Сказал автор: благословен Г-сподь, Б-г Израиля, Единый истинным единством, Тот, чье бытие предшествует всему, Неизменный в благости Своей, Сотворивший все сущее в знак единства Своего и вылепивший создания всевозможные в свидетельство мощи Своей! Несущий обновление в знак мудрости и великой благости Своей, как сказано: «Да восхвалят Тебя, Г-споди, все создания Твои, благочестивые Твои благословят Тебя. О славе царства Твоего расскажут и о могуществе Твоем говорить будут. Возвещая сынам человеческим о мощи Его и о славе великолепия царства Его» (Теилим, 145:10-12).
Величайшим же из всех благ, дарованных Создателем рабам Своим [людям], которых сотворил Он с даром речи, с сознанием полным и пониманием совершенным, является мудрость, ибо она – жизнь их души и светоч их разумения. Она приводит их к исполнению воли Всемогущего и спасает их от гнева Его в этом мире и в мире Грядущем, как сказано в Писании (Мишлей, 2:6): «Ибо Г-сподь даст мудрость; из уст Его – знание и понимание», и сказал Элиу (Иов, 32:8): «Действительно, дух она [мудрость] в человеке; и душа, которая от Г-спода, дает понимание». Даниэль сказал (Даниэль, 2:21): «Он… дает мудрость разумным и знание – понимающим»; еще сказано в Писании (Йешаяу, 48:17): «Я – Г-сподь Б-г твой, научающий тебя, что тебе делать, и наставляющий, какой дорогой идти».
Мудрость подразделяется на три части. Первая из них – это мудрость творения, относящаяся ко всем предметам [находящимся в этом мире] и к тому, что с ними происходит. Вторая – это практическая мудрость [направленная на использование их для нужд людей], включающая в себя мудрость точных наук и измерений, мудрость движения звезд [и предсказаний по звездам], а также мудрость искусства музыкального.
А третья часть – это мудрость Б-жественная: знание Г-спода, будь Он благословен, Его Торы и других предметов из сферы духовного, таких, как душа, разум и духовные создания (ангелы). [Следует различать, с одной стороны, такие понятия, как «ум, рассудок, интеллект», относящиеся к способности человека к логическому мышлению, а с другой стороны – понятие «разум» (так мы переводим в этой книге слово «сэхель»), которое говорит о способности к нравственным оценкам и тесно связано с понятиями «совесть, порядочность» и т. п. Способность эту человек получает в подарок с Небес вместе с побуждением к исполнению нравственных велений; то и другое вместе мы называем «добрым побуждением».]
Все эти разделы мудрости, со всем их дальнейшим разветвлением, – это ворота, которые распахнул Творец, будь Он благословен, перед людьми для постижения ими Торы и освоения мира, но при этом некоторая часть мудрости более требуема в качестве средства овладения Торой, а другая часть более применима к нуждам и делам земным.
Эта последняя, «земная» часть включает в себя «нижнюю» мудрость, которая относится к вещам, находящимся в этом мире, и к тому, что с ними происходит, и «среднюю» мудрость, относящуюся к практическому применению этих вещей. Два этих вида мудрости учат всем тайнам этого мира, практическому использованию его, всем его благам и наслаждениям, а также всякой работе, технике ее и ухищрениям во имя бренных наших нужд и всех приобретений этого мира.
Однако мудрость, главная потребность в которой связана с Торой, – это высшая, Б-жественная мудрость, и мы обязаны овладевать ею, чтобы понять и постичь нашу Тору; однако изучать ее, чтобы при ее посредстве достигать удовольствий этого мира, нам запрещено, как сказали наши мудрецы (Недарим, 62а): «Сказано в барайте: ”…чтобы любить Г-спода Б-га своего, слушаться голоса Его и достичь единения с Ним“ (Дварим, 30:20). Это означает, что человек не должен говорить: ”Буду учить Писание, чтобы называли меня мудрецом; буду учить Мишну, чтобы называли меня раби; буду учиться, чтобы стать мудрецом и восседать в собрании [ученых мужей]”; но должен учиться из любви [к Г-споду], а слава и почет придут к нему в свой час». И еще сказали (там): «Делай [дела свои, связанные с Торой] ради них самих [а не чего-то постороннего], и говори о них ради них самих, и не делай из них себе корону, чтобы возвеличиться, и не ”делай из них себе мотыгу, чтобы рыть землю“». И еще находим (Авода Зара, 19а): «”Счастлив муж, страшащийся Г-спода, повелений Его возжаждавший“ (Теилим, 112:1). Сказал р. Элазар: написано ”повелений“, но не написано ”награды за их исполнение“, и это соответствует тому, что мы учили в Мишне (Авот, 1:3): ”Не будьте как рабы, которые служат своему хозяину ради награды, но будьте как рабы, которые служат хозяину не ради награды, и да будет на вас страх Небес”».
Ворот, которые открыл Творец, чтобы познавать Тору Его и замысел Его, трое. Одни – это разум и здравый смысл, которым неведом ущерб [от ошибок и склонности к наслаждениям этого мира]; вторые – это книга Торы, которую дал Всевышний Моше, пророку Своему; третьи – это традиция (Устная Тора), принятая нами от прежних поколений, а теми – от пророков, да пребудет с ними мир. Все это объяснил в достаточной мере наш учитель, благословенной памяти гаон рав Саадья.
