Трактат Брахот — Глава девятая. Мишна пятая
Предисловие
Завершающая мишна трактата Брахот приводит несколько законов, связанных скорее с мировоззрением, нежели с практическими законами благословений. Приведённые здесь принципы относятся ко всем благословениям и молитвам, и к человеческой жизни вообще: следует постоянно помнить, что всё исходит от Творца, и что только Он определяет все, что происходит в этом мире. Все действия человека должны быть исполнены трепета перед Создателем.
חַיָּב אָדָם לְבָרֵךְ עַל הָרָעָה כְּשֵׁם שֶׁהוּא מְבָרֵךְ עַל הַטּוֹבָה, שֶׁנֶּאֱמַר (דְּבָרִים ו, ה) «וְאָהַבְתָּ אֶת יְיָ אֱלֹהֶיךָ בְּכָל לְבָבְךָ וּבְכָל נַפְשֶׁךָ וּבְכָל מְאֹדֶךָ». בְּכָל לְבָבְךָ, בִּשְׁנֵי יְצָרֶיךָ, בְּיֵצֶר טוֹב וּבְיֵצֶר רָע.
«וּבְכָל נַפְשֶׁךָ» – אֲפִלּוּ הוּא נוֹטֵל אֶת נַפְשְׁךָ. «וּבְכָל מְאֹדֶךָ» – בְּכָל מָמוֹנְךָ. דָּבָר אַחֵר «בְּכָל מְאֹדֶךָ» – בְּכָל מִדָּה וּמִדָּה שֶׁהוּא מוֹדֵד לְךָ הֱוֵי מוֹדֶה לוֹ בִּמְאֹד מְאֹד.
לֹא יָקֵל אָדָם אֶת רֹאשׁוֹ כְּנֶגֶד שַׁעַר הַמִּזְרָח, שֶׁהוּא מְכֻוָּן כְּנֶגֶד בֵּית קָדְשֵׁי הַקֳּדָשִׁים. לֹא יִכָּנֵס לְהַר הַבַּיִת בְּמַקְּלוֹ, וּבְמִנְעָלוֹ, וּבְפֻנְדָּתוֹ, וּבְאָבָק שֶׁעַל רַגְלָיו, וְלֹא יַעֲשֶׂנּוּ קַפֶּנְדַּרְיָא, וּרְקִיקָה מִקַּל וָחֹמֶר.
כָּל חוֹתְמֵי בְּרָכוֹת שֶׁהָיוּ בַּמִּקְדָּשׁ, הָיוּ אוֹמְרִים «מִן הָעוֹלָם». מִשֶּׁקִּלְקְלוּ הַמִּינִין, וְאָמְרוּ: «אֵין עוֹלָם אֶלָּא אֶחָד» – הִתְקִינוּ שֶׁיְּהוּ אוֹמְרִים: «מִן הָעוֹלָם וְעַד הָעוֹלָם». וְהִתְקִינוּ, שֶׁיְּהֵא אָדָם שׁוֹאֵל אֶת שְׁלוֹם חֲבֵרוֹ בְּשֵׁם, שֶׁנֶּאֱמַר (רוּת ב, ד) «וְהִנֵּה בֹּעַז בָּא מִבֵּית לֶחֶם, וַיֹּאמֶר לַקּוֹצְרִים יְיָ עִמָּכֶם, וַיֹּאמְרוּ לוֹ, יְבָרֶכְךָ יְיָ». וְאוֹמֵר (שׁוֹפְטִים ו, יב) «יְיָ עִמְּךָ גִּבּוֹר הֶחָיִל». וְאוֹמֵר (מִשְׁלֵי כג, כב) «אַל תָּבֹז כִּי זָקְנָה אִמֶּךָ». וְאוֹמֵר (תְּהִלִּים קיט, קכו) «עֵת לַעֲשׂוֹת לַיְיָ הֵפֵרוּ תוֹרָתֶךָ». רַבִּי נָתָן אוֹמֵר: «הֵפֵרוּ תוֹרָתֶךָ, עֵת לַעֲשׂוֹת לַיְיָ».
