голос отрока. Как объяснить такое расхождение? Объясняют, что Ишмаэль молился за свое спасение, и его молитва была принята первой. Отсюда и учат наши мудрецы: гораздо сильнее молитва больного за себя, чем когда другой молится за него.
Но, кроме вопроса о жестких словах Яакова, у каждого возникает еще один вопрос. Постойте, а о какой еще сопернице идет речь, разве не ей (Рахели) одной принадлежал Яаков? Разве не Рахель сжалилась над своей старшей сестрой и передала ее симаним (знаки), чтобы подмена не была замечена, разве недостаточно той жертвы, которую она принесла, впустив Лею в дом? Ответ может быть только один – значит, для того, чтобы привести в этот мир таких великих сыновей, как Йосеф и Биньямин, этого все еще было недостаточно.
Описывается в Мидраше: когда вавилоняне разрушали Храм и гнали евреев на чужбину, все наши праотцы представали в молитве перед Всевышним в надежде, что Он отменит приговор. Авраам говорил: я был готов принести в жертву своего единственного сына, Моше говорил, что сорок лет водил народ по пустыне. И так – каждый из них. Однако все это было тщетно, пока не предстала перед Всевышним Рахель и сказала: «Владыка мира! Я всего лишь из плоти и крови, но не выставила сестру свою на посмеяние и ввела ее как соперницу в свой дом? Почему же Ты, Царь Живой, Сущий и Милосердный, не можешь простить сыновей моих и отправляешь их в изгнание, где они гибнут от меча, и враги делают с ними все, что им вздумается? Ты гневаешься на них, что они поставили бессмысленного и бессильного истукана в Храме Твоем, а я ведь ввела в дом свой соперницу, такую же, как я, из плоти и крови, и смогла выдержать это испытание!» Услышав это, сказал Всевышний: «Ради тебя, Рахель, Я обещаю, что верну народ Израиля в свою землю», как сказано у пророка (Ирмияу, 31:15-16): «Так сказал Г-сподь: удержи голос твой от рыдания и глаза твои от слез, ибо есть воздаянье за труд твой. Возвратятся они из вражьей страны. И есть надежда будущего твоего – возвратятся сыны в пределы свои» (слова из афтары второго дня Рош а-Шана).
В 1967 году, в Шестидневную войну были освобождены многие святыни еврейского народа. Появился доступ и к могиле праматери Рахель, и тысячи евреев отправились туда, чтобы вознести молитвы Всевышнему. Приехал туда и рав Хаим Шмулевич, один из величайших мудрецов Торы последних поколений, глава ешивы Мир. Над входом в помещение, надстроенное над могилой, написан стих из пророка Ирмияу: «…удержи голос твой от рыдания и глаза твои от слез…». Подойдя к могиле, рав Хаим остановился, и произнес: «Мамэ Рохел, пророк Ирмияу сказал тебе: “Воздержи голос твой от плача”, но мы – дети твои, просим тебя: плачь, плачь за нас, ведь нам так нужны твои слезы».
