из книги «Мамин дом» рабанит Рут Цивьён, дочери рабанит Батшевы Эстер Каневски
Я четко помню этот эпизод, будто все происходило вчера. Мне лет шесть, и я шагаю с папой за руку по улицам Иерусалима. И вдруг в конце одной из улиц появляется человек, подобного которому я никогда раньше не видела. Невысокий иерусалимский еврей, довольно пожилой, с длинной седой бородой и с излучающим свет лицом. Воплощение неземной чистоты…
Именно так я представляла себе пророка Элияу. И вот я удостоилась встретиться с ним «лицом к лицу»!
– Папа, – тяну я его за руку, – Смотри, вон идет пророк Элияу!
– Это зэйдэ раби Арье, к которому мы идем в гости, – улыбается папа…
***
Мой прадедушка, великий рав Арье Левин, благословенной памяти, – единственный, кого я помню из своих прадедов.
Он был маминым дедушкой и, по-видимому, оказал наибольшее влияние на становление ее личности. Два самых выдающихся своих качества – преданность папиной Торе и готовность отдать всю себя на благо других, мама унаследовала от него.
После помолвки моих родителей Стайплер, мой дедушка, в беседе со своим шурином Хазон Ишем расхваливал мою маму, свою будущую невестку, и, в частности, сказал, что многие обращают внимание на то, как она похожа по своим качествам на своего дедушку, рава Арье Левина.
Об этом сходстве говорили многие жители Иерусалима. Одна известная рабанит как-то сказала мне: «Я не могла понять, как можно быть таким хорошим человеком, как твоя мама. Но когда я узнала, что она – внучка рава Арье Левина, мне все сразу стало ясно…»
Рав Арье и его жена, бобэ Хана жертвовали собой и всем, что у них было, на благо других, так же вела себя их дочь, моя бабушка рабанит Эльяшив, а за ней и моя мама. Дочери рава Арье были приучены жертвовать всем ради Торы своих мужей, так же была воспитана и моя мама, которая всю жизнь ставила папину учебу во главу угла.
То, что его внучка унаследовала эти замечательные качества, рав Арье и сам видел. Спустя годы после свадьбы моих родителей он сказал своему ученику, раву Нисану Шубу: «Я очень рад, что моя внучка идет по стопам своей матери и, видя свою главную задачу в поддержке мужа в его изучении Торы, ничего не дает ему делать по дому».
Маму воспитывали так же, как рав Арье Левин воспитывал ее маму. Но, кроме этого, она многому училась непосредственно у дедушки. Будучи одной из старших внучек, она часто составляла ему компанию в многочисленных благотворительных делах, и потом продолжала заниматься благотворительностью всю жизнь.
Как ангел-спаситель
Пророком Элияу дедушка рав Арье не был, но для многих он был ангелом-спасителем.
Две Скрижали Завета отражают две части Торы: на одной скрижали высечены заповеди, регламентирующие наши отношения со Всевышним, на другой – заповеди, касающиеся отношений с другими людьми. И эти две скрижали неразрывно связаны одна с другой. Таким был и праведный рав Арье Левин. Его величие в Торе и в служении Всевышнему тесно переплеталось с огромной любовью ко всем созданиям Творца. Евреи с разбитым сердцем всегда могли найти в его доме утешение и поддержку, получая от него тепло и любовь, хотя среди них встречались самые разные люди, в том числе и уголовные преступники…
Раби Арье был единственным, кто регулярно навещал прокаженных в иерусалимской больнице. Даже ближайшие родственники боялись приходить к ним и общались с больными, стоя на балконе соседнего дома. Раби Арье, конечно, проявлял осторожность и не прикасался к больным, но при этом он беседовал с ними, поддерживал их, вселяя в них надежду, учился с ними и рассказывал им недельную главу Торы.
Больница принадлежала неевреям, и евреи, попавшие туда, оказывались без кашерной пищи. Бабушка Хана готовила для них еду, а дедушка относил ее в больницу.