Сама же по себе мудрость Торы подразделяется на две части. Первая из них учит тому, что обязан человек исполнять [или же, напротив, запрещено ему делать] посредством органов своего тела, и это – мудрость служения внешнего, открытого [взору других людей]. Вторая же часть учит обязанностям, которые человек исполняет в своем сердце, – обязанностям, возлагаемым на совесть, сокрытым [от глаз других людей, т. е. относящимся к внутреннему служению].
Упомянутая выше первая часть мудрости Торы подразделяется, в свою очередь, еще на две части. Первая из них учит тем заповедям, к которым обязывает человека его разум, даже если бы и не понуждала к тому Тора. Вторая относится к заповедям, в основе которых – послушание, разум же не обязывает к ним и противится им. Примеры последних – запрет сочетания мясного с молочным, запрет смеси льна с шерстью [в одежде], запрет запрягать вместе вола с ослом и сеять вместе пшеницу с виноградом и т. п. Все это – заповеди, в которых причина запрета или предписания сокрыта от нас. Однако обязанности сердца таковы, что все основы их коренятся в разуме, как это будет объяснено далее с Б-жьей помощью.
Все заповеди подразделяются на повелительные – «делай» – и запретительные – «не делай». Нет никакой нужды пояснять это относительно тех, что исполняются посредством органов тела, поскольку это – вещи всем известные, А из заповедей, исполняемых в сердце, я приведу здесь, с Б-жьей помощью, несколько пришедших мне на ум, чтобы по ним можно было составить представление и о тех, о которых я не упоминаю.
К предписывающим заповедям указанного типа относится обязанность верить, что у мира есть Творец, который сотворил его из ничего, и нет подобного Ему. Мы принимаем на себя обязанность постигать Его единственность, служить Ему в сердцах наших, внимательно вглядываться в чудеса деяний Его, так, чтобы были они нам знаком о Нем, уповать на Него, покоряться Ему совершенно, трепетать перед Ним, пребывать в стыде и страхе перед взглядом Его на наши дела – открытые и скрытые, и томиться желанием исполнить волю Его, и все, что мы делаем, делать только ради Него одного, любить Его и тех, кто любит Его, чтобы приблизиться к Нему, и ненавидеть тех, кто ненавидит Его, и исполнять другие подобные заповеди, которые явно неисполнимы посредством органов тела.
Запретительные же заповеди из числа исполняемых в сердце – обратные по отношению к вышеприведенным; в их числе – запрет желать чужого, мстить братьям своим [евреям] и хранить на них в сердце зло, как сказано (Ваикра, 19:18): «Не мсти и не храни зла на сынов народа твоего…». К этому же виду заповедей относится запрет грешить даже в мыслях, желать греха и соглашаться совершить его. Запрещено все подобное этому, относящееся к сокрытому в душе человека, куда не заглянет никто, кроме одного Творца, как сказано (Ирмияу, 17:10): «Я – Г-сподь, исследующий сердце, испытующий почки…», и еще сказано (Мишлей, 20:27): «Свеча Г-спода – душа человека, [и Г-сподь] исследует все сокрытое внутри его».
Поскольку мудрость и знание, относящиеся к заповедям Торы, включают в себя две части, открытую и скрытую, я изучил книги авторов прежних поколений, живших после мудрецов Талмуда, которые оставили нам множество сочинений, посвященных исследованию скрытой мудрости заповедей. Я обнаружил, что все, что авторы этих книг намеревались в них разъяснить, относится к одной из следующих трех тем.
Первая из них – разъяснение книг Торы и пророков, следуя одному из двух путей: либо разъясняют [отдельные] слова и темы, как это сделал наш учитель, гаон рав Саадья для большинства книг Писания, либо исследуют и обсуждают со всех сторон [святой] язык, его грамматику, применение и словоупотребление, как это делает в своей книге Бен Ганах, а также знатоки традиции [в этой сфере] и другие, шедшие тем же путем.
Вторая из упомянутых трех тем – краткое описание заповедей, как это сделано в книге рава Хефец бен Яцлиаха, да пребудет мир с ним, или же систематизация заповедей, которые мы обязаны соблюдать в наши дни [когда разрушен Храм], как, например, книги «Алахот Псукот», «Алахот Гдолот» и подобные им, или то же самое относительно части упомянутых заповедей, как это сделано в книгах некоторых гаонов в форме вопросов и ответов, касающихся практических заповедей; сюда же относятся законы [о запрещенном и разрешенном, а также относящиеся к сфере имущественных отношений].
Третья из упомянутых тем представлена сочинениями, имеющими целью утвердить в наших сердцах основы Торы и нашей веры путем представления доказательств их истинности и ответов отрицающим основы Торы и веры. В числе подобных сочинений – «Сефер а-Эмунот веа-Дэот», «Сефер Шоршей а-Дат», «Сефер а-Мекамэц» и подобные им.
