При свете дедушкиной Торы — продолжение

Дата: | Автор материала: Рабанит Рут Цивьён

1095

Взгляд на жизнь моей матери рабанит Батшевы Эстер Каневски (благословенной памяти), жены одного из руководителей нашего поколения гаона рава Хаима Каневского (да продлит Всевышний его годы!), на фоне истории предыдущих поколений.

 Под сенью дедушки Стайплера. Продолжение

При свете дедушкиной Торы

Заповедь гостеприимства

Это произошло в последние годы жизни дедушки. Как-то утром к нему зашел его ученик рав Авраам Гурвиц, и глазам его предстало необыкновенное зрелище: за дедушкиным столом сидел молодой аврех и завтракал, а рядом стоял Стайплер и подавал ему еду…

Пораженный увиденным, рав Авраам завел разговор с гостем. Выяснилось, что он приехал накануне из Иерусалима, чтобы посоветоваться со Стайплером. Он был последним в очереди посетителей, и в полночь ему сказали, что на сегодня прием окончен, так как Стайплер уснул. Автобусы в Иерусалим в столь поздний час уже не ходили, и молодой аврех вынужден был остаться на ночь в Бней-браке. Он спросил у моей тети, которая жила в соседней квартире со Стайплером, где он может переночевать. Тетя ничем не могла ему помочь (пригласить его к себе она не могла из-за запрета уединения), поэтому она предложила ему пойти в синагогу «Ледерман».

Среди ночи дедушка проснулся, и тетя без всякой задней мысли рассказала ему о посетителе, оставшемся без ночлега. Ни слова не говоря, дедушка встал и отправился в «Ледерман». Следует иметь в виду, что в те годы дедушка уже не очень хорошо видел и совсем плохо слышал. Ходил он тоже с трудом, и короткая дорога из его дома в «Ледерман» обычно занимала у него много времени, в течение которого он несколько раз останавливался, чтобы передохнуть на одной из скамеек, специально для него расставленных вдоль улицы. В ту ночь дедушка неважно себя чувствовал, тем не менее он добрался до «Ледермана» за короткое время, ни разу не остановившись для отдыха.

Обратно дедушка уже шел в сопровождении молодого человека со своей обычной скоростью – медленно, с трудом переставляя ноги, задыхаясь и отдуваясь… Дедушка привел гостя к себе домой, уложил его спать, а утром накормил его завтраком, спросил о цели приезда, благословил и отпустил домой…

[Весть о том, что произошло, быстро разлетелась по религиозному миру – это было невероятно, что Стайплер, при его состоянии здоровья на то время, был способен на такое. Дошло до того, что в газете «Тмура» на видном месте была напечатана статья, посвященная этому случаю. Кто-то рассказал об этом дедушке, и он отреагировал так: «Еврей выполняет заповедь гостеприимства, и об этом пишут в газете… Завтра они напишут о том, что я наложил тфилин…»]

Мудрый, знающий сокровенное

Дедушка был очень мудрым во всех сферах жизни и прекрасно понимал любого человека. Его письма, опубликованные в трехтомнике «Каръяна Деигарта» содержат мудрые советы, свидетельствующие о глубоком понимании человеческой души.

Один американский психолог – ортодоксальный еврей – выпустил книгу, в которой привел дедушкины письма с ответами на свои вопросы. В этих письмах содержатся советы и напутствия людям, страдающим тяжелыми душевными и чувственными расстройствами.

И будет радовать жену свою (Дварим, 24:5)

Рассказывал папин друг гаон рав Берл Вайнтройб, что в первую годовщину свадьбы моих родителей Стайплер спустился в сад своего дома (сегодня там находится двор хейдера для мальчиков), сорвал красивую розу и передал ее сыну с тем, чтобы он подарил ее своей жене…

Моя тетя рассказывает, что в течение недели «Семи благословений» после ее свадьбы Стайплер, зная, как она любит цветы, каждый день приносил ей свежий букет.

