Игрот Цафун — 19 писем — Письмо второе

Дата: | Автор материала: Рав Шимшон Рафаэль Гирш

1537

Дорогой Биньямин! Я без промедления отвечаю на твое письмо, но пусть не покажется тебе, что я недостаточно размышлял над тем, что ответить.

Ты знаешь, что эти вопросы занимают меня еще с юности. Я удостоился получить воспитание в доме родителей, верующих и просвещенных, так что напевы ТаНаХа с молодых лет звучали в моем сердце. Изучение ТаНаХа, со временем, когда мой разум окреп, привело меня по доброй воле к изучению Талмуда. Ты знаешь, что не в силу каких-либо посторонних причин, но в соответствии с жизненным планом, берущим начало в глубинах сердца, я решил посвятить свою жизнь тому, чтобы быть раввином.

Поэтому мне странно, как ты мог заподозрить меня в лицемерии, связанном, якобы, с должностью? Не будь мы друзьями, я рассердился бы на тебя из-за этого. Проклятье лежало на нашем поколении по вине тех, кто скомпрометировал звание раввина: то, что должно было стать достоянием всех (т.е. полноценная жизнь по Торе), превратилось в достояние ограниченной прослойки. Существует и тенденция превратить образ жизни, подобающий всей общине Израиля, в образ жизни, подходящий только раввинам. Отсюда и подозрительность: естественно, он должен вести себя так, должен так говорить – ведь он раввин, за это ему и платят.

Сколь низменно наше время, если мы видим обычное и естественное явление в том, что человек готов продать за деньги самое дорогое для него – свою веру?! И мы готовы простить ему эту низость, ведь так он зарабатывает на хлеб!

И, возможно, ты, Биньямин, и тысячи подобных тебе даже рады этому и видят в этом утешение. Ведь, в конце концов, поражено только одно сословие. Это оставляет место надежде на то, что вскоре удастся изгнать дракона и из этого сословия, и миром овладеет образ жизни, основанный на счастье и совершенстве от неба до земли.

Прости мне, дорогой друг, мой гнев. Я постараюсь забыть твои нечаянные слова и начну отвечать на твое письмо, полагая, что лишняя попытка уверить тебя в том, что моя должность никоим образом не влияет на мои ответы, не вызовет твой справедливый гнев.

Итак, друг мой, ты оцениваешь иудаизм, подходя к нему с мерилом предназначения человека, – счастье и совершенство. Я мог бы возразить: так ли уж уверены мы в том, что счастье и совершенство являются конечным назначением человека? Я мог бы спросить: на чем основано твое мировоззрение? И что ответишь ты человеку легкомысленному и необузданному, предпочитающему пьянство и сиюминутное наслаждение – счастью, временному или постоянному? И что будет, если каждый изобретет собственный критерий счастья, ведь счастье, соответствующее твоему критерию, это несчастье для него?

Совершенство? Совершенство духа? Сколь немногие достигают его и сколь немногие в силах его достичь! Даже понятие истины… На тысячу мыслителей – тысяча мнений о ней. В соответствии с этим мировоззрением, пренебрежение истиной – прегрешение только против себя самого. И обретение ее – обязанность лишь по отношению к самому себе. И если обязанность помогать другим достичь счастья и совершенства – только средство достижения собственного счастья и совершенства, то кто спросит с меня, откажись я от этого?

И, кроме всего прочего, я хотел бы спросить тебя: как насчет тех многих несчастливых и несовершенных, находящихся вне пределов иудаизма? Тем не менее, я не желаю ставить перед тобой все эти вопросы.

Оставим пока что мерило, с которым ты собираешься оценивать иудаизм. Постараемся, прежде, познакомиться с тем, что мы собираемся оценить – с собственно иудаизмом в соответствии с его учением и его качествами. Возможно, этим путем мы придем к совершенно другим представлениям о предназначении человека и к другим критериям оценки успехов народов.

