В этой мишне разъяснено, с какими элементами одежды мудрецы запретили мужчине выходить в Шабат во владение многих.
Текст Мишны
לֹא יֵצֵא הָאִישׁ בְּסַנְדָּל הַמְסֻמָּר, וְלֹא בְיָחִיד בִּזְמַן שֶׁאֵין בְּרַגְלוֹ מַכָּה, וְלֹא בִתְפִלִּין, וְלֹא בְקָמֵיעַ בִּזְמַן שֶׁאֵינוֹ מִן הַמֻּמְחֶה, וְלֹא בְשִׁרְיוֹן, וְלֹא בְקַסְדָּא, וְלֹא בְמַגָּפַיִם. וְאִם יָצָא, אֵינוֹ חַיָּב חַטָּאת:
Перевод Мишны
Пусть мужчина не выходит ни в сандалиях с гвоздями, ни в одной сандалии, когда на ноге нет раны, ни в тефилин, ни в камее, когда она не от знатока, ни в латах, ни в шлеме, ни в металлических сапогах. А если вышел, то не должен приносить грехоочистительную жертву.
Комментарий рава Овадьи из Бартануры
В сандалиях с гвоздями – сандалиях из дерева, а в них для прочности вбиты гвозди. Мудрецы запретили носить их в Шабат и в праздники, имеющие статус йом-тов, из-за происшествия, которое было. Однажды, когда в пору преследований евреи прятались в пещере, они услышали голос снаружи, и подумали, что враги пришли за ними. В возникшей давке одни евреи убили других, затоптав их гвоздями, торчащими из подошв сандалий. И поскольку это произошло в Шабат, мудрецы запретили носить такие сандалии в Шабат, а также в йом-тов, ведь в праздники люди собираются вместе, так же как и в Шабат.(1) Ни в одной сандалии, когда на ноге нет раны. По одному объяснению, причина запрета в том, что люди могут заподозрить, будто вторая сандалия спрятана у него под одеждой, и он ее переносит в Шабат. По другому объяснению, над человеком в одной сандалии могут начать смеяться, и тогда он снимет сандалию с ноги и понесет в руке. Но если на ноге есть рана, разрешено выходить только в одной сандалии на той ноге, на которой нет раны, ведь рана говорит сама за себя (т. е. люди видят, что он не надел вторую сандалию из-за раны).(2)
Ни в камее, которую носят для исцеления, когда она не от знатока – т.е. не от специалиста, который уже излечил трех людей. Но если камея получена от знатока, который уже излечил трех людей другими камеями, то, хотя сама эта камея еще не проверена, разрешено, ведь камея для больного – это украшение и один из элементов его одежды.(3)(4)
Комментарий «Дополнительная душа»
(1) «Сандалии с гвоздями»
Сандалии, сделанные из дерева, сверху облицовывали кожей и для прочности закрепляли ее гвоздями (Раши, Шабат 60аб и Бейца 14б).
Из того, что в мишне сказано «Пусть мужчина не выходит …в сандалиях с гвоздями» можно было бы заключить, что запрет связан с переносом вещей в Шабат. Но причина этого запрета совсем в другом.
В Гемаре рассказывается, как однажды, в пору преследований, евреи, которые прятались в пещере в Шабат (чтобы тайно молиться и заниматься Торой), услышали подозрительный шум снаружи и подумали, что за ними пришли враги. В возникшей давке и панике одни евреи убили других, затоптав их гвоздями, торчащими снизу из подошв сандалий. И поскольку это трагическое происшествие произошло в Шабат, мудрецы запретили носить такие сандалии в Шабат, а также в праздники (йом-тов), когда множество людей обычно собирается вместе (Шабат 60аб, Раши; Рамбам, Перуш а-мишнайот, Шабат 6:2).
В Гемаре также подчеркивается, что мудрецы запретили надевать в Шабат «сандалии с гвоздями» даже внутри дома (Шабат 60б; Раши, Бейца 14б; Тосафот Йом-Тов, Бейца 1:10). Но в мишне, тем не менее, сказано «Пусть мужчина не выходит…», поскольку эти слова относятся также к перечисленным далее вещам, а в ряде из них, действительно, запрещено лишь выходить во владение многих.
Однако в своде законов Рамбама указано, что и в этих сандалиях запрещено именно «выходить» (см. Рамбам, Шабат 19:2).
Комментаторы отмечают, что в наше время подобные сандалии вообще не используют, а на другие сандалии этот запрет мудрецов не распространяется (Агаот Маймонийот, Шабат 19:2/2/).
(2) В одной сандалии
Мудрецы запретили выходить в Шабат в «одной» сандалии (имеется в виду даже обычная сандалия, без гвоздей), так как окружающие могут подумать, будто вторую сандалию он несет где-то под одеждой и таким образом нарушает запрет Торы переносить предметы в Шабат во владении многих (Раши, Шабат 60а от имени Иерусалимского Талмуда).