И вот, ознакомившись со всеми этими книгами, я не нашел среди них такой, которая специально бы занималась мудростью внутреннего [т. е. сокрытого служения – заповедей, исполняемых в сердце, см. выше], и я понял, что мудрость эта [которая может быть названа мудростью обязанностей сердца] оставлена вниманием, и нет книги, которая бы представляла обобщенно основы и детали ее.
Это удивило меня чрезвычайно, и я спросил: быть может, упомянутая разновидность заповедей не обязывает нас по закону Торы, а только по соображениям морали, чтобы указать нам верный и прямой путь, и подобна «добавкам» к заповедям, делаемым по желанию, и нет наказания, если мы их не делаем? Быть может, по этой причине мудрецы прежних поколений не составили о них книги?
Эти вопросы побудили меня искать источник упомянутой обязанности сердец как в доводах разума и здравого смысла, так и в Писании и традиции (Устной Торе), и я нашел, что эти обязанности – основа всех заповедей, и всякий изъян в них делает невозможным исполнение заповедей, относящихся к органам тела.
Остановимся прежде на доводах разума и здравого смысла. Человек, как это совершенно ясно, составлен из души и тела; и то, и другое дано нам из великой милости к нам Творца. Тело видимо, а душа – нет, и потому мы обязаны служить Ему двумя видами служения, открытым [глазу других] и скрытым. Первый вид – это молитва, пост, подаяние бедным, изучение Торы и обучение ей других, исполнение заповедей сукки, лулава, цицит, мезузы, ограждения крыши и т. п. – всего, что мы делаем посредством видимых глазу органов тела. Скрытое служение относится к обязанностям [человека], исполняемым в сердце. Состоит оно в том, что мы должны запечатлеть в наших сердцах единство Б-га и то, что нет никого иного, кроме Него, уверовать в Него и в Его Тору, принять на себя служение Ему, страшиться Его и покоряться Ему, стыдиться перед Ним, любить Его, полагаться на Него и [быть готовыми] отдать за Него свою душу. Мы должны отстраняться от всего, что ненавистно Ему, и [только] ради имени Его совершать все наши дела; вглядываться во все те блага, что мы получаем от Него, и исполнять все остальное, подобное этому, совершаемое в сокровенных мыслях сердца нашего и тайниках его без участия видимых глазу органов тела.
Мне стало совершенно ясно, что обязанности, относящиеся к органам тела, могут быть исполнены в совершенстве только с сердечным желанием и душевным устремлением к тому. И если только придет нам в голову, что наши сердца не обязаны избирать себе в удел служение Г-споду и стремиться к нему, то вместе с тем устраняются и возложенные на нас обязанности, связанные с органами тела, ибо никакое дело не может быть завершенным и исполненным без душевного стремления к нему. И поскольку нам ясно, что Творец обязал нас к исполнению вышеуказанных заповедей, мы не можем предполагать, что Он не обязал [также] наши души и сердца, самое лучшее и избранное из всего, что составляет суть человека, к служению в меру их возможностей, ибо от них зависит его полнота и завершенность. В конечном счете, мы обязаны к служению, как внешнему [посредством органов тела], так и внутреннему, чтобы было оно [в совокупности своей] совершенным и законченным, включающим обе указанные выше составные части.
И когда для меня стало ясным обоснование обязанности сердец [к служению] со стороны разума и здравого смысла, я спросил: быть может, об этом не написано в самой Торе, и потому не составили особой книги, которая учила бы нас упомянутой обязанности и деталям ее? Однако после тщательных поисков в книге Торы я обнаружил, что обязанность эта упоминается в ней многократно, как, например: «И люби Г-спода, Б-га твоего, всем сердцем твоим, и всей душой твоей, и всеми силами твоими. Да будут слова эти, которые Я заповедаю тебе сегодня, на сердце твоем» (Дварим, 6:5-6). И еще (Дварим, 30:20): «Чтобы любить Г-спода, Б-га твоего, слушать голос Его и стремиться к единению с Ним…», и в другом месте (Дварим, 11:13): «…чтобы любить Г-спода, Б-га вашего, и служить Ему всем сердцем и всей душою вашей». Еще находим (Дварим, 13:5): «За Г-сподом, Б-гом вашим следуйте и Его страшитесь», и также (Ваикра, 19:18): «Люби ближнего своего как самого себя», и еще (Дварим, 10:12): «А ныне, Израиль, чего же Г-сподь Б-г твой ждет от тебя, как не страха…». Еще сказано (Дварим, 10:19-20): «Любите пришельца, ибо пришельцами вы были в земле Египетской; Г-спода, Б-га твоего, бойся и Ему служи». Страх и любовь, упомянутые здесь, относятся к обязанностям сердца.
То же самое мы видим и в запретительных заповедях. Сказано (Дварим, 5:18): «Не возжелай ни жены ближнего своего, ни дома его, ни поля его, ни раба его, ни рабыни его, ни быка и осла его, – ничего из всего, что есть у ближнего твоего», и также сказано (Ваикра, 19:18): «Не мсти и не храни злобы на сыновей народа твоего», и еще (Ваикра, 19:17): «Не храни в сердце ненависти на брата своего», и еще (Бемидбар, 15:39): «И не следуйте за своими сердцами и своими глазами», и еще (Дварим, 15:7): «Не ожесточай своего сердца и не отстрани своей руки [отказывая в помощи ближнему]», и еще много подобных мест.