Вот что рассказывал адмор из Сохачева:
«Как-то в рош ходеш рав Арье попросил меня поехать с ним в больницу для прокаженных в Бейт-Лехеме, чтобы помочь с раздачей больным продуктовых посылок. Приехав в больницу, я был поражен: все больные были арабами!
— Раби Арье, чего это вы вздумали тащиться в такую даль и подвергать себя опасности ради ненавистников Израиля?
— Там в отделении есть один еврей. Ради него я приезжаю сюда…»
Раввин заключенных
Когда английское правительство искало еврея, который будет ответственным за религиозные потребности заключенных, иерусалимские раввины порекомендовали на эту должность рава Арье. С тех пор его стали называть «раввином заключенных». Эти заключенные были уголовными преступниками, некоторые из них совершили чудовищные преступления, но рава Арье это не отталкивало. Он пытался растопить их сердца и изменить их к лучшему.
Известна история про вора, который, благодаря близким отношениям с равом Арье, решил оставить свое ремесло. «Я больше никогда не буду воровать, – обещал он. – Только еще один, последний раз я должен украсть, чтобы иметь возможность сделать раву Арье достойный подарок»…
Однажды у рава Арье ночевал бывший вор, только что освободившийся из тюрьмы. Наутро он исчез, а вместе с ним исчезли и серебряные подсвечники…
Рав Арье громко сказал: «Я прощаю его от всего сердца, дабы не был он наказан из-за меня»… А потом, обращаясь к жене, добавил: «Давай пообещаем друг другу, что этот досадный случай не помешает нам и впредь принимать таких гостей»…
В первые годы пребывания рава Арье на посту раввина заключенных ему приходилось иметь дело только с уголовниками, но в конце правления английского мандата к ним добавились политические заключенные, воевавшие в подполье с англичанами и приговоренные к пожизненному заключению или к каторжным работам, а порой и к смертной казни. Дедушка Арье часто приходил к ним в тюрьму, передавал им приветы от домашних, молился вместе с ними, согревая их разбитые сердца и давая им надежду.
Мой дядя гаон рав Ицхак Зильберштейн объяснял, каким образом ему удавалось передавать заключенным записки от родных. При встрече он кидался на заключенного с объятьями и поцелуями, и никто из окружающих не успевал заметить, как записка изо рта рава Арье попадала в рот к заключенному…
На этом посту дедушка Арье не раз в буквальном смысле слова спасал жизни заключенных.
Были среди них приговоренные к смертной казни, предпочитавшие самим наложить на себя руки, но не быть убитыми англичанами. Рав Арье подолгу говорил с ними, порой ему удавалось отговорить их и, бывало, случалось так, что после этого их приговор заменяли на более легкий, и они оставались в живых. Спасал рав Арье и беглецов из тюрьмы, укрывая их в своем доме.
Рав Арье не раз сомневался, правильно ли он поступает, тратя столько драгоценного времени на помощь другим. Ему бы так хотелось целый день сидеть и учить Тору! Во время одной из встреч со своим учителем, святым автором книги «Лешем» (великим мудрецом и каббалистом равом Шломо Эльяшувом, дедушкой рава Йосефа Шалома Эльяшива – прим. пер.), он поделился с ним этой наболевшей проблемой.
«Если тебе удается оказывать людям реальную помощь, это знак Свыше, что именно в этом твое предназначение! Используй данные тебе возможности и спасай еврейский народ!» – услышал он в ответ.
С тех пор дверь дома рава Арье была открыта для каждого еврея, кем бы он ни был. Частыми его гостями были участники подполья, которые были знакомы с равом Арье благодаря своему тюремному прошлому.
Моя тетя рабанит Исраэльзон по сей день помнит, как глава «Эцеля» (известный в будущем израильский политик Менахем Бегин — прим. ред.) приходил к раву Арье перед каждым нападением на англичан и просил молиться за них. Спустя много лет активисты подполья захотели отметить семидесятилетие рава Арье, и рав из Бриска постановил, что рав Арье должен принять в этом участие, так как это может приблизить организаторов к Всевышнему и вернуть их на путь соблюдения заповедей.