Согласно другому объяснению, которое Раши приводит от имени своих наставников, причина запрета заключается в том, что над человеком в одной сандалии могут начать смеяться. Тогда, застеснявшись, он снимет эту сандалию и понесет в руке (Раши, Шабат 60а). В кодексе Шулхан арух приведено только это, второе, объяснение (Шулхан арух 301:7).
Но, когда на одной из ног есть рана или ушиб, разрешено выходить в «одной» сандалии, ведь окружающие сразу поймут, почему он так поступает, и никто не будет над ним смеяться.
По одному из мнений (оно приведено в Гемаре от имени рава Уны), разрешено выходить с одной сандалией на больной ноге, ведь сандалия ее защищает (Шабат 61а). В таком случае окружающие поймут, что обычно этот человек ходит без обуви, но теперь он надел сандалию на больную ногу, чтобы защитить ее от дополнительных повреждений (Раши).
Но по другому мнению, разрешено выходить в одной сандалии только на здоровой ноге. Ведь сандалии надевают для того, чтобы приятно было ходить (Шабат 61а), и окружающие, безусловно, поймут, что обычно этот человек ходит в двух сандалиях, но сейчас не сумел надеть сандалию на больную ногу из-за раны (Раши). Закон определен в соответствии с этой, второй, точкой зрения (Рамбам, Шабат 19:15; Шулхан арух 301:7, Мишна брура 29).
Этот закон относится не только к сандалиям, но и к любой другой обуви (Шулхан арух 301:7). И если у человека на одной из ног закреплена повязка или гипс, ему разрешено выходить в Шабат только в одном ботинке (Орхот Шабат 3, 28, с. 204).
Рав Н. Карелиц отмечает, что тем более разрешено выходить в одном ботинке тому, кто опирается только на одну ногу, ведь в таком случае вторая как бы «отсутствует». А когда на одной из ног гипс, то, поскольку его, как правило, делают в форме обуви, получается, что человек выходит как бы в двух разных видах обуви, а это не запрещено (Хут шани 4, 88:3).
Относительно разного рода палок, костылей, протезов и инвалидных колясок (дай нам Б-г, по возможности, никогда не пользоваться этими вещами) – смотри далее, в комментарии к мишне 6:8.
(3) «Камея от знатока»
«Камея» – это либо листок с особым текстом, либо связка целебных кореньев, которые носят для исцеления. Само слово קָמֵיעַ (камея) означает «узелок», «связка» (Шабат 61а, Раши). Поскольку люди обычно постоянно носят подобные камеи также и в будни, они считается одним из элементов одежды, а не «ношей» (Рамбам, Шабат 19:14; Мишна брура 301:88).
Мудрецы разрешают выходить в Шабат с подвешенной на шею «камеей» только в том случае, если ее написал (или приготовил) «знаток». В таком случае существует уверенность, что больной, убежденный в целебной силе камеи, не снимет ее с себя даже ненадолго, а значит, и не пронесет ее в руке по владению многих. Но камею, в целительной силе которой человек не уверен, он может в любую минуту снять и машинально пронести во владении многих на расстояние в четыре локтя (Меири).
«Знатоком» в этом отношении считается тот, чьи камеи (как минимум три) уже излечили как минимум трех человек от трех различных болезней. Тогда, даже если данная камея еще не испытана, она считается «камеей от знатока». И также, если с помощью некой камеи излечились три человека, сама эта камея считается надежной, и в ней разрешено выходить (Шабат 61аб, Раши; Шулхан арух 301:25).
Подобные камеи носили, в частности, при падучей болезни (эпилепсии). Причем, выходить в Шабат с камеей разрешено не только уже больному, но и здоровому человеку, который опасается, как бы не заболеть (например, у него в роду были больные падучей) (Шабат 61а, Раши; Шулхан арух 301:25).
Хотя данная мишна начинается словами «Пусть мужчина не выходит…», тем не менее, «в камее, которая не от знатока» запрещено выходить также и женщине, а в «камее от знатока» – разрешено.
Рав Ш.-З. Ойербах считал, что, подобно тому, как разрешено выходить в «камее от знатока», разрешено выходить в Шабат с приспособлением для выпрямления зубов, ведь оно тоже служит для исцеления, и человек не станет снимать его во владении многих (Шмират Шабат ке-илхата 34:29/112/). Но другие законоучители полагают, что в камее разрешено выходить именно потому, что она приносит немедленную пользу. А результат от приспособления для выпрямления зубов проявится только в результате длительного ношения, уже после Шабата, и поэтому это запрещено. Однако, если человек вообще не снимает это приспособление в будни дни, то оно становится как бы «придатком» к его телу, и тогда в нем разрешено выходить также в Шабат (р. Н. Карелиц, Хут шани 4, 88:19; см. Орхот Шабат 3, 28, с. 185).