После всего этого передает Тора все служение сердцу и устам, как сказано (Дварим, 30:11-14): «Ибо заповедь эта, которую я даю тебе сегодня, – не недоступна она тебе и не далека. Не на небесах она, чтобы ты мог сказать: кто бы поднялся ради нас на небеса, чтобы взять ее нам оттуда и рассказать о ней, [и тогда] мы бы исполнили ее? И не за морем она, чтобы ты мог сказать: кто бы переправился ради нас через море, чтобы взять ее нам оттуда и рассказать о ней, [и тогда] мы бы исполнили ее? Ведь близка [эта заповедь] тебе чрезвычайно, в устах твоих и в сердце твоем [возможность] исполнить [ее]». И в остальных книгах пророков написано обо всем этом очень много, с повторениями в разных местах, и нет нужды приводить их здесь ввиду их многочисленности и известности.
Когда обязанность сердец, вытекающая из Торы, стала мне столь же ясной, как и вытекающая из доводов разума, я начал искать, что сказали о ней наши мудрецы, будь благословенна их память. Оказалось, что они говорили на эту тему [еще] более прямыми и ясными словами, чем те, что мы находим в книгах Писания или в доводах нашего разума. Иногда они просто формулировали общие принципы, как, например (Санедрин, 106б): «Милосердный требует [от нашего служения] сердца», или (Иерусалимский Талмуд, Брахот, гл. 1, алаха 5): «Сердце и глаза – два сводника греха», а иногда высказывались более детально [в частности], в трактате Авот, и нет сейчас нужды приводить тому примеры…
Поскольку, как мы видим, стержнем и основой всякого дела являются настрой сердца и сокрытое в нем [устремление], мудрость обязанностей сердца выше мудрости заповедей, связанных с органами тела.
После того, как мне прояснилось, что обязанность [овладения] мудростью внутреннего [служения] следует из нашего разума, из Писания и из Устной Торы, я спросил себя: быть может, заповеди подобного рода действительны не во всякое время и не во всяком месте, подобно [заповедям о] субботнем годе, пятидесятом годе или жертвоприношениях? Однако, вникнув глубже, я обнаружил, что заповеди, относящиеся к сердцу, действительны всегда, в течение всей нашей жизни, без всякого перерыва. Ни по какой причине не позволяется нам оставить веру в единство Б-га нашего, служение Ему в глубине сердца и души, страх перед Ним и любовь к Нему, страстное стремление исполнять Его заповеди, как сказано (Теилим, 119:5): «Молю, да будут направлены пути мои к соблюдению законов Твоих», обязанность уповать на Него, отдавать за Него свою душу, как сказано: (Теилим, 62:9): «Уповайте на Него всякий час; народ, излейте пред ним сердца ваши…», устранять из сердца ненависть и ревность, отказываться от всего излишнего в этом мире, мешающего нашему служению Всевышнему. Все это мы обязаны исполнять постоянно, во всякое время и во всяком месте, во всех наших делах, пока есть в нас разум и душа…
Тогда я подумал: быть может, этот вид заповедей не подразделяется на множество отдельных заповедей, и потому не занимались им особо и не посвятили ему специальной книги? Но когда я исследовал этот вопрос и выяснил, сколько этих заповедей и в чем они состоят, открылось мне, что их столь великое множество, что, вероятно, именно о них сказал царь Давид (Теилим, 119:96): «Всему свершенному видел я конец, [но] заповедь Твоя широка чрезвычайно». Ведь для заповедей, исполняемых посредством органов тела, есть точно установленное их число – тарьяг[613], тогда как обязанности сердца чрезвычайно многочисленны, настолько, что нет числа их разновидностям и разветвлениям.
Еще спросил я себя: быть может, они столь ясны и известны всем, и все люди столь к ним привязаны, что не было никакой нужды посвящать им специальную книгу? Однако, изучив обычаи и пути жизни людей в большинстве поколений, описанных в книгах, нашел я их далекими от этого вида заповедей. Исключение составляли лишь немногие избранные, о которых сказано особо, остальные же нуждались в том, чтобы пробудить их и наставлять. Тем более это относится к большинству наших современников, которые пренебрегают [даже] мудростью заповедей, исполняемых посредством органов, и еще более того – заповедями сердца. Тот же, кого возвышенное сердце ведет к постижению мудрости Торы, избирает предметом своей учебы области, познания в которых сделают его мудрецом в глазах невежд и создадут ему имя среди больших людей. [В конечном счете] он свернет с путей Торы, обращаясь к вещам, которые не поднимут его на очень уж высокую ступень в служении и не очистят от всего того, что мешает ее достичь, – к вещам, за незнание которых он не был бы наказан. При этом он забрасывает изучение основополагающих принципов веры, на которых зиждется все здание Торы, – всего того, без знания и осуществления чего человек не сможет исполнять заповеди. К таким вещам относится, к примеру, единство Б-га. Обязаны ли мы убедиться в его истинности посредством нашего разума? Или, быть может, достаточно просто принять его на веру, как нечто полученное по традиции [от наших отцов], повторяя, что «Б-г – Един», как это делают люди простодушные и несведущие, без всякого свидетельства тому и доказательства? Или, к примеру, лежит ли на нас обязанность исследовать, что такое истинное [абсолютное] единство и что – преходящее [относительное], чтобы отличать то, которым мы здесь занимается [единство Всевышнего], от прочих возможных его проявлений, или же нет такой обязанности? И предмет этот таков, что человек веры не имеет права его не знать, как предупреждает нас Тора (Дварим, 4:39): «Знай же ныне и положи на сердце твое, что Г-сподь есть Б-г на небе вверху и на земле внизу; нет другого». То же самое относится и к иным заповедям, исполняемым в сердце, уже упомянутым и тем, что будут упомянуты в дальнейшем, – не может считаться вера человека совершенной, если он не будет знать их и исполнять. И все они относятся к сфере мудрости внутреннего [сокрытого] служения, [озаряющей] светом своим сердца и сиянием – души, и о ней сказало Писание (Теилим, 51:8): «Ведь Ты желаешь истиной веры в [глубинах] незримых и о сокрытом поведаешь мудрость мне».