Перед каждым праздником дедушка просил бабушку купить себе что-нибудь, что порадует ее в праздник. Однажды, в последний день перед Песахом, уже после полудня, он вдруг вспомнил, что забыл попросить ее об этом, и сам отправился на поиски подарка. Почти все магазины уже были закрыты, кроме одного магазина посуды. Не зная точно, что нужно бабушке, дедушка купил ей терку. Получив подарок, бабушка страшно обрадовалась! Внуки поинтересовались, действительно ли ей необходима эта терка, и она ответила, что вовсе нет, но само желание и старание дедушки сделать ей подарок будет по-настоящему радовать ее весь праздник…

Дедушка учился до поздней ночи, а иногда и до самого утра, но при этом он рассказывал, что в первые годы после свадьбы, желая доставить удовольствие своей жене, он ложился спать одновременно с ней, а потом вставал и продолжал учиться.

Чтобы порадовать внуков, дедушка хранил для них марки от полученных им писем из-за границы.

Гиматрии — приправы к мудрости Торы

Стайплер молниеносно подсчитывал гиматрии (числовые значения слов – прим. пер.). В конце своей книги «Биркат Перец» он приводит целый сборник гиматрий стихов Торы, которые намекают на толкование Раши соответствующих стихов. [Примечание редактора. Эта часть книги «Биркат Перец» просто поразительна — воочию видно, что в Письменной Торе есть намеки на слова наших мудрецов.]

Дедушка подсчитывал гиматрии очень быстро – между вызовами молящихся к Торе или ложась спать. Он украшал титульные листы своих книг выражениями, гиматрия которых соответствовала году издания книги, таким же образом он украшал приглашения на свадьбы и другие радостные события в семье. Все это совершенно не отнимало его времени, так как сочинялось как бы между прочим.

Воспитанник Новардока

Дедушкина личность была сформирована в Новардоке, там же был построен его духовный облик. Всю жизнь он вел себя как «новардокер». Ему было присуще удивительное упование на Творца. Он во всем полагался на Всевышнего, врачам и их методам лечения он не верил. Личный почет ничего для него не значил, он не придавал значения своему внешнему виду, пренебрегая всем подобным этому.

Рассказывал один мудрец Торы: «Однажды мне было нужно услышать мнение Стайплера по одному важному делу. Я пошел к нему и встретил его стоящим на улице возле дома. Увидев меня, он рассказал, что потерял ключи от дома, и единственная возможность проникнуть в дом – через окно. “Давай, я нагнусь, а ты вскарабкаешься мне на спину, залезешь в окно и сможешь открыть дверь изнутри…” – сказал он с обескураживающей простотой, но я не мог себе даже представить, что смогу наступить на этого святого человека. Разве такое возможно?!»

Вместе с тем дедушке был важен почет Торы, как сказали наши мудрецы, благословенной памяти: «Мудрец Торы, на одежде которого есть жирное пятно, достоин смерти». Будучи главой ешивы, он являлся на свадьбы своих учеников и на семейные торжества во фраке, с галстуком и с тростью в руке, как было принято тогда среди глав ешив.

Оставив должность главы ешивы, он перестал одеваться как раввин. Но, еще по приезде в землю Израиля, он открыл для себя верхнюю одежду под названием капота, которая ему очень понравилась, и просил сшить для него такую капоту на Шаббат, говоря, что эта одежда достойна того, чтобы украсить ею святую Субботу. Кроме этой капоты, в его шкафу висела еще одна, присланная кем-то в подарок и предназначенная для встречи праведного Машиаха.

Без помощников и приближенных

Дедушка старался не пользоваться чужой помощью и не позволял себя обслуживать. У него не было ни габаев, ни секретарей, ни даже «приближенных». Все свои дела он улаживал самостоятельно. И прием посетителей в своем доме он осуществлял без чьей-бы то ни было помощи.

За все, что делалось для него, дедушка обязательно должен был заплатить. Моя двоюродная сестра имела обыкновение печь халы и посылать их дедушке, но тот отказывался брать их бесплатно. Он категорически не желал принимать чью-либо помощь и пользоваться услугами других людей. Из этого правила было лишь одно исключение – после смерти бабушки он попросил, чтобы кто-нибудь из внуков ночевал с ним, так как есть запрет [предосудительно] спать ночью в одиночестве.