«Здравствуй, дорогой кузен!»
Двери дома рава Арье были открыты для всех без исключения, включая душевнобольных и слабоумных. Совершенно невменяемые люди принимались в доме рава Арье с большим уважением и заботой, как любые другие евреи. Рав Арье славился умением выслушивать собеседника и сочувствовать ему, и заведующий отделением для душевнобольных в иерусалимской больнице «Адасса» направлял своих пациентов к нему, чтобы он поговорил с ними и поддержал их.
Мама рассказывала, как однажды рав Арье, проходя мимо сумасшедшего дома, услышал громкие крики с просьбой о помощи, доносившиеся из окна. Рав Арье поспешил зайти внутрь, по опыту он знал, что больные, к которым время от времени приходят родственники, удостаиваются большего внимания со стороны персонала, чем те, к кому никто не приходит. Последние могут кричать до посинения, никто их не услышит.
Рав Арье зашел в палату, из которой доносились крики, и громко воскликнул: «Здравствуй, дорогой кузен!».
Узнав, что рав Арье приходится родственником этому больному, работники отделения засуетились, забегали, и с тех пор преданно заботились о нем – так, как полагается кузену рава Арье Левина… А рав Арье с тех пор регулярно навещал своего «родственника» и приносил ему гостинцы.
Семья рава Арье узнала об этом новоприобретенном родственнике совершенно случайно. Как-то рав Арье шел с сыном, равом Хаимом Яаковом, по улице, и встречный прохожий поинтересовался, как поживает их родственник из сумасшедшего дома, что, конечно же, вызвало у сына удивление и дополнительные вопросы…
А рабанит Исраэльзон рассказывает, что эта история стала известна еще и с другой стороны. По милости Небес «родственник» вылечился, и после смерти рава Арье пришел утешить его семью. Там он рассказал, как много рав Арье сделал для него.
Мама много рассказывала нам про дедушку Арье. Но никогда не ограничивалась одними рассказами. Душевнобольные люди всегда находили поддержку и в нашем доме. С утра до вечера они приставали к маме со своими проблемами, порой требуя от нее невозможного. И мама удовлетворяла все их требования, окружая их любовью. Научилась она этому у дедушки Арье и у своей мамы, в доме которой тоже всегда жалели умственно неполноценных людей.
Явление пророка Элияу
Кстати, насчет рава Арье и пророка Элияу… Мама рассказывала, как однажды пророк Элияу явился дедушке.
Каждый год в канун праздника Песах рав Арье собирал пожертвования для иерусалимских бедняков (кимха де-писха). Как-то выдался засушливый год, бедность в Иерусалиме была ужасающая, и раву Арье никак не удавалось собрать необходимую сумму. Расстроенный, он бродил по рынку в Старом городе. Потом направился в сторону автобусной остановки, чтобы ехать домой, и тут к нему подошел какой-то араб. Спросив, как его зовут, араб протянул ему запечатанный конверт. Раскрыв его, рав Арье был потрясен. Там было ровно столько денег, сколько ему не хватало!
Завершая эту историю, мама говорила, что рав Арье переживал, что удостоился явления пророка Элияу лишь в образе араба.
А я добавляла, что это не так уж обидно, ведь и праотцу Аврааму ангелы явились в образе арабов…
Фабрика милосердия, состоящая из одного работника
Я хочу подчеркнуть несколько важных моментов, характерных для добрых дел рава Арье и его внучки, моей мамы.
По милости Небес, в еврейском народе есть немало инициативных милосердных людей, которые создают огромные благотворительные организации, фонды помощи и целые фабрики милосердия. Масштабы их деятельности огромны. Они оперируют гигантскими суммами денег, распределяя их среди неимущих, рассылают продуктовые посылки в тысячи домов, одалживают медицинское оборудование, и так далее…
Честь им и хвала!