(4) Тефилин в Шабат
В данной мишне тоже указано, что в Шабат «мужчина не выходит» во владение многих «в тефилин».
В Гемаре приведено мнение мудрецов, согласно которому Шабат вообще «не время для тефилин» (Шабат 61а; Эрувин 95б-96б), и именно так определен закон в кодексе Шулхан арух. А значит, в Шабат (а также в праздники, имеющие статус йом-тов), тефилин вообще не накладывают – даже дома, и уж тем более, на улице (Шулхан арух 31:1). Да и вообще перемещать тефилин внутри дома разрешено только в том случае, когда для нужд Шабата необходимо освободить место, на котором он лежит, а также, если существует опасность, что тефилин упадет или его украдут (Мишна брура 31:2).
Однако в данной мишне подчеркивается: даже по мнению тех мудрецов, которые считают, что «Шабат – время для тефилин» (т.е. тефилин следует накладывать и в Шабат), все равно «мужчина не выходит …в тефилин» во владение многих. Мудрецы запретили выходить в тефилин потому, что в силу его особой святости с ним нельзя заходить в уборную, а, сняв тефилин при подходе к уборной, человек может машинально пронести его в руке по владению многих на расстояние в четыре локтя (Шабат 61а, Раши; Шулхан арух 301:7, Мишна брура 27). Для понимания этого запрета важно отметить, что в эпоху Мишны в тефилин ходили на протяжении всего буднего дня, а уборные были вне помещений, на открытом пространстве – на пустыре или в поле (см. Раши, Шабат 61б), и поэтому тефилин снимали при приближении к уборной, во владении многих или на кармелите.
Но если человек по ошибке все же наложил тефилин в Шабат и вышел в нем во владение многих, он тем самым не нарушил запрет Торы. Ведь, поскольку в будние дни постоянно ходят в тефилин, он считается одним из элементов одежды. Поэтому в таком случае человек «не должен приносить грехоочистительную жертву» (Шабат 61а, Ритва; Рамбам, Шабат 19:14).
А в критической ситуации – например, если в Шабат человек нашел тефилин в бесхозном месте, где с этой святой вещью могут обойтись неподобающим образом, ему разрешено наложить тефилин на руку и голову, как делают в будни, и дойти так до надежного места (Мишна брура 31:5).
(5) В мирное время
В Шабат «мужчина не выходит» также «ни в латах, ни в шлеме, ни в сапогах».
Раши указывает, что слово קַסְדָּא (касда – «шлем») подразумевает кожаный головной убор, который воины надевают под металлический шлем (Раши, Шабат 62а). Но Рамбам считает, что касда – это сам металлический шлем, подобный тому, о котором в Танахе сказано (Шмуэль 1, 17:5): «И шлем медный (ве-хова нехошет) на голове его, и в кольчугу (ве-ширъйон каскасим) одет он» (Рамбам, Перуш а-мишнайот, Шабат 6:2). И так же объясняет раби Овадья из Бартануры.
А слово מַגָּפַיִם (магафаим – «сапоги») в данном контексте подразумевает металлические сапоги, которые являются частью военного снаряжения (Шабат 62а, Раши).
Мудрецы запретили «выходить» в этих доспехах, чтобы окружающие не заподозрили, будто человек собирается воевать прямо в Шабат. Такая причина запрета называется маръит а-айн (буквально «виденье глаз») – чтобы видящие человека не заподозрили, будто он нарушает закон Торы (Раши, Шабат 64б; Ран 27а; Мишна брура 301:25).
В соответствии с этим, облачаться в подобные доспехи запрещено даже дома, ведь все действия, которые мудрецы запретили из-за маръит а-айн, запрещено совершать в любом месте – даже в закрытом внутреннем помещении, где человека никто не видит (Мишна брура, там же; см. Шабат 64б).
А слова мишны о том, что мужчина «не выходит» в Шабат относятся к другим вещам – к «одному» сандалию и к «камее, когда она не от знатока». Но сандалии с гвоздями, тефилин и перечисленные в мишне доспехи не надевают в Шабат даже дома.
Комментаторы отмечают, что запрет по поводу доспехов относится только к мирному времени, когда человека могут заподозрить в том, что он облачился в них ради того, чтобы принять участие в каком-то частном конфликте. Но когда царь призывает народ на войну, каждый воин обязан облачиться в военную амуницию даже в Шабат (р. М. Файнштейн, Диброт Моше 53:34; см. также далее – мишна 6:4).