Человек обязан благословлять Всевышнего за плохое также, как он благословляет Его за хорошее, как сказано (Дварим, 6:5): «И люби Г-спода, Б-га своего, всем сердцем своим и всею душою своею, и всеми силами своими» [וְאָהַבְתָּ אֶת ה׳ אֱלֹקֶיךָ בְּכָל לְבָבְךָ וּבְכָל נַפְשֶׁךָ וּבְכָל מְאֹדֶךָ]. «Всем сердцем своим» [בְּכָל לְבָבְךָ] — обоими началами, добрым началом, и дурным началом. «И всею душою своею» [וּבְכָל נַפְשֶׁךָ] — даже если Он забирает у тебя душу. «И всеми силами своими» [וּבְכָל מְאֹדֶךָ] — всем своим имуществом. Еще одно объяснение слов «וּבְכָל מְאֹדֶךָ»: «И всеми мерами своими» — какую бы меру Он не отмерил тебе, очень и очень благодари Его.
Человек не должен вести себя легкомысленно напротив восточных ворот, которые расположены напротив Святой Святых, и не должен заходить на храмовую гору с посохом, или в обуви, или с кошелем, или с пылью на ногах, и не должен делать из нее проход [קַפֶּנְדַּרְיָא], и тем более, там запрещено плевать.
Все благословения, которые произносили в Храме, заканчиваются словами «От этого мира». Когда вероотступники исказили веру, сказав, что существует только один мир, то постановили, чтобы произносили «от этого мира и до мира грядущего». И постановили чтобы человек приветствовал ближнего используя Имя Всевышнего, как сказано (Рут, 2:4): «И вот Боаз пришел из Бет-Лехема и сказал жнецам: Г-сподь да пребудет с вами! И сказали они ему: да благословит тебя Г-сподь!». И сказано (Шофтим, 6:12): «И сказал ему: Г-сподь с тобою, муж храбрый!» И сказано (Мишлей, 23:22): «Не презирай мать свою, хоть она и состарилась». И сказано (Теилим, 119:126): «Время действовать ради Г-спода; нарушают [перевод стиха основан на комментарии рава Овадьи, другие комментаторы поняли мишну несколько иначе, см. ниже] Тору Твою!» Раби Натан говорит: «Нарушают Тору Твою, время действовать ради Г-спода».
Комментарий рава Овадьи из Бартенуры
Человек обязан благословлять Всевышнего за плохое. Когда произносит благословение «Благословен Истинный Судья» [בָּרוּךְ דַּיַּן הָאֱמֶת] на плохое, должен произносить это благословение с радостью и с покорностью в сердце, точно также, как произносит благословение «Благословен Добродетельный, делающий добро» [בָּרוּךְ הַטּוֹב וְהַמֵּטִיב] на хорошее.
Еще одно объяснение [слов «וּבְכָל מְאֹדֶךָ»]: «И всеми мерами своими» — какую бы меру Он не отмерил тебе. Какую бы меру тебе не отмерили, меру благополучия, или меру бедствия.
Человек не должен вести себя легкомысленно. [Выражение לֹא יָקֵל אֶת רֹאשׁוֹ означает, что] не следует вести себя легкомысленно.
Напротив восточных ворот. [То есть, напротив ворот, находящихся] за пределами храмовой горы. [Это ворота] в восточной части низкой стены, находящейся ниже Храма. [Там нельзя вести себя легкомысленно], так как эти ворота расположены определенным образом; так как все ворота были расположены друг напротив друга: восточные ворота, ворота эзрат нашим, ворота эзрат Исраэль, вход в улам, эйхаль, и помещение Святой Святых. И так было во времена Первого Храма.
С кошелем. Полый пояс, в который кладут деньги. Другое определение [слова פּוּנְדָא] – это белье, которое одевают прямо на тело, чтобы пот впитывался в него, и не пачкал остальную одежду. Ходить только в этом белье – это неприглядное поведение для человека.
Проход [קַפֶּנְדַּרְיָא]. [Запрещено] заходить в один из входов и выходить через противоположный ему вход, чтобы таким образом укоротить себе дорогу. Слово קַפֶּנְדַּרְיָא является сокращением «אדמקיפנא דרי אעול בהא» – «вместо того, чтобы ходить вокруг домов, я зайду сюда». То есть, «вместо того, чтобы обходить несколько кварталов домов, я сокращу себе дорогу, и пройду здесь насквозь».
Плевать. Запрещено на Храмовой горе.
Тем более. [Запрет плевать выводится мишной] из [запрета на] обувь: если запрещено заходить в обуви, что не является унизительным отношением, то тем более запрещено плевать — ведь это унизительное отношение!
Все благословения, которые произносили в Храме, заканчиваются. Тот, кто произносит любое благословение, должен окончить его словами: «Благословен Г-сподь, Б-г Израиля от мира до мира, одаряющий знанием» [בָּרוּךְ ה׳, אֱלֹקֵי יִשְׂרָאֵל, מִן הָעוֹלָם וְעַד עוֹלָם, חוֹנֵן הַדָּעַת]. [Рав Овадья использует четвертое благословение молитвы «шмоне-эсре» в качестве примера. Возможно, это связано с тем, что приводится в «Пиркей де-Раби Элиэзер» (40). Там написано, что, когда Всевышний открыл Моше Свое Имя, ангелы произнесли благословение «одаряющий знанием».] И так во всех благословениях. А те, кто отзывается на него, должны произнести: «Благословенно имя славы царства Его во веки веков» [בָּרוּךְ שֵׁם כְּבוֹד מַלְכוּתוֹ לְעוֹלַם וָעֶד]. И причина этого заключается в том, что в Храме ни на одно благословение не отзываются словом «Амен», как написано в книге Эзра (Нехемья, 9:5): «Встаньте, благословите Г-спода, Б-га вашего от мира до мира!» [קוּמוּ בָּרֲכוּ אֶת ה׳ אֱלֹקֵיכֶם מִן הָעוֹלָם עַד הָעוֹלָם]. И в продолжении этого стиха написано «И пусть благословляют имя славы Твоей» [וִיבָרְכוּ שֵׁם כְּבוֹדֶךָ]. Это означает, что следует отзываться словами «благословенно имя славы царства Его во веки веков» [בָּרוּךְ שֵׁם כְּבוֹד מַלְכוּתוֹ לְעוֹלַם וָעֶד]. И здесь мишна сообщает нам, что в Первом Храме произносили только «Благословен Г-сподь, Б-г Израиля от мира» [בָּרוּךְ ה׳, אֱלֹקֵי יִשְׂרָאֵל, מִן הָעוֹלָם] — и не более того. И в то время не произносили «До мира» [וְעַד עוֹלָם].
Когда вероотступники исказили веру. Отступники, которые не верят в воскрешение мертвых, и утверждают, что есть только один мир — этот. Эзра и его суд [т. е. мужи Великого Собрания, которое заседало в Земле Израиля после того, как евреям было дано разрешение вернуться на родину из вавилонского изгнания и отстроить Храм] постановили, что надо произносить «вовеки веков [букв. “от мира до мира”]» [מִן הָעוֹלָם וְעַד עוֹלָם], чтобы подчеркнуть, что есть два мира: этот мир и мир грядущий, и опровергнуть мнение вероотступников, которые отрицают воскрешение мертвых.
Человек приветствовал ближнего используя Имя. Используя имя Святого, благословен Он. И упоминание Имени Небес не рассматривается как пренебрежительное отношение к чести Всевышнего ради чести людей. Это выведено из действий Боаза, который сказал жнецам (Рут, 2:4): «Г-сподь да пребудет с вами!» А если скажешь, что Боаз следовал только своему личному мнению, и из его поступка нельзя вывести общее правило, то вот тебе доказательство, [что это не так]. Сказал ангел Гидону (Шофтим, 6:12): «Г-сподь с тобою, муж храбрый!» А если скажешь, что ангел не хотел приветствовать Гидона, и не благословлял его, а только лишь сообщил ему по поручению Всевышнего, что Б-жественное присутствие с ним, и из его поступка нельзя вывести общее правило, то вот тебе доказательство, [что это не так]. И сказано (Мишлей, 23:22): «Не презирай мать свою, хоть она и состарилась». Не презирай Боаза, говоря, что он следовал своему собственному мнению. Вместо этого, учись у старцев народа своего [таких как Боаз], ибо у него есть на что положиться, как сказано (Теилим, 119:126): «Время действовать ради Г-спода: нарушают Тору Твою!» [Поэтому, была необходимость привести все четыре стиха.]
Раби Натан говорит: «Нарушают Тору Твою». Иногда отменяют слова Торы чтобы «действовать для ради Г-спода». И данный случай, когда человек хочет поприветствовать своего ближнего, относится к этой категории: в этом заключается воля Всевышнего, как сказано (Теилим, 34:15): «Ищи мира, и преследуй его». Для этого разрешается как бы «нарушить Тору», то есть, сделать действие, которое выглядит запрещенным.
Комментарий «Полная чаша»
Объяснение мишны
Обязан благословлять Всевышнего за плохое также, как он благословляет Его за хорошее. «Арух а-Шулхан» пишет (ס׳ רכב סע׳ ג): «Следует благословлять на плохое с ясным умом и со смирением в душе, также как благословляют с радостью на хорошее. Ибо для служащих Всевышнему, плохое — это причина для радости, так как все, что Всевышний посылает им, они принимают с отрадой и с пониманием, что несчастья — это искупление грехов. Получается, что, смирившись со страданиями, он служит Всевышнему, а служение Всевышнему — это радость для рабов Его… Любой думающий человек понимает, что все заботы этого мира — это тщета, проходящий момент, исчезающий за одно мгновение, как тень».
«Всем сердцем своим» [בְּכָל לְבָבְךָ]. Некоторые слова Святого языка образуются посредством удваивания второй корневой буквы. Слово «сердце» — לב, может принимать обе формы — и форму с одинарной (см. Берешит, 8:21) второй буквой ב —לֵב, и форму с удвоенной (см. Шмот, 14:5) второй буквой ב — לְבַב.
Используемое Торой слово «сердце» в большинстве случаев относится не только к физическому органу, но и к соответствующей ему духовной сущности. Рав Шимшон Рафаэль Хирш объясняет (комментарий к Торе, Берешит, 20:5), что значение слова לְבַב — это центр человеческого существа, в котором соединяются все физические и духовные процессы. לְבַב — это весь потаенный процесс мышления, происходящий в глубинах подсознания. С другой стороны, לֵב — это мысль, которая приобрела ясность и превратилась в конкретное желание или цель.
Любовь ко Всевышнему аспектом לְבַב означает, что человек подчиняет Ему не только свой интеллект, но также своё подсознание и эмоции. Выполнение воли Творца становится для него самым сокровенным желанием.
«Всем сердцем своим» [בְּכָל לְבָבְךָ] — обоими началами, добрым началом, и дурным началом. Тот факт, что в данном случае Тора использует форму с удвоенной буквой ב намекает на то, что речь идет о двух противоположных порывах сердца — стремлении к добру и стремлении ко злу.
Утверждение мишны вызывает изумление: с одной стороны, непонятно, зачем говорить, что следует любить Всевышнего добрым началом. Ведь оно специально для того и создано, чтобы делать Б-гоугодные дела! Разве у доброго начала есть возможность не любить Творца?
С другой стороны, как можно любить Творца дурным началом? Ведь оно создано специально для того, чтобы противостоять Его воле!
Комментарий «Торат а-Минха» (דרשה סו ,рав Хананель Сцили) объясняет высказывание мишны.
«Когда человек выполняет заповедь, что является проявлением доброго начала, он должен делать её из-за любви к Творцу, а не из-за любви к чему-либо другому. Когда отказывается от совершения греха — а соблазн совершить грех приходит от дурного начала, — пусть отказывается от него из-за трепета перед Всевышним, а не из боязни людей и стыда перед плотью и кровью. И иногда приходится совершать грех ради славы Всевышнего, как, например, произошло с дочерями Лота (см. Берешит, 19:30-38) и при написании Устной Торы (это обсуждается ниже). В этом случае человек не должен совершать нарушение для своего собственного удовольствия или почета — его намерения должны быть связаны исключительно со славой небес. [Более очевидный пример данного принципа: тот, кто по какой-то причине вынужден употреблять некошерную пищу, должен стараться есть её только для поддержания жизни и здоровья, а не для удовольствия.]
Обязан благословлять Всевышнего за плохое также, как он благословляет Его за хорошее … обоими началами, добрым началом, и дурным началом. Рав Шимшон Рафаэль Хирш объясняет (комментарий к Торе, Дварим, 6:5), что, дав человеку дурное начало, Всевышний сделал ему наибольшее возможное добро.
«Самый важный и далеко идущий результат осознания единства Всевышнего — это любовь к Нему “обоими началами — добрым началом и дурным началом”. Способность испытывать влечение к злому, низкому и подлому, сладострастие — способность, которая является прямым результатом наличия у него дурного начала, — дана человеку тем же самым одним и единственным Б-гом, Который дал ему способность стремиться к доброму, моральному и духовному, в результате наличия у него доброго начала. Оба начала — это проявления любви Единственного Б-га. Он, и никто иной, в одинаковой степени внедрил в человеческую натуру обе склонности.
То, что Он создал нас подверженными влечению ко злу не означает, что Он меньше любит нас. Наоборот, Его любовь выражается в том, что нас привлекает зло. Ибо именно в этой способности заложен потенциал к великодушию и моральному благородству. Без способности испытывать влечение ко злу, мы не были бы людьми; для нас не существовали бы такие понятия как “мораль” и “добродетель”. Наша сущность заключалась бы исключительно в телесных желаниях и действиях — подобно сущности животных. Ведь то, что мы называем “животным инстинктом” на самом деле просто является проявлением ограниченной, односторонней природы животного. Животное привлекает только то, что ему необходимо для выполнения своей функции. Все остальное или отталкивает его, либо оставляет его полностью равнодушным. Из этого вытекают напряженность и неизменность, характеризующие жизнь животных.
Если бы низость и порок не завораживали нас; если бы они оставляли нас равнодушными, или отталкивали нас, как нечто идущее вразрез с нашей природой; если бы добродетель привлекала нас с великой, непреодолимой силой, а не требовала бы от нас дисциплины и сдержанности — тогда бы мы никогда не делали ничего плохого. Но мы бы не делали и ничего хорошего! Ибо добро, которое мы бы совершали, не являлось бы нашим поступком, оно не было бы действием человека, который обладает моральными ценностями и свободой выбора. Мы бы всецело подчинялись порывам своей природы, которая, в свою очередь, находилась бы во власти заложенных в нее импульсов, безо всякой возможности оказать им какое бы то ни было сопротивление. Исчезновение дурного начала означало бы конец морали и благородства.
Более того, ни одно человеческое качество не является благим или порочным само по себе. Каждая черта — от самой плотской до самой духовной — может быть хорошей или плохой. Она хороша если мы используем её в рамках и в целях, определенных для неё Творцом. Она плоха, если мы выходим за эти рамки, и пренебрегаем этими целями, или меняем их на цели, которые не были установлены Творцом. Следовательно, любить Г-спода всем сердцем, обоими началами, добрым началом и дурным началом, означает посвятить все свои мысли, вместе со всеми своими склонностями, стремлениями, качествами и амбициями, исключительно исполнению Его воли. Следует использовать их таким образом, чтобы они приближали нас к Творцу.
Сама природа этой заповеди, любить Всевышнего всем сердцем, подразумевает, что мы будем готовы с радостью отказаться от исполнения наших самых сокровенных желаний, если они идут вразрез с Волей Творца. Она подразумевает, что мы с радостью покоримся строгой справедливости, даже если нам отказали в самом дорогом нам. Ибо в глубине души мы знаем, что все качества, проявляемые Творцом, исходят из любви: Он забирает, движимый любовью, также как дает, движимый любовью».
Еще одно объяснение слов «וּבְכָל מְאֹדֶךָ»: «И всеми мерами своими». Это объяснение слова מְאֹדֶךָ основано на его созвучии со словом מִּידָה, мера.
Человек не должен вести себя легкомысленно напротив восточных ворот. То же самое относится к домам молитвы и домам учения, которые называются (Йехезкель, 11:16) «небольшой Святыней»: там запрещается вести себя легкомысленно, заниматься посторонними делами и вести пустые разговоры. [То есть, к помещениям, которые были выделены для молитвы или для изучения Торы на неопределенное время, даже если в них нет свитка Торы. Но если помещение было выделено кем-либо для своего индивидуального пользования, то большинство приведенных здесь законов к нему не относится.] Для того, чтобы избежать легкомысленного поведения, в синагоге требуется сделать полное разделение между женской и мужской частями. Запрещено молиться в помещении, где такого разделения нет. По этой же причине, в синагогах запрещено устанавливать музыкальные инструменты (например, орган) — но в определенных случаях разрешается приносить туда музыкальные инструменты и играть на них (ע׳ פסקי תשובות ס׳ קנא ס״ק ד, ה). Требуется следить за чистотой и порядком в синагоге не меньше, чем у себя дома.
[В домах учения и домах молитвы также запрещается есть, пить, спать, заключать сделки и тому подобное. Однако, известно, что во многих синагогах и йешивах едят, спят и обсуждают темы, не связанные напрямую с изучением Торы. Там даже устраивают трапезы и собрания. На то существует две основные причины.
Во-первых, синагоги заведомо строятся с условием, что в них можно будет есть и спать, и что их будут использовать для трапез и собраний, связанных с исполнением заповедей.
Во-вторых, авторитеты пишут, что тем, кто постоянно находится в доме учения, разрешается есть и спать там, так как, если бы им приходилось каждый раз выходить из синагоги или ешивы и возвращаться домой для того, чтобы перекусить, это отняло бы у них драгоценное время, посвященное изучению Торы. Поэтому, для учащихся есть особое разрешение отдыхать в доме учения, удовлетворять там голод и жажду и т. п. Но запрет вести себя в легкомысленно или оскорбительное в синагоге относится к ним в той же степени, что и к другим людям.]
Объяснение комментария рава Овадьи из Бартенуры
Запрещено заходить в один из входов и выходить через противоположный ему вход, чтобы таким образом укоротить себе дорогу. То же самое относится к синагоге: запрещено использовать дом молитвы или дом учения как проход. Талмуд (Мегила, 28б) приводит, что нельзя заходить в синагогу для того, чтобы спрятаться от солнца в жаркий день, или согреться в холодный день. Тот, кому по какой-то причине необходимо зайти в синагогу, например, для того чтобы позвать одного из находящихся там людей, должен немного поучиться там. Тот, кто не умеет самостоятельно изучать Тору, должен просто посидеть какое-то время.
В книге Йехезкеля (46:9) написано: «И когда приходит народ страны пред Г-сподом в праздники, то вошедший для поклонения через северные ворота выходить должен через южные ворота, а входящий через южные ворота выходить должен через северные ворота; пусть не возвращается через те же ворота, которыми вошел, но выйдет через противоположные». Основываясь на этом, мудрецы (см. Мидот гл. 2, мишна 2) написали: «Каждый, кто заходит на Храмовую гору, заходит с правой стороны, обходит её, и выходит с левой стороны». «Шулхан Арух» (אורח חיים ס׳ קמא סע׳ ז, ס׳ קנא סע׳ ה, וע׳ מ״ב ס׳ קנא ס״ק כא) пишет, что подобное правило относится также к тем, кого вызывают для чтения Торы, и к тем, кто заходит в синагогу для молитвы: следует подойти к месту, в котором читают Тору, или зайти в синагогу коротким путем, и уйти оттуда длинным путем. Запрет использовать Храм или синагогу как проход относится именно к случаю, когда проходящий заходит туда только для того, чтобы сократить путь.
В Храме ни на одно благословение не отзываются словом «Амен». Написано (Псахим, 50а, Кидушин, 71а), что за пределами Храма запрещено произносить Четырехбуквенное Имя Всевышнего, «הויה». Вместо этого, во всех молитвах и благословениях, а также при чтении Торы, произносят имя «אדנות». Сумма численных значений этих двух имен равна численному значению слова «Амен». Таким образом, произнесение слова «Амен» соединяет непроизносимое Имя Всевышнего с произносимым.
[Имя «הויה»: י = 10, ה = 5, ו = 6, ה = 5, итого 26. Имя «אדנות»: א = 1, ד = 4, נ = 50, י = 10, итого 65. Слово «אמן»: א = 1, מ = 40, נ = 50, всего 91, что равняется сумме 26 и 65.]
Мааршо (на Сота, 40б) пишет, что, так как в Храме не было необходимости использовать Имя «אדנות» — там Всевышнего можно было называть Именем «הויה», не было необходимости соединять эти имена, и не было причины использовать слово «Амен».
Раби Натан говорит: «Нарушают Тору Твою»: иногда отменяют слова Торы чтобы «действовать для ради Г-спода». И данный случай, когда человек хочет поприветствовать своего ближнего, относится к этой категории. Рав Овадья приводит небуквальное понимание данного стиха. Слово הֵפֵרוּ означает «нарушили», «отменили», а не «нарушайте» (в повелительном наклонении слово «нарушайте» звучит как הָפֵרוּ).
Этот комментарий основан на том, что написано в трактате Макот (23б): «Сказал Раби Йеошуа бен Леви: существуют три вещи, которые постановил низший суд [то есть, раввинский суд в этом мире], и высший суд [то есть, суд, находящийся в высших духовных мирах] согласился с ним: …приветствовать ближнего Именем Всевышнего…».
Принцип, согласно которому в определенных случаях большие мудрецы Торы могут временно отменить отдельные запреты Торы, выводится из нескольких источников. Первый из них — это книга Млахим (1, 18), в которой описывается, как пророк Элияу построил алтарь и принес жертву на горе Кармель. Это было нарушением закона Торы, так как в это время разрешалось приносить жертвы только в Храме. [Необходимо подчеркнуть, что пользоваться этим правилом разрешено только величайшим праведникам и мудрецам, лидерам своего поколения. Рамбам в предисловии к книге Мишны подробно обсуждает то, что, когда Элияу приносил жертву, он уже многократно зарекомендовал себя как истинный пророк Всевышнего. Только благодаря этому, у него появилось право совершить действие, идущее вразрез с законом Торы.] Из-за того, что в те времена народ Израиля, включая царскую семью, погряз в язычестве, пророк Элияу счел необходимым совершить это жертвоприношение. Его действия ослабили влияние идолопоклонников и тем самым принесли народу благословение и долгожданный дождь.
Талмуд (Гитин, 60а, Тмура, 14б) приводит еще один пример, когда мудрецы более поздних поколений использовали этот принцип для спасения Торы. Несмотря на то, что существует запрет записывать устную Тору, из-за того, что она стала забываться, мудрецы решили записать её.
Очевидно, что в обоих случаях самому существованию еврейства угрожала опасность: идолопоклонство и забвение Торы несовместимы со статусом избранного народа, и ведут к его исчезновению. Возникает вопрос, почему возникла необходимость ввести постановление, обсуждаемое данной мишной. Зачем было вводить практику, которая выглядит как нарушение слов Торы? Какое имеет значение, каким образом люди обращаются друг к другу?
«Цель Тамар» приводит, что в эпоху судей, когда было введено данное постановление, люди привыкли приветствовать друг друга именами идолов, а Имя Всевышнего почти забылось. Для того, чтобы повлиять на сознание людей, нужно было приучить народ упоминать Имя истинного Творца. Поэтому мудрецы повелели людям приветствовать друг друга именем Всевышнего.
По мнению рава Овадьи, и первый тана мишны, и раби Натан говорят одно и то же — раби Натан лишь объясняет, каким образом первый тана толкует стих (по טו״י כאן). Но комментарий «Тиферет Исраэль» (יכין אות לד) пишет, что между двумя танами есть определенное разногласие. По мнению первого таны, существует обязанность приветствовать ближнего, используя Имя Всевышнего. По мнению раби Натана, это разрешено, но обязанности такой нет.
Рамбам объясняет эту мишну совсем иначе. Он пишет, что последний приведенный ею стих «Время действовать ради Г-спода: нарушили (это буквальный перевод стиха — см. выше) Тору Твою!», следует понимать буквально: тех, кто нарушил Тору, постигнет наказание. Это относится только к стиху, который был приведен до этого «не презирай мать свою, хоть она и состарилась». Того, кто насмехается над постановления «старой матери» — мудрецов древних времен, постигнет наказание.
Спор между первым таной и раби Натаном касается того, каким образом наказание постигнет грешников, попирающих постановления мудрецов. По мнению первого таны, когда придет время наказать их, у них появится возможность и соблазн нарушить законы мудрецов. Они совершат грехи — и будут наказаны за это. Поэтому сказано «время действовать ради Г-спода» — когда придет время рассчитаться с грешниками, «нарушили Тору Твою» — они нарушат Тору, и будут за это наказаны.
Раби Натан считал, что за само пренебрежение словами мудрецов — это достаточная причина для наказания. Поэтому он объясняет «нарушили Тору Твою,» и за это «время действовать ради Г-спода» — придет время, когда они получат по заслугам.
Перевод и комментарий: рав Берл Набутовский