«И благословит тебя… во всем, что будешь делать» (Дварим, 15:18)

У дедушки были золотые руки, и он прекрасно разбирался во всем. Любую сломанную вещь – развалившийся стул, расшатавшийся стол, разболтавшуюся полочку или сорванные жалюзи – он ремонтировал сам, не откладывая. И в нашем доме он чинил все, что было нужно – приходил со своим ящиком с инструментами, стучал, сверлил, пилил… Однажды он подумал, что стоит закрыть калиткой лестницу, ведущую в наш дом, чтобы никто из малышей не упал, не дай Б-г. Сказано – сделано. Он пришел к нам с досками и гвоздями, и вскоре калитка уже красовалась на своем месте. Эта калитка простояла много лет. В тетином доме дедушка тоже чинил кровати и все, что было необходимо.

Однажды кто-то из домочадцев хотел сам что-то починить вместо него, но дедушка остановил его, сказав: «Для тебя это – прекращение изучения Торы, а я учусь, даже когда занимаюсь такими вещами, и моя учеба не страдает от этого!»

Когда мои братья, рав Авраам Йешаяу и рав Шломо, были детьми, дедушка построил для них маленький деревянный арон а-кодеш, в который положили бумажный свиток Торы (этот свиток рав Шмуэль Грейнеман привез папе, когда он был еще ребенком, из Америки). Дедушка научил внуков осторожно вынимать свиток Торы и целовать его… Кроме этого, он каллиграфическим почерком начертил для них на деревянной доске все буквы еврейского алфавита.

У дедушки были яркие художественные способности. Когда мой дядя, рав Шломо Берман, выпустил свою первую книгу, дедушка оформил ее титульный лист. В дедушкиной библиотеке были найдены книги, в которых титульный лист был разорван, и дедушка, из уважения к святым книгам, для каждой из них нарисовал новый титульный лист – красиво оформленный и украшенный. Иногда он украшал тетради внучек… Когда достраивали синагогу «Ледерман», дедушка сам написал буквы перед местом ведущего молитву.

Как ответ от Всевышнего

В последние десятилетия жизни Стайплера к нему приходило огромное количество людей за советом и благословением. Помимо величия в Торе, он прославился и как святой человек, обладающий духом святого постижения и несущий спасение другим. Из-за того, что дедушка плохо слышал, трудно было с ним разговаривать. (Причиной потери слуха была перенесенная в детстве болезнь. Мама Стайплера возила его к лучшим специалистам, но те не смогли ему помочь, и предупредили, что с годами проблема только усугубится, что и случилось…)

Но, несмотря на это, поток посетителей становился все больше, поскольку стало известно, что советы Стайплера – как ответ от Всевышнего, а его благословения попадают под определение «Праведник постановляет, а Всевышний осуществляет».

Сам дедушка как-то заметил: «Я – человек очень старый. Я благословляю людей от всего сердца, ибо всем сердцем желаю им добра. Наверное, поэтому мои благословения помогают».

Поскольку дедушка плохо слышал, принято было писать ему записки, он читал их и устно отвечал. Иногда возникала необходимость в изложении дополнительных деталей, и посетитель тут же записывал их. Тогда присутствующие становились свидетелями дедушкиной удивительной преданности учебе: в то время, как посетитель писал, Стайплер возвращался к лежащей перед ним книге, даже если речь шла о коротких мгновениях! И в промежутки между посетителями, пока один выходил, а другой входил, что занимало не более десяти секунд, дедушка погружался в учебу, как будто у него в запасе было несколько часов…

Сумасшедший Михаэль

Дедушка не понимал, почему люди приходят за благословением к нему. «Может быть, вы объясните мне, каковы мои преступления и в чем я провинился, что ко мне днем и ночью ходят люди и просят благословения?» – с удивлением спрашивал он снова и снова…

Однажды, в ответ на этот вопрос, рав Моше Мордехай Шульзингер сказал ему, что люди приходят к нему в соответствии с указанием наших мудрецов, благословенной памяти, что в случае болезни кого-то из домашних нужно идти к мудрецу Торы, чтобы тот попросил о милосердии к больному. Тогда дедушка спросил: «А кто сказал, что я – тот самый мудрец Торы, про которого там говорится?»

И рассказал следующую историю.

В Белостоке жил сумасшедший по имени Михаэль. Он совершенно рехнулся и вообразил себя ангелом Михаэлем. Дети смеялись над ним, объясняя ему, что никакой он не ангел, но он стоял на своем. Открывая ТаНаХ, он показывал детям написанное в книге Даниэля про ангела Михаэля: «Ну, вы видите? В ТаНаХе написано, что я – ангел Михаэль!», а дети продолжали смеяться: «Да, здесь написано, что существует ангел, которого зовут Михаэль, но не написано, что это ты!»… Михаэль кричал в ярости: «Отступники! Так написано в Торе!», дети продолжали смеяться, а он твердил в исступлении: «Я – ангел Михаэль! Об этом написано в книге Даниэля!»