Я спросил одного из тех, кого считают мудрецом Торы, относительно некоторой части из всего того, что я говорил выше о мудрости сокрытого [служения]. Он сказал, что вместо углубленных изысканий можно найти ответы на эти и подобные им вопросы в традиции [полученной нами от наших отцов и учителей]. Я возразил, что такой путь подходит лишь тем, кто неспособен к углубленным исследованиям из-за малых познаний и слабого понимания, например, женщинам, детям и мужчинам, лишенным разумения. Однако тот, кому силы его ума позволяют проанализировать и досконально понять то, что он получил по традиции, и только лень и легкомысленное отношение к указанного рода заповедям и к Торе препятствуют этому, будет наказан, ибо он виноват в том, что уклонялся [от своего долга]…
Так же и ты [читающий эти строки]: если бы ты не мог постичь своим умом то, что передано нам по традиции, аналогично тому, как мы не понимаем обоснований заповедей, являющихся «постановлением Торы» [как, например, запрещенные смеси и т. п.], то ты был бы прав, отказываясь от исследования, переданного нам. Точно так же, если бы твои познания были слишком малы и понимание слабо [для исследования традиции], то не был бы ты наказуем [за то, что не делаешь этого], и можно было бы уподобить тебя женщинам и детям, принимающим традицию на веру и исполняющим ее [на этой основе]. Однако если ты – муж, вооруженный знаниями и разумением, способный исследовать до конца полученную от наших мудрецов традицию, которую они передали нам от имени пророков, – принципы веры и основы заповедей, – ты обязан воспользоваться всеми своими способностями, пока не достигнешь всеобъемлющего понимания, как со стороны традиции, так и со стороны разума. А если ты уклонишься от этого и проявишь небрежение, то не исполнишь надлежащим образом своего долга перед Творцом…
Сказал автор: поскольку мне стали совершенно ясными наши обязанности по отношению к заповедям, исполняемым в сердце, – исходя из доказательств, приведенных выше, – и я увидел, что эта тема оставлена без внимания, и нет книги, которая была бы ей посвящена, и еще я увидел, что в нашем поколении люди не способны из-за недостаточных познаний [самостоятельно] понять упомянутые заповеди и тем более – исполнять и изучать их, склонил меня Всевышний в великой милости Своей к решению заняться мудростью скрытого служения.
Я убедился [из того, что известно нам] о делах мудрецов предшествующих поколений, будь благословенна их память, и из того, что дошло до нас из их высказываний, что они были более расторопны и усердны в изучении непосредственно возложенных на них обязанностей, чем в изучении частностей законов и далеких от действительности трудных вопросов. Я убедился, что основные усилия они вкладывали в разъяснение общих принципов, лежащих в основе закона, и в разбор вопросов о запрещенном и дозволенном, и после этого трудились над анализом своих поступков и старались понять обязанности сердец. А когда они сталкивались с каким-то редким вопросом, относящимся к частному случаю того или иного закона, они анализировали его тотчас же посредством соображений разума, выносили решение на основе общих познаний, которые были у них в этом законе, и не растрачивали своих усилий [на подобного рода вопросы] до того, как они реально возникнут. Им были безразличны [ложные] почести этого мира [воздаваемые любителям блеснуть эрудицией и остротой ума в решении далеких от реальности проблем]. И когда им нужно было принимать решения, касающиеся подобного рода вопросов, то, если закон был ясен им из основ, принятых от имени пророков, да пребудет мир с ними, они принимали решение, исходя [непосредственно] из этих основ.
Но если речь шла о чем-то новом, что требовалось вывести из упомянутых основ, то эти мудрецы анализировали проблему посредством соображений логики и разума. В случаях, когда все были согласны с полученным результатом, он принимался как закон [единогласно], а когда возникал спор, решение принималось согласно мнению большинства, подобно тому, как описывается принятие решений в Санедрине (Санедрин, 88б): «Когда задавали им [членам этого суда] вопрос, то, если они слышали [то есть приняли от своих учителей соответствующий закон], они давали ответ, а если нет, то подсчитывали [число сторонников противоположных точек зрения и принимали решение в соответствии с мнением большинства; к примеру]: если большинство считало [предмет, о котором был задан вопрос] чистым, он, согласно общему решению, был чистым, а если считали нечистым – то нечистым». Таково было правило, которому они следовали: [в споре] одного против многих закон устанавливают по мнению многих. И эти мудрецы сформулировали свои требования в сфере нравственности и [воспитания] чистых и благородных душевных качеств в «Пиркей Авот» – каждый в соответствии со своей эпохой и местом, где он жил…
Мне стало ясно, что все дела, которые делаются во имя Г-спода, будь Он благословен, коренятся у человека в чистоте его сердца и внутренних помыслов…
Знай, что цель заповедей, исполняемых в сердце, и польза их – в том, чтобы открытая и скрытая [части нашей личности] пребывали бы в единстве и гармонии при нашем служении Г-споду, так, чтобы с одной стороны сердце, а с другой – речи и дела говорили бы о нас одно и то же, и каждый из них был бы в согласии с другими, и подтверждал их, а не оспаривал и не отрицал бы их. Все это является выражением качества, которое Писание называет «цельностью», или «совершенством», как сказано (Дварим, 18:13): «Цельным будь пред Г-сподом, Б-гом твоим», и также сказано (Берешит, 6:9): «Ноах – человек праведный, цельный был в поколениях своих», и еще сказано (Теилим, 15:2): «Цельный и поступающий справедливо, и говорящий истину в сердце своем», и еще сказано (Теилим, 101:2): «Всмотрюсь в путь совершенных: когда же он придет ко мне? С сердцем цельным буду ходить в доме своем». И сказано о том, чье нутро не таково, как наружность (Млахим 1, 11:4): «…и не было сердце его совершенно предано Г-споду, Б-гу его…», и еще сказано (Теилим, 78:36-37): «И уговаривали они Его устами своими, языком своим лгали Ему, сердце же их не было цельно с Ним». Известно, что если у человека одни его слова и дела противоречат другим и отрицают их, то люди не доверяют ему. Точно таким же образом, если открытое в нас будет противоречить скрытому, устремления нашего сердца – речам, а то, что мы делаем посредством органов тела – сокрытому в наших душах, то не будет служение Б-гу нашему совершенным, ибо Он не приемлет от нас фальшивого служения, как сказано (Йешаяу, 1:13): «…не терплю Я беззакония [вместе] с празднеством», и еще сказано (Йешаяу, 61:8): «Ибо Я – Г-сподь, люблю правосудие и ненавижу награбленное во всесожжении [жертве]…», и также сказано (Малахи, 1:8): «И если приводите слепое [животное] для жертвы – не скверно ли это? И если приводите хромое и больное – не скверно ли это? Приведите-ка такое властителю вашему – согласится ли принять [его] и станет ли благоволить к тебе?» Также сказано (Шмуэль 2, 15:22): «Ведь послушание лучше жертвы, и послушание [лучше] тука баранов».
Когда я хорошо понял и впитал в себя все, о чем предупреждают нас и разум, и Писание, и традиция (Устная Тора) относительно заповедей, исполняемых в сердце, начал я приучать себя к ним и принял на себя обязанность знать и исполнять их. Однако каждая деталь, открывавшаяся мне во всем этом, открывала новую, близкую к ней, а та – еще одну, близкую к новой, так, что вся картина в целом расширилась, и стало трудно постоянно удерживать ее всю в своем сердце. Я стал бояться, что забуду часть из того, что уже открылось мне, и что вновь расплывется в моем сознании то, что уже обрело было отчетливые формы; и также видел я, что очень немногие в моем поколении способны помочь мне во всем этом.
Я решил записать собранное мною в книге, которая будет включать в себя все основы [заповедей сердца], охватит их детали и многое из того, что вытекает из них, чтобы я мог потребовать от самого себя знать их и соблюдать. И за те из упомянутых заповедей, которые я исполню в точном соответствии с тем, что писал о них, возблагодарю я Г-спода, помогающего мне и указывающего мне Свои пути. А из-за тех из них, которые я исполню в противоречии со сказанным в этом сочинении, и из-за тех, что не будут исполнены на должной высоте, я буду обвинять и упрекать свою душу на основе написанного в нем [в сочинении], пока не станет ясна душе моей кривизна ее – из правдивости слов его, и извращенность ее – из прямых наставлений его, и испорченность ее – из правильности сказанного в нем, и несовершенство дел ее – из законченности и совершенства его. И решил я написать эту книгу [так, чтобы она нужна была людям] на долгие времена, и чтобы стала она [для них] драгоценным сокровищем, светильником, освещающим путь, которым они должны идти. Я надеюсь, что польза от этой книги для других будет больше, чем для меня, и продвинет их к совершенству более, чем меня самого.
