Перед тем, как мы начнем изучать книгу Мишлей, необходимо объяснить, что это за книга, и что имеется в виду под понятием «машаль», от которого и происходит слово «мишлей». Есть в Торе правило: каждый стих Торы или пророков имеет буквальное понимание, и, с точки зрения Рамбама, это понимание – основное в том, что определяет заповеди Торы. Великий комментатор 16-го века Мааршо объясняет в трактате Хулин: применительно к книге Мишлей, пшат – это не простое понимание. Мишлей – это притча. В каждой притче есть некая оболочка, но основное содержание – то, что скрыто за оболочкой. Основное в Мишлей – то, на что это притча намекает. Об этом говорит Раши в начале комментария к книге Мишлей: все слова этой книги – примеры и притчи. Например, намек на Тору – это иша това, «достойная женщина», а идолопоклонство представлено «женщиной распутной».
Пример, который знаком если не каждому, то многим – слова, которые мы произносим перед трапезой вечером в Шаббат – «Эшет Хаиль». В свободном переводе это означает – «достойная жена». «Кто найдет жену достойную…» – песню знают все, но не все знают, что это – одна из глав книги Мишлей. Возможно, книга Мишлей говорит не о наших женах? Виленский Гаон объясняет, что если говорить о самом простом восприятии – мелице в Мишлей, то да, гимн посвящен именно женам. Однако основное понимание таково: под «эшет хаиль» имеются в виду не наши жены, а Шехина, Б-жественное присутствие в мире (по «Зоару») или наша святая Тора (по Виленскому Гаону). Слово «хаиль» состоит из букв хет-йуд-ламед, числовое значение (гематрия) которых составляет 48, – намек на 48 способов приобретения Торы, о которых сказано в Пиркей Авот.
Книгу Мишлей написал великий царь Шломо, мудрейший из людей. Изучать написанную им книгу для нас, простых людей, задача непростая, но мы можем постараться понять то, что доступно на нашем уровне.
Я слышал от имени Бааль а-Тания (Альтер Ребе), что в конце книги Коэлет говорится, что Шломо рассказал тысячу с чем-то машалим. В чем их смысл? Для того, чтобы постичь смысл глубокой вещи, надо сначала понять ее через менее глубокую. Больше тысячи машалим царя Шломо – это больше тысячи пониманий от менее к более глубокому, чтобы человек, подобно поэтапному восхождению на высокую башню, поднялся сначала на одну ступеньку, потом еще на одну (через другую притчу), – и так прошел всю тысячу и более уровней.
Известно, что Виленский Гаон считал очень важным делом публикацию своих комментариев к книге Мишлей. С Б-жьей помощью, мы постараемся углубиться настолько, насколько нам позволят наши силы, и хоть немного понять то, что написано в этой книге.
Первый стих звучит так: Мишлей Шломо бен Давид мелех Исраэль – «Притчи Шломо, сына Давида, царя Израиля». Казалось бы, известная вещь, и незачем о ней еще раз говорить. Виленский Гаон приводит очень важное замечание: когда мы открываем книгу, нам важно знать, кто ее автор. Если автор велик в разумении и благочестии, – то, само по себе, это причина для того, чтобы углубиться в написанную им книгу, и даже если что-то непонятно, вдуматься, как следует, в написанное. Если же автор далек от того и другого, то самое лучшее – вообще не читать то, что он написал. Виленский Гаон комментирует, почему книга Мишлей началась с упоминания авторства. Это необходимо, чтобы напомнить, что книга написана человеком, который, как нам известно, был мудрейшим из людей и сыном Давида, великого в благочестии. Кроме того, он был мелех Исраэль – царем Израиля, что намекает и на его величие в Торе!
Подготовила А. Швальб