Закончив этот рассказ, дедушка заметил с присущей ему скромностью: «Сумасшедший Михаэль считал себя ангелом. Такое же сумасшествие – полагать, что я – тот самый мудрец Торы…»

Сущность понятия анава (скромность, самоуничижение)

С одной стороны, дедушка часто высказывался подобным образом, и у людей возникало ощущение, что он совершенно не осознает своих достоинств, и считает себя хуже других. С другой стороны, трудно было поверить, что он может так ошибаться в себе. Да он и сам как-то заметил, что в какой-то определенной области его благословения не помогают, из чего можно сделать вывод, что он же считает, что в других вопросах его благословения имеют силу…

Как же сочетается одно с другим?

На этот вопрос дедушка сам отвечает в своей книге «Хаей Олам». В двадцать седьмой главе он говорит о качестве анава. Он пишет там удивительные вещи, на его похоронах многие цитировали их. Подробно объяснив, что такое анава, он замечает: «Знай, что тот, кто не удостоился качества анава, не имеет ни малейшего представления о том, что это такое… И даже если некто удостоился в какой-то момент постичь, что есть анава и самоуничижение духа, но потом утратил это знание из-за потери концентрации мысли или из-за грехов, да смилуется над нами Всевышний, сущность анава ускользает от него, и вот он уже почти не имеет о ней ни малейшего представления». Это чудесное объяснение дедушка заканчивает словами, которые так много несут в себе, чуть-чуть приоткрывая нам высоты своей личности: «Как известно тем, кто это знает…»

По-видимому, его пути были настолько выше наших путей, что мы не в состоянии постичь их…

«Смерть праведников»

Как я уже рассказывала, дедушка с папой каждый Шаббат учили вместе Иерусалимский Талмуд и Мидраш.

В один из Шаббатов в период «между теснин» (три недели между 17 тамуза и 9 ава – прим. пер.) 5745 (1985) года они дошли до слов Мидраша: «Так же, как пепел красный коровы искупает, так и смерть праведников искупает».

Тут дедушка неожиданно заявил, что у него нет сил дальше учиться. Папа не хотел останавливаться на обсуждении смерти праведников, и упрашивал дедушку поучиться еще немного, но тот не согласился.

Это был последний раз, когда они учились вместе. После исхода Шаббата дедушка потерял сознание, и через несколько недель – 23 ава 5745 года – покинул этот мир и поднялся в его собственный — мир, построенной его Торой и заповедями.

Дедушкино кресло

После дедушкиной смерти большинство его книг и личных вещей перешли к папе. В частности, папа получил дедушкино кресло. Моя мама, которая славилась умением поддержать других, искала дополнительные возможности оказать помощь и поддержку приходящим к ней женщинам. Так возник обычай предлагать посетительницам помолиться и сказать Теилим, сидя в кресле Стайплера. Со временем этот обычай превратился в сгулу — проверенное средство.

И правда, наши мудрецы, благословенной памяти, говорят, что у вещей, ранее принадлежащих праведнику, есть особые свойства, как написано в мидраше («Шир а-Ширим Раба», 1:20): «В доме учения раби Элиэзера был один камень, на котором он имел обыкновение сидеть. Однажды зашел туда раби Йеошуа и начал целовать тот камень, говоря: “Этот камень похож на гору Синай. А тот, кто сидел на нем, похож на ковчег Завета”».

Мама говорила: тот, кто видит, как серьезно и сосредоточенно молятся женщины в этом кресле, понимает, что это – действительно сгула.

В год траура по дедушке папа давал два постоянных урока по Иерусалимскому Талмуду – на идиш и на святом языке, для возвышения дедушкиной души. Урок на святом языке продолжался и после окончании траура, пока не был закончен весь Иерусалимский Талмуд. До сегодняшнего дня папа дает урок в день смерти Стайплера и в день смерти Хазон Иша, да будет благословенна память праведников.

Продолжение следует

Перевод: г-жа Хана Берман


http://www.beerot.ru/?p=60570