Я решил, что моя книга будет делиться [на разделы] в соответствии с важнейшими основами обязанностей сердец и заповедей скрытого служения. Она будет содержать все их части, разъясняя их как должно, будет обучать верному и прямому пути и станет руководством, помогающим идти по стопам праведников прежних поколений, согласно нравственному учению благочестивых. Она пробудит ото сна, навеянного глупостью, и поможет углубиться в тонкости [истинной] мудрости, напомнит о Б-жественном знании и Его учении и будет способствовать спасению души. Она будет торопить тех, кто исполняет, и пробуждать уклоняющихся от исполнения; выправлять упреждающих время и приучать [к порядку] опаздывающих; укреплять начинающих и указывать путь растерянным…
Я понял, что в душах человеческих заключено великое вожделение ко злу [ко всем удовольствиям этого мира] вместе с нерадивостью в добрых делах, леностью и неспешностью к хорошему [к заповедям], и постоянная наклонность к насмешничеству и [пустому] веселью. Когда представляется взору людей что-либо вожделенное, зовущее за собой, они изобретают любую ложь, чтобы только свернуть с пути и пуститься в погоню, и хватаются за любые ложные доводы, чтобы разрешить себе эту ложь, укрепить ее и сгладить ее противоречия. А если воссияет им свет истины, чтобы повести их за собой, они выдумывают разного рода пустые и ничтожные вещи, чтобы только не идти на этот свет: выдвигают претензии, изощряются в изыскании препятствий на путях истины, [упрямо] отрицают ее, изобретая противоречия [в том, чему их хотят научить], чтобы избавиться от всего этого. И у каждого человека враг его – внутри него самого [дурное побуждение, и невозможно спастись от него] без Б-жьей помощи [и без того, чтобы] постоянно наставлять самого себя, и владеть собой, связывать самого себя веревкой служения, и обуздывать уздой справедливости, и стегать себя плетью нравственного закона. Задумав доброе дело, не откладывать его, а если столкнет человека его сердце на иной путь – строго прикрикнуть на него [призывая к порядку] и одолеть его.
Ввиду всего сказанного, я счел нужным принудить себя к труду над этой книгой и объяснить в ней все требуемое [в соответствии с замыслом ее] таким языком, каким я способен писать, и в том стиле, который выйдет из-под моего пера, лишь бы было понятным написанное. В книге будут упомянуты те разновидности и части заповедей, исполняемых в сердце, какие я счел нужным описать, но не все, чтобы книга не оказалась чрезмерно большой. Однако будет упомянуто все то, что необходимо для объяснения всех основных начал [скрытого служения], каждого – в своей главе. И препояшусь я силой – помощью Б-га Единого и Истинного, на Него буду уповать, у Него буду просить, чтобы вразумлял Он меня в милосердии Своем, обучая путям прямым и желанным Ему, в речах и в делах, в тайном и открытом.
Когда мой замысел и решение написать эту книгу полностью созрели, я подготовил [необходимый] материал и наметил структуру книги, положив в основу ее десять важнейших начал, содержащих в себе все заповеди, исполняемые в сердце…
Когда я принял решение описать в этой книге обязанности сердца, я вознамерился избрать те из них, которые содержат в себе другие и охватывают все прочие заповеди, исполняемые в сердце, и в качестве самой главной, основополагающей установил обязанность постижения единства Б-га всем сердцем (первое начало).
После этого я стал обдумывать и взвешивать, какие из упомянутых обязанностей сердец следовало бы присоединить к постижению единства. Я понял со всей ясностью: поскольку Творец, будь Он благословен, един истинным единством, невозможно принять Его ни как [физический] объект, ни как событие, а наше постижение не способно воспринимать нечто такое, что не является ни [физическим] объектом, ни событием. Поэтому мы не в состоянии постичь Его сущности, будь Он благословен, в силу Его величия, и вынуждены узнавать и принимать Его бытие [лишь косвенно],наблюдая за Его творениями. И этому посвящается глава «Врата познания» [Его бытия и Его единства – через Его творения]; познание это – второе начало обязанностей сердец.
Когда я вдумался в то, что истинное единство [Творца] означает признание Его как господина нашего и обязанность творений в служении Ему, я определил принятие на себя служения Б-гу как третье начало обязанностей сердец.
После этого стало для меня ясным то, что вытекает из единства Его в управлении всем [мирозданием], и что всякая польза и ущерб проистекают лишь от Него и с позволения Его, и отсюда – обязанность наша уповать на Него, предавать себя в руки Его, и я определил упование на Него как четвертое начало обязанностей сердец.
После этого я стал обдумывать, каким образом проявляется Его истинное единство в нераздельной Славе Его, в которой нет у Него соучастников, и нет в ней подобного Ему. [Мне стало ясным]: нужно присоединить к этому то, что мы должны служить лишь Ему одному и посвящать все наши дела Имени Его [и ничему другому], ибо Он не принимает дел, в которых есть еще чья-либо доля [то есть посвященных еще кому-либо], помимо Него. Я определил это как пятое начало обязанностей сердец.
Когда же я предался размышлениям о нашем долге рассказывать о превознесенности и величии Его единства, которым нет подобного [а это возможно только тогда, когда человек полностью подчиняет и усмиряет себя перед Ним], появилась необходимость прибавить [ко всем прежним основам] обязанность покоряться Ему, насколько это в наших силах, и я установил это как шестое начало среди всех обязанностей сердец.
Когда я понял, что происходит с людьми, если они уклоняются от своих обязанностей в служении или исполняют не все, что от них требуется, и каковы пути, на которых они могут исправить это, – пути раскаяния, возвращения и молитвы об искуплении, – я сделал это седьмым началом обязанностей сердец.
И далее в своих поисках истины относительно того, насколько мы исполняем наши обязанности по отношению к Г-споду, будь Он благословен, в служении внешнем и внутреннем [открытом и скрытом], я убедился, что это невозможно без подведения итога и самоотчета в душах наших пред Г-сподом, будь Он благословен [относительно добрых и дурных дел], и подробного исследования, насколько совершенным было наше служение. И я сделал такое подведение итогов и самоотчет восьмым началомобязанностей сердец.
Когда я сосредоточил свою мысль на всем, что связано с истинным единством, я убедился, что вера в него с полным сердцем невозможна в душе, пока сердце человека опьянено, как вином, любовью к наслаждениям этого мира и клонится к животным вожделениям. Но если человек постарается освободить свое сердце и душу от [тяги к] излишествам этого мира и отказаться от изысканных благ и удовольствий его, тогда сможет войти в его сердце в полной мере мысль о единстве [Г-спода], и он поднимется [в своем служении]. Поэтому я сделал отрешенность [от всего лишнего в этом мире]девятым началом обязанностей сердец.
После этого я исследовал наши обязанности перед Творцом, будь Он благословен, [вытекающие из того, что] Он – конечная цель всех наших устремлений и венец всех наших надежд, ибо в Нем – источник и начало всего, и в Нем же – конец всего. Из этого следует: нет ничего лучшего для человека, чем любить то, что желанно Ему, и ненавидеть то, что вызывает Его гнев, ибо две эти вещи являют собой величайшее, какое только может быть, добро и самое большое зло, как сказано (Теилим, 30:6): «Ибо гнев Его – на мгновение, жизнь – в благоволении Его; вечером [ляжет спать] в плаче, а утром [встанет] в радости». Поэтому я установил любовь к Г-споду как десятое началообязанностей сердец.
После того, как мне удалось постичь заповеди, исполняемые в сердце, посредством разума, я стал искать их в Писании, в высказываниях наших мудрецов, благословенной памяти, и нашел их и там, и там во множестве мест. Я намереваюсь привести и объяснить их, с Б-жьей помощью, в соответствующих главах.
Я назвал [представляемую ныне вниманию читателя] книгу в соответствии с целью ее: «Учение об обязанностях сердец». Цель ее – научить уму-разуму [прежде всего] самого себя, пробудить неразумных [плененных своим дурным побуждением] и тех, кто не служит [Г-споду] как должно из-за лени, из числа наших соратников по вере и по изучению Торы. Для этого им представляются достаточные доказательства, такие, что здравый смысл свидетельствует об их ясности и истинности, и никто не станет их отрицать, кроме лицемеров и лжецов, которые тяготятся истиной и ищут себе облегчений. Я не беру на себя труд отвечать им, ибо в мои намерения относительно этой книги не входило отвечать тем, кто отрицает основы веры. Я намереваюсь раскрыть то, что заложено в чистом, незамутненном разуме из начал нашей веры и сокрыто в наших душах из основ нашей Торы. И когда мы пробудим нашу мысль к размышлениям обо всех этих предметах, станет явной в тайниках нашей души их истинность, и свет их озарит [также] наше тело.
То, что я ставлю своей целью в этой книге, напоминает историю об одном прорицателе, который вошел однажды во двор одного из своих почитателей и открыл там клад. Там нашли почерневшее, потерявшее свой вид от наростов серебро; тот прорицатель взял некоторые из вещей, выдержал их в соли и в уксусе, промыл и вычистил, пока серебро не засверкало как новое. Тогда хозяин клада приказал сделать то же самое и с остальным его содержимым. Мое намерение – сделать нечто похожее с драгоценными кладами наших сердец, открыть их и показать всем их сияние, чтобы точно так же мог сделать каждый, кто хочет приблизиться к Г-споду и достичь единения с Ним…
Знай, что все обязанности сердца и основы нравственности включены в десять начал, описываемых в этой книге. Они включены вместе с повелениями и запретами, которые к ним относятся, наподобие того, как множество заповедей включены [неявным образом] в стих Торы (Ваикра, 19:18): «Люби ближнего своего, как самого себя», в стих (Теилим, 15:3): «…не делал ближнему зла», а также в стих (Теилим, 34:15): «Уклоняйся от зла и твори добро». Внедри же эти начала глубоко в свою мысль, и делай их вновь и вновь предметом своих размышлений, и тогда увидишь, с Б-жьей помощью, плоды их в своем сердце! Увидишь, что они желанны тебе, и ты [в делах своих] следуешь им, как сказано (Теилим, 25:12-14): «Кто тот муж, боящийся Г-спода? Укажет Он ему, какой путь избрать! Душа его во благе пребудет, и потомство его унаследует страну. Тайна Г-спода – для боящихся Его, и о завете Своем Он объявляет им».
Перевод – рав П. Перлов, приведено с сокращениями