И все же благотворительность дедушки, рава Арье была совершенно особенной. Он не основал ни одного фонда, не стоял у истоков ни одной благотворительной организации. Он просто отдавал всего себя на благо других! Он помогал, чем мог, откликался на любую просьбу и старался решить все проблемы, которые вставали перед ним. И, таким образом, он представлял собой фабрику милосердия, состоящую из одного работника.
Так и мама. Она тоже не основала ни одной благотворительной организации. Просто всю себя она отдавала другим, не упуская ни малейшей возможности кому-нибудь помочь.
Невозможно в одно предложение вместить все, что рав Арье и его внучка делали для других. Их деятельность распространялась на все заповеди, так или иначе, касающиеся других евреев: прием гостей, посещение больных, выдача замуж бедных невест, проводы умерших, утешение скорбящих, примирение супругов, поддержка сирот и вдов, раздача денег неимущим, выдача беспроцентных ссуд, привлечение к Торе далеких от нее евреев, помощь роженицам, молитвы за спасение евреев, находящихся в трудной ситуации, – этот список можно продолжать бесконечно…
Уметь увидеть собеседника
Написано про нашего праотца Авраама, который являлся столпом милосердия: «И поднял он глаза свои, и увидел: вот, три человека стоят перед ним, и увидел их, и побежал им навстречу» (Берешит, 18:2). Пишет Раши: «Для чего сказано дважды “и увидел”? Второе “увидел” подразумевает “понял”. Он увидел, что они стоят, потому что боятся его побеспокоить, и потому побежал им навстречу».
Это еще один отличительный момент благотворительной деятельности рава Арье – умение увидеть собеседника, понять, в каком состоянии он находится и что ему необходимо.
Дедушка вникал во все мельчайшие детали, отмечая малейшие движения того, с кем имел дело, чувствуя его душу, угадывая желания, ощущения и потребности.
Около пятидесяти лет рав Арье работал наставником в хейдере «Эц Хаим». На этом посту он обращал внимание на каждого ребенка, причем не только на его духовный рост и успехи в учебе, но и на его материальные проблемы и трудности.
Мама рассказывала, как однажды рав Арье выглянул из окна своего кабинета во время перемены.
— Что ты видишь там, во дворе? – спросил он своего сына, рава Хаима Яакова, стоявшего рядом с ним.
— Играющих мальчишек – ответил тот.
Рав Арье не согласился с ним:
— Приглядись внимательнее. Вон тот, в сторонке, не играет вместе во всеми, потому что он голоден. А у этого – рваные ботинки…
Рав Арье подробно рассказал сыну о каждом из мальчиков, а затем подозвал их к себе. Одному он дал поесть, у другого спросил имя и записал в своей записной книжке, что ему нужны новые ботинки, и так далее…
Гений милосердия
Рав Арье был не просто милосердным человеком, он был гением милосердия. Используя дарованные ему способности, он старался помочь другим наилучшим образом.
Например, навещая больных, он не мог позволить себе надолго засиживаться у них. Поэтому он действовал так: зайдя в комнату больного, он первым делом снимал шляпу и сюртук, производя впечатление человека, который устраивается здесь надолго… Через несколько минут он вставал, одевался, желал больному скорейшего выздоровления и шел дальше…
Рабанит Закс, жена рава Амрама Закса, главы ешивы Слободка, рассказывала, что ее дядя, рав Лейзер Йеуда Финкель, глава ешивы Мир, говорил: «Я бы тоже хотел навещать больных, как раби Арье. Но когда я прихожу, у меня на лбу написано, что я очень тороплюсь и скоро буду вынужден уйти…»
Однажды некто пришел к раву Арье в канун Песаха, желая побеседовать с ним с глазу на глаз. Не успели они начать разговор, как стали подходить другие посетители, которые тоже хотели поговорить с равом Арье. Гость, пришедший первым, начал объяснять, что его разговор с равом – конфиденциальный, и он просит остальных подождать за дверью. Те согласились, но рав Арье настоял на том, чтобы все зашли в квартиру, предложил им сесть, а потом, взяв под руку ошеломленного первого посетителя и выводя его из квартиры, сказал: «Почему они должны стоять и ждать в темноте? Лучше мы с вами выйдем…»
И такое поведение было очень характерно для рава Арье.
Вот еще одна история, свидетельствующая о его необыкновенной мудрости:
Как-то к раву Арье пришел один еврей со своей проблемой: «Моя жена отравляет мне существование. Я решил развестись с ней».
«Судя по тому, что ты рассказываешь, вам действительно надо расстаться, – совершенно серьезно ответил ему рав Арье. – Так будет лучше для вас обоих». «Обычно, – добавил он, – я переживаю за дальнейшую судьбу тех, кто разводится. Но в вашем случае я спокоен. Ты молод, безусловно, ты вскоре снова женишься. Да и жена твоя – молодая, умная, способная… У нее столько достоинств, которыми не обладают другие женщины, я не сомневаюсь, что у нее не будет отбоя от женихов…»
И рав Арье начал расхваливать ее и перечислять все ее добродетели. В результате его посетитель серьезно задумался о необходимости развода и, в конце концов, оставил эту идею…
Подобные случаи повторялись неоднократно, и рав Арье часто пользовался такого рода приемами, чтобы отговорить еврея разводиться. Иногда он начинал планировать жизнь посетителя после развода, рассказывал, каких невест ему, скорей всего, будут предлагать, объяснял, что ему неизбежно придется соглашаться на какие-то недостатки. Обсуждая с равом, какие недостатки будущей жены он готов терпеть, его собеседник часто приходил к выводу, что если ему предложат невесту, похожую на его первую жену, это может оказаться далеко не худшим вариантом… Тогда рав Арье замечал: «Ну, такая у тебя и так есть…»
Дедушка рав Арье был милосердным человеком в полном смысле этого слова. Всего себя, свои таланты и способности он задействовал на благо других.
Умение вникнуть в глубины души другого человека было свойственно и моей маме. Об этом я буду еще неоднократно рассказывать, а пока приведу лишь один пример:
Как-то к маме пришла молодая женщина, чем-то очень озабоченная. Она рассказала о том, что так беспокоит ее.
«Я очень счастлива в замужестве. Но одна вещь не дает мне покоя. Когда я была маленькой, у меня была хроническая болезнь, которая потом прошла. Это держалось в тайне. Кроме нескольких ближайших родственников, никто ничего не знает.
При сватовстве об этом тоже умолчали. И в результате мой муж до сих пор ничего не знает. Это мучает мою совесть, я думаю об этом с утра до ночи! Больше всего мне мешает сам факт, что я что-то скрываю от собственного мужа. Что мне делать? Может быть, пришло время рассказать ему?»
Мама посоветовалась с папой, изложив ему все детали, и он постановил, что нет необходимости рассказывать о болезни, которая давно прошла. Ибо эта болезнь – нечто несуществующее.
Женщина повернулась к выходу, она была все так же расстроена. Заметив это, мама позвала ее обратно. Видя, что ее угнетает сам факт, что она должна что-то держать в секрете, и ей не с кем поделиться, мама предложила ей: «Каждый раз, когда ты почувствуешь, что тебе тяжело и надо с кем-то поговорить, приходи ко мне».
Тяжелый камень упал с души той женщины. Она приняла мамино предложение и время от времени заходила к ней поболтать о своих секретах…
Столп Торы
Рав Арье повсюду был известен как столп милосердия, поддерживающий существование мира. Но мало кто знает, что он являлся и столпом Торы, и столпом служения Всевышнему (известное изречение «На трех столпах держится мир: на изучении Торы, на служении Всевышнему и на милосердии», Авот, 1:2 – прим. пер.). Всю жизнь он старался скрыть свое величие в Торе и свою Б-гобоязненность. За исключением уроков, которые он давал в основанной им ешиве «Бейт Арье» и в других домах учения и синагогах, он нигде не проявлял своих широких познаний во всех областях Торы.
Лишь совсем недавно среди записей рава Арье была обнаружена рукопись объемом примерно в тысячу страниц, содержащая обширное толкование почти ко всему своду Мишны! Судя по дате, указанной в рукописи, рав Арье работал над этим комментарием во время Первой мировой войны. В Иерусалиме в это время был страшный голод, от которого умерли две дочери рава Арье. И, несмотря на это, он продолжал учиться и работать над книгой (которая недавно была издана под названием «Мишнат Арье»).
Кроме этой рукописи среди записей рава Арье найдены его многочисленные открытия в Торе, переписки с главами того поколения, в том числе обширная переписка с его зятем, моим дедушкой, равом Йосефом Шаломом Эльяшивым, в которой обсуждаются сложные вопросы по самым разным темам Гемары. И с моим отцом он много беседовал на темы Торы, в своих книгах папа неоднократно ссылается на «дедушку жены, гаона и праведника рава Арье Левина, благословенной памяти».
Десятки лет рав Арье учил Тору в самых трудных условиях. Полжизни он провел в бедности и нищете, черпая силы в источнике жизни – в Торе, и Тора была ему «утехой каждый день» (см. Мишлей, 8:30 – прим. пер.).
Годы юности рава Арье
Рав Арье родился в 5645 (1885) году в местечке Орля, недалеко от Белостока, в семье рава Биньямина-Бейниша и Этель Левиных. Его родители были праведными, Б-гобоязненными, честными и милосердными евреями, жившими в страшной нищете. Рав Биньямин-Бейниш работал лесным сторожем недалеко от дома. Во время работы он учил мишнайот, и таким образом удостоился выучить все шесть разделов Мишны наизусть. День бар-мицвы рава Арье был знаменателен лишь тем, что он начал накладывать тфилин, одолженные у товарища. На большее у его родителей не было средств…
Но несмотря на ужасную нищету, рав Арье усердно учился. Одержимый жаждой к словам Торы, он кочевал из хейдера в хейдер, из ешивы в ешиву, путешествуя по городам и местечкам Литвы.
Все это время он голодал так, что трудно себе представить. Порой он был вынужден обивать пороги домов местных евреев в перерывах между учебой, чтобы разжиться чем-нибудь съестным.
Однажды ему пришлось расстаться с ботинком, чтобы найти место для ночлега. Вот как это было:
В ешиве, где он в то время учился, у ребят не было спальных мест, и они ночевали прямо на скамейках в Доме учения. Да и тех на всех не хватало. В начале семестра каждый спешил занять одну из скамеек, опоздавшим приходилось искать себе место для ночлега в других, более отдаленных Домах учения.
«В этот раз я поеду в ешиву на поезде, – решил юный Арье Левин перед началом очередного семестра. – Так я приеду раньше и успею занять скамейку».
В течение нескольких недель юноша урезал свой скудный паек, чтобы собрать деньги на билет и не остаться без скамейки для ночлега.
Когда он бежал на поезд, который должен был вот-вот тронуться, у него с ноги соскочил ботинок. Рав Арье оказался перед выбором: или вернуться, чтобы поднять ботинок, упустить поезд и остаться без места для ночлега, или бежать дальше, успеть на поезд и успеть занять скамейку.
Дедушка решил пожертвовать ботинком…
И еще одна история из того периода:
«В течение долгого времени я собирал копейку к копейке, пока не скопил три рубля. На эти деньги я заказал у портного костюм в честь Суккота. Правда, уже в первую ночь праздника костюм украли…»
В литовских ешивах
Примерно в тринадцать лет раби Арье начал учиться в ешиве города Слуцка у гаона рава Исера Залмана Мельцера. Там он досконально изучил многие трактаты Талмуда, выучив их наизусть. Случилось так, что рав Исер Залман уехал из Слуцка на какое-то время, и в его отсутствие между ешиботниками разгорелся спор о необходимости введения в программу обучения светских предметов. Юный Арье, недолго думая, покинул ешиву.