Нам следует познакомиться с иудаизмом, исходя из того источника, который он сам представляет нам, из того единственного, что он спас с тонущего корабля своего счастья (разрушение Храма и изгнание), чтобы оно было свидетельством его, – Торы Израиля. Также и представление о судьбе иудаизма нам следует извлечь из нее. Ибо Тора – единственная память об иудаизме как историческом явлении, его корнях, развитии и многолетней истории.

Со времени детства этого народа доносятся до нас голоса, вещающие о предназначении его, открывающие нам, отчего и зачем выходит этот народ на арену истории, говорящие нам о его уделе – подобного нет у народов мира. Так не прислушаться ли и нам к этим голосам, не внять ли им, чтобы понять характер народа?

Кроме того, Тора, устная и письменная, остается единственным источником знания о мировоззрении народа Израиля. Обратимся же к книге Торы!

Но, прежде чем открыть ее, мы должны уяснить для себя, как мы хотим ее читать. Не с целью исследования языка и древностей, не с тем, чтобы подтвердить те или иные гипотезы по поводу того, что было до потопа или формирования лика земли, и не с тем, чтобы разобраться в сверхъестественном. Мы хотим читать Тору как евреи – как книгу, которую дал нам Б-г, чтобы постичь самих себя, постичь, кто мы, и какими надлежит нам быть. Мы хотим читать эту книгу как учение и наставление, как книгу, указывающую и освещающую нам путь в мире Творца, благословен Он, среди человечества, как книгу, направляющую нашу жизнь в рамках нашей сущности.

Если мы желаем постичь иудаизм, нам следует проникнуть внутрь его и задаться вопросом: какими станут те, кто воспримет эту книгу как основу и образ жизни, открытый им Б-гом?

Так же и с заповедями нам следует постараться познакомиться как евреям. То есть, постичь их на основе письменной и устной Торы. И все это – исходя из положения о том, что назначение Торы и заповедей в том, чтобы быть учением жизни.

И только познав иудаизм сам по себе, в том виде, в каком он представляет себя сам, и увидев в нем явление преходящее и порочное, ты сможешь, если захочешь, бросить в него камень.

Тору следует читать на ее собственном языке, в соответствии с духом этого языка. Она говорит короткими фразами, пользуясь, однако, многозначными корнями. Она одним словом рисует нам картину. Сразу за подлежащим следует сказуемое, за одним предложением – другое. Не давая задремать душе слушающего, она позволяет ему дополнить картину собственным деятельным взглядом. Это писание наполовину символическое. Поэтому нам следует читать его внимательно и сосредоточенно, воспринимать его так, как будто ничего не известно заранее. Нельзя воспринять слова Торы в равнодушной дреме. Следует самостоятельно следить за развитием идеи, стараться поглубже проникнуть в нее. Иначе нам не удастся ее постичь.

То же верно и в отношении заповедей. Они определяют порядок известных вещей или обязывают нас к символическим действиям. В первом случае нам надлежит исследовать и проанализировать связь объекта заповеди с порядком, ею определенным. Во втором – распознать, что естественным путем выражает действие в связи со своей целью.

Я наметил здесь только путь, который проделал сам. И я говорю только о результатах, да и то пока лишь в общих чертах.

Затем, если захочешь, я расскажу тебе об этом в деталях, в том числе, и о методах исследования.

А теперь начнем читать. Забудь о той неудовлетворенности, которую доставило тебе чтение этих книг в юности. Забудь обо всех предубеждениях, которые, возможно, укоренились в твоем сердце в отношении этих книг. Начнем читать ТаНаХ так, как если бы мы не читали его и не слышали бы о нем прежде. Разбудим в наших сердцах извечные жизненные вопросы: что для меня мир, который внутри меня и который вокруг? Что я, и чем надлежит мне быть в мире? Что я, и чем надлежит мне быть, как человеку и еврею?

С этими вопросами желаем мы читать Тору. И как евреи мы желаем услышать ответы из уст Б-га, который – Единственный, кто может дать их.

Всего хорошего.


http://www.beerot.ru/?p=6926