«Страшимся ли мы Дня Суда или не страшимся его – он все равно придет, и будет Суд», – так сказал мой наставник и учитель гаон рав Элияу Деслер от имени гаона рава Исраэля Салантера. Нам кажется, что страх и ужас перед Судом – неприятные ощущения, сопутствующие Рош а-Шана, и потому мы стараемся от них отвлечься. Но мы должны знать, что нужно поступать как раз наоборот, ибо страх – одна из основ возвращения к Всевышнему. И потому, когда у нас нет страха перед Его Судом, возрастает опасность быть обвиненными на Суде, тогда как трепет и содрогание перед ним – это наша защита, и именно этим мы удостаиваемся на нем оправдания, как разъясняется далее.
Страх перед Судом – причина возвращения к Всевышнему
Кроме этого, углубленные размышления о Суде и страх перед ним тоже являются причиной возвращения к Всевышнему, как пишет Рабейну Йона («Шаарей Тшува», 2:14): «В Десять дней возвращения… сердце человека содрогается от мысли о том, что все дела его записываются в книгу, и в это время [Десять дней Трепета] Б-г приведет на Суд всякое дело – все сокрытое, хорошее или дурное… И в час, когда узнает человек, что представлено будет его дело перед царем из плоти и крови, – разве не затрепещет он трепетом великим и не станет искать себе путей [спасения]? И не придет ему тогда в голову свернуть вправо или влево и заняться какими-либо другими делами… И не ослабит усилий в день беды в том, чтобы приготовить сердце к спасению, как олень [вырывающийся из западни изо всех сил] без промедления».
Если бы мы могли ясно представить себе строгость Суда и его последствия, то, вне всякого сомнения, страх наполнял бы наши сердца, и мы готовили бы себя как подобает. Но в действительности нет в наших сердцах того страха. Чтобы исправить это, мы должны исследовать и искать причины.
Мысли и чувства человека зависят от его желания
Ответ на вопрос [о том, почему у человека нет подобающего страха перед Судом], кроется в одном человеческом свойстве, состоящем в том, что надежды, мысли и фантазии строятся на фундаменте желаний. То, чего он желает, предстает в его воображении как несомненная реальность и свершившийся факт, – тогда как к тому, чего он не желает, он относится в своих поступках как к несуществующему.
Приведем несколько примеров из жизни, иллюстрирующих эту основу. Человек, которому чего-то хочется, строит «чудесные» планы осуществления своего желания и уверен в успехе, тогда как слышащие его смеются, говоря, что он фантазер и далек от реальности. А он не понимает, почему над ним смеются, – ведь у него нет сомнения в успехе, а они, со своей стороны, удивляются, как может разумный человек относиться к фантазиям серьезно, как к вещам реально существующим. (Так бывает, когда бедняк приходит к богачу и предлагает ему соучастие в предприятии, которое наверняка принесет обоим хорошие прибыли, – а богач относится к его словам пренебрежительно и видит в них лишь пустые фантазии.) Нереальный взгляд на вещи в таких случаях – порождение желания преуспеть.
Тонущий хватается даже за соломинку, желая спастись, и та соломинка для него – как крепкая стальная опора. И подобно этому бывает, что люди, в обычной жизни далекие от веры во Всевышнего, как только случается с ними беда и нет у них естественных средств спастись от нее, вдруг начинают верить в чудеса и ждут их. В действительности, однако, они не превратились в людей, верящих во Всевышнего и доброту Его. Они просто желают спасения и ждут чуда. Но после того, как беда отступает [т. е. даже когда Всевышний посылает им чудесное спасение], они, как и прежде, не верят уже в силу Всевышнего и чудеса Его.
И я слышал историю про одного больного, совершенно неверующего, который был в безнадежном состоянии и терпел великие муки, не про нас будет сказано. Узнав, что у него нет никаких шансов на излечение, он попросил у своего религиозного знакомого, чтобы тот почитал за него Теилим. Увидев, что состояние его не улучшается немедленно и нет облегчения страданиям, он принялся обвинять того знакомого, говоря, будто тот не молится как следует. Нет сомнения, что он обвинял не из-за крепкой веры своей во Всевышнего и силу молитвы, поскольку при этом он обращал тяжелые слова и к Небесам. Только из желания спастись и за отсутствием других средств он обратился к молитве.
Мы видим, таким образом, что желание – это то, что направляет мысли человека и его действия, и ослепляет разум его, лишая его возможности осознавать истину и вести себя соответственно ей. И потому всякую беду, которую человек не может отвести от себя, он всеми силами старается забыть, вытеснить ее из своего сознания и вообразить несуществующей, как ему того бы хотелось. По этой причине, поскольку человек не желает Суда и страх перед ним порождает в наших сердцах неприятные ощущения, мы стараемся отвлечься от мыслей о Суде и чувств, связанных с ним, чтобы не испытывать страха, – из ложного ощущения, что если мы не будем думать о Суде, то его и не будет.