Из Слуцка он попал в Глуск, в ешиву рава Баруха Бера Лейбовича, автора книги «Биркат Шмуэль». Там он выиграл и в духовном плане, и в материальном. Он очень сблизился с равом Барухом Бером, и даже учился с ним в хавруте, при этом он столовался у богачей города, которые обеспечивали его всем необходимым.
Впрочем, это золотое для рава Арье время в Глуске быстро закончилось. О причине этого мне рассказывала мама. Дедушка гостил в Глуске у богача, который был подвержен духу «просвещения». Отметив незаурядные способности юного гостя, он попытался увлечь его своими идеями, уговаривая заняться изучением светских наук. Когда давление богача стало нарастать, рав Арье, решив не подвергать себя лишнему испытанию, оставил ешиву!
При этом он никому не сказал о причине своего ухода. Если бы об этом стало известно, ешива потерпела бы серьезный материальный ущерб, ибо тот богач был одним из главных ее содержателей. И потому даже своему наставнику, раву Баруху Беру, он не стал ничего объяснять, уклонившись от его настойчивых расспросов.
Рав Барух Бер, горячо любивший своего ученика, не смог простить ему этого, сказав: «Тот, кто уходит от меня, уходит от жизни!».
Рав Арье считал, что эта обида явилась причиной многих горестей в его жизни, в том числе, смерти его четырех маленьких детей. Чтобы загладить эту обиду, спустя годы он послал в ешиву к раву Баруху Беру, которая к тому времени располагалась уже в Каменце, своего сына рава Хаима Яакова. Но при этом рав Арье не сомневался, что, оставив ешиву, он поступил так, как должно, а то, что произошло после этого, было предопределено Небесами.
(В книге «Рав Арье», написанной его внучкой Ц. Карлинштейн, приводится другое объяснение этой истории. Рав Арье понимал, что, узнав о причине его ухода, рав Барух Бер рассердится на богача, а гнев великого мудреца неизбежно повлечет за собой наказание Свыше. Чтобы не навлечь беду на человека, которому он был обязан предоставленным кровом, рав Арье решил промолчать, хотя в результате сам стал объектом гнева наставника. Правнук рава Арье – рав Авраам Кугель – говорит, что рав Арье не стал объяснять причину своего ухода во избежание раздора, махлокет – прим. пер.)
Из Глуска рав Арье уехал в Воложин. За несколько лет до того, в 5652 (1892) году, власти закрыли ешиву, но теперь она открылась вновь. Он обратился к главе ешивы, раву Рефаэлю Шапиро, «трепеща от соприкосновения со святостью, обрамлявшей его лицо», как он писал позднее, и попросил принять его в ешиву. Рав Рефаэль был глубоко впечатлен знаниями рава Арье и его открытиями в Торе, и сразу же принял его, назначив постоянную высокую стипендию.
Но и в Воложине рав Арье пробыл недолго. Угроза призыва в российскую армию нависла над ним, и он не нашел иного способа избежать этого, кроме как подняться в землю Израиля. С тяжелым сердцем он расстался со своим равом.
Рав Рефаэль Шапиро снабдил своего ученика страстным рекомендательным письмом к богачам Минска, призывая их поддержать рава Арье, оплатив ему немалые расходы на дорогу. Рав Арье понятия не имел, каким образом он сможет воспользоваться этим письмом, где он будет искать еврейских богачей в Минске. Но с Небес все разрешилось чудесным образом. Рав Арье упустил тот поезд, на котором собирался попасть в Минск, и уехал следующим. В результате он прибыл в Минск на ночь глядя и не смог найти пристанище для ночлега. На вокзале его встретил один из минских богачей, рав Авраам Пинес, и предложил переночевать у него. Между ними завязался разговор, и рав Пинес был настолько впечатлен незаурядной личностью молодого человека, что решил оплатить ему все расходы на дорогу!
Перевод — г-жа Хана Берман
