Шмират а-Лашон — Часть 1
Шаар а-Твуна
Глава 6. Разъяснение запрета мстить и помнить зло, и сколь велика награда человека, остерегающегося этого (окончание)
[В квадратных скобках: прямым шрифтом – примечания автора; курсивом – примечания переводчика и редактора]
Еще я хотел бы, стремясь умиротворить твое сердце, чтобы не приходила к тебе мысль мстить и помнить зло, привести мое объяснение слов Торы (Ваикра, 18:19): «И люби ближнего твоего, как самого себя; Я – Г-сподь».
Казалось бы, для чего прибавлены слова «Я – Г-сподь» в конце стиха? И сказал я, что Писание желает объяснить этим начало стиха, где сказано: «Не мсти сынам народа твоего и не храни на них зла; и люби и т. д.». Кажется удивительным: если человек находится в очень затруднительном положении и просит товарища о каком-то одолжении, и тот может сделать это, но не хочет, и особенно – если тот причинил ему неприятности, – как может быть, чтобы у него не было после этого к тому товарищу никаких претензий, тем более – чтобы он любил его, как самого себя?
И я объяснил приведенный стих при помощи следующей красивой притчи:
Реувен питал ненависть к одному человеку по имени Шимон и затевал с ним вражду. Пришел к нему однажды Йеуда; Реувен, как и все остальные люди, считал этого Йеуду человеком правдивым. Тот сказал ему: «Как может быть такое? Ты ненавидишь Шимона и говорил мне, что он человек негодный и презренный, а я был после того у одного из великих людей нашего поколения, известного праведника и мудреца, каких больше нет, – и он принимал Шимона с великими почестями, и выказывал ему знаки любви по разным поводам! Ты очень ошибаешься в нем, брат мой!»
Когда Реувен услышал все это, он очень удивился и ответил: «Твои слова заронили в мою душу сомнение. Возможно, что истина на стороне этого р. Шимона, и только потому, что всякому человеку свойственно считать себя самого правым, мне кажется, что закон на моей стороне! Хотя, быть может, и действительно закон на моей стороне, а этот Шимон – обманщик и своими красивыми речами ввел в заблуждение великого человека нашего поколения, так, что показался ему человеком, достойным уважения! Но я все-таки больше не буду говорить о нем плохо – из-за сомнения, которое ты заронил во мне».
Прошло какое-то время, и вновь приходит к Реувену Йеуда, имеющий у него репутацию человека правдивого, и рассказывает ему: «Я видел нечто еще более удивительное! Этот человек, о котором ты сказал мне, что у тебя все еще есть сомнение, не обманщик ли он и человек негодный, – видел я после того, что он оказался в кругу первых мудрецов поколения, и они тоже оказали ему исключительный прием и выказывали знаки любви на глазах у всех! И если о том великом человеке, о котором я говорил тебе в прошлый раз, ты отвечал мне, что Шимон обманул его, то о таких людях, как эти, невозможно сказать такое!» Услышав все это, Реувен тут же ответил: «Ты прав, что мое дурное побуждение обмануло меня в главном!»
А Йеуда продолжал: «Я знаю о Шимоне, что если бы он оказался среди мудрецов Израиля прежних поколений, таких как раби Меир, раби Йеуда, наш Раби – составитель Мишны и их товарищи, которым, как известно, открывался пророк Элияу, то они тоже восхваляли бы Шимона. А пророк Элияу говорил бы тем мудрецам Мишны, как он рассказывал о том Шимоне на небесах и слышал из уст Самого Всевышнего, что Он любит Шимона».
И когда услышал все это Реувен – отпрянул, склонил голову и сказал: «Горе мне оттого, что я думал вначале – что я праведник, а он – злодей! Теперь я вижу, что это не так: ведь Сам Всевышний, Который – Корень всего, и знает все, что происходит во тьме и что открыто, Чьи деяния безупречны и все пути правосудны, и, если Он любит человека – нет сомнения, что любит его не напрасно. И в дело это, которое было у меня с тем уважаемым человеком, р. Шимоном, я вдумываюсь теперь – и вижу в нем несколько сторон. Либо закон в нем – на его стороне по существу, и только потому, что оно касалось меня лично и я не был знаком с р. Шимоном, мне казалось, что истина и справедливость на моей стороне; и это – то, что кажется мне ближе всего к истине. Или, что также возможно, с его стороны была в этом деле ошибка, и сам он очень сожалеет об этом – и он, возможно, даже сам намерен умиротворить меня. Или же есть у него другие оправдания и доводы, доказывающие правоту его, о которых мне неизвестно. Но, как бы то ни было, есть на мне великий грех из-за того, что я говорил о нем плохое – о том, о ком сказал Всевышний, что любит его! И надо думать, что корень души его высок чрезвычайно – а я повсюду возвещал, что он – человек негодный, презренный, обманщик! И теперь я раскаиваюсь в этом чрезвычайно, и нет у меня никакой ненависти к нему – раз Сам Всевышний любит его!»
И в этом смысл стиха Торы: «Не мсти сынам народа твоего и не храни на них зла, а люби ближнего твоего, как самого себя». Ты, может быть, скажешь: что же я могу с собой сделать, чтобы не было у меня к нему никаких претензий, и тем более – чтобы любить его, как самого себя?
И на это Тора отвечает: «Я – Г-сподь», что означает: «Я – Г-сподь, Который любит его». И подобно этому сказано (Малахи, 1:2): «Полюбил Я вас, – сказал Г-сподь», а также (Дварим, 14:1): «Сыны вы Г-споду, Б-гу вашему»; [и как Он нас любит] – так и ты сможешь полюбить своего ближнего. В действительности все очень просто: поскольку человек смотрит на товарища своего в нашем нижнем мире и видит его облеченным в грубую материальную оболочку, он не очень считается с ним. И особенно, если тот – в чем-то против него; тогда он совсем ни во что его не ставит в мыслях своих. Совсем не так это у Всевышнего, Который знает сущность корня святости души Израиля – корня, великого и внушающего трепет чрезвычайно, как сказано в святой книге Зоар в нескольких местах – о том, что корень этот вверху, в месте, внушающем трепет великий. И потому важность Израиля и любовь к нему у Всевышнего столь велики.
Перевод – рав П. Перлов