«По произволу сердца моего жить буду» (Дварим, 29:18)
(Раши там: «По тому, как видится сердцу моему».)
Эта основа, – то, что человек ведет себя соответственно желаниям своим, наперекор разуму своему и истине, – разъясняется в Торе, где сказано (Дварим, 29:9): «Вы стоите сегодня, все вы, пред Г-сподом, Б-гом вашим». Объясняет Раши (там, 29:12): «Почему глава эта, атем Ницавим – “Вы стоите”, следует сразу после проклятий [многочисленных и тяжелых в предыдущей главе Ки Таво]? Потому, что, когда услышал Израиль сто проклятий без двух… позеленели лица их и сказали: кто может устоять в этом?…» Услышав проклятия, община Израиля содрогнулась так, что от сильного страха изменились они в лице. И при всем том продолжает наш учитель Моше и предупреждает их (там, 29:17): «Быть может, есть среди вас муж… сердце которого отвращается сегодня от Г-спода, Б-га вашего, чтобы идти служить богам тех народов». Другими словами, все напуганы теми проклятиями, но, вопреки этому, возможно, есть среди них такой, который не только не боится пренебречь предупреждениями и служить чужим богам, но даже (там, 29:19): «Благословляет себя в сердце своем, говоря: мир будет мне, ибо по произволу сердца моего жить буду»; то есть он полагает, что добро и благополучие его приумножатся.
[Примеч. составителей. Сказано «благословляет себя»; «благословение» означает «прибавление и приумножение» (см. «Нефеш а-Хаим», Шаар 2, гл. 2)].
Поразительно: как может человек, слышащий [речи Моше], пропускать мимо ушей проклятия Шехины, говорящей устами Моше? Ответ на это таков: нет сомнения, что все слышавшие поверили и приняли на себя завет [заключенный ими там со Всевышним] и проклятия, которые падут на оставляющих Его. И все-таки тот грешник говорит себе: «Мир будет мне, ибо по произволу сердца моего», – то есть «по тому, как видится сердцу моему», согласно Раши, или «вслед за сильным вожделением», согласно Рамбану, – «жить буду»! И продолжает Рамбан: «А именно: благодаря тому, что я не принимаю на себя ту клятву, а по произволу сердца моего жить буду во все мои дни и все свои желания исполнять». Другими словами, желая сбросить с себя бремя, этот человек обманывает себя, думая, что может не принять на себя [обет] проклятий, – и думает: «Мир будет мне». Причина всего этого в том, что человек может жить с противоречиями в сердце: есть вещи, которые он исполняет, поскольку они не мешают реализации его желаний, – и есть такие, которые он не хочет исполнять. И он естественным образом уклоняется от них и старается забыть о возложенных на него обязанностях. Он погружает себя в иллюзию, что «мир будет мне».
«Жизнь по произволу сердца» – это сбрасывание бремени и бунт против Всевышнего; это душевная болезнь, и притом самая серьезная. И из-за того, что столь велик злой умысел того грешника, делающего все по своему желанию, – «не пожелает Г-сподь простить его» (там, 29:19). И даже усилит его наказание – станет наказывать его за неумышленный грех как за умышленный, как сказано (там, 29:18): «Чтобы добавить утоленное к жаждущему». (Раши там: «утоленное» – совершенное как бы человеком опьяневшим [«утолившим жажду»] и не осознающим своих поступков. А «жаждущее» – совершенное сознательно и с желанием.) Поскольку он делает все по желанию души своей и восстает против Всевышнего и Его Торы всегда, когда ему хочется, выходит, что когда он грешит по ошибке, – это лишь случайность! Ведь он, со своей стороны, не стал бы воздерживаться от того греха, желая его, будь он даже преднамеренным, – и потому непреднамеренный грех засчитывается такому человеку как преднамеренный.
Предостережение нашего учителя Моше о суровом наказании, – вплоть до (там, 29:19): «…и сотрет Г-сподь его имя из-под небес», адресованное тому, кто следует произволу своего сердца и делает все, что ему захочется, – относится не только к тем, кто слышал его слова, но и к каждому из нас, как сказано (там, 29:13 – 14): «И не с вами одними заключаю я этот завет и заклинаю вас. Но… и с теми, которых нет здесь с нами ныне».
Человек, который позволяет себе забыть страх перед Днем Суда в своем сердце, поскольку желает делать все, чего хочется сердцу его, – тогда как страх заставил бы его устранить те желания и делать все по воле Всевышнего, – болен болезнью «произвола сердечного». Он говорит в своем сердце: «Мир будет мне»; и потому – «Не пожелает Г-сподь простить его», и ужесточит приговор его, не дай Б-г.
Страх: его высокое достоинство и недостатки
В том, что касается дел этого мира, страх – это недостаток, поскольку он мешает человеку делать то, что на него возложено. И ущерб от него велик, как это мы находим в воззвании, оглашаемом, когда выходят на войну (Дварим, 20:8 и далее там): «Тот, кто боязлив и робок сердцем», – «тот, кто не может устоять в строю на поле боя и не может видеть обнаженный меч» (Раши), – такой «пусть идет и возвратится домой» – ибо боящийся не только не воюет сам, но и вносит страх в сердца других воинов, как сказано далее: «Чтобы он не сделал робкими сердца братьев его, как его сердце». Хороший воин отвлекается и отвращает сердце от всякой мысли, приводящей к страху, зная, что то, что случится, – все равно случится, и страх не уменьшит для него опасность. И уж никак не поможет спасению его и удаче. Напротив, он лишь увеличивает шанс на неудачу и поражение, как об этом пишет Рамбам («Илхот Млахим», 7:15): «И после того, как станет в боевое построение во время войны… пусть возьмет себя в руки и не будет бояться, и не будет страшиться, не будет думать ни о жене, ни о детях, – но сотрет память о них из сердца и освободится от всего ради войны. И каждый… кто впадает в панику, – преступает запрет Торы. И более того, – вся [пролитая] кровь Израиля повисает на шее его [вменяется ему в вину]; и если… не исполнил свой долг на войне от всего сердца и от всей души, – он подобен тому, кто пролил кровь всех».
С другой стороны, страх человека по поводу дел духовных указывает на его высокое духовное достоинство, как пишет Рабейну Йона («Шаарей Тшува», 1:20): «После того [как сказал царь Шломо (Мишлей, 28:13): «Кто сознается и оставляет (грехи), тот будет помилован», – он] говорит (там, 28:14): «Хорош удел человека, который всегда страшится, а ожесточающий сердце свое попадет в беду». Это означает следующее: хотя [человек] признается и оставляет [грех], он должен постоянно бояться, что, быть может, не завершил всего, что должен сделать тот, кто возвращается к Всевышнему, так как возвращение требует поднятия на многие ступени… Также следует ему страшиться новых соблазнов дурного побуждения, и нужно оберегать себя от него всечасно…» И точно так же страх перед Судом в Грозные дни [между Рош а-Шана и Йом Кипуром] – это хорошо; в нем есть много полезного и высокие духовные достоинства, способствующие более благоприятному исходу Суда.
Высокие духовные достоинства страха перед Его Судом
Трепет перед Судом – это не явление, неизбежно сопутствующее признанию того факта, что есть Суд; наоборот, одна из целей Суда – пробудить наши сердца и привести нас к трепету перед ним и его возможными последствиями.
Приведем еще примеры того, чем может быть полезен для человека страх перед Судом.
Великая основа нашего служения в Рош а-Шана – воцарение Святого благословенного над нами и над всем творением, как сказали наши мудрецы (Рош а-Шана, 16а): «[Сказал Всевышний]: «Говорите передо Мной Малхуёт [стихи из Писания, говорящие о Царстве Всевышнего, в 4 благословении молитвы Мусаф в Рош а-Шана], чтобы воцарить Меня над вами»». Воцарение Всевышнего над нами находит свое выражение разными путями, из которых страх перед Его Судом – главный, так как по мере нашего признания величия Всевышнего и царства Его возрастает страх перед Его Судом, а по мере этого страха – и Царство Его, благословенного, проявляется над нами. [Примеч. редактора. Проявление Царства – в тщательном исполнении нами Его воли: как в осторожности, чтобы не сделать что-либо Им запрещенное, так и в цельном исполнении вообще всех Его заповедей].
В Десять дней возвращения [в будни] мы произносим (в молитве «Шмоне Эсре», в завершение 11 благословения) а-Мелех а-Мишпат, – хотя как будто следовало бы [по правилам грамматики] говорить Мелех а-Мишпат – «Царь Суда», как говорит об этом Раши (Брахот, 12а): «а-Мелех а-Мишпат – как Мелех а-Мишпат». Согласно сказанному выше, это следует объяснить по прямому смыслу: А-Мелех А-Мишпат – это один из титулов Святого благословенного [то есть вместо «Царь Суда» мы говорим «Царь Судящий»], – аналогично тому, как мы говорим [в 3 благословении] а-Мелех а-Кадош – «Царь Святой» [тоже один из титулов Его. И мы говорим именно] а-Мелех а-Мишпат, поскольку Его судейство является выражением царствования Его в творении; и чем больше величие Царя, тем соответственно больше сила власти и Суда Его. И чем больше мы возвышаемся в нашем постижении [всеохватывающего и глубочайшего] Суда Его, тем большим будет у нас и принятие бремени Царства Его.
Продолжение следует
Перевод: рав Пинхас Перлов